Перемены

Антон рассекал улицы Москвы на своей гламурной чёрной тачке. Время приближалось к четырём утра. Людей на улицах почти не было и так было даже проще искать. Сутки просто сменялись другими и эти два дня казались бессмысленно медленными. Ничего не успокаивало, да и могло бы? Даже сон был каким-то коротким и пустым. Будто бы и не спал вовсе. Стоя на светофоре, он в целом думал о многом и это бесило. Хмурый взгляд шарился по улице, пока вдруг не зацепился за автомобиль. Лада. Красная. Раздолбанная. С отвратительными чехлами на сиденьях. Антон не знал как вообще выглядела машина его друга, но почему-то он был уверен, что такая вполне могла бы быть его. Как она здесь оказалась? Да и была ли Димина? Имело ли смысл проверять? Надежда штука такая. Подталкивала к тому, чтобы посмотреть. Звёздочкин, сдал назад и припарковался впритык. Он заглянул внутрь, но никого там не обнаружил. Честно, не факт, что машина вообще могла завестись. Шатен выдохнул, провёл рукой по волосам и в очередной раз задумался о пустой трате времени. Просто хотелось, чтобы рядом был Дима, который отвлёк бы от лишних мыслей. Хотя бы сидел рядом. В общем, как неплохая альтернатива выступили бы сигареты, но последние он отдал, а про покупку новых - забыл. За гнетущими мыслями медленно двинулся взгляд. Туда. В сторону Арбата. Дорога манила и звала вперёд. Хотя, наверное, этот вид имел психологическое влияние на уставший мозг. Зеленоглазый просто любил эту улицу. Хорошо её знал, да и честно, прогулка по прохладе не помешала бы... Антон шёл словно сонная муха. Ни на что не смотрел, ничего не интересовало. В такое время никто не гулял, не торопился домой. Всё какое-то серое, неинтересное, пустое, скучное, однообразное. Каждое здание архитектуры перестало вызывать трепет. Звездочкин интересовался одним лишь загаженным асфальтом. И на улице странная тишина. Потому внезапный крик работника театра на алкаша так выделялся. Антон замедлил шаг, без интереса рассматривая шумящих. Охранник, видимо, уставший от бессмысленных оров, стал рыться в карманах лежачего. Несмотря на приоткрытые глаза, пьяница не реагировал. Он был бледным, побитым, одни лишь горящие от холода щёки выдавали в нём что-то живое. Он почти что лежал носом в снегу. От встречи с землёй его отделял охранник, который без какой-либо жалости держал этого человека за промёрзшие патлы. Хотя, судя по загаженной морде, лицо из горки слипшегося, практически чёрного снега, вытащили недавно. Куски отделялись, таяли и капали вниз с лица. Антон остановился. Не сразу, но взгляд упал на куртку. Разодранную, грязную, находящуюся в каком-то дерьме, но всё же подозрительно знакомую. Звездочкин подошёл ближе, улица была светлая, так что и глаза не надо было напрягать, чтобы увидеть опухшее и измазанное лицо, которое лишь в общих чертах напоминало Побрацкого. - Я его знаю - На Антона посмотрел охранник, помялся, но уступил. Голову Димы отпустили, и та, упала обратно в кучу отвратительного месива. Человек поднялся, да и пошёл обратно в театр. А Звёздочкин встал перед Побрацким, выделив несколько секунд на паузу, чтобы просто осознать увиденное. Антон не знал радоваться ли или грустить. Страшно было даже трогать Диму, но будто на автомате он сел перед ним на корточки и поместил руку на чужой лоб. Разница температур была очевидна, но оценить в точности до градуса - сложно. Эти 70 килограмм счастья теперь нужно было тащить к машине. Антон уже думал, как его перетаскивать, но на удивление шатена, Дима поднял распухшее лицо, приподнялся на одной руке. Несколько секунд ещё шатался как осиновый лист, не решаясь двигаться, но вот вроде даже смог проползти несколько жалких метров на четвереньках, точнее сказать на троих конечностях, потому как одну руку он поджимал к себе. Каким-то образом Диме даже удалось встать. Зеленоглазый постоянно заваливался, падал, но с трудом снова вставал, направляясь к фонтану. У Антона это вызывало смешанные чувства. Пропадал два дня где-то, заставил переживать, а теперь нашёлся вот в настолько набуханном состоянии... Наверняка если принюхаться, то за километр будет разить алкоголем. - Дим... - Побрацкий встал впритык к фонтану и посмотрел на гладь воды. Звёздочкин уж подумал, что парень хочет оценить своё состояние лица, но и ожидать не мог, что тот опустит корпус и станет пить оттуда, зачерпывая одной, видимо здоровой, рукой, - ДИМА! Звёздочкин помогал другу доковылять до авто. Он ходил миллиметровыми шагами, напоминая скорее медлительного зомби. Голова опущена вниз, плечи максимально подняты. Его правая нога почти не участвовала в ходьбе, на неё лишь опирались и вновь тащили за собой. А шатен был рядом. Держал зеленоглазого за плечо, прижимая к себе. Слушал, как он скулит. Рассматривал, как одна из рук Димы застыла в одном положении, тогда как правая из последних сил держалась за куртку, чтобы хоть как-то согреться. Мокрая ткань облепила его тело. Вряд ли в ней было хоть немного тепло, но ничего другого у парня не было. Да и на удивление Дима был тихим. Обычно, будучи пьяным, он кричал, веселился, пытался смеяться на сколько бы плохо ему не было. Даже несло от Димы не перегаром, а мерзким металлическим запахом. Побрацкий встал возле машины. Антон открыл ему дверь, затолкал внутрь, опустил корпус и несколько секунд наблюдал как сжался на переднем сидении Дима, укутываясь в свою мокрую и холодную куртку. Никогда до этого он не видел его таким... Жалким? Зеленоглазый совсем не вписывался в этот сливночно-белый салон. Ведь авто было такое светлое внутри. Будто бы маленький праздник завезли в эту машину. А Дима весь продрогший, грязный и мокрый... Прям в испачканной обуви подгибал ноги, пытался сжаться в позу эмбриона. И даже этого действия полноценно сделать не смог. Антон даже не обратил внимание на ботинки. Он залез к Диме, взялся за рычаг и опустил чужое сиденье. Благодарностью послужил взгляд, скачущий как сумасшедший по чужому лицу. Звёздочкин только-только смог полноценно рассмотреть лицо друга. Ещё влажное, испачканное в листьях, непонятной грязи, засохшей рвоте и крови. Шатен выдохнул. Он приподнял рукав своей куртки и осторожно провёл по лицу Побрацкого, чтобы хоть как-то помочь. Антон посмотрел на побитого ещё несколько секунд, странно улыбаясь. Не хотелось смотреть за страданиями друга. Но и прекратить их не мог.... Он обошёл машину и сел на водительское сиденье. Печка была включена. Его спина - пугающе ровная, будто бы натянутая струна. Кисти рук впивались в руль, ноготь большого пальца царапал дорогую кожу. Антон смотрел на уходящую вдаль Москву, хихикая. Хотелось не то скинуться с крыши, не то устроить самую грандиозную вечеринку. Он даже не глядел на Диму, пока родная рука не сжала его одежду. Шатен ощутимо вздрогнул, будто бы душа вернулась на место. - Дай. - Антон с непониманием посмотрел на Побрацкого, а потом взглянул вниз, на свою куртку. Точно. Дима же умирает от холода! Звёздочкин тут же сбросил её. Но ведь и надевать на зеленоглазого, пока он в мокрых вещах, не имело смысла. Пришлось тянуться к нему и раздевать. Всё равно никто не ходил по улицам. А Дима всё выл. Понятно, что у него всё болело, но ведь и по-другому нельзя. Пришлось держать его. Он почти и не сопротивлялся. Будто бы и сил не было, даже сдался, желая уже скорее закончить. Повезло, что на заднем сидении остался рюкзак с вещами Дипломатора, так что Побрацкий сидел в огромных, для него, штанах и без верха, накрытый чужой, такой же огромной курткой. - Кто тебя так? - Антон взял предплечье Димы. Эта часть руки разбухла и неестественно изгибалась. - Норм. - Что норм!? Что норм!? Где ты был!? - Антон отпустил руку и потряс за плечо, чтобы привести в чувства. А глаза парня сначала вроде бы и пытались смотреть на шатена, а потом вдруг покатились вниз, остановившись на педалях. И там ещё несколько секунд дёргались из стороны в сторону, как сумасшедшие. - Норм. - Дима, ёб твою мать! Ты заебал меня! Я сейчас тебе вмажу! - Ок. - Антон глубоко вдохнул. Вздох оказался крайне шумным. Это немного помогло, но полностью не успокоило. Так что он шлёпнул Побрацкого по щеке и показал три пальца. Это явно привлекло внимание Димы. - Сколько? - Глаза парня не перестали бегать, но на секунду попытались сосредоточиться на тех нескольких пальцах, которые выставили прям перед его глазами. Зеленоглазый сначала показал четыре, глянул не то на сосредоточенное, не то злое лицо Антона и убрал один палец. Звёздочкин заметил это, но хмуро продолжал наблюдать дальше. В течении ещё двух секунд Димино три превратилось в пять, а затем и в два. Шатену очень хотелось посмотреть, как в таком состоянии Побрацкий вообще мог убегать от кого-то. Сложив 2+2 вдруг пришло осознание, что с ним. Видимо боги особенно сильно любили его. Дима был не пьян. Это было сотрясение. - Так. Хорошо. Это сделала та женщина? - Нет. - Это из-за дипломатора? - Да.... То есть нет. - Антон слегка прищурил глаза. Запомнил это, но выпытывать не стал. Сейчас это того не стоило. - Тебе угрожали? - Побрацкий сделал непродолжительную паузу, в которой скорее всего не нуждался. Глаза его снова рассредоточились и бегали по всему, что двигалось или шумело. - Нет. - Твоё избиение связано с похищением? - И вновь Побрацкий открыл рот, но ему понадобилось пару секунд на ответ. - Нет. - Понял - Антон завёл авто и двинулся с парковочного места прочь. Салон уже пропах металлическим запахом. Он точно запомниться шатену, если не на всю жизнь, то на годы вперёд точно. ***** В рентгеновском отделении было тепло. Дима сидел на стуле в одних штанах. Его кофта так и не успела высохнуть, да и надеть её было бы достаточно сложно, а Дипломаторский свитер вызвал бы слишком много вопросов. Сидели они тут по меньшей мере 11 минут. Попалась им очень весёлая докторша с дрожащими руками. Ранее, когда они были в её кабинете, Антон заметил, что та выпила как минимум две кружки кофе при них и точно 3 до. - Поздравляю! У вас перелом руки со смещением! - Бодро сообщила девушка. Явно отличный врач попался. Дима правда не хотел разделить радость со снимка его перелома, - У вас очень крепкие кости! Да-да! Всего-то одна рука сломалась! Удивительно! А на ноге ушиб! Болезненно, но пройдёт само по себе если не будете много ходить. Можете не переживать. Так как вы говорите, заработали всё это добро? - Драка - Так-так. Ну драка вам теперь противопоказана как минимум на два месяца! Хорошо-хорошо, а голова у вас болит? Подташнивало? Ощущаете слабость? - Она осматривала его загноившиеся царапины, очищая их, по возможности, от запёкшейся крови. Параллельно рассматривала его глаза, показывала пальцы, заставляла следить, прикасаться к собственному носу кончиками пальцев. Ни с одним из заданий Дима не справлялся. - Да. - Диму кажется уже начало бесить такое поведение. Он сидел здесь, только потому что не мог сбежать. Антон же напротив, только рад был понаблюдать за тем, как Дима беситься. Это считай значит, что ему становится лучше. - О. Так скорее всего у вас возможна травма головы! Тогда придётся положить вас в больницу на обследование. Вы теряли сознание? Как давно? - Два раза - Дима прикрыл левой рукой глаза и присматривался к настенным часам. Ему не удалось определить время, ведь девушка спешно объявила: - 4:23 - Значит... В 18 меня забрали. В 20 мы приехали, - Доктор поднялась и выключила свет. Зеленоглазый в благодарность кивнул, - В первый раз в 3... 3.. 3:20 с чем-то. А во второй не знаю. - Отлично! А есть ли с собой документы? - Дима отрицательно помахал головой. Пока дело не дошло до денег, Антон приблизился к женщине и явно дал намёк, что хотел бы поговорить лично. И доктор пошла за дверь. - Я привезу всё что надо. И я оплачиваю лечение. Могли бы вы начать сейчас? - На каком основании? Вы его брат? - Звёздочкин вытащил из внутреннего кармана куртки паспорт и протянул к глазам доктора. Тошнило от себя же. Второй раз за неделю пользуется отцовской фамилией, хотя обещал себе больше так не делать. Но ради Димы можно было и переступить через принципы. Антон не верил зеленоглазому. Это было из-за деятельности Дипломатора. Он был уверен. И пора было отплатить другу той же монетой. Но.... Как же тошно. - Поняла. Ха-ха! Сразу бы сообщили. Всё будет в лучшем виде! - Спасибо за понимание. Не говорите Диме о стоимости лечения. Это последнее о чём он должен думать - Антон убрал паспорт во внутренний карман и предпочёл закончить диалог первым. Он развернулся и стал уходить. Эхом раздавался каждый его шаг. Девушка зачем-то кивнула самой себе, вернулась в кабинет.