Элемент Водоворота

Шикамару растянулся на крыше родного дома и закинул руки за голову. Плавный бег облаков по серо-голубому ноябрьскому небу погружал его в транс. Он наслаждался каждой секундой абсолютного расслабления и с особенным удовольствием осознавал полное отсутствие мыслей в голове. Сейчас он мог себе это позволить, хотя и понимал, что очень скоро ему снова придётся вернуться к делам. Коноха теперь стала приютом практически для всей Объединённой армии шиноби и центром управления деревнями, и у Шикамару, назначенного правой рукой Джирайи, было и в самом деле очень много дел. Перво-наперво нужно было решить вопрос с размещением всех временных и постоянных жителей, обеспечить их питанием и едой, организовать медицинское обслуживание. Несмотря на то что Джирайя упорно отказывался признавать за собой таланты руководителя, справлялся с задачами он неплохо. Не без помощи Шикамару, конечно. Им удалось довольно быстро и эффективно организовать процесс. Людей в деревне стало гораздо больше, и каждый из них был занят делом. Кто-то участвовал в восстановительных или строительных работах, кто-то ухаживал за посадками, кто-то пас скот, охотился или ловил рыбу, кто-то занимался организацией водоснабжения и налаживанием коммуникаций с другими деревнями, а кто-то работал в госпитале. Самой главной задачей было обеспечение работы больницы, которая вполне естественно разрослась, заняв и здание Академии, и Резиденцию Хокагэ. Раненых было очень много. Принявшая на себя руководство госпиталем Харуно Сакура решила размещать раненых максимально плотно. В итоге самые тяжелые содержались непосредственно в больничных помещениях, где было достаточное количество оборудования и медикаментов, там же располагались операционные, смотровые и реанимационные палаты. Академию переоборудовали для лечения раненых средней тяжести. Здание находилось неподалеку от госпиталя, и в случае необходимости можно было перенести нужное оборудование и медикаменты или самого раненого. Резиденция Хокагэ стала чем-то вроде приёмного отделения или поликлиники, куда обращались легкораненые, а также те, кто получал бытовые и производственные травмы или заболевал. Медиков не хватало катастрофически. Сакура приняла знаковое решение, которое Рок Ли воплотил в жизнь со всей присущей ему Силой Юности – все шиноби, а также простые жители, имеющие хоть какие-то медицинские навыки, пусть даже просто накладывать повязки и заваривать травяные чаи, были мобилизованы в госпиталь и трудились в разных отделениях в зависимости от способностей и умений. Второй приоритетной задачей было восстановление разрушенных в результате масштабных атак Техниками Земли линий связи, электро- и водоснабжения. На это были брошены основные силы, здесь использовались сенсоры и не пострадавшие в сражениях шиноби. Катастрофически не хватало жилых помещений. Жители Конохи гостеприимно открыли свои двери для шиноби из других деревень, однако возможности по такому размещению людей были крайне ограничены. Поэтому было решено возвести временный лагерь, где можно было разместить тех, кто пока ютился в палатках. Этой задачей и занимался Шикамару при поддержке Канкуро и Темари, в то время как сам Джирайя решал насущные вопросы с обеспокоенными сложившейся ситуацией феодалами и не прекращал попытки заключения договоров на новые миссии в условиях жёсткого ограничения ресурсов. Было непросто, но никто не жаловался. Шикамару периодически всматривался в лица людей, и несмотря на напряженную работу на грани человеческих возможностей, несмотря на только что окончившуюся войну, принесшую горе практически в каждый дом, несмотря на спартанские условия проживания и труда, не находил в них злости, раздражения или отчаяния. Их лица были умиротворенными, даже счастливыми. Они встречались на улице, сгибаясь под тяжестью своей ноши или спеша выполнить срочное поручение, но находили время и возможность, чтобы обменяться взглядами и лёгкими приветственными кивками, чтобы улыбнуться друг другу, а затем снова бежали по своим неотложным делам. Жизнь не стояла на месте. И лучшим тому доказательством были события последних дней и то, что вопреки всем ожиданиям им не просто удалось выжить. Они смогли победить. Только ночью из тёмных углов плохо освещённых домов, из кривых переулков, и даже из тени огромной скалы, под которой притаилась Деревня, выползали страхи и воспоминания. Будто уродливые призраки, они слонялись по пустынным улицам, таились под окнами и возле дверей, заглядывали внутрь, холодили сердца и стирали улыбки. - Ёшино-сан сказала, что я смогу найти тебя здесь, – проговорила Темари и присела рядом, подтянув коленки к груди. - Как Гаара? – спросил тот, не пошевелившись. - Так же, – отозвалась Темари, отведя взгляд и тяжело вздохнув. – Хотя организм и работает, он по-прежнему не приходит в сознание. Бледный… Как тогда, – она нахмурилась, припомнив тот день, когда уже один раз чуть не похоронила младшего брата. – Кабуто говорит, надо ждать. - Значит, надо ждать, – кивнул Шикамару. - Ты думаешь, ему можно верить? – с сомнением посмотрела на него Темари. – Нельзя же просто так забыть всё, что он натворил вместе с Орочимару. - Я понимаю твои сомнения, – ответил Шикамару. – Но если забыть всю его предыдущую биографию, с момента его теперешнего появления на сцене он вёл себя безупречно. К тому же, Джирайя-сама ему верит. - Мне кажется, это только потому, что ему верит Хатаке Саюри, – Темари дёрнула плечиком, чуть скривив губы. – Оказывается, она была ученицей Джирайи когда-то, а вот что связывает её и Кабуто – неизвестно. - Не переживай, – Шикамару сел, легонько толкнув плечом Темари. – По распоряжению Джирайи-сама за всеми нукенинами ведётся наблюдение. Мы знаем о каждом их шаге. А врачебные назначения Кабуто проверяют Сакура и Шизунэ. Так что я склонен верить, что нам остаётся только ждать. - Я понимаю, – Темари чуть толкнула его плечом в ответ, всё же грустно улыбнувшись. – Просто очень хочется, чтобы всё было хорошо. - Всё и так хорошо, – сказал Шикамару, придвинувшись так, чтобы Темари могла на него опереться, что она тут же и сделала. – Куда лучше, чем могло бы быть. - Это верно. – Темари немного повозилась, чтобы пристроиться удобнее в его объятиях. – В больнице мне сказали, что с утра в себя пришла внучка Тсучикагэ. Это ведь значит, что и у Гаары есть шансы, верно? - Я уверен, что они весьма велики, – кивнул Шикамару. – Как здоровье Куротсучи? - Кабуто пока не выписывает её, хотя она яростно настаивает на том, чтобы её выпустили. - Представляю, – хмыкнул Шикамару. – Чтобы противостоять ей, нужна железная воля и непререкаемый авторитет. - Как у твоей мамы? – усмехнулась Темари. - Ты можешь иронизировать сколько угодно, но сама посуди: маман построила Канкуро на раз-два. Он вытягивается по стойке смирно, стоит только ей войти в комнату, разве что честь не отдаёт. - Пожалуй, мне есть чему у неё поучиться, – отозвалась Темари, лукаво прищурившись. - Может, не надо? – предположил Шикамару, кончиком носа пошевелив задорные соломенные хвостики. - Почему? Боишься, что я стану ещё более проблематичной женщиной? - Да куда уж проблематичнее, – усмехнулся тот, одновременно сжав чуть крепче объятия и мягко поцеловав её за ухом. - Нара! – возмущённо воскликнула Темари. - Тебе надо отвыкать произносить мою фамилию с таким возмущением, – пробормотал тот, снова поцеловав её за ухом. – Ведь она скоро станет и твоей тоже. - Ты ещё не поговорил с Канкуро и с Гаарой, – возразила Темари. – А родителям ты уже сказал? – она обернулась вполоборота, чтобы увидеть его лицо. - Нет, – Шикамару отрицательно покачал головой. – Я не совсем понимаю, к чему все эти обряды и ритуалы. Мне кажется, все и так всё поняли, причём уже давно. Вы же сейчас живёте в нашем доме… - Это совсем другое, – ответила Темари, высвободившись из объятий и обеспокоенно посмотрев ему в глаза. – Сейчас многие шиноби квартируются в гостях. К тому же, неужели ты не понимаешь, что это важно? - Я понимаю, что для тебя это важно, – кивнул Шикамару. – Я завтра поговорю с Канкуро, и родителям тоже сообщу. - А для тебя, значит, неважно? – Темари отшатнулась, удивлённо расширив глаза и проигнорировав вторую часть реплики. - Для меня это скорее формальность, – пожал печами Шикамару и прежде, чем Темари успела открыть рот, он продолжил: – Потому что то, что скажут твои братья или мои родители, никак не повлияет на мои чувства, желания и планы. - Но… Что мы будем делать, если Канкуро будет возражать? Или если твои родители будут категорически против?.. - Скажем, что ты беременна, – не моргнув глазом, выдал вариант Шикамару. - Дурак! – стукнула его Темари. – Если бы это было правдой, Канкуро вынул бы тебе сердце чайной ложкой! - Мне всегда казалось, что по таким вещам у вас Гаара специализируется, – Шикамару почесал затылок. - Ты шутишь, а я серьёзно! - Хорошо, давай серьёзно, – Шикамару сел ровнее, тщательно сдерживая улыбку. – Мои родители от тебя в восторге, особенно мама. Она считает, что ты вполне способна меня строить в той степени, которую она считает достаточной. Так что не думаю, что они будут против. Канкуро… – Он на секунду задумался. – С ним мы как-нибудь справимся. Вдвоём. Вот что меня на самом деле беспокоит, так это что мы будем делать, если будет против Гаара. – Он помолчал немного, наблюдая, как Темари напряжённо кусала губы. – Но если совсем серьёзно, то я думаю, что никто не станет возражать. - Эй, голубки, вы тут? – послышался снизу голос Канкуро. - Вот видишь, – шёпотом проговорил Шикамару. – Мы на крыше! – крикнул он громче, не отрывая взгляда от глаз Темари. - Я поднимаюсь, кто не спрятался – я не виноват. – На лестнице послышались нарочито громкие шаги, затем из небольшого люка в крыше появилась всклокоченная голова Канкуро. – Чего это вы тут делаете? - Разговариваем, – ответил Шикамару. – Ты уже вернулся? - Ага, – Канкуро одним прыжком выбрался на крышу и уселся в позе лотоса. – Всё-таки эти ребята из клана Хьюга – страшные люди! За два часа нашли все кабели в обозначенном районе, нарисовали полную схему коммуникаций и отметили, в каких местах произошёл разрыв. Так что теперь работает ремонтная бригада. Завтра – следующий сектор будем обрабатывать. Хьюги устают быстро, меняются то и дело. – Он смерил сестру и Шикамару внимательным взглядом и, словно не найдя ничего достойного комментария или подколки, продолжил: – Завтра уже Ханаби с нами не пойдёт, пришлют кого-то другого. - Хорошо, – кивнул Шикамару, мысленно отметив, что предложенная им схема работы даёт результаты. – Как Учиха? - Молчит, как рыба об лёд, но всё, что требуется, выполняет беспрекословно, – пожал плечами Канкуро. – Без него, конечно, сложнее было бы. Бьякуган только чакру видит ведь. Работали по такой схеме: Учиха пускал Чидори по электрическим проводам, Хьюги рисовали карту до следующего обрыва. Потом мы все перемещались туда и повторяли всё снова. - Думаешь, Саске что-то замышляет? – спросила Темари, обеспокоенно взглянув на Шикамару. - Саске – тёмная лошадка, – протянул тот. – Он никогда не раскрывает свои мотивы, а угадать их довольно сложно. Логика и мотивация поступков у него своеобразная. Так что за ним надо приглядывать. - Вот я даром что начальник тайной полиции Суны, а, похоже, куда менее тебя склонен видеть всюду заговоры, – фыркнул Канкуро. – Они же выступили на стороне Альянса в последней битве. - Да, они очень помогли, – подтвердил Шикамару. – Однако это не отменяет их предыдущих поступков и не даёт никаких гарантий относительно будущих. - Что ж вы предлагаете? Всю жизнь за ними приглядывать? – усмехнулся Канкуро. - Нет, конечно, – Шикамару покачал головой. – Это временно, пока их судьбу не решит Совет. - Ещё один любитель Советов! – заржал Канкуро. – Вот братишка обрадуется, когда узнает, что зятёк разделяет его интересы! - Канкуро! – Темари вспыхнула. - Ой ладно, – отмахнулся тот. – Неужели ты думаешь, я не знаю к чему ведут все эти ваши прогулки под луной? - Куда Учиха пошёл после задания? – перебил Шикамару. - Я довёл его до госпиталя, – ответил Канкуро. – Думаю, он пошёл навестить брата. Я тоже проведал Гаару, а потом мне надо было… – он замялся, – в общем, мне было не с руки его там ждать. - Он часто ходит в госпиталь, – снова кивнул Шикамару. – Там за ним АНБУ присмотрят. - А что Наруто? – вдруг спросила Темари. - Ино говорит, что прогноз хороший, но пока он ещё не приходил в сознание, – отозвался Канкуро. - Ино? – переспросила Темари. - Да-а, – Канкуро почесал затылок. – Столкнулись с ней возле госпиталя, поболтали немного, - он нахмурился и тут же отвёл взгляд, сверившись с наручными часами. - Как у неё дела? – спросил Шикамару. – Я не мог много времени быть с ней после похорон Кибы. - Ну, она, конечно, не рыдает дни напролёт, – Канкуро снова отвёл взгляд. – Хотя, может, лучше бы выплакалась. Тебе не пора? – обратился он к Шикамару. - Пора, – кивнул тот, – надо собрать статус по задачам и доложиться Джирайе-сама. На обратном пути загляну в госпиталь, узнаю, есть ли новости. Он поднялся, чмокнул Темари в губы, кивнул Канкуро и перепрыгнул на соседнюю крышу, направившись в резиденцию Хокагэ. *** Саюри вышла на ступени госпиталя и остановилась на мгновение, чтобы оглядеть раскинувшуюся перед ней деревню. Маленькая передышка в течение длинного трудового дня. Глоток холодного ноябрьского воздуха, прежде чем она снова вернётся внутрь, и ещё несколько часов будет вдыхать ставший привычным воздух больницы, смесь запахов лекарств и крови, страха и надежды. Вернётся, чтобы приступить к своим обязанностям: проверять показания приборов, менять капельницы и повязки, отмерять количество таблеток, ставить уколы, улыбаться и шутить, чтобы поддержать своих пациентов. А главное – верить. Верить, что всё образуется, что завтра будет лучше, чем вчера. В отсутствие Цунадэ наиболее сложные операции проводил Кабуто. Он же возглавлял лечение особенно тяжелых пациентов. Конечно, заслужить доверие тех, кто не видел, как бывший ирьёнин Орочимару руководил полевым госпиталем, было непросто. Но Кабуто справился, как делал это не раз. Первым ему доверили почти безнадёжного Неджи, получившего серьёзные ранения в одной из последних отвлекающих атак. Сложнейшую операцию Кабуто провёл блестяще, и уже на следующий день Неджи был переведён из реанимации в интенсивную терапию. Больше присутствие Кабуто в госпитале никто под сомнение не ставил, более того, теперь его внимательно слушали и выполняли все просьбы с завидной точностью и пунктуальностью. Саюри не была полноценным ниндзя-медиком, однако её познаний и навыков было достаточно, чтобы помогать раненым. Кроме того, поразительное взаимопонимание, которого они достигли с Кабуто за несколько месяцев общения, делало из неё идеальную помощницу Якуши. Она могла безошибочно определить, когда гениальному ирьёнину требуется еда, питье или отдых, даже в те моменты, когда сам он не отдавал себе отчёта в том, что голоден или устал. Саюри была рада помочь, к тому же это давало ей возможность быть в курсе состояния Какаши и Итачи. И потом, так или иначе, в госпиталь приходили практически все жители и гости Конохи. Она регулярно виделась с приходившим к Цунадэ Джирайей и была в курсе всего, что происходило в деревне. Джирайя вместе с Шикаку и Шикамару перелопатили кучу материалов, но так и не смогли разобраться, как работала печать. Им действительно удалось найти упоминание о ней в древних привозных книгах, которые доселе считались не слишком достоверными источниками. Однако разгадку найти так и не удалось, хотя к изучению материалов были привлечены лучшие специалисты по фуинджуцу. Кулон Хокагэ с запечатанным Десятихвостым для верности поместили в свиток, который Джирайя спрятал внутри жабы, которую, в свою очередь, окружили барьером, поддерживавшимся сменявшими друг друга АНБУ. Ни у кого не было понимания, что эти меры действительно необходимы, впрочем, как и уверенности, что они смогут сдержать Джууби, если будет сорвана печать. Откровенно говоря, никто не хотел ставить эксперименты. Было много других забот, поэтому все решения на этот счёт были отложены до момента выздоровления всех участников запечатывания и всех Кагэ. Тем более, именно воспоминания непосредственных участников могли дать недостающие детали головоломки. Раны, которые были у тех, кто участвовал в запечатывании, Кабуто и Сакура вылечили и убедились в отсутствии внутренних повреждений. Однако однозначно утверждать, что все здоровы, они не могли. Пациенты как будто находились в режиме сохранения энергии, восстанавливали растраченные запасы чакры и жизненных сил. Кабуто считал, что они будут выходить из анабиоза, только тогда, когда организм будет полностью готов функционировать в штатном режиме. И никакие усилия медиков не могли сократить период восстановления или ускорить выздоровление. Кабуто пытался определить, в какой последовательности они будут приходить в себя, выявить зависимость от исходного уровня чакры, полученных ранений или каких-либо других факторов. Но единственное, что им оставалось – ждать. Саюри поёжилась от порыва холодного ветра, собиралась уже было войти внутрь, когда заметила на ведущей к госпиталю дорожке Саске, и решила дождаться его на ступенях. Младший Учиха не провёл в госпитале ни одной ночи, поскольку его состояние было удовлетворительным. Только обесцвеченная радужка его левого глаза, несколько шрамов и порядком истощившийся запас чакры напоминали о том, что ещё совсем недавно ему пришлось сразиться с Мадарой. Занимать дефицитную койку он не хотел, поскольку самочувствие позволяло ему долечиться и дома. Вот только дома у него не было. Прочитав на лице Саске некое подобие растерянности, Саюри отдала ему ключ от квартирки Какаши, чтобы он мог там временно поселиться. - Саске-кун, – она улыбнулась в знак приветствия. – Ты сегодня рано. - Закончили задание быстрее, – проговорил Саске, поднявшись по ступеням. – Есть новости? - Нет, – Саюри покачала головой, зная, что его вопрос касается в первую очередь состояния Итачи, Какаши и Наруто. – Сегодня с утра очнулась внучка Тсучикагэ. – Они вошли внутрь и пошли по коридорам уже привычным маршрутом. – Кабуто пока оставил её в госпитале под наблюдением медиков. Но все жизненные показатели в норме. Она абсолютно здорова. Хоть и была совсем на себя не похожа: только молчала, а после попросила её оставить одну. Но я думаю, что это скорее что-то личное, чем показатель какого-то недуга. - Это хорошо, – подтвердил Саске. - Но, к сожалению, она почти ничего не помнит о самом ритуале. – Саюри приветливо улыбнулась и кивнула попавшейся навстречу медицинской сестре и продолжила через несколько секунд: – Кабуто надеялся, что первый, кто очнётся, сможет рассказать о том, что произошло. И это может дать какие-то зацепки для лечения остальных. - Кабуто же сказал, что они все здоровы? – поинтересовался Саске, пропуская её вперёд в узком дверном проёме. - Да, но пока кроме Куротсучи никто не пришёл в себя, и мы не можем понять, от чего зависит срок полного восстановления, – пояснила Саюри. – О печати не удалось найти никакой достоверной информации. Может быть, Наруто-кун сможет нам помочь, когда придёт в себя. – Они шли какое-то время в тишине, затем Саюри спросила: – Как твоё задание? - Отлично, – без особенного энтузиазма ответил тот, от Саюри не скрылась проскользнувшая по его лицу тень. – Мы закончили раньше. - Это ты уже говорил, Саске-кун, – мягко улыбнулась Саюри, остановившись в середине коридора и тем самым заставив его тоже остановиться. - Они всё время следят за мной, – сквозь зубы процедил Саске, бросив взгляд на замершего в противоположном углу коридора АНБУ. – Я же чувствую: нам не доверяют. - Это неприятно, – согласилась Саюри, тоже посмотрев на АНБУ, – но вполне объяснимо. – Саске устремил на неё возмущённый взгляд, и Саюри пояснила: – Они не доверяют тебе, потому что не знают, каковы твои намерения. - Но мы же победили Мадару и помогли справиться с этим монстром! – зашипел Саске. – А нам разрешают чакру использовать только под надзором. Накладывают сдерживающие печати, – он рванул рукав рубашки вверх, показав ей печать на запястье. – У Суйгецу забрали его меч! Это несправедливо… - Саске-кун, – Саюри осторожно коснулась пальцами печати на его руке, Саске вздрогнул от неожиданности. – Ты должен их понять, они не могут залезть в твою голову и прочитать твои мысли, узнать намерения. Они не знают, чего от тебя ждать, поэтому перестраховываются. Надо набраться терпения, всё выяснится. – Она устало улыбнулась. – Всё могло бы быть ещё хуже. - Да, они могли бы запереть меня в клетку, – фыркнул Саске, снова покосившись на не спускавшего с него глаз АНБУ. – И вас всех тоже. - Вот именно, – согласилась Саюри и посмотрела на него с немой просьбой; Саске на мгновение прикрыл глаза, затем снова посмотрел на неё уже своим фирменным ледяным взглядом, Саюри ободряюще улыбнулась и попыталась перевести разговор на другую тему: – Ты можешь пойти сперва к Наруто, там сейчас как раз никого нет, – заговорила она, продолжив движение. – Сакура-сан закончила обход час назад, после этого к нему приходил Ли-кун. Хината-чан придёт минут через двадцать, ты как раз успеешь его повидать. Саске кивнул, и они вместе поднялись по лестнице на второй этаж. Возле палаты Наруто к ним присоединился офицер АНБУ. Посещать больных одному Саске не разрешали. Вместе с ним в палате всегда должен был присутствовать медик и сотрудник АНБУ. Саюри знала, что это страшно не нравилось Саске, поэтому старалась всегда ходить вместе с ним, чтобы уменьшить количество раздражающих факторов. Смерив офицера в маске презрительным взглядом, Саске вошёл в палату, Саюри посеменила следом, незаметно сжала предплечье его правой руки, выражая поддержку и призывая успокоиться. Саске вёл себя совершенно одинаково в палатах всех трёх пациентов, которых навещал регулярно. Стоял в ногах кровати, смотрел на лежавшего без движения больного, хмурил брови и молчал. После возвращения в Коноху Саске вернулся и к своему прежнему амплуа немногословного мрачного типа с холодным взглядом. Саюри видела, как на его лице мелькали едва различимые эмоции и знала, что была одной из немногих, кто действительно мог их разглядеть. Для всех же остальных он стоял неподвижно и смотрел безразлично. Но она понимала, что если бы Саске был в палате один, то обязательно подошёл бы ближе, может быть, сел на стул, и совершенно точно сказал бы то, что хотел. В палате Итачи он задерживался чуть дольше, отходил к окну, складывал руки на груди и стоял несколько минут, прежде чем посмотреть ещё раз на брата, откинуть с лица отросшую чёлку и быстро выйти в коридор. Уже выходя из палаты Наруто, они столкнулись в дверях с Хинатой. Саюри обеспокоенно оглянулась на напрягшегося было АНБУ, но Хьюга сама разрядила обстановку. - Добрый день, Саске-кун, – девушка несмело улыбнулась уголками губ, приветливо кивнув. - Хината, – Саске чуть склонил голову, отходя в сторону, чтобы пропустить её внутрь. - Ханаби рассказала о вашей сегодняшней миссии, – посмотрев ему в лицо, проговорила Хината. – По её словам, именно твоё участие определило успех задания. - Я делал только то, что мне говорили, – отозвался Саске. - Я хотела поблагодарить тебя за то, что навещаешь Наруто-куна, – тихо проговорила Хината. – Врачи говорят, что это ему очень полезно. - Я не думаю, что Наруто испытывает нехватку посетителей, – глухо отозвался Саске, неловко сунув руки в карманы. - Да, – кивнула девушка, – но я знаю, что Наруто-куну особенно важно, что приходишь именно ты. Он считал тебя своим другом, даже когда… – она замялась, но, упрямо дёрнув подбородком, продолжила: – Он всегда считал тебя своим другом. - Я… – Саске замолчал на полуслове, покосившись на АНБУ. – Это важно для меня, – наконец выдавил он. - Я знаю, – Хината улыбнулась ему искренне и тепло. - Мне пора, – проговорил Саске, стушевавшись, быстро кивнул и протиснулся в дверь. - До встречи, Саске-кун, – попрощалась Хината. - Спасибо, – еле слышно прошептала Саюри, проходя мимо Хинаты, та едва заметно улыбнулась и кивнула в ответ. *** Дождавшись, пока за посетителями закроется дверь палаты, Хината подошла ближе и села на краешек стула в изголовье кровати. Солнце пробиралось в палату сквозь полоски приоткрытых жалюзи, впуская золотистый вечерний свет. Какое-то время Хината смотрела на расслабленные пальцы лежавшей поверх одеяла руки Наруто, затем, словно очнувшись, чуть встряхнула головой и подняла взгляд на лицо. Он выглядел как-то иначе, чем обычно, и дело тут было не только в умиротворённом выражении его лица. Хината приглядывалась некоторое время, пока не сообразила наконец, что светлые пряди волос были зачёсаны назад и открывали высокий лоб, кожа на котором была немного светлее. Для Хинаты Наруто всегда был олицетворением бурлящей энергии и бьющей ключом жизни, вольным ветром, неукротимым вихрем. Поэтому видеть его неподвижным статичным было странно. Впрочем, по нынешним временам пора бы уже перестать удивляться. - Добрый вечер, Наруто-кун, – начала она обычную беседу, которую по совету врачей вела каждый раз во время посещения. – То есть, прости, я хотела сказать Наруто, – поправилась она, смущённо улыбнувшись, как будто её поправил сам Наруто. – Я только что столкнулась в дверях с Саске-куном, он приходил навестить тебя. Он приходит каждый день. Правда, ему нельзя оставаться в палате одному, поэтому он не говорит с тобой. – Хината вздохнула, собираясь с мыслями. – Сегодня у нас радостная новость: внучка Тсучикагэ пришла в себя. Ты ведь помнишь Куротсучи, она тоже участвовала в запечатывании. Она совершенно здорова, хотя Кабуто-сан и не разрешает её выписывать. Хочет понаблюдать за её состоянием. Но в любом случае, это хороший знак, – бодро покивала она. – Это значит, что совсем скоро и все остальные тоже придут в себя. И ты тоже, Наруто-кун… то есть Наруто. Она помолчала немного, потом приподнялась, чтобы уйти, но снова села и задумчиво посмотрела на руку Наруто. Поддавшись сиюминутному порыву, осторожно коснулась пальцами его руки, затем, осмелев, чуть сжала и тут же испуганно отпустила, почувствовав едва ощутимое ответное пожатие. Хината перевела дыхание, затем протянула руку и уверенно вложила свои тонкие пальчики в широкую ладонь. На этот раз Хината была уверена – пальцы Наруто сжались осознанно, сперва легонько, потом сильнее, увереннее. - Наруто-кун? – позвала Хината тихонько, склонившись к нему ближе. – Наруто? - Хина-чан, – пробормотал Наруто. - Наруто? – снова позвала Хината, переплетя их пальцы. – Ты слышишь меня? - Конечно, слышу, – отозвался тот, приоткрыв глаза. - Я, – Хината метнулась растерянным взглядом в сторону двери, – надо позвать врача. - Постой, – Наруто сжал пальцы, не давая ей высвободиться, потёр глаза свободной рукой и улыбнулся. – Привет! - Привет. - Ты выглядишь так, словно я восстал из мёртвых, – усмехнулся блондин, усаживаясь удобнее и всё ещё не выпуская её руку. – Что-то случилось? - Лучше я позову Сакуру-чан, – пробормотала Хината. - Да зачем? Я себя отлично чувствую, – уверенно проговорил Наруто, на всякий случай осмотрев себя с ног до головы. – И почему я в больнице? И что с Десятихвостным? Ксо, мы же его запечатали, правда? - Ты совсем ничего не помнишь? – разочарованно произнесла Хината. - Нет, почему же? – он нахмурился, припоминая. – Хотя, если подумать, то, похоже, почти ничего… – Он взлохматил пятернёй затылок, встревоженным взглядом посмотрев на Хинату. - Я всё же позову врача, – Хьюга нехотя освободила руку и поспешила в коридор. Наруто осторожно повёл плечами, чувствуя, как напрягаются мышцы. Тело не болело, однако внутри он чувствовал какую-то странную лёгкость, которой не чувствовал, пожалуй, никогда в своей жизни. Первые несколько секунд он списал это на эффект невесомого рукопожатия Хины-чан, однако потом внезапно вспомнил один из разговоров с Гаарой о том, как он себя чувствовал после извлечения Шукаку. Сердце резко рухнуло куда-то в желудок, и Наруто встревоженно огляделся, словно мог увидеть Лиса прямо в комнате. - Эй? – мысленно позвал он. – Эй, Курама? Курама? – позвал он уже громче, не услышав ответа. – Ты где? - Ками-сама, как же хорошо было, когда ты был в отключке, – вздохнул Девятихвостый. – Тишина и покой. - Знаешь что, ты меня больше так не пугай, – улыбнулся блондин. – Я уж думал, ты пожертвовал всю свою чакру, чтобы мы могли запечатать ту зверюгу. - Строго говоря, так и есть, – хмыкнул Лис. – Причём потратил я её безвозвратно, так что пользоваться мной ты больше не сможешь. Насколько мне известно, то же произошло с Восьмихвостым. Мы пообщались, когда Би приходил тебя навещать. Так что, можно сказать, что теперь у вас нет Биджу. - Брось, – отмахнулся Наруто, – разве в чакре дело? Главное, что ты живой, и теперь у нас будет время поговорить. Всё могло быть гораздо хуже, правда? - Верно, – согласился Лис, укладывая морду на скрещенные лапы. – Всё могло быть хуже.