Элемент Водоворота

Темари тяжело переводила дыхание, пока Канкуро, присев на корточки, изучал следы. Они бежали уже почти десять часов и делали перерывы только для того, чтобы обезвредить очередную ловушку или чтобы среди путаных следов Сасори найти верный. Они давно преодолели отчего-то необычайно благосклонную пустыню и теперь пробирались сквозь густые лиственные леса Страны Рек, ещё пропитанные ночной осенней прохладой. Лучи солнца уже ласкали продрогшую за ночь землю, однако они, казалось, ни на йоту не приблизились к уносившему Гаару Акацки. Оба молчали. Канкуро изредка бросал рубленые фразы, указывая направление или предупреждая об опасности, однако потом снова замолкал надолго, вцепившись воспалённым взглядом в линию горизонта. И у него дрожали пальцы. Непозволительная, непростительная ошибка для кукловода, даже она это знала. Потому что если дрожат пальцы, можно легко упустить нить. Канкуро держал её крепко, сосредоточенно, так что чуть сводило тренированные мышцы кистей рук. Слишком боялся её потерять. Почти прозрачную, совсем незаметную. Сплетённую из смутных детских воспоминаний, из неожиданно всплывавших в памяти слов, взглядов и жестов, из поминутно угасающей надежды, из мельчайших частичек песчаной брони, которые помогали ему среди тысячи запутанных следов выбирать нужную дорогу. Нить, которая связывала их с братом. И пока эта нить скользила в его руках, он находил силы бежать дальше и желание бороться. Канкуро знал, что Темари если не видит её, то, безусловно, чувствует. Сильнее хмурит светлые брови и украдкой бросает на него опасливые взгляды, когда нить совсем истончается. И удивляется, наверное, почему в такие моменты он не сомневается, а продолжает упрямо и безошибочно двигаться вперёд. Но Темари не удивлялась. Не была уверена до конца, но подозревала, что у Канкуро была вторая нить, которую ей уже не дано было почувствовать. Она заметила её существование, когда он не слишком убедительно соврал ей, что не помнит ничего о Скорпионе, и потом, когда брат в бреду повторял его имя, и несколько часов назад, во время битвы в Зале Советов. Странная связь, на уровне подсознания, какое-то болезненное взаимопонимание, обусловленное то ли одним на двоих мастерством кукловода, то ли какими-то скрытыми от её памяти событиями прошлого. Взаимопонимание, которое позволяло ему не видеть – чувствовать каждую ловушку, каждый шаг, каждую новую загадку. И заставляло криво и горько ухмыляться, когда он вновь находил правильное решение, и слегка встряхивать головой, так, словно хотел от чего-то освободиться. Канкуро очень хотел. Разорвать эту треклятую нить, за которую Скорпион вёл его, будто марионетку. Перестать строить гипотезы и предположения, прекратить искать оправдания, мучительно пытаться разобраться. Больше всего хотелось просто забыть, как он сделал это когда-то. Но теперь это было практически невозможно, потому что Сасори слишком глубоко запустил свой чёртов яд под кожу, а связывавшая их нить стала липкой и прочной, как паутина, в которую Канкуро попался ещё много лет назад. Он почти чувствовал, как она опутывает руки. Но самым ужасным было то, что сейчас для спасения Гаары эта противная паутина, которую он поминутно пытался стряхнуть с пальцев, была не менее важна, чем тоненькая, бирюзовая ниточка, связывавшая их с Темари сердца с сердцем Гаары. Очередная ловушка, в очередной раз сосредоточенно прикрытые глаза, обведённые ритуальной краской, очередное верное решение. - Сюда, – проговорил Канкуро, оборачиваясь к сестре и указывая направление. – Ловушки стали проще, кажется, осталось недолго. *** Суйгецу вынырнул из воды, вышел на берег, сбросил под деревом наполненные водой из расположенного чуть выше по течению реки водопада фляги и растянулся на предварительно расстеленном плаще на самом солнце, чтобы обсохнуть. Светловолосую голову мечник предусмотрительно расположил в тенёчке, аккурат рядом с вытянутыми и скрещенными у лодыжек ногами Саске, пристроившегося у ствола дерева. - Не удивительно, что ты бледный, как смерть, дорогуша, – не открывая глаз, пробормотал Хозуки. – Вышел бы на солнце, погрелся. Саске не ответил, только на мгновение оторвал от шершавого ствола затылок и приоткрыл один глаз, чтобы смерить напарника презрительным взглядом, который тот, казалось, почувствовал и хитро улыбнулся. Трёп товарища по команде уже не выводил Учиху из себя, скорее наоборот, был той нитью, что связывала Саске с реальностью. В голове метались мысли, отталкивая одна другую, заполняя всё пространство и не давая сконцентрироваться ни на одной из них. Они покинули страну Молнии всего несколько часов назад, им предстоял неблизкий путь обратно, и Саске успокаивал себя тем, что время на размышления ещё есть, ведь они нескоро предстанут перед взглядом единственного глаза Тоби-Мадары. Ещё нескоро ему придётся объяснять. То, что связанное тело Джинчуурики было подставным, он заподозрил ещё на первом привале: наполнявшая его чакра Биджу продолжала истощаться, хотя КираБи не использовал никаких техник, Саске это проверил. Нахмурив брови, Учиха сделал усилие, чтобы не обращать на это внимание, однако ко второму привалу игнорировать снижение запасов чакры Восьмихвостого стало практически невозможным. Сейчас, спустя несколько часов пути, в обездвиженном теле едва теплился источник силы, и это стало настолько очевидным, что рассчитывать на то, что Тоби не заметит, было просто глупо. Поэтому Саске приступил к выстраиванию линии защиты, придумывая ответы на каверзные вопросы, которые непременно станет задавать псевдо-Мадара. - Что ты такой суровый? – через несколько минут снова заговорил Суйгецу. – Вроде бы, всё не так уж и плохо. Джинчуурики добыли. Карин отоспится и будет как огурчик. Правда, если и дальше будет столько есть, то точно растолстеет. – Хозуки поднялся на локте и бросил взгляд в сторону спавшей девушки, затем разочарованно скривился, не получив ответа. – Ни в жизнь не поверю, что ты так расстроился из-за Кисамэ-семпая. Саске снова приоткрыл глаза и наткнулся на испытующий взгляд, изобразил вселенскую тоску и проигнорировал напарника. Мечник вздохнул, полежал ещё немного и всё-таки поднялся, завозился, одеваясь, затем присел рядом с вождём. - Чего-то Джинчуурики слишком спокойный. – Он кивнул в сторону связанного КираБи. – Испытал на нём новое генджуцу? Вроде как, в прошлый раз его не пробрало… - Он не под генджуцу, – процедил Саске, удручённо вздохнув. - Хм… – Суйгецу задумался на секунду. – Верёвки высасывают чакру? – Он оживленно уставился на собеседника. – Я видел такое несколько раз, но всё больше у марионеточников. Ты владеешь такими техниками? Или это что-то вроде белых змей старины Орыча? Саске внимательно посмотрел на товарища. Суйгецу смотрел с живейшим интересом и строил из себя невинность, старательно пряча искры озорства в лиловых глазах. Он как нельзя лучше подходил на роль пробной аудитории: сыпал вопросами как из рога изобилия, был наблюдательным и совсем не глупым – в самый раз для того, чтобы проверить подготовленные для Тоби объяснения. - Это не Джинчуурики, – ответил Учиха и чуть прищурил глаза, наблюдая за реакцией мечника. - То есть как? – недоумённо переспросил тот. - Облачники нас обманули. – Саске отвернулся, скользнув взглядом по блестевшей на солнце воде. – Нам подсунули какую-то часть настоящего тела Биджу, которая в первый момент несла приличный запас чакры Восьмихвостого. Но чем дальше мы отходили от места сражения, тем больше она истощалась. - И как давно ты это понял? – Хозуки нахмурился и посмотрел на собеседника, задав самый неудобный вопрос. - Я кое-что заметил уже после первого привала, – сухо ответил Саске и поднялся на ноги, разминая конечности. – Но подумал, что Шаринган дал сбой из-за усталости. На втором привале убедился, что чакра и в самом деле иссякает. - То есть, когда мы доберёмся до пещеры, от чакры Биджу ничего не останется? И нам нечего будет запечатывать? – не унимался Суйгецу. - Нет. Источник чакры стабилен уже пару часов. Наверное, запас дошёл до минимума. - Хм. – Суйгецу прищурился и посмотрел на стоявшего против света Учиху. – Я бы сказал, что ты слишком спокоен, дорогуша. Не боишься, что твой новоиспечённый родственничек устроит нам допрос с пристрастием? Будет нас журить… Как ни крути, а миссия-то провалена. К тому же, ещё и Кисамэ-семпай… – Мечник замолчал. - Единственное, что я мог сделать, – это вернуться в ущелье после второго привала и снова попытаться захватить Биджу, – процедил Саске, отвернувшись к реке. – Но вдвоём мы вряд ли справились бы с этой задачей, учитывая состояние Карин, погоню и время, которое облачники получили на подготовку. Суйгецу вздохнул, проводив взглядом отошедшего к реке Учиху, затем легко поднялся и догнал его. - Согласен, всё, что ты рассказал, звучит убедительно, – проговорил он, встав рядом с Саске. – Ты ничего не хочешь рассказать мне, дорогуша? – неожиданно добавил он, искоса посмотрев на товарища. - Нет, – хмыкнул тот и отвернулся. - Ага. – Суйгецу кивнул так, словно милостиво согласился поверить. – Просто я заметил кое-что. – Он помолчал. – Например, что ты опять стал играть в пацифиста. Не убил ни одного шиноби за всё время операции и прилагал массу усилий, чтобы и я этого не смог сделать. – Лиловые глаза прищурились и сверкнули сталью. – Ты ведёшь свою игру, Саске. - Не твоё дело, – быстро ответил Учиха. - А вот и нет. Мы с тобой это обсуждали, и ты мне кое-что обещал, помнишь? – Суйгецу обошёл Учиху и встал прямо перед ним, заставив смотреть на себя. Саске нахмурился, разглядывая обманчиво игривое выражение лица сокомандника. Конечно, он помнил, что обещал их не подставлять. Напряжение мышц спины отдалось неприятным зудом в затылке. Раньше всё было просто: он чётко понимал, кто враг и что надо делать. Теперь же только и делал, что мучился проблемой выбора, балансировал на самом краю, пытаясь удержать в руках призрачную путеводную нить, которая вела к пока не совсем понятной цели. Отчаянно хотелось посоветоваться, вызвать Куро, узнать, что думает Итачи. Но Саске боялся, что может поставить под угрозу жителей фермы, хотя и понимал, что брат хотел бы получить от него весточку. И поделиться с Суйгецу хотелось. Эта мысль уже не казалась невозможной. Почему-то Учиха думал, что, узнав правду, Хозуки не только избавит его от бесконечных расспросов и сверлящего спину внимательного взгляда, но сможет стать союзником в этом непростом деле. Но риски были слишком велики, ведь предположить, как поступит мечник, Саске не мог. Да и определить тот объём информации, который можно было бы ему доверить, не навредив никому, было очень трудно. - Вижу, что помнишь. – Суйгецу улыбнулся, обнажив острые зубы. – Поэтому повторю свой вопрос: ты ничего не хочешь мне рассказать, дорогуша? Ответить Саске не успел. Тоби-Мадара неожиданно возник прямо из воздуха в нескольких шагах от собеседников и сразу же направился к ним. - Что тут у вас? – недовольным тоном начал предводитель Акацки. - Привал, – ответил Саске, одновременно обрадовавшись, что можно не продолжать разговор с Суйгецу, и приготовившись к очередному допросу. - Нечего рассиживаться, – сурово огляделся Тоби. – Собирайтесь. Мы возвращаемся в пещеру. - Что так, босс? – осторожно полюбопытствовал Суйгецу. - Однохвостый готов к запечатыванию, – сухо отозвался старший Учиха. – Я смотрю, вы тоже преуспели, – он кивнул в сторону связанного Джинчуурики. - Это не настоящий Джинчуурики, – ответил Саске, стараясь выглядеть как можно более спокойным и безразличным. - Что? – Тоби недоверчиво смерил взглядом обоих парней. - Нам подсунули подделку, – продолжил Саске. – Он несёт следы чакры Восьмихвостого, но только для отвода глаз. Из-за истраченной чакры я не сразу обратил на это внимание, Шаринган... - Почему вы не вернулись за Биджу, когда поняли, что это подделка? – перебил тот, и в его голосе прозвучало плохо скрытое раздражение и нетерпение. – Где, чёрт возьми, Кисамэ? - Нас ждала ловушка! Мы все чуть не погибли, босс, – затараторил Суйгецу, выступив вперед и оттерев слегка растерявшегося товарища за спину. – Сперва этот верзила, – он махнул рукой в сторону КираБи, – чуть не укокошил Саске. Было столько кровищи! Карин пришлось потратить всю свою чакру на его лечение. Потом мы сражались с облачниками и захватили Джинчуурики в неравном бою. Их было человек десять, скажи, Саске? – Он мельком обернулся на вождя, тот с готовностью кивнул. – За нами была погоня, и Кисамэ-семпай остался прикрывать наше отступление, но так и не вернулся, – закончил Хозуки, опустив голову. - Ни на кого нельзя положиться, – пробормотал Тоби, скрестив руки на груди. – Надеюсь, хотя бы Пейн не подведёт. - Пейн захватил свою цель? – поинтересовался младший Учиха как можно более бесцветным тоном. - Почти, – сухо бросил Тоби. - Теперь, когда Вы с нами, босс, – снова заговорил Суйгецу, незаметно подмигнув замешкавшемуся Саске, – мы можем вернуться и накостылять этим... - Нет времени, – отрезал псевдо-Мадара, брезгливо поморщившись. – Нам надо запечатать Однохвостого до того, как Пейн принесёт Кьюби. Что с девицей? Её чакра будет нужна для запечатывания. - Для восстановления чакры ей требуется отдых, – ответил Саске, застегнув походную сумку и прицепив на пояс флягу. - Эй, детка, поднимайся. – Суйгецу потряс Карин за плечо. – Мы сворачиваемся. - Отстань, каппа! Сколько раз говорить, что я тебе не детка?! – заворчала она, но, увидев Саске и Тоби, тут же поднялась на ноги и спешно поправила растрёпанные волосы и сползшие очки. - Ну, если хочешь, я могу тебя донести, – пожав плечами, отозвался Хозуки. – Закину на плечо и понесу, как пещерный человек. Я так и знал, что при всей своей рафинированности ты предпочитаешь грубую мужскую силу. - Придурок! – процедила девица и огрела его по голове походной сумкой. - Я долго буду ждать? – не выдержал Тоби. - Уже идём, босс, – оскалился мечник, подхватив с земли свой плащ. *** Сакура зажмурилась, не давая катившимся по лбу каплям пота попасть в глаза, и снова неверящим взглядом уставилась на представшую перед ними картину, с трудом узнавая высокие восточные ворота Суны, которые они покинули каких-то двадцать часов назад. Стена явно была взорвана в нескольких местах, и обломки каменными глыбами заполнили длинный проход, насколько было видно глазу. - Что же здесь было? – выдохнула Харуно, оборачиваясь через плечо на огромную воронку, которую они заметили примерно в километре от деревни. – Это взрывной волной так задело? Неджи? - Вряд ли, – ответил Хьюга, активировав Бьякуган и сканируя руины, бывшие некогда одной из самых прочных крепостных стен на континенте. – В той воронке оставались следы чакры. Здесь я их не вижу. Скорее всего, обычные взрывные печати в большом количестве. - Мы не пройдём здесь, – констатировал Ли, осматривая заваленный вход. – Вероятно, должны быть другие ворота. Предлагаю двигаться вдоль стены на юг или на север. – Он потёр ладонью шероховатую песчаную поверхность. Неджи кивнул и подхватил свой рюкзак и одну из сумок с медикаментами, однако не успел сделать и шага, как перед командой из Конохи возник молодой юноша в форме чуунина Скрытого Песка. - Группа из Листа? – поинтересовался он. - Да. Я командир, Хьюга Неджи, – представился джонин Листа, протягивая руку. - Нам сообщили о вашем возвращении, – кивнул чуунин. – Пойдёмте, я провожу вас к южным воротам. Первые несколько минут шли молча. Чуунин поминутно вздыхал, бросая взгляды на садившееся за горизонт алое солнце. Сакура не могла вымолвить ни слова, потому что в горле застрял противный комок. Мелко и противно дрожали колени и руки. Она уговаривала себя, что это от перенапряжения в мышцах – почти сутки на ногах в пути по испепеляюще жаркой пустыне. Однако часто стучавшее в груди сердце упрямо твердило, что дело тут вовсе не в усталости. Было страшно увидеть то, что было за стеной, что стало с некогда красивой деревней, которую она запомнила залитой солнечным светом и укрытой искристым покрывалом песка. А ещё страшнее было за Коноху, которая, по словам Кацую-сама, тоже была атакована и о которой больше так и не было никаких вестей. Сакура подняла взгляды на товарищей. Неджи сурово хмурил тонкие брови, послушно следуя за проводником. Ли временами обеспокоенно смотрел по сторонам, большей частью на неё. Они молчали, но девушка чувствовала, что мысли их если не в точности, то очень близко повторяют её собственные. - Деревня сильно пострадала? – первым не выдержал Ли, и Сакура гадала, потому ли, что не смог справиться с рвавшейся наружу силой юности, или чтобы облегчить её переживания. Ведь ещё немного, и она спросила бы сама. - Хвала Богам, нет. Только восточные ворота и несколько домов внутри. Акведуки и стратегические объекты целы, – быстро ответил чуунин, кажется, тоже облегчённо выдохнув. – Мы все должны благодарить Кадзекагэ-сама. Если бы не он, деревня взлетела бы на воздух. Видели там воронку? – он указал в сторону пустыни. Все трое утвердительно кивнули. - Такого взрыва ещё не видал мир шиноби, – покачал головой юноша. – Я даже думать боюсь, что было бы с нами, если бы Кадзекагэ-сама не накрыл деревню песчаным куполом… Гаара-сама удивительный, – произнёс он, пряча глаза. – Мы все за него молимся, молимся, чтобы он вернулся домой. - Новостей нет? – уточнил Неджи. - Пока нет, увы. Темари-сан и Канкуро-доно пока не выходили с нами на связь, – отозвался чуунин. - А поисковая группа? – удивился Ли. – Вы разве не направляли поисковую группу? - Направляли, но они угодили в одну из расставленных врагом ловушек. Многие пострадали, – ответил тот. – Баки-сан сейчас занимается перегруппировкой и формированием нового отряда. Наконец, они добрались до узких южных ворот, где чуунин отрапортовал дежурному о прибытии группы из Конохи и предложил гостям пройти в резиденцию Кадзекагэ, где располагалось временное командование Песка. Сакура облегчённо выдохнула, когда они шли по вечерней Суне: деревня и правда отделалась лёгким испугом. На широких лучах-улицах и в узких переулках то и дело мелькали патрульные отряды, немногочисленные пострадавшие объекты были окружены барьером и возле них копошились шиноби и волонтёры среди гражданского населения, разбиравшие завалы. В зале советов их встретил бледный и, как показалось Сакуре, за одни сутки постаревший лет на десять Баки. - Не сочтите за грубость, но сказать дежурное «Добро пожаловать» я вам не смогу, – произнёс он, отрываясь от бумаг. – Тем не менее, мы крайне благодарны, что группа вернулась в Суну. - Вы ранены, Баки-сан? – намётанным глазом медика определила Сакура, вцепившись взглядом в его едва двигавшуюся левую руку. – Я должна осмотреть Ваше плечо. - Сейчас не время, – глухо ответил старейшина. – У меня дел по горло. Никогда не думал, что буду так жалеть, что в Суне мало шиноби, – ворчал мужчина, перекладывая свитки. – Надо было слушать Гаару, когда он говорил. Надо было слушать. Во-первых, мы должны сформировать новый поисковый отряд, во-вторых, нужно ещё минимум две команды на разбор завалов у восточных ворот, кроме того, пришёл заказ на три миссии. А Вы мне про плечо… - По приказу Хокагэ-сама мы временно поступаем в распоряжение Суны, пока не получим других указаний, – отрапортовал Неджи. - Это очень кстати, – заинтересованно произнёс сидевший рядом старейшина Гоза. – Мы сможем включить Хьюгу-сана в состав новой поисковой группы. Уверен, что способности Бьякугана в разы ускорят поиски. А если Харуно-сан согласится поработать какое-то время в больнице и принять раненых, то мы сможем высвободить Рьёкана и Сеичи для выполнения миссий. - Этого всё равно недостаточно, – нахмурился Баки. – А стена? - Баки-сан, – в кабинет ворвался один из дозорных, – там... у северных ворот… – выпалил он, переводя дух. - Что? – Гоза вскочил со стула. – Да говори же ты! - Три десятка шиноби из Ивы, – вытянувшись по стойке смирно доложил джонин. – И сам Тсучикагэ-сама. - Этого только не хватало… – Гоза бессильно опустился обратно на стул. – Внешнего нападения нам сейчас не отразить. Тем более без Гаары-сама… Неджи встревоженно переглянулся с Ли и Сакурой. Им было приказано исполнять любые приказы временного руководства Суны, но вступать в бой с шиноби другой деревни, тем более являющейся членом Альянса… На это, безусловно, нужно было отдельное разрешение Хокагэ. - Все пять стран в Альянсе, – подал голос Хьюга. – Это может быть вовсе не нападением, скорее… - Лично я слабо верю в благородство старика Ооноки, – отозвался Баки, потерев пальцами здоровой руки переносицу. – В его возможность воспользоваться удобно подвернувшейся ситуацией – гораздо больше. - Честно говоря, я тоже, – признался Гоза. – Если бы только Гаара-сама был здесь… - Что сделал бы Гаара, если бы был здесь? – горько усмехнулся Баки. – Приказал бы принять гостя со всеми почестями, положенными человеку его ранга. И я так и намерен сделать. - А я вам говорю, что не собираюсь стоять на пороге и ждать! – послышалось из коридора ворчание Тсучикагэ. – Быстро ведите меня к этому мальчишке! Я ожидал увидеть здесь разруху и хаос, коль скоро он посылает сигналы бедствия и вызывает меня на помощь! - Деда, вообще-то тебя никто не просил приходить на помощь, – прозвенел голосок его внучки. – Ты сам решил, что мы должны немедленно выступать. Ты сказал, что это обязательства перед Альянсом… - Уж лучше помолчи, Куротсучи, – прошипел Ооноки. – Где этот ваш юнец-Кадзекагэ? Дверь в Зал Советов распахнулась, явив обомлевшим шиноби Суны и Конохи сурово нахмурившегося Тсучикагэ в полном боевом облачении, его громилу-внука, приветственно махавшую рукой Куротсучи и смущённого джонина-сопровождающего. - Добро пожаловать в Суну, Тсучикагэ-сама! – Баки поднялся и сделал несколько шагов навстречу правителю союзной деревни, застыв в вежливом поклоне. - Где Кадзекагэ? – проигнорировав приветствие, осведомился Ооноки, гордо вздёрнув подбородок. – Не считает необходимым меня встречать? - Я уверен, что Гаара-сама с удовольствием поприветствовал бы Вас лично… – начал было Гоза. - Кадзекагэ-сама захвачен Акацки, – прервал его Баки. - Да ну, вы шутите! – недоверчиво фыркнула Куротсучи. – Гаара ведь очень сильный! Так что он не мог проиграть каким-то там Акацки. Если он на деду обижен за тот совет Кагэ, пусть так и скажет, честное слово! Живые карие глаза скользнули по лицам присутствовавших, уловив мертвенную бледность Баки, нервно сжатые кулаки Гозы, нахмуренные брови Неджи, опущенную голову Ли и приоткрытые губы словно собиравшейся что-то сказать Сакуры. - Как вы допустили? – прошипел старик-Тсучикагэ, сжав кулаки. – Как вы могли? Почему вы не защитили своего Кагэ и Джинчуурики?! - Нападение было неожиданным, – растерянно отозвался Баки. – Нам пришло сообщение из Конохи, что осада будет на рассвете. Но Акацки узнали о нашей осведомлённости: у одного из них было несколько шпионов среди наших шифровальщиков. И они напали раньше. - Кадзекагэ-сама пытался защитить деревню, – словно оправдываясь, вступил Гоза. – Один из них, сумасшедший камикадзе, чёрт бы его побрал, попытался взорвать Суну вместе с собой. И Гааре-сама пришлось потратить всю чакру на то, чтобы накрыть деревню песчаной защитой. - Дейдара… – глухо произнёс Ооноки, вытерев морщинистой ладонью проступивший на лбу пот. – Чёртов Дейдара… - Вы меня все разыгрываете, да? – вскинулась Куротсучи. – Такого не может быть! Дейдара-нии никогда бы так не сделал! А Гаара не мог… Не мог ведь, правда, деда? - Молчи, Куротсучи, – неожиданно серьёзно, без доли напускной сварливости проговорил Тсучикагэ. – Дейдара мёртв, я полагаю? - Да, – утвердительно кивнул Баки. - Во взрывной воронке в километре от восточных ворот сохранились остатки чакры, если Вы сомневаетесь, Тсучикагэ-сама, – осторожно уточнил Неджи. - Дейдара-нии… – выдохнула Куротсучи, закусив губу. – Да что же за день такой! Вы издеваетесь, да? – Девица с надеждой подняла глаза на Сакуру, но та лишь сочувственно покачала головой, заметив, что у впечатлительной внучки Тсучикагэ уже глаза на мокром месте. - Не смей оплакивать нукенина! – прикрикнул Ооноки, принявшись расхаживать взад-вперёд по залу. – Вы, разумеется, отправили погоню, – он выразительно посмотрел на Баки. - Сразу же по следу отправились Темари и Канкуро, от них пока нет вестей, – вздохнул тот. – Через час была отправлена разведывательная группа из пяти шиноби, но они угодили в ловушку и были возвращены в Суну. - Болваны! Чего вы тогда ждёте? – возмутился старик. – Или не знаете, что случается с Джинчуурики, если из него вытягивают чакру Биджу? - Мы уже формируем новую команду, – поспешил ответить Гоза. – Нужно распределить шиноби между поисками и восстановлением ворот, да и миссии никто не отменял. - Мои люди помогут разобраться со стеной, – безапелляционно заявил Ооноки. – Хвала Богам, техникам Земли обучены. И я готов выделить команду для поисков. - Группу возглавит Хьюга-сан, – дождавшись утвердительного кивка Неджи, проговорил Баки. – И, вероятно, нужны будут марионеточники, потому что один из Акацки – Акасуна-но-Сасори. - Я пойду. Обернувшись на звук, Сакура увидела в дверях старейшину Чиё. То же строгое лицо, те же чуть опущенные уголки поджатых губ и нахмуренные брови, придававшие ему недовольное выражение, тот же цепкий взгляд окружённых сухими морщинками глаз. Та же вытянутая струной спина и те же горделиво расправленные плечи. И всё же что-то неуловимо поменялось в образе закалённой куноичи, не растерявшей с годами своих навыков, какой её описывала Цунадэ-сама и какой её видела сама Сакура. Что-то, сломившее железную волю. - Чиё-баа-сама, Вы не можете идти, – возразил Гоза. – Дорога может быть опасной. - Вы что же, совсем в утиль меня списали? – ехидно поинтересовалась старушка. – Я фору дам любому из вас. Если только Тсучикагэ одолжит мне своё средство передвижения, – хмыкнула Чиё, кивнув в сторону застывшего чуть поодаль Акатсучи. – На всякий случай, – уточнила она. Ооноки одарил её не менее желчным взглядом, однако утвердительно кивнул, и через полчаса поспешных сборов мини-группа, состоявшая из Неджи, Чиё, Акатсучи и ещё двух крепких джонинов из Песка и Камня, выступила в направлении, указанном предыдущими ниндзя-разведчиками. - Деда, – осторожно поинтересовалась Куротсучи у главы Скрытого Камня, стоявшего возле окна и провожавшего внимательным взглядом утопавшую в просторах бескрайней пустыни точку, – мы не пойдём посмотреть на...? - Нет, – отрезал дед. – И не смей над ним плакать. Ты шиноби, а не маленькая девочка. А он нукенин, который не заслужил ничего, кроме позора. - Ты мне первый раз такое говоришь, – тихо отозвалась девица. – Но я не буду больше плакать, обещаю! - Куротсучи вытерла глаза рукавом. Тсучикагэ одобрительно кивнул и сложил морщинистые руки на груди, нахмурив брови. Внучка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу у него за спиной, и это впервые за последние несколько лет вызывало не раздражение, а какое-то странное облегчение от того, что она здесь, при нём, живая и невредимая. Он всегда убеждал себя, что его поколение ещё молодо. Что они куда как сильнее, чем эти хвалёные юнцы, и, разумеется, мудрее вспыльчивых подростков. Вот только почему-то ни он, ни старуха Чиё оказались неспособны сохранить преемственность поколений и не разорвать связывающую их тонкую нить. Они не уберегли. Отсиживались в своих чертогах, цепляясь за проржавевшие и покрывшиеся плесенью принципы, пока оголтелые мальчишки, вроде этого Кадзекагэ, отдавали свои жизни за будущее. И вот теперь старики судорожно пытаются что-то исправить, сплести нити заново, выстроить новые связи. Ооноки сейчас не давал себе обещания больше не ворчать и не воспитывать негодницу-Куротсучи, и, уж конечно, он не намерен просить прощения или любезничать с упрямцем-Кадзекагэ. Просто что-то внутри хрустнуло, как больной сустав, и противно заныло, как поясница перед сменой погоды. И ему до зубовного скрежета захотелось обнять внучку. И ещё отвесить бы хорошенькую затрещину несносному мальчишке, когда он вернётся целым и невредимым. Если вернётся. - Отдать распоряжения тем ребятам, которые будут помогать восстанавливать стену? – нарушила молчание Куротсучи. - Да, – коротко согласился Ооноки. - Тогда я пошла, – вздохнув, кивнула девица и направилась к двери. Замерла, едва касаясь затянутой в неизменную кожаную перчатку рукой золочёной ручки, подняла на него огромные глаза, одним взглядом заставив его обернуться и тихо спросила: - Деда… А что случается с Джинчуурики, если из него вытягивают чакру Биджу? - Иди, – фыркнул Ооноки, снова отворачиваясь к окну.