Элемент Водоворота

Операция по пересадке глаз прошла успешно. Саске всё ещё ощущал дискомфорт при ярком освещении и пока не пробовал пользоваться новым Мангекьо, ему также приходилось трижды в день приходить к Карин на процедуры, во время которых он пил её чакру, а сама Карин умудрялась направлять поток целительной энергии строго к зрительному нерву, чем существенно сокращала период реабилитации. В светлое время суток он предпочитал оставаться в подземном убежище, а вот в сумерках и ночью с удовольствием дышал свежим воздухом. Во время одной из таких прогулок он почти задремал, убаюканный журчанием лесного ручейка, когда тренированный слух шиноби уловил знакомый звук хлопающих мощных крыльев, и Саске приоткрыл глаза, вглядываясь в темноту леса. Куро приземлился на землю рядом и голосом Итачи озвучил задание, смысл и цель которого брат обещал пояснить после, когда Саске окажется на ферме вместе с тем, что его просили найти и принести. А просил Итачи две вещи: Шаринганы, принадлежавшие раньше Саске, и список членов клана, который вёлся Учиха со времен основания Конохи. Собственные глаза Саске рассчитывал найти в кабинете Тоби или в лаборатории, а за списками нужно было идти в Коноху. Впрочем, Саске не был расстроен этим: в Конохе у него и так были дела – список имён погибших шиноби, чьи гены он должен был раздобыть, а также отложенный до лучших времён визит к Дандзо, о котором он никому не рассказывал. Теперь появился повод совместить приятное с полезным. С глазами необходимо было разобраться прямо сейчас, пока не вернулся с Совета Тоби, пока не объявился пропавший неизвестно куда ещё три дня назад Зецу. Выкрасть и уйти в Коноху, чтобы, может быть, успеть провернуть дельце до того, как вернётся из Суны многочисленная делегация шиноби Листа. Сейчас в убежище ему никто не мог помешать, если, конечно, не считать Карин и Суйгецу. Хотя последнее время он всё больше сомневался в их лояльности. Идея Карин с воскрешением шиноби прошлого при помощи какой-то древней техники, которую доработал Орочимару, совершенно не нравилась Саске, но самым неприятным было то, что Карин и Суйгецу решили действовать за его спиной, пришли с этой идеей к Тоби, а не к нему. Однако в целом этот поступок был даже логичным. Саске скрытничал, и проницательный Суйгецу это чувствовал, не даром столько раз приставал с каким-то мутными полусерьёзными разговорами вроде: «Ты ведь нас не подставишь?» Саске обещал и обещал совершенно честно, но, видимо, по мнению товарищей по Така, не слишком убедительно. Особенно в свете безвременной кончины Джуго. Саске передвигался по возможности тихо, пробираясь вдоль стен полутёмных коридоров. До желанной двери оставалось совсем чуть-чуть: свернуть в ближайший коридор налево и отсчитать пятую дверь. Он старался сконцентрироваться на одном вопросе, который стал ещё более очевиден, едва он закрыл за собой дверь в лабораторию Тоби и оказался в просторной комнате, одна из стен которой была полностью составлена из резервуаров с плававшими в них Шаринганами. Как найти нужную пару? Он был в этой комнате дважды: первый раз – когда прощался с «телом» брата, второй – не так давно, во время пересадки глаз, именно здесь проходила операция. Ощутив лопатками холод стальной обивки двери, Саске сделал неуверенный шаг вперёд и обвёл взглядом резервуары, пытаясь придумать способ идентификации когда-то принадлежавшей ему пары глаз. Поверхностная проверка на наличие именных табличек на аквариумах вполне ожидаемо не дала результата. Экспонаты были безымянными. Тогда Саске решительно прошёл к массивному столу в углу комнаты и исследовал его, методично выдвигая один ящик за другим в поисках картотеки. Тоже бесполезно. Выпрямившись, он огляделся, просканировал стены Шаринганом, рассчитывая найти тайник, в котором хранилась бы необходимая ему информация. Но также без результата. Тяжело вздохнув, Саске нахмурился и сел в кресло у стола, взгляд уперся в лежащий на нём альбом в кожаном переплёте. Руки сами потянулись, а пальцы открыли обложку. На странице была фотография молодого мужчины с чёрными волосами, тёмными пронзительными глазами и правильными чертами надменного лица. Саске не видел его раньше, но всего одного взгляда было достаточно, чтобы он признал в нём сородича. На соседней с фотографией странице были краткие анкетные данные, которые только подтвердили догадки: Учиха Такео, убит в ночь уничтожения клана, возраст двадцать пять лет. Далее шли имена близких родственников и несколько наборов цифр, среди которых Саске угадал рост и вес, группу крови и резус-фактор, ещё какие-то медицинские данные. Заканчивалась анкета двумя цифрами, которые никак не поддавались расшифровке. Нахмурившись, Саске пролистал ещё несколько страниц, мельком проглядывая лица родственников. Каждая анкета заканчивалась похожими цифрами, их всегда было две: первая в пределах двадцати пяти, вторая - не больше пятидесяти. Наконец, ему попалась и его собственная фотография, сразу после фотографии Итачи. Цифры в анкете брата были зачёркнуты, а в его досье значились пятнадцать и тридцать три. Саске положил альбом на колени и откинулся на спинку кресла. Разгадка была почти осязаема, но настырно ускользала. Он был уверен, что эти цифры как-то связаны с так необходимой ему информацией, но не мог понять, как. Прикрыв глаза, чтобы сосредоточиться, он бессознательно гладил кожаный переплёт. - И что это мы тут делаем? – раздался над ухом знакомый гнусавый голос Суйгецу, и Саске одновременно почувствовал солёный запах моря и открыл глаза. - Что тебе нужно? – спокойно ответил он. - Нет, это что тебе нужно, Саске-дорогуша? – Хозуки подбоченился и тыкнул в него пальцем. – Ты среди ночи пробираешься в кабинет этого отмороженного Тоби, читаешь его дневник… – Суйгецу провел пальцем по уголкам страниц. – Ты что, влюбился? - Мне казалось, ты больше не считаешь Тоби отмороженным фриком, – вскинул бровь Учиха. – Вы вроде бы нашли общий язык? – Он презрительно скривил губы. - Ты обиделся? – преувеличенно расстроенно проговорил Суйгецу. – Обиделся, что мы с Карин не посвятили тебя в наш маленький секрет. Прости, дорогуша, но последнее время ты был так погружён в себя, что мы как-то засомневались, можем ли на тебя положиться. – Лиловые глаза смотрели серьёзно, несмотря на лукавую острозубую улыбку. – В сложившейся ситуации мы чувствовали себя крайне уязвимыми... - Я дал тебе слово, – взглянув в глаза товарищу, перебил Саске. – Слово Учиха. И не давал повода усомниться в нём. Конечно, если вам больше не нужна моя… - Прости-прости, это всё вредина-Карин, – поспешно отозвался Суйгецу. – Только ты не думай, ты мне нравишься куда больше, чем твой странноватый родственник с манией величия и планами захвата мира. А Карин?.. – Мечник вдруг на секунду стал задумчивым. – Ей просто нравится чувствовать себя важной. Должен же кто-то за ней приглядывать, верно? А то такого навытворяет, всем плохо будет. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, и ни один из них не отвёл взгляда, пока Саске, наконец, не кивнул. В ответ Суйгецу расплылся в улыбке. - Ты бы оделся, что ли? – бросил Саске, дав понять, что инцидент исчерпан, и встал, пристроив альбом обратно на стол. - Почему тебя так смущает моя нагота? – поинтересовался Суйгецу. – Ты же знаешь, это побочный эффект Техники растворения тела. Одежда остается там, – он указал большим пальцем сжатого кулака на стену, за которой был коридор, – а я – здесь. Этот заучка-Кабуто долго и напряжённо трудился над созданием униформы, которая могла бы растворяться и восстанавливаться вместе со мной. Только где теперь этот очкарик со своими гениальными изобретениями? – Хозуки тяжело вздохнул и поднял взгляд к потолку, прикидывая, где сейчас может быть Якуши. – Столько одежды перевёл и всё без толку! – Он звонко шлёпнул ладонями по голым бедрам. Саске поморщился и подошёл к стене с Шаринганами. - Послушай, Саске, – Суйгецу развернулся следом за Учихой, сверля широкую спину фиолетовыми глазами, – ты так и не сказал, что тут делаешь? - Ищу свои глаза, – отозвался тот, разглядывая аквариумы и стараясь, чтобы голос звучал как можно более буднично. - Эм... Звучит жутковато. – Суйгецу глупо хихикнул и почесал затылок. – Позволь спросить, зачем? - Они – мои, – отрезал Учиха. - С этим не поспоришь, дорогуша, – послушно согласился тот, – но всё же, зачем они тебе? Или ты решил тоже заделаться фриком? - А если и так? – Саске резко развернулся, разглядывая хищный оскал острых рыбьих зубов. - Ладно-ладно, не надо так сверкать своими жуткими новыми глазами! – Хозуки поспешно вскинул руки, сдаваясь, и, как только Саске отвернулся, принялся рассеянно перелистывать страницы альбома. – Когда ты планируешь отправиться в Коноху? – как бы невзначай поинтересовался он. - Как только заберу то, что принадлежит мне, – ответил тот, и в его голосе Суйгецу распознал первые признаки фирменного Учиховского раздражения. - Мы с Карин отправляемся немедленно. Тоби хочет получить образцы Семи Мечников Скрытого Тумана, – проговорил Суйгецу, задумчиво посмотрев на точёный профиль товарища. – Так что мне тоже в некотором роде предстоит возвращение домой. Как и тебе, дорогуша. Саске смерил его долгим взглядом и ничего не ответил, однако на долю секунды Суйгецу показалось, что в чёрных глазах мелькнуло понимание и сочувствие. Словно испугавшись проскользнувшей догадки, мечник предпочёл тут же уткнуться взглядом в альбом. - Кстати, это координаты аквариума на стене: номер строки и столбца. Ты ведь понял, да? – Хозуки оживлённо посмотрел на приятеля. - Что? – Саске развернулся и недоверчиво уставился на собеседника, сведя на переносице чёрные брови. - То, что ты ищешь, дорогуша, – сладко улыбнувшись, пояснил Суйгецу. – Пятнадцатый ярус, тридцать третья колонка. – Он подмигнул и мгновенно исчез, превратившись в небольшую лужицу, которая затем растворилась в полу подземелья. *** Луна была идеально круглой и огромной, отражалась в ровной глади пруда симметричным бледным диском. Она была такой нереально красивой, что ладони Сая зудели от желания бросить всё и сделать эскиз. И он почти поддался неожиданно возникшему желанию, вытащил из-за пазухи заветный свиток, в котором носил все принадлежности для рисования, однако, распечатать кисти и грифели не успел – его отвлекла мелькнувшая на самой границе периферийного зрения тень. Сай прищурился и демонстративно отвёл взгляд в другую сторону, обострив восприятие до предела. Ждать пришлось всего несколько секунд – нетерпеливая тень снова мелькнула росчерком на краю поля зрения и слилась с тёмными кустами у самой ограды владений Дандзо. У Дандзо было много врагов. Это Сай знал превосходно, как и любой другой боец Корня. И, как и все его товарищи, он никогда не задавался вопросом, откуда и по каким причинам эти враги появляются, кому и как часто Дандзо переходит дорогу, а главное – во имя чего он это делает. Его тренировали совершенно по-другому: в любом случае, враг должен быть уничтожен. Кем бы он ни был, каким бы умелым и талантливым он себя ни показал. Это зашивалось под кожу, записывалось на подкорку, приравнивалось к инстинкту. И Сай повиновался: заткнул свиток за пояс и неслышным шагом направился в сторону дома главы Корня. Он успел заметить, как тень исчезла в доме, оставив двоих охранников лежать на траве, и метнулся внутрь, сомневаясь, что сможет найти нарушителя внутри. Дом был огромным, с большим количеством запутанных коридоров, словно многоэтажный лабиринт. Однако разыскать нападавшего оказалось до смешного просто – достаточно было просто идти по следу, ориентироваться по звону разбитого стекла, скрежету клинков, грохоту разбиваемой мебели. Враг крушил всё на своём пути и вовсе не старался быть незамеченным. В одной из комнат среди обломков Сай заметил несколько тел своих товарищей, охранников Дандзо, которые пытались остановить нападавшего. Наклонился и тронул пульс, слабый, но легко уловимый. Быстро проверив остальных, убедился, что ранения не были смертельными. Пошёл дальше. Взлетев по лестнице на второй этаж, он оказался в просторном зале, предназначенном для торжественных мероприятий. Он никогда не видел Учиху раньше, но сразу безошибочно узнал его ещё до того, как разглядел все его характерные приметы, которые упоминались в ориентировке, выученной наизусть: всклокоченные волосы цвета воронова крыла, горящие алые глаза, провокационная белизна рубашки. Учиха медленно подходил к скорчившемуся на полу Данзо. - Ну вот и всё, – он презрительно усмехнулся, – Изанаги рассеялась, Шаринганов у тебя больше нет, да и чакра, – он смерил противника оценивающим взглядом алых глаз, – на нуле. Что будем делать, Дандзо? Он навис над стариком, разглядывая его в упор. - Скажи мне, скольких Учиха убил мой брат, чтобы ты мог воспользоваться Изанаги? – сквозь сжатые зубы процедил Учиха, глазами указывая на правую руку противника. Сай проследил за горящим взглядом: правая рука Данзо словно принадлежала другому телу и вся она была покрыта вживленными закрытыми глазами. Старик упорно молчал, посматривая на Учиху со смесью ненависти и страха. Схватив противника правой рукой за грудки, Саске поднял старика с пола, притянув максимально близко. - А без Изанаги и Шаринганов ты не такой смелый, правда? – Саске издевательски улыбался. Извернувшись, Данзо замахнулся кунаем, Саске блокировал удар, но вместо левого бока Учихи лезвие проткнуло бедро. Он поморщился и зашипел от боли, обнажая клыки, тряхнул головой и сильнее сжал кулак правой руки, в которой держал противника. - Посмотри мне в глаза, – забыв былую веселость, прошипел он. – Узнаёшь? Я пересадил себе глаза брата! Я хочу, чтобы ты вспомнил Учиха Итачи! Вспомнил моих родных! Вспомнил всех, чьи жизни принёс в жертву! Данзо нервно сглотнул и безвольно опустил руки. - Давай подумаем, – Саске чуть ослабил хватку и улыбнулся, сверкнув Мангекьо-Шаринганом. – Ты что предпочитаешь? Цукиёми или Аматерасу? А может быть, Чидори? На ладони левой руки застрекотали молнии, окрасив скульптурную группу голубоватыми отблесками. Сай замер, заворожено наблюдая, как направленный Учихой сгусток молний пролетел через весь зал и ударился в стену, рассыпавшись фейерверком искр и разбив в щепки эмблему Корня, висевшую на противоположной от входа в зал стене. - Я не стану тебя убивать, – тихо проговорил Учиха, чётко произнося каждое слово, – ты будешь жить и помнить, что своей никчёмной жизнью… – Он шумно вдохнул воздух. – Ты. Обязан. Мне. Ты живёшь только потому, что Учиха позволили тебе жить! Не забывай об этом! Он с отвращением оттолкнул Дандзо, неслышным кошачьим прыжком вылетел в открытое окно и чётко приземлился на ветке дерева, бросил взгляд через плечо на осевшего на пол старика, на догорающие остатки герба Корня, на остававшееся за спиной прошлое. Сай поймал себя на мысли, что, вопреки голосу разума, любовался нукенином. Уверенной грацией опасного хищника, тщательно скрываемой бушующей энергией, точёным профилем и горделивой осанкой. Любовался как художник. Ошеломлённо, судорожно пытался запомнить черты, жесты и позы, чтобы потом нарисовать по памяти, хотя бы сделать несколько набросков. Штрихом. Неровным и обрывочным, словно упрямая чёлка Учихи. Погрузившись в свои мысли, Сай не сразу заметил, что алые глаза смотрели на него почти в упор, чуть щурились, изучали. А по бледному лицу скользил блик лунного света, отражённый лезвием катаны. Сай почувствовал, как к щекам прилила кровь, сглотнул и отчаянно старался не моргать, чтобы не пропустить ни мгновения. Учиха опёрся руками о подоконник и тихо произнёс: - Мне не нужны лишние жертвы, и я пришёл не за тобой. Сай отрывисто кивнул, завороженно наблюдая, как алые глаза становились чёрными, как Учиха строго смотрел на него несколько секунд, потом резко развернулся и растаял в листве, как будто его и вовсе не было. Может быть, и правда не было? Сай посмотрел на гладь пруда и отражавшуюся в нём луну. Втянул воздух и остро ощутил запах гари, и тут же его окружили голоса, навалились звуки. - Сай? Сай! – кто-то тряхнул его за плечо. – Эй! Ты чего? Да что с тобой? Сай растерянно кивнул, смаргивая наваждение и старательно разглядывая продолжавшего его трясти сослуживца, как будто никак не мог разобрать адресованных ему слов. И только теперь стало понятным, очевидным то, что даже не вызывало вопросов ещё несколько минут назад. Если бы Учиха пожелал остаться незаметным, он бы смог это сделать. Он бы точно почувствовал присутствие не применившего ни одной техники сокрытия Сая. Он не мог не почувствовать. А значит, он привёл его сюда намеренно. Потому что ему нужен был свидетель. Свидетель того, что Учиха Саске может пробраться в Коноху когда захочет, свидетель этого странного разговора, который Сай помнил в деталях, хотя всё остальное было словно в дымке. Свидетель силы и мести Учиха. - Он поймал меня в генджуцу, – пробормотал Сай, тряхнув головой. – Учиха Саске. Здесь был Учиха Саске. *** Суйгецу остановился перед коваными воротами, откинул с лица капюшон тёмно-серого дорожного плаща и, запрокинув голову, постоял немного. - Это было не так и трудно, верно, детка? – обратился он к подошедшей Карин. – Я вообще считаю, что, если бы Акацки не выпендривались и не одевались в свою идиотскую униформу со звенящими шляпами, всю операцию можно было бы провернуть совершенно незаметно. Никто бы даже не догадался, что что-то происходит. - Какая отвратительная погода, – отозвалась Карин, не обратив никакого внимания на слова напарника, сильнее укутавшись в плащ и шмыгнув носом. - Это Кири, детка, – усмехнулся Суйгецу. – Тут всегда так: промозгло и туманно, а солнечные дни считаются государственными праздниками – устраивается поголовный выходной, все выходят на улицы и исполняют танец восхваления дневного светила. - Клоун, – буркнула Карин и чихнула. - Будь здорова! – отозвался Суйгецу. – Ну, что там у нас по списку? - Хозуки Мангецу и Генгецу, – ответила та и сердито посмотрела на мечника. - Надеюсь, ты не бухнешься в обморок, побывав в фамильном склепе Хозуки? – Суйгецу хитро прищурился и извлёк из-под плаща ключ. - У тебя есть ключ? – удивилась Карин, подойдя ближе. - Конечно, у меня есть ключ. – Суйгецу возвёл глаза к затянутому серыми тучами небу. – Я же последний шиноби клана. У кого он ещё может быть? - Последний из клана? – снова переспросила Карин. - Детка, похоже, от влажности ты тупишь больше обычного. Мой жизненный путь полон трагизма и одиночества не меньше, чем жизнь нашего дражайшего вождя. И кстати, я тоже планирую восстановить свой клан и… как там было?.. ах, да… вернуть ему былое величие! – Он поковырял ключом в скважине огромного замка, закрывавшего кованые ворота. – Заржавел, собака, – с досадой прокомментировал мечник. – Ладно, по-хорошему не получилось, пойдём проверенным путём. Отойди-ка, детка. – Он вытащил из ножен Кубикирибочо и с размаху ударил по замку, тот разлетелся вдребезги. – Вот это по-нашему! Проходи, детка, но имей в виду, твоя жизнь больше никогда не станет прежней. Суйгецу со скрипом открыл ворота и, наиграно поклонившись, пропустил презрительно фыркнувшую Карин вперёд. Территория за воротами была запущенной, заросшей высокой осокой и камышами. Ко входу в пещеру вела узкая тропка, когда-то давно вымощенная плоскими камнями и теперь частично заросшая травой. Чиркнув спичкой, Суйгецу зажёг предусмотрительно воткнутый у входа факел, впитавший сырость фитиль долго не хотел загораться и изрядно дымил, однако его тусклого света было достаточно, чтобы осветить низкий потолок пещеры и поросшие мхом неровные стены. Суйгецу прошёл вперёд и остановился у противоположной стены, Карин посеменила следом, настороженно оглядываясь и стараясь не слишком отставать. - Ну вот, – по-хозяйски развёл руками Суйгецу, оглядев стену, сложенную из каменных плит, на которых были высечены имена. – Хозуки Генгецу, он же Второй Мидзукагэ. – Он указал пальцем на плиту, расположенную прямо перед ним. – Многие считают, что он был символом расцвета Хозуки. Но лично я думаю, что именно из-за него клан так быстро захирел и почти полностью выродился. – Он помолчал, разглядывая высеченное в камне имя великого предка. – Второй Мидзукагэ был одержим идеей величия клана Хозуки. И, ты знаешь, у него была своя теория. Он насильно переженил самых выдающихся шиноби клана и считал, что это будет способствовать усилению Хозуки. Думаю, они бы нашли общий язык с незабвенным Орочимару. – Суйгецу оглядел всю стену, вздохнув. – Но в результате кровосмешения уже дети самого Второго были на порядок слабее него, а внуки почти полностью потеряли способность генерировать чакру и использовать техники. – Он помолчал. – Ты наверно, гадаешь, как же так вышло, что родился гениальный я? – Он бросил смешливый взгляд на Карин, та скептически искривила губы, однако ничего не ответила. – Я тебе расскажу, только должен предупредить: это история, леденящая кровь и прошибающая слезу. Все, кому я рассказывал её, рыдали в голос. Даже приснопамятный Джуго. – Он картинно вытер глаза рукавом и медленно пошёл вдоль стены, бездумно ведя по ней ладонью. – Мама унаследовала от Хозуки очень мало, и дед, двоюродный брат Второго, махнул на неё рукой, выдал за соседа, с которым они с детства дружили. – Суйгецу дошёл до дальнего угла, остановился, подняв факел на вытянутой руке, и, прищурившись, читал имена родственников на плитах. – Отец даже не был шиноби. - Пф, – в очередной раз презрительно фыркнула Карин. – Значит, ты даже не Хозуки?.. - Я знал, что тебе понравится эта история, детка. – Суйгецу посмотрел на неё и криво усмехнулся. – Наверное, ты можешь представить, каково же было удивление нашего обожаемого дедушки, когда, будучи семи лет от роду, мой старший брат Мангецу у него на глазах легко и непринужденно прошёл сквозь стену, использовав Технику растворения тела, которой не владел никто из детей клана нашего поколения, – продолжил он глухим голосом. – В тот же день дед забрал брата к себе, дал фамилию Хозуки и разработал план его обучения и тренировки. Мы с мамой и папой ездили навещать его по субботам. – Он воткнул факел в подставку на стене и присел на корточки, медленно провёл пальцами по высеченному в камне имени брата. – За три года дед сделал из Мангецу настоящего монстра и всё время сетовал, что мальчика не отдали ему раньше, мол, упустили столько драгоценного времени. Конечно, со Вторым брат не мог сравниться, но своих дядьёв уделывал легко, и даже дед, сражаясь с ним, никогда не делал поблажек. – Суйгецу вздохнул и сделал несколько шагов обратно, остановившись у одной из плит, Карин догадалась, что это была могила его дедушки. – Как только братец вступил в Семёрку мечников в возрасте десяти лет, дедуля принялся за меня. Карин не заметила, как подошла ближе, завороженная нехарактерным серьёзным голосом надоедливого напарника и, что уж там говорить, интересным рассказом. Суйгецу, казалось, смотрел сквозь стену, не моргая, только временами чуть щурился, как будто вспоминал что-то особенно неприятное. - Так вот, – неожиданно встрепенулся он. – Братец делал недюжинные успехи в мечниках, он стал единственным, кто научился обращаться со всеми мечами, и только ему покорился Хирамекарэй. – В тихом ровном голосе мечника Карин уловила гордость с примесью горечи. – Остатки клана, да и другие шиноби, относившие себя к элите, возлагали на братца большие надежды. Хозуки Генгецу был, конечно, психом, но во время его правления в Тумане жилось неплохо. В любом случае лучше, чем после него, и уж точно не так паршиво, как во времена Кровавого тумана. В общем, планировался государственный переворот. Дед к тому времени уже помер, но успел вдолбить в голову брату, что тот должен стать Мидзукагэ. В клане опереться ему было не на кого – сильных шиноби там не осталось – зато Мечники охотно поддержали его. Я тогда уже тоже был в мечниках, «новое поколение». Резерв. Брат ничего не рассказывал, считал малолеткой, наверное. Хотя Хару-чан говорила, что так он пытается меня уберечь. – Он замолчал, нахмурившись. – Однажды он просто не вернулся. Не знаю, каким чудом его похоронили в фамильном склепе, может быть, это была попытка Ягуры создать видимость ослабления террора. Кто знает?.. Впрочем, это и не важно. Довольно скоро я попал к Орочимару, и началась моя жизнь подопытного кролика. Суйгецу решительным шагом вернулся к плите, за которой покоился Второй Мидзукагэ, деловито оглядел её и, скинув плащ, бросил через плечо: - Я смотрю ты не сильно впечатлилась, детка? Тогда давай покончим с этим поскорее, – он засучил несуществующие рукава. – Доставай инвентарь, и будем расковыривать. Не забудь прищепку, а то вонища будет… – Он картинно зажал пальцами нос. Карин протянула ему молоточек и стальной клин, при помощи которых Суйгецу принялся отбивать цемент вокруг плиты. Выполнив уже заученную последовательность действий, Суйгецу передал напарнице баночку с образцом и снова замуровал двоюродного дедушку в стене. - Высохнет, и даже следов не останется, – удовлетворённо проговорил он, отряхивая руки и снова натягивая плащ. - Ещё Мангецу, – напомнила Карин, спрятав банку в перекинутую через плечо сумку. - Обойдёмся без него, – ответил Суйгецу и пристегнул к спине меч. - Но в списке Тоби… – начала было Карин, однако тут же замолчала, поскольку мечник схватил её за плечо и резко развернул к себе. - Я сказал, обойдёмся без него. – На его лице не дрогнул ни один мускул, а голос не прозвучал громче или яростнее, но Карин нервно сглотнула и растерянно поправила очки свободной рукой. - Объясняться будешь сам, – проговорила она. - Замётано, – отозвался мечник, отпустив её руку. – Что у нас дальше по плану? - Юки Хаку и Момочи Забуза, – сверившись со списком, ответила Карин. - Придётся тащиться в Страну Волн, – скривился тот. – Если б я знал, что так всё обернётся, сразу прихватил бы пару зубов Забузы-семпая, ещё когда мы ходили с Саске за моим мечом. - В списке ещё значится какой-то секретный свиток. - Ага! – понимающе хмыкнул Суйгецу и, подхватив факел, направился к выходу. - Ты знаешь, что это за свиток? – Карин свернула список, убрала в сумку и пошла за ним следом. - Подозреваю, что в нём хранятся временно свободные великие мечи, – торжественно отрапортовал тот. – Сама подумай, на кой чёрт воскрешать мечников, если мечей у них нет? - И что же, ты отдашь Забузе свой драгоценный Кубикирибочо? – ехидно поинтересовалась Карин. - Конечно, нет, – фыркнул Суйгецу. – Чтоб ты знала, мечники умели пользоваться несколькими мечами. Бывало даже, что во время схватки менялись ими, чтобы не дать противнику привыкнуть и продумать оборону. И Забуза-семпай неплохо управлялся с Кабутовари и Шибуки. - И они в том самом свитке? – поинтересовалась Карин. - Да, вместе с Киба, – подтвердил тот, закрывая за ними кованые ворота. – А вот Нуибари и Хирамекарэй могут там и не быть. - Почему ты так думаешь? – насупилась Карин. - Дело в том, что, скорее всего, их пользователи, Хару-чан и малыш Чоджуро, служат верой и правдой Мидзукагэ, – пояснил он. – А стало быть, мечи принадлежат им. - Кто такая эта Хару-чан? – нахмурилась Карин. - О, ты ревнуешь, это так трогательно, – рассмеялся Суйгецу. - Придурок! Я не ревную! Просто ты про неё уже второй раз упоминаешь, вот и… - Не надо стесняться, детка, – тут же перебил Суйгецу. – Я давно подозреваю, что ты ко мне неровно дышишь. Так что прочь смущение – поцелуй меня! – Он раскрыл объятия и закрыл глаза, вытянув губы трубочкой. - Идиот! – поставила диагноз Карин, ударив по протянутым к ней рукам. – Может, хватит паясничать? Лучше скажи, как нам теперь добыть эти мечи? - Нам не нужно их добывать, детка, – отозвался Суйгецу и ускорил шаг. – Босс же сказал, принести свиток. Он не сказал принести мечи, верно? – Он дождался кивка спутницы и продолжил: – Мы принесём ему свиток, пусть сам разбирается с остальным. Идём, надо успеть до рассвета. Пробраться в резиденцию Мидзукагэ куда сложнее, чем в склеп когда-то великого, но давно забытого клана. - В резиденцию? – Карин остановилась как вкопанная. - Конечно, – снисходительно подтвердил Суйгецу. – А ты думаешь, где его искать? Все мечи принадлежат Кири и хранятся у Мидзукагэ, – тихо пояснял он на ходу. – Когда появляется достойный шиноби, Мидзукагэ дарует ему меч во временное пользование. А после его отставки, ну, или смерти, – он провёл по горлу ребром ладони, – меч возвращается в свиток. Остаток пути они молчали. Карин сосредоточенно сканировала окрестности, Суйгецу сурово хмурил брови. Сенсорные способности Карин позволили им добраться до места назначения без приключений. Троих ночных патрульных пришлось-таки обезвредить, что не заняло много времени: на всех троих безупречно сработал трюк с превращением Суйгецу в лужу на дороге и неожиданной атакой. Ни один из них не издал ни звука. Суйгецу прекрасно ориентировался, хотя и не был в Кири уже довольно давно, безупречно точно вспомнил расположенные в стенах секретные двери, открывшие перед ними тесные потайные проходы, благодаря которым удалось сэкономить много времени. Проскользнув в необычно ухоженный для Кири сад, Суйгецу задрал голову, изучая окна высокого дома, к которому примыкал сад. - Так, детка, ты будешь ждать меня здесь, – шёпотом распорядился он, попутно стягивая одежду. – Вон те три окна на третьем этаже видишь? Это покои и кабинет Мидзукагэ. Свиток где-то там. Я пойду внутрь. Твоя задача – поймать свиток, когда я его выкину из окна. Понятно? - Понятно, – процедила Карин. – Раскомандовался тут! - Я, конечно, понимаю, что после сегодняшнего приключения в фамильном склепе наши отношения вышли на новый уровень, но ты не могла бы всё-таки отвернуться? – съехидничал Суйгецу, стягивая штаны. Карин вспыхнула и резко отвернулась, лихорадочно размышляя над достойным ответом. – Благодарю, – раздалось над самым её ухом. – Надеюсь, заполонившие твою голову эротические фантазии не создадут помехи твоим сенсорным способностям. Карин развернулась, чтобы ударить его, ровно в тот момент, когда он превратился в лужицу. Сердито пнув сложенную горкой одежду напарника, девушка прикрыла глаза, активировав сенсорное поле, и открыла их, только когда услышала, как совсем рядом что-то упало на траву. Свиток был среднего размера, она быстро подхватила его и, спрятав под плащ, снова скрылась в тени деревьев у самой стены. Ещё через несколько секунд из земли появилась голова Суйгецу, и Карин тут же зажмурилась, проверяя, нет ли поблизости шиноби Тумана, и не желая услышать ещё какие-нибудь колкие комментарии. - Миссия завершена, – прошептал Суйгецу совсем рядом. Распахнув глаза, Карин столкнулась с ним почти нос к носу. – Скучала по мне? – нахально улыбнулся мечник. - Безумно, – скривилась девушка, закатив глаза. - Я так и думал, – оскалился он и тихо скомандовал: – Идём. Но едва Карин сделала шаг по направлению к калитке, Суйгецу дёрнул её за руку и молниеносно прижал спиной к стене. Карин невольно уткнулась носом куда-то между его ключиц и замерла, напряжённо соображая, что делать. Начинать ли орать и брыкаться, обвиняя напарника в домогательствах, или тихонько ждать, предполагая, что такому возмутительному поведению есть свои причины? Через пару секунд она осмелилась поднять голову и посмотреть на Суйгецу. Словно почувствовав её взгляд, он едва слышно прошипел: «Тсс», – и взглядом указал наверх. Карин услышала шаги по расположенной на крыше обзорной площадке и лёгкое насвистывание. Она в ужасе задержала дыхание, глядя расширенными глазами в глаза напарника, Суйгецу не шевелился, прислушиваясь, пока, наконец, патрульный не прошёл дальше. Как только затихли шаги, мечник облегченно выдохнул, а Карин прикрыла глаза и только спустя несколько секунд опомнилась и ткнула Суйгецу кулаком в живот, тот согнулся от неожиданности и возмущённо уставился на неё. - И это твоя благодарность за спасение жизни? – хрипло прошептал он. - Нечего распускать руки! – возмутилась Карин. – Я теперь вся пахну тухлой рыбой! - Запах тебя не особенно смущал, когда ты возбуждённо дышала мне в шею, – отозвался тот. - Я дышала? Да ты рехнулся! – яростно прошипела она. - Ну не я же, – спокойно парировал Суйгецу. – И учащённое сердцебиение я тоже уловил. - Это потому что я боялась, что он нас увидит! – Карин топнула ногой и сжала кулаки. - Ладно, трусишка, инстинкт самосохранения велит мне с тобой согласиться. Пока. Так что будем считать, что я тебе поверил, детка, – расплылся он в улыбке. – Идём. Здесь нам делать больше нечего.