Огненная воронка

      К явлению имени Реборна брат с сестрой отнеслись негативно. И там где Тсуна тяжело вздохнул, вернувшаяся в юное буйство гормонов Блум захлопнула дверь перед лицом зарвавшегося и шокированного карапуза. Фиоре, как и кое-кто еще, не терпела посягательств на семью. Особенно унижений. И ведь не постеснялась же использовать магию.       К слову о магии — путем долгих медитаций фея поняла разницу между тем огнем, что подарил ей этот мир и тем, который горит в глубине души с прошлой жизни. Местный был спокойный, монолитный, безразличный. А Драконий был живым, обладающим своей волей.       Будил своим безумием тьму внутри.       Темную, забытую и забитую в прошлой жизни Блум. И вот уж кто являлся квинтэссенцией ярости и истинно драконьих повадок. Примириться с ней стоило многих лет. И драк, пусть и не с ней. Две части личности медленно сходились в точках зрения и желаниях, но до конца срастись не смогли. Однако и так неплохо — два потока сознания весьма удобны.       И выставила Фиоре киллера под веселое улюлюканье своей темной части и яркое недовольство матери, которое разбили табелем Тсунаеши, подсунутым под нос. Низкие оценки — только по математике. И то до недавнего времени.       Математик раньше был вообще отдельной темой. У Фиоре, переживающей за брата, и Тсуны, переживающего за сестру, скопился на него неплохой компромат (взятки, которые он даже не прятал, поддельные сертификаты — достаточно сходить в компьютерный клуб и порыться в списках выпускников «с отличием»… мерзкий характер тоже в грешки записан), что лежит в кабинете Хибари-сана уже месяц как. И две недели назад противный учитель вылетел из школы с волчьим билетом — кто-то из девочек рассказал что, помимо всего прочего, того видели с фотоаппаратом около раздевалок. Это простимулировало даже пофигистичного Тсунаеши активнее собирать доказательства провалов математика.       Забавно получилось, раньше Фиоре не проворачивала интриг, била в лоб.       Изменилась.       Выйдя из дома, девочка забралась на спину брата — такое развлечение, грех упускать, да и пусть Тсу-кун тренируется!       — Насколько я помню, дочь у Иемитсу — шатенка, — с непонятной претензией прозвучал писклявый голос справа.       — Иемитсу видел меня в последний раз когда мне было года два, а несколько лет назад, по словам матери, вообще пропал без вести, — фыркнула фея. — Туда ему и дорога, собственно, от отца одно название. А продолжишь унижать моего брата — и я устрою охоту на ведьм в условиях провинциального города, — хихикнула Темная Блум, вынырнувшая на поверхность сознания.       Будет весело!