Тайное знание

Приноси все свои вещи — Мы построим погребальный костер. Найдем возрождение в его пламени. В ярости набата Мы начнем, Мы начнем Снова Pyre — Son Lux

Гарри не мог встать. Мир, неспокойный и громкий, помутнел и раскачивался, как при шторме. Звук кривых, изувеченных гамм эхом гулял по комнате, пока Регулус, в такт движениям своих рук, выкрикивал что-то в лицо разъяренному и такому же пьяному Сириусу. Драко ушел чуть раньше, не выдержав какофонии, Рон спал в одной из свободных комнат, Том с Гермионой сидели внизу, и Гарри бы присоединился к ним, если бы мог подняться и собраться с неясными мыслями. Они (от грядущего зачета и местонахождении антипохмельного до размышлений о том, о чем говорят внизу: говорят ли о нем?) утомили его настолько, что он задремал прямо на стуле, откинув голову на стоящий сзади антикварный шкаф. В себя его привел короткий и резкий звук — грохот закрывшейся двери. Гарри с трудом оторвал голову от деревянной поверхности и огляделся: в центре комнаты, рассеяно пошатываясь, стоял Сириус. Один. — Рег ушел? — с усилием прохрипел Гарри. От тишины словно заложило уши. — Ушел, — Сириус беспокойно повертел головой, напомнив Гарри потерянного щенка. Захотелось потрепать его по голове — но Гарри сдержал позыв. — Обиделся, что ли? — Он никогда не обижается, — глухо отозвался Сириус, — просто перестает со мной говорить. — Разве это не означает, что он как раз-таки обижается? — Не знаю, — встряхнул головой Сириус и внезапно наигранно-весело пропел: — Что же, у нас вечеринка на двоих? Гарри пожал плечами, наблюдая, как Сириус подходит к двери и ловким едва заметным движением защелкивает замок. Веки снова потяжелели, Гарри на секунду их прикрыл, а когда смог открыть, увидел, что Сириус пьет что-то прямо из горлышка. — Эй, на вечеринках не спят, — протянул он и, подойдя, легонько встряхнул Гарри. — Взбодрись! Он поднес бутылку ко рту Гарри, приподнял его подбородок — пальцы сжали ласково, не оставляя, однако, возможности увернуться — настолько крепко. Гарри замер, и Сириус большим пальцем коснулся его губ и приоткрыл их, потянув за нижнюю, чтобы тут же влить огневиски. — Я бы дал тебе сигарету, — полушепотом доложил он. — Но ты у нас не куришь. Гарри сделал глоток, не отводя взгляда от глаз Сириуса — темная радужка, черные короткие ресницы, лукавый прищур. Медленно Сириус отнял пальцы от лица Гарри и опустил бутылку. — Надеюсь, вы помиритесь к Рождеству, — прохрипел Гарри, чтобы скрыть смущение. Сириус хмыкнул и, немного пошатываясь, стал бродить по комнате, напевая что-то себе под нос — Гарри не мог распознать мелодию, но она напомнила ему о чем-то сладком и тягучем, как патока. Чтобы не заснуть, он тоже встал и прошел к книжному шкафу, забитому темными потрепанными обложками: учебниками, дневниками и Шекспиром. — Хочешь погадать? — донеслось за его спиной. Сириус подошел чересчур близко. Гарри не мог понять, хотелось ли ему откинуться назад, в манящее тепло, или вплотную прижаться к пыльному стеклу, скрывающему тома, чтобы не разбираться с мешаниной чувств, внезапно вызванной близостью Блэка. — Погадать? — усилием воли он остался стоять на месте и продолжил невозмутимо разглядывать обложки. — Ага, — понизил голос Сириус — словно раскрывал некую тайну. — Рон как-то рассказывал, что его сестра заставляла всю семью гадать в канун Рождества: открываешь случайную книгу и страницу, смотришь на первую попавшуюся строчку, — он остановился для драматичной паузы, и Гарри, не разворачиваясь, чувствовал в его голосу насмешливую улыбку, — это и есть предсказание твоего будущего. — Тогда давай попробуем. Гарри ожидал, что Сириус отстранится и даст ему открыть створку, но он лишь немного отклонился вслед за движениями Гарри, продолжая стоять так, что, пока Гарри вытаскивал книгу, он несколько раз задел светлую струящуюся мантию Блэка — на предпраздничный вечер он нарядился во все белое, словно в противовес Регулусу. — Выбери любого Шекспира. Гадать по дневникам темных магов — дело гиблое: нам точно выпадут пытки или смерть. — Другое дело Шекспир — там нам точно повезет! — Ты сам подошел к коллекции Регулуса, — заметил Сириус. — От судьбы не уйдешь. Подойди ты к моей, нам бы выпало будущее, полное секса. Гарри издал нервный смешок и вытащил то, что было ближе. Это оказался «Отелло». — Какая прелесть, — прокомментировал Сириус. — Давай, ты первый. Гарри прищурился. В комнате, как часто бывало, стояла полутьма. Шторы были задернуты — хотя окна выходили в полюбившийся Гарри сад, на пятачок высоких деревьев, скорбно сбившихся и жавшихся друг к другу, — а основное освещение сосредоточилось у инструмента: Регулус часто играл по нотной тетради. Только мягкий отсвет от свечей смутно отражался от стеклянной поверхности шкафа, и он смог различить доставшуюся ему строку: — Он вторит мне, как будто Таит в уме чудовище такое, Что страшно показать. — Мерлин, Гарри, чего же нам ожидать? — фыркнул Сириус. — Что же таится в твоей премилой головушке? Гарри нервно рассмеялся — Сириус шутливо постучал пальцем по его макушке, тут же задумчиво пропустив прядь меж пальцев. — Читай свою, — зачем-то прошептал Гарри, полностью к нему развернувшись. Сириус отнял руку и взял книгу. — Нагромождай злодейства на злодейства, Чтоб небо взвыло, дрогнула земля… — прочел он. — Нет, это мне не нравится. Подожди, — он пролистнул пару страниц, отвернувшись, потом вгляделся в строки и, довольно кивнув, произнес: — Пусть я буду проклят, Люблю тебя! А если разлюблю, Вернется хаос. Гарри вздрогнул: хоть голос Сириуса был шутливым, то, что он говорил, внезапно показалось слишком громким в пустой комнате. — И кого же я так сильно люблю? — насмешливо протянул Сириус. — Ни одной мысли, веришь? Гарри кивнул. Легким движением книга была поставлена обратно, а рукав мантии задел ухо все еще стоящего у полок Гарри. Наконец он смог выдохнуть — Сириус с легкой улыбкой отвернулся и, снова напевая, направился к пианино. Дрожащие тени подсветили его силуэт, и внезапно фокусом полутемной комнаты оказалась его белая стройная фигура, будто наполненная чем-то эфемерным и потусторонним. — Я ведь умею немного играть, — сказал он, усаживаясь и отпивая от забытого Регулусом стакана, где по обычаю наверняка был виски. — Ты знал? — Нет. Гарри подошел к другому краю и начал наблюдать за длинными пальцами правой руки, которые выводили незамысловатое начало Für Elise. — Ты ведь знаешь только это? — уточнил Гарри после пятого повторения. — Подловил, — он прервал игру. — Это единственный кусок, который я запомнил, хотя Рег учил меня всей композиции. — Он задумчиво тыкнул в другие нетронутые ранее клавиши в случайном порядке и поморщился от возникшей дисгармонии. — Тогда, может, ты, гений, сыграешь что-нибудь? Он похлопал по оставшемуся месту на небольшой банкетке. — Я не умею, — тут же признался Гарри, гипнотизируя то небольшое пространство, на котором лежала ладонь Блэка, и не решаясь подойти. — Придется тебя учить, — не смутился Сириус. Гарри замешкался. Длинные тонкие пальцы дрогнули на бархатной обивке, и он решился: присел на краешек, перенеся вес на правую ногу, чтобы не касаться обтянутого белой тканью бедра. Выходило не особенно успешно. — Я лучше принесу стул, — неловко протянул он, попытавшись встать, чтобы тут же быть схваченным в кольцо рук Сириуса. — Нет уж, — выдохнул тот — от него пахло виски и чем-то пряным, — так теплее. — Мне неудобно, — попытался Гарри снова, почувствовав, что остатки сонливости пропадают тем быстрее, чем дольше Сириус держит его в своих объятьях. Одна ладонь Сириуса дернулась, и Гарри охватило странное лихорадочное напряжение. — Хорошо, понял, — послушно кивнул Блэк и внезапно потянул Гарри к себе, приподнимая и тут же опуская — прямо на свои колени. А затем выдохнул в шею: — Лучше? — Я вовсе не это имел в виду, — прохрипел Гарри, остро ощущая под собой жаркое и твердое тело. — А как же еще ты научишься? — хмыкнул Сириус. У Гарри мурашки спустились вниз по телу. Казалось, еще немного, и Блэк коснется его кожи губами. Нужно было что-то сказать, но, открыв рот, Гарри понял, что не может издать ни звука. Лицо горело. — Глотни-ка виски, Гарри, — понизив голос, мурлыкнули ему в ухо. Сириус потянулся к стоящему на инструменте стакану, прижимаясь грудью еще ближе к ровной от напряжения спине Гарри. — Расслабься. — Я не… — зубы клацнули о стекло — Блэк поднес стакан прямо ко рту. — Ну же! Мне что, поить тебя? И сразу, не дожидаясь ответа, приподнял стакан. Гарри вынужденно открыл рот, чтобы не залить виски рубашку. Убедившись, что Гарри все выпил, Сириус вернул стакан на место — судорожная дрожь от прикосновений спустилась к низу живота Гарри и осталась там, — а затем мягко провел костяшками по шее. Гарри тяжело задышал. Огонь от виски, от прикосновений Сириуса, от его ног, вплотную прижатых к его, разгорелся, наполнил тело, и скрывать охватившее его возбуждение становилось все труднее. Сириус же тем временем невозмутимо взял Гарри за ладонь и положил ту на клавиши. — Вот так, а ты боялся… сначала сюда, потом сюда, — шепотом комментировал он, пока опьяненный и от прикосновений, и от алкоголя Гарри старался успокоиться и так же безмятежно реагировать и повторять за средним и указательным пальцами. Однако, пройдя первые две ноты, он умудрялся снова и снова ошибаться на последующих — Сириус терпеливо накрывал его ладонь и направлял ее в верную сторону, но даже такая простая последовательность не могла уложиться в разгоряченном мозгу. Все его мысли занял сам Сириус, его руки, грудь, бедра, и он боялся шелохнуться на его коленях, зная, что одно лишнее движение — и он сделает нечто глупое. — Ты ужасный ученик, Гарри, — пожаловался Блэк. — Я сдаюсь. Гарри просто кивнул, уверенный, что голос его подведет. Сириус отнял его пальцы и сам повторил мелодию, а затем, только эхо от нот затихло, опустил ладонь ему на живот поверх рубашки. — Стоит попробовать, когда мы протрезвеем, м? Гарри снова качнул головой, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не вздрогнуть от прикосновения. Сириус тем временем, приподняв рубашку, коснулся пальцами кожи напряженного живота. Гарри издал едва слышный звук. — Вот как, приятно? Рука поползла вверх, едва прикасаясь к коже и поднимаясь вверх — мягко и осторожно — отчего напряжение, охватившее тело, усилилось и стало почти болезненным. Пальцы задели соски. Гарри, уже не соображая — комната превратилась в карусель, — откинул голову Сириусу на плечо и в попытке не упасть от дрожи двинулся назад, прижавшись к чужому паху. — А так делать не стоило, — хрипло доложил Сириус, переместив руки ему на бедра, чтобы отодвинуть их и тут же притянуть обратно. Гарри открыл рот — ему не хватало воздуха. В голове осталась лишь пустота и навязчивая мысль стать ближе. Уже без подсказок он двинулся вперед-назад, заметив краем сознания одобрительное мычание Сириуса. Глаза закрылись. Не прекращая движения, он ощутил, как огненные руки ложатся на его изогнутую шею, сжимая в почти болезненной хватке, а затем как одна опускается и оказывается на его ширинке. Гарри вскрикнул. — Шш, — тут же накрыл его рот ладонью Сириус. — Поверь мне, ты не хочешь, чтобы нас услышали. В ответ Гарри издал неопределенный звук, с трудом осознавая смысл слов, и провел языком по прижавшейся ладони. — Что же ты делаешь, puer bellus, — почти прошипел Блэк, отнимая руку и опуская ее обратно, а затем прижимаясь губами к коже на изгибе плеча. Его волосы тут же защекотали шею. — Что делаю я?.. — прохрипел Гарри в ответ. Мягко прихватывая кожу, губы поднялись к шее. Сириус хмыкнул и опустил руку на скрытый тканью брюк стоящий член Гарри. — Как там говорится, — задумчиво прошептал Блэк, — «игра с огнем, ведущая к пожару… смешенье яда и противоядья». — Мерлина ради, помолчи, — со стоном проговорил Гарри: ладонь надавила на пах и двинулась вверх и вниз. Зубы ощутимо потянули кожу шеи, и, не сдержавшись, Гарри застонал и начал двигаться вперед-назад. — Шш, — оторвавшись от шеи, напомни ему Блэк.
 Гарри ускорился, то толкаясь в терзающую его руку, то будто насаживаясь прямо на ощутимо стоящий член. Сириус одобрительно замычал, одной рукой придерживая Гарри за спину, а другой облокотившись на пианино — пару раз звук их дыхания прерывался истеричными до и ля. Гарри было недостаточно: его раздражала ткань, позволяющая ощущать все лишь приглушенно. Он резко остановился под недоумевающий стон и, приподнявшись, развернулся и сел обратно — теперь уже лицом к лицу с Сириусом. Очки съехали, и он их снял, но и без них разглядел безумно жаждущий взгляд напротив и влажные губы. — Гарри… — успел начать Сириус, прежде чем тот накрыл его губы своими. Поцелуй сразу стал напористым и страстным: то Гарри перехватывал инициативу, то Сириус. Последний, замедлившись и нежно проведя языком по чужой верхней губе, опустил руки на талию Гарри и вжал его в себя, заставив ахнуть от возникшего напряжения на стоящий член. — Еще, — заявил Гарри, сам потянувшись к ширинке Блэка. — Нетерпеливый, да? — начал шутливо Сириус, но тут же заткнулся, как только Гарри обхватил пальцами его плоть. — Секунду. Провернув то же и обнажив член Гарри, Сириус придвинулся ближе. Ощутив прикосновение пальцев к чувствительной головке, Гарри чуть тут же не кончил, а Блэк, неторопливо, глядя в его глаза, облизнул свою внутреннюю сторону ладони и обхватил оба члена. Вспомнив о запрете на крики, Гарри безмолвно открыл рот, когда Сириус начал двигать рукой, то ускоряясь, то раздражающе замедляясь. Гарри чувствовал, как чернота пронизывает комнату, как пламя заполняет тело и как зубы Сириуса смыкаются у него на шее. Боль прошибла его до кончиков пальцев, и он, все же издав короткий громкий стон, двинул бедрами и кончил. — Сказал же… — со стоном пожаловался Блэк, ускорившись и кончив следом с тихим шипением. Тяжело дыша, Гарри нашел его губы, теперь уже сам мягко направив в рот язык, легко прикусив нижнюю губу и обхватив руками спину на месте лопаток. Они продолжили нетерпеливо целоваться, и Гарри аккуратно забрался под мантию и огладил пальцами напряженные мышцы. Погасла ближайшая к ним свеча, потонув в разогретом воске, когда они наконец оторвались друг от друга. Ветер всколыхнул оставшиеся свечи, и все вокруг казалось дрожащей и кривой иллюзией. Сириус внимательно вгляделся в глаза Гарри и ласково провел пальцами по его щеке. Потом улыбнулся и опустил голову на чужое плечо. Шею защекотало его дыхание. — Как насчет молитвы на сон грядущий?