Лунариум

Как бы странно это не было, но сегодня Чимин на работу не опоздал, а вот его друг Минхо, пришел позже на двадцать минут. – Вижу, выходные у тебя прошли очень хорошо, – тихо рассмеялся Чимин. – Ух, я такого омегу подцепил в тот вечер пятницы, мы все выходные из постели не вылезали. Он такой! Такой! Аж слов подобрать не могу! – восторженно проговорил друг. – Ясно, бурные ночки, – рассмеялся Чимин. Минхо только отмахнулся. – А ты выглядишь как с иголочки. Что, неужели все выходные провёл дома? А? И никого не подцепил? – Ну, не совсем один, – загадочно протянул Чимин. – Так, – заинтересованно протянул Минхо, расслабляясь и откидываясь на спинку своего стула. – Жду подробностей. – Ну, на самом деле это всё не то, что ты успел себе надумать. – Боже, Чимин, интригу тянешь. – В пятницу, вечером, когда ты куда-то пропал, я отправился домой. Пока шёл до автомобиля передо мной маячил парнишка, а потом прямо передо мной упал без сознания. – О, дальше я знаю. Ты, как самый благородный принц, тут же кинулся к этому парню, вызвал скорую и все выходные провёл у его кровати, – Минхо состроил драматичную мину, смотря на Чимина. Альфа вздохнул. – Ну, почти, – проговорил он, потому что друг был почти прав. – Его вчера выписали и он ночевал у меня, потому что пойти ему некуда. – Выписали? На второй день? Ничего серьезного? – удивился Минхо. – У него был голодный обморок, несколько дней ничего не ел. Сбежал из дома, из-за домашнего ареста. – Ты на кого там нарвался? На подростка что ли? – усмехнулся Минхо. – Да, – со вздохом проговорил Чимин. – Серьёзно? – Минхо выпрямился, придвинулся ближе и заговорил шепотом. – Ты там это, смотри, осторожнее, а то парнишка ещё несовершеннолетний всё-таки... – Дурак что ли совсем?! – вспыхнул Чимин. – Я просто помог ему. А вот ты, кажется, членом думаешь, а не головой. – Чего так всполошился? – рассмеялся Минхо. – А ты чего глупости несёшь? – Чимин вздохнул. Если подумать тем, чем привык думать Минхо, то Юнги как омега очень красивый. – Но есть одно "но", – проговорил он вслух. – Он оборотень. – Чего?! – не сдержал возгласа Минхо. – Да не ори ты на весь офис, дурной, – замахал на него Чимин. – Ну, да, он оборотень. У него такие мягкие волчьи ушки и хвостик такой пушистый, он сказал, что ещё не научился убирать их, поэтому в человеческом облике они у него всё ещё остались. И он такой забавный в своем волчьем облике, – Чимин рассказывал это с мягкой улыбкой. – Слушай, – проговорил Минхо. – Я в твоих глазах вижу нездоровый блеск. Он подросток, Чимин. – Ой, отъебись, Минхо, – вздохнул Чимин прячась за монитором своего компьютера. Друг только покачал головой, тоже, наконец принимаясь за работу. * * * Всё утро у Тэхёна из рук всё так и норовило выпасть и оказаться на полу. – Да что за земное притяжение такое сегодня, – вздохнул он, поднимая очередной бутылек с пола, хорошо, что не разбился как его предшественник. Руки омеги изредка мелко подрагивали, пока в голове роились мысли о том, где же может быть Юнги. Что с ним, как он? Думать о том, что его могли найти охотники Тэхён категорически отказывался. Сегодня Сокджин и несколько альф из его отряда отправились на розыск последний раз. Дальше – только в городе искать. Тэхён застыл над варящимся лекарством на плите, смотря словно сквозь него. Его внутренний волк чувствовал тревогу, жалобно скулил и скрёб когтями землю. Должен же Юнги хоть где-то найтись. Единственное, что Тэхён выключил плитку и сломя голову помчался в главное здание, где сидел вожак. Какое-то чувство вело его туда. Добежав быстро, на пределе своих возможностей, он влетел в кабинет, распахивая дверь, чуть не снося её с петель. В глазах застыла тревога, от услышанных обрывков фраз. – ...мы ничего не нашли, – успел сказать Сокджин, стоя перед Намджуном и предоставляя отчёт, когда дверь резко распахнулась и альфа замолчал, оборачиваясь на вход. Намджун тоже устремил свой взгляд туда, из сурового вожака сразу смягчаясь, видя обеспокоенное лицо брата. – Тэ... – тихо выдохнул Сокджин. – Как... Как поиски? – выдавил из себя Тэхён бесцветным голосом, хоть и был уверен, что всё без изменений. – Юнги так и не нашли, – проговорил Намджун. Он опустил голову, прикрывая глаза. Видеть брата в таком отчаянии ему доводилось лишь несколько раз. Третий буквально сейчас. – Что же... Что же делать? – тихо проговорил Тэхён. – Ещё мы выяснили, что... Что сейчас охотники рыщут близко к нашему поселению, – проговорил Сокджин. – Есть вероятность, что Юнги... – Нет. Нет! – услышал он душераздирающий вскрик за спиной. – Даже не смей этого произносить. Даже думать об этом не смей, – дрожащим голосом произнёс Тэхён. Внутренний волк выл, выл навзрыд, и скрёб отчаянно уже не землю, а саму душу. – Он жив. Я чувствую это! – Тэ... – Сокджин подошёл обнимая омегу за плечи. – Ты не его папа и не его родной брат, ты не можешь его чувствовать так. – Но я чувствую, – проговорил в ответ Тэхён. – Я чувствую, – повторил он уже тише. – Хорошо, Тэ. Хорошо, – кивнул Сокджин. Намджун наблюдал за этим всем со стороны и чувствовал много разного, но одно слишком сильно засело – сожаление. Он мог бы не наказывать так обоих омег, и этого побега не случилось бы. Всё было бы в порядке с этим волчонком. И Тэхён был бы спокоен, а не убивался бы так сейчас по младшему. – Сокджин, оставь нас с Тэхёном наедине, пожалуйста, – попросил он. Хоть Сокджин и был мужем Тэхёна и сейчас он чувствовал, что его омеге нужна его поддержка как никогда раньше, но приказ или просьба вожака для него был закон. – Я буду дома, – шепнул он Тэхёну и нехотя, словно от сердца отрывает что-то важное, отпустил его из объятий. Он вышел из кабинета, не смотря на мужа. Тэхён проводил его грустным взглядом, но в миг сменяя его на решительный и устремляя вперёд, на старшего брата. – Тэхён, – начал Намджун вкрадчиво. – Есть два варианта, что с Юнги, и ни один из них мы не можем исключать. Как вероятность того, что он всё-таки добрел до города, так и вероятность того, что он наткнулся на охотников. – Он же... Он же оборотень, как и мы все здесь. Он же... Может... Может сражаться... – в голосе Тэхёна так и сквозило отчаянием и непринятием ситуации. – Он маленький. Ты и сам знаешь, в волчьем обличие он не крупный, даже после совершеннолетия он не будет большого размера, а с таким охотник расправится на раз-два. Слова вожака больно ранили, царапали кожу, пробираясь в само сердце, оставляя там глубокие раны. Тэхён закрыл ладонями лицо, неверяще замотал головой и наконец дал волю эмоциям, позволяя горячим слезам стекать по пылающим от отчаяния щекам. Намджун видя такое состояние младшего, тяжело вздохнул, подошел и притянув к себе крепко обнял, чуть покачиваясь, словно убаюкивая омегу, стараясь его успокоить. Его феромон омегу совершенно не успокаивал, только феромон его альфы теперь имел влияние. Но Намджун верил, простые объятия смогут немного загладить вину перед братом. – Намджун, – почти воя от бессилия и захлестнувшей истерики, подал голос Тэхён. – Пообещай мне, что отправишь отряд в город?! Пообещай! – он поднял на вожака лучистые глаза сейчас блестящие от слез и искрящиеся от надежды, ожидая ответа. – Обещаю, – проговорил Намджун шумно выдыхая. Слово вожака – закон. И хоть умереть, но он должен сдержать своё обещание. Ненадолго, но слова брата успокоили Тэхёна. Намджун проводил его до дома, возвращаясь после в свой кабинет. – Хосок, – проговорил он серьёзно, вызвав к себе помощника. – Организуй отряд альф – троих хорошо подготовленных волков. Пусть отправляются в город. Будем искать Юнги там. – Да, хорошо, – Хосок кивнул и выйдя из домика вожака наткнулся на крутящегося рядом Чонгука. – Хосоки... Что-то серьёзное? – Нужно подготовить трёх альф для поездки в город, – с тяжёлым вздохом проговорил Хосок. – В город? Зачем? – Чонгук выжидающе смотрел на мужа, во взгляде застыла обеспокоенность. – Ты же не пойдешь? Ты же останешься здесь, да? – Я... – неуверенно начал альфа. – Я думал тоже отправиться... Но ты выглядишь взволнованным, тогда я останусь. – Конечно, я волнуюсь, после той новости от альф из патруля, что охотники рыщут где-то рядом с нами. Что если ты выйдешь и они убьют тебя там, или ты уйдешь, а они нападут на нас здесь? А тебя нет! Кто будет защищать нас с малышом? – в темных глазах застыл страх, а ладонь невольно легла на пока плоский живот. – Гуки, – ласково произнёс Хосок и приобнял своего омегу. – Всё в порядке, я никуда не уйду. Не нервничай, ладно? Я обязательно защищу тебя и нашего волчонка, – проговорил он тихо. – Или волчат, – добавил ещё тише, а окончание фразы потонуло в мимолетном поцелуе в скулу. Чонгук расплылся в улыбке совсем расслабляясь и успокаиваясь. – Так, зачем отправлять отряд в город? – уже без особого интереса повторил свой вопрос омега. – На поиски Юнги. При упоминании имени Чонгук раздраженно вздохнул. – Вы его так ищете, словно он самый важный волк во всем мире. Так носитесь с ним, – закатил глаза Чонгук. – Он важный, – подтверждая слова омеги кивнул Хосок. – Не для мира, а для Тэхёна. И для Тэхёна он и есть целый мир. Чонгук недовольно поджал губы, но свои мысли на этот раз оставил при себе. – Ладно, я иду работать, а ты идешь помогать старшим омегам, – проговорил Хосок, отпуская мужа из объятий. Чонгук вздохнул, но согласно кивнул. Намджун завершив ещё несколько важных дел, спустя полчаса той сцены в кабинете, решил заглянуть к Тэхёну и Сокджину. Он тихо постучал в дверь и не дожидаясь ответа, также тихо зашел в дом. Сокджина он нашел на кухне, подметающим осколки стекла. – Поразительно как он не порезался. Хотя, может и порезался, регенерация же быстрая, – проговорил Сокджин, почуяв в доме запах вожака, сразу понимая кто пришел. – Он так сильно переживает за Юнги... – проговорил Намджун. – Ты же знаешь... Юнги для него, не то, что как брат, как сын. Ему нужно о ком-то заботиться, потому что больше не о ком. – Вы больше не разговаривали на тему... Детей? – неуверенно спросил Намджун, присаживаясь на свободный стул. – Разговаривали. Он не хочет больше пытаться после стольких неудачных попыток, – с горечью в голосе произнес Сокджин. – Как человек я могу его понять, но... Мой волк жаждет потомства и я не могу его унять. Намджун понимающе кивнул. Он бы тоже хотел себе милого омегу в пару и двоих или троих волчат в наследники, но не встретил ещё того самого, своего единственного. Точно не в их поселении. – Где Тэ сейчас? – Наистерился и уснул наверху, – альфа кивает наверх, намекая на второй этаж дома, где находилась их спальня. – Накачал его его же успокоительным, – добавил уже тише. Намджун кивнул соглашаясь с действиями друга. – Пусть отдохнёт, – проговорил он, а затем покинул дом, с тяжёлыми мыслями возвращаясь к себе, решая, что о выполненном обещании сообщит позже. * * * Юнги покинул дом Чимина, закрыв за собой дверь и оставив по классике ключ под ковриком, его этому Тэхён научил, поэтому он верил, что Чимин догадается и сможет беспрепятственно попасть к себе домой. Либо Юнги тоже сможет попасть туда, если сегодня ничего не найдёт и вернется раньше хозяина квартиры. Юнги снова вышел в страшный город. Здесь было многолюдно, шумно, было много техники и транспорта. Юнги на мгновение завис, теряясь во всей этой какофонии звуков, запахов, людей и транспорта. Он прикрыл глаза, пытаясь унять волнение в груди. Когда только попал сюда и бесцельно бродил по улицам, у него не было сил смотреть по сторонам, разглядывать всё, что здесь есть и удивляться этому. Поэтому это всё делал он сейчас. Но ему нужно было сосредоточиться, чтобы вспомнить как пахло от папы, и среди всех искрящихся здесь запахов выявить один верный. Возвращаясь куда-то в прошлое, когда Юнги был ещё совсем крохотным волчонком, от папы всегда пахло ванилью и молоком, а ещё чем-то сладким, но он не мог понять чем. Он надеялся, что сможет среди всего найти именно этот запах. Но пока он лишь натыкался на похожие, но совершенно чужие феромоны. Так он пробродил полдня, не найдя того запаха, который искал, уже отчаявшийся он перебежал дорогу, решив попробовать в последний раз. Он стал незаметно принюхиваться, снова улавливая запахи и вдруг мелко вздрогнул учуяв чувствительным носом сладковатые ноты словно сахарная вата, а затем та самая ваниль. Да, это она. Омега последовал за запахом, чуть улавливая там и молоко, но совсем неярко, уже словно догорающий оттенок. Запах вёл прямо по тротуару, всё вёл и вёл за собой, словно манил и внезапно оборвался прямо перед дверьми цветочного магазинчика, так же как Юнги застыл как вкопанный перед этой самой стеклянной дверью. Руки мелко дрогнули потянувшись к дверной ручке. Неужели он нашел? Его папа там? В юной голове сразу образовалось множество вопросов и сомнений, но одно Юнги знал точно. Он хочет его увидеть. Волчонок наконец собравшись с духом, дернул дверь под возмущения какого-то мужчины за спиной, видимо Юнги ему путь преградил, чем вызвал волну недовольства. Юнги был вежливый, он бы даже извинился, если бы так не нервничал. В нос снова забился родной запах, здесь уже четче и ярче, настолько, что хотелось утонуть в нем и той заботе которую когда-то дарил обладатель этого запаха. Юнги снова застыл посреди магазинчика, вглядываясь в средних лет омегу за прилавком. Отросшие блондинистые волосы были собраны в небольшой пучок на затылке. Глаза словно лисьи, точно такие же как у Юнги внимательно смотрели на покупателя и почти закрывались от широкой улыбки, когда его благодарили за прекрасный букет. А в голове Юнги проносилось лишь одно слово: – Папа?.. Разнеслось по небольшому помещению. Мужчина за прилавком застыл, вежливая улыбка сошла с губ, сменяясь удивлением на лице. Он явно не ожидал больше в своей жизни услышать подобное обращение. Юнги сделал шаг вперёд. Ещё один и ещё, чуть ли не подбегая к прилавку пока это место не занял очередной покупатель. – Ю-юнги? – заикаясь проговорил омега, не веря, что видит своего сына прямо сейчас, здесь, наяву, а не во сне. Отказавшееся от родного сына сердце, но бесконечно скучающее по нему, сжалось вмиг от тоски и неверия. – Папа! – Юнги быстро обогнул прилавок сбоку и кинулся к родителю с объятиями, крепко его обнимая и не сдерживая слёз. Мужчина застыл не смея коснуться сына. Имеет ли он право? Но ребёнок отчаянно цепляющийся за родительское тепло способен растопить любой лёд, особенно такой непрочный, такой шаткий именно в этот момент. Омега облегченно выдыхает и неуверенно приобнимает сына. Тот хотя бы не кидается на него с обвинениями почему он его оставил. Хотя, может это ещё впереди. – Джихё, тебя подменить? – раздается голос за спиной и мужчина кивает. – Пойдём, Юнги, здесь не лучшее место для разговора, – произносит омега, ласково гладя сына по голове. Юнги сидит на мягком диванчике в комнате для персонала и поистине с детским восторгом разглядывает папу. – Как ты здесь оказался? Как нашел меня? – Я... – неуверенный рассказывать ли про ссору и побег начал Юнги, замолчал на мгновение и продолжил, решая, что это же папа, от него не нужно ничего утаивать. – Я в поселении поссорился с одним омегой и Намджун-хён наказал нас, запретив покидать поселение целую неделю, а я... Ну... Не смог с этим смириться... И... – Юнги виновато потупил взгляд, пытаясь что-то усердно разглядеть на полу. Ушки под капюшоном дернулись, что не осталось незамеченным старшим – ткань капюшона тоже шевельнулась. – Я сбежал. – Ты всё детство был свободолюбивым волчонком, – покачал головой папа, сидя рядом и держа в своих ладонях ладони Юнги. – Постоянно убегал от нас с отцом, – с щемящей грустью в сердце проговорил он. – Я нашел тебя по запаху, – отвечая на второй вопрос проговорил Юнги. – Я вспомнил его и попытался найти, уже отчаялся, но решил попробовать последний раз. – Зачем ты... Искал меня? – Я подумал, раз я смог попасть в город, то может смогу и тебя найти... И... Остаться здесь с тобой? В глазах омеги звёзды светились пока он смотрел на папу ожидая ответа. – Ты не можешь остаться со мной, Юнги, – и тут же потускнели, словно все звёзды погасли как перегоревшие лампочки. – П-почему? – от колючей обиды в уголках глаз собрались слёзы, готовые вот-вот пролиться по молочным щекам. – Ты ещё маленький, Юнги, ты ещё многому не научился, тебе нельзя оставаться здесь на постоянное жительство, – касаясь ладонями розовеющих щек сына проговорил Джихё, сам еле сдерживая непрошенные слёзы. Юнги замотал головой, отгоняя родительские ладони и заходясь почти отчаянным воем. Капюшон слетел с головы, являя пушистые ушки, что были плотно прижаты к голове. Старший омега вздохнул, это подтвердило его догадки – Юнги всё ещё не научился скрывать свою сущность. Он обнял своего ребёнка, крепко прижимая к себе, а Юнги чуть не задыхался от такого родного тепла, которое уже успел позабыть и заходясь от этого в ещё большем плаче. Вскоре Юнги успокоился, лишь изредка тихо всхлипывая и шмыгая носом. – Пойдёшь со мной? Переночуешь у меня сегодня? – проговорил Джихё, боясь, что Юнги уже мог уснуть в его объятиях. – Угу, – услышал он тихое. Старший омега жил недалеко от цветочного, поэтому дошли они быстро. Это была небольшая квартирка, но просторная. Одному хватало, вдвоем тоже можно было уместиться. Они поели в полной тишине, а затем папа уложил сына спать, сам оставаясь сидеть около него, погружаясь в мысли и задумчиво поглаживая его по белым волосам и белоснежным ушкам. Такой похожий на отца, сейчас так больно ранящий воспоминаниями и без того убитое волчье сердце. Джихё вышел из комнаты, нашел на тумбочке записную книжку, а там старый номер. С тяжёлым вздохом он взял телефон, набрал номер и стал ждать ответа сквозь долгие гудки. – Алло? – раздалось на том конце. – Привет, Намджун, это Джихё. Вы Юнги не потеряли? Он в городе. Меня нашел. Он у меня сейчас. – Понял тебя. Спасибо, – завершая вызов. Джихё кинул тоскливый взгляд в сторону спальни. – Прости, Юнги.