Все лавры победителю

      Рейнира видела короля таким счастливым только после рождения сына. И вот новая новость, которая заставляет подскочить Визериса от радости прямо на собрании малого совета: принцесса наконец-то выбрала себе будущего мужа. Да ещё и какую партию — Джейсон Ланнистер — один из идеальнейших кандидатов, на котором сразу и следовало бы остановиться, а не играть в недотрогу.              — Ланнистеры будут в восторге, — Визерис по-отцовски целует дочь в лоб и не может совладать с ощущением надвигающегося торжества.              В восторге ли Рейнира? После последнего разговора с дядей она почти всю ночь плачет и корит себя за слабость. От злости бьёт кулаками по подушке, опрокидывает на пол поднос с фруктами, с криками разбивает зеркало, не в силах смотреть на собственное отражение. Она выжимает из себя слёзы, чтобы те стали последними; Рейнира никогда больше не будет плакать, станет сильнее и грознее любой придворной дамы. Она случайно режется осколком, но от появившейся резкой боли становится только легче, будто с горячей кровью выходит вся накопившаяся за эти дни боль и обида.              Визерис не замечает состояние дочери (или предпочитает его просто игнорировать) и предлагает устроить охоту, а идею короля только поддерживают. Отличный повод, чтобы позвать Ланнистеров и отпраздновать не только будущий союз двух домов, но и победу Деймона в войне на Ступенях. Торжество не такое крупное, как второй день рождения Эйгона (в этот раз Короне всё же придётся уменьшить расходы), но в грязь дом Таргариенов лицом не упадёт, устроив гостям самый душевный приём.

***

      Рейнира уже его ненавидит. От липкого взгляда Джейсона хочется только увильнуть и спрятаться, чтобы больше никогда в жизни с ним не пересекаться.              Охота начинается по всем обычаям и должна продлиться несколько дней. Лорд Ланнистер оказывается в центре внимания. Он складно общается с гостями, шутит для леди Алисенты и лихо уходит от неудобных провокационных вопросов. Чувствует он себя лучше некуда и даже обещает королю заколоть самого крупного хищника, что попадётся им на пути. Рейнире остаётся только натягивать улыбку и держаться подле отца рядом со своим женихом.              «Что я тут делаю?»              Здесь больше нельзя игнорировать всех вокруг. Приходится играть по чужим правилам и, быть может, тогда и получится прийти к успеху. Принцессе это не нравится, но она со всей силы старается поменяться.              От взора Рейниры не уходит одиноко слоняющийся Деймон. С бокалом вина в руках он ходит от шатра к шатру, пытаясь себя чем-то развлечь. В его стиле было бы скорее следовать за егерями и выслеживать добычу, лишь бы не сидеть на месте. Но на лице Таргариена маска абсолютного спокойствия, которая при обычных обстоятельствах заставила бы насторожиться. Деймон действительно всем доволен и даже не портит никому настроения своими выходками.              «Тогда я убью его!»              Фраза всплывает в памяти и звенит в ушах, когда к Деймону подходит Джейсон. Их беседа выглядит настолько непринуждённо, что Рейнире хочется схватиться за голову. Вдруг она всё себе придумала и просто сходит с ума? Заметив внимание любимой племянницы, Деймон на секунду отвлекается от своего собеседника, поднимает бокал в воздух и кратко кивает Рейнире.              «Ваше здоровье, принцесса».              — Она словно ангельский цветок, — слегка пьяный Джейсон находит с Таргариеном общий язык с первых слов. — Я почти два года добивался её руки, соперничал с братом, и вот наконец, — он повторяет жест Деймона и тоже обращает бокал в сторону Рейниры, из-за чего та сразу отворачивается, — она только моя. И пусть кто-то попробует к ней прикоснуться, — Ланнистер звонко бьет себя в грудь, — снесу голову с плеч!              Деймон удивлённо приподнимает брови, а затем лорд разливается в пьяном смехе и добавляет, что, конечно же, шутит и не стоит принцу так бояться. Деймон подыгрывает олуху и хлопает его по плечу, поддакивает и соглашается с каждым его словом. Это только тешит самолюбие Ланнистера, всё больше располагает лорда к откровенной беседе.               — Какие планы после свадьбы? — внезапно «между слов» спрашивает Деймон.              Вопрос заставляет Джейсона немного задуматься, а затем криво ухмыльнуться и пробормотать что-то вроде: «Это только между нами, лордами».              — Рейнира станет прекрасным украшением Утёса Кастерли, — он кивает своим же словам, — у нас будут прекрасные дети: кровь Ланнистеров и Таргариенов способна на создание идеальных наследников. Красивых, словно богинь, дочерей, и яростных сыновей-драконов. Звучит как мечта любого лорда Вестероса, а?              — А как же Железный трон?              — Все и так знают, что это наследие маленького Эйгона, — явно неудобный вопрос заставляет Джейсона скривиться. — Рейнира тоже это осознает, когда вкусит всю прелесть замужней жизни. Более того, на Утёсе она будет чувствовать себя как в уютном семейном гнёздышке.              Деймон еле сдерживает нарастающее раздражение и желание засмеяться прямо в лицо стоящему напротив. Не зря он презирает Ланнистера с его самонадеянными представлениями о браке, которые максимально разнятся с настоящими желаниями Рейниры. Ведь Деймон знает принцессу даже лучше своего брата и уже представляет в голове её реакцию на подобные высказывания. Наследница предпочла бы сжечь Утёс Кастерли, сидя верхом на Сиракс, чем стать заложницей чужого замка.              — А сир уверен, что принцесса подчинится? — Деймон делает акцент на последнем слове. — Как её дядя, могу заверить, что характер у неё далеко не из лёгких.              — Я её будущий муж, — Джейсон совсем не замечает подвоха в вопросе. — Разве может быть иначе?              — Может, вам стоит это поскорее проверить? Будет очень обидно, если вы не сойдётесь с ней характерами. И очень унизительно.              — Предлагаете обесчестить принцессу до свадьбы? — Ланнистер говорит тише обычного. — Но разве это не расстроит короля?              — Вы меня совсем неправильно поняли, сир Джейсон, — Деймон хитро улыбается. — Есть много других способов, не обязательно «рубить сплеча».              Ланнистер молчит, а затем довольно улыбается и просит прислугу налить ему ещё вина. В толпе появляются егеря и кричат всем о пойманном следе крупного лося. Все любители охоты отвлекаются от своих разговоров и следуют за ними, пока солнце начинает медленно опускаться за горизонт.              Постепенно лагерь пустеет. Деймон пользуется случаем и незаметно проникает в шатёр Рейниры. Он проходит к спальному месту и прячет рядом с подушкой небольшой кинжал с гербом Ланнистеров на рукояти. Внимание выпившего Лорда Джейсона к концу их разговора становится настолько рассеянным, что Деймону не составляет труда стащить оружие с охотничьего пояса. Также тихо, словно тень, принц ловко покидает шатёр племянницы и одиноко направляется к стойлу, откуда ещё не успели выехать зеваки.        — Дядя? — Деймон оборачивается и замечает Рейниру, которая тоже предпочла остаться в задних рядах.              — Запрыгивай на коня, мой дракон, — Таргариен подмигивает и приподнимает уголок рта в хитрой ухмылке. — Пропустим всё веселье.