В хорошей плохой компании

– Нет, ну какое собрание тридцатого декабря? У них там что, горит что-то? Нет, Юра, я не понимаю. Петя сидит в своей комнате, невольно вслушивается в разговор родителей. На столе рядом жужжит входящим смс телефон, Петя по привычке быстро оглядывается на дверь. «Я же говорил, что тебе понравится». У Пети начинает внутри копошиться тревога. Ответить он не успевает – в комнату врывается отец. Петя отдёргивает руку от телефона и утыкается обратно в тетрадь глазами. Отец молча сверлит Петину спину взглядом и уходит, так ничего и не сказав. *** Отец вернулся через неделю после тусы. Всю эту неделю Петя так и продолжал ходить к Дракону перед бассейном. Они обедали вместе, потом шли к Дракону в комнату, и тот включал Пете игры. Дракон сидел у Пети за спиной на своей кровати, подтянув ногу к груди, гладил развалившуюся рядом Мотю, делал небрежно свои уроки, подсказывал что-то и смеялся мягко. Петя свои уроки делал, когда придётся – сидел, зевая, после бассейна и по-быстрому «на отъебись» писал сочинения. С матерью они так и не разговаривали. Пете было очень стыдно, но он чувствовал облегчение, что количество контактов сократилось до минимума. Отец вернулся «из командировки» совершенно не подозрительно загорелый, мать радовалась, спрашивала, как прошли совещания. Отец отмахивался от неё. Настроение у Пети было отвратительным. Потом отец заперся в ванной, Петя слушал, как льётся вода. Очень хотелось сбежать. К Дракону, например. У Дракона было тепло, несмотря на незакрывающуюся форточку. В комнату пришла мать, встала за спиной, сложила руки на груди. Петя напрягся. – Петя, я хочу, чтобы ты обедал дома со мной, а не шлялся чёрт знает где. Хватит. Нагулялся. Петя покосился на мать через плечо. – Или что? – Или я расскажу папе, как ты себя вёл. У тебя «четыре» за сочинение. Ты правда считаешь, что это нормально? – Мам. Это просто сочинение. Одно. – Нет, Петя. Это – тенденция. Никаких гостей больше. *** Петя сорвался в следующую же пятницу. Честно отмазывался от Дракона делами всю неделю, но на очередное «А сегодня?» не выдержал. И сбежал. Пете показалось тогда, что он долго сидел в душном чулане, как Гарри Поттер – бабушка покупала Пете книги, несмотря на протесты матери – а потом вырвался на улицу и вдохнул, наконец, полной грудью. Пете даже играть не хотелось – он валялся рядом с Драконом на его кровати, смотрел, как тот пишет угловатым крупным почерком, похожим на руны, эссе по истории, трогал нежное пушистое белое Мотино пузо и был совершенно счастлив. – Ты поспи, если хочешь. Часа два есть ещё. Дракон поднял на него глаза, посмотрел пронзительно. Ответа дожидаться не стал: сдвинул Мотю – та недовольно фыркнула – сам сел спиной к стене, так, что подушка оказалась под левой рукой, туда же положил свою тетрадку, левую ногу подтянул к груди. – Ну? Ложись. И хлопнул себя ладонью по правому бедру. Петя, как под гипнозом, лёг головой на твёрдое, невольно вспоминая, как Дракон сидел тогда на тусе рядом, так же подтянув голую ногу к груди. Дракон его никак не касался, быстро царапал ручкой в тетради своё эссе. Петя закрыл глаза. Мотя устроилась рядом под боком, тёплая, снова начала мурчать. Петя проснулся от того, что кто-то – Дракон – мягко касался обтянутого толстовкой плеча. – Жаль тебя будить, конечно, но нам пора. Петя сел. Дракон, глядя на него, легко рассмеялся. Сам ему волосы поправил. Сказал: – Иди умывайся и погнали. Петя огляделся по сторонам – вместо тетради под рукой у Дракона лежала теперь книга – Платонов. Тем же вечером случилось всё. Мать стояла за правым плечом отца, с потухшими глазами и решительно поджатыми губами – она приняла решение. Отец орал. Что Петя от рук отбился совсем, что вместо учёбы шляется где попало не пойми с кем, что ни во что не ставит мать – тут Петя едва не рассмеялся – а потом демонстративно вытряхнул рюкзак. Петя равнодушно почти смотрел, как из пачки рассыпаются сигареты и рядом валится простая белая зажигалка – подарок Дракона. Мать плакала, отец продолжал орать, тряс перед Петиным лицом смятой в кулаке пачкой – Петя ни слова понять не мог, хотелось только зажигалку забрать. Пете тогда поставили ультиматум: или он строго соблюдает правила, или отец договорится и Петю отправят в кадетский корпус. С интернатом. Посреди учебного года. Петя тогда так и не позволил себе плакать. Телефон у него забрать не догадались. На следующий день Петя, едва начался второй урок – география – попросился выйти, скинул смс на выученный наизусть номер: «Выйди». Оглядываясь по сторонам, дошёл до кабинета, где у Дракона по расписанию должна была быть литература. Прятаться там негде было, так что Петя просто замер напротив двери. Дракон вышел через три минуты, приподнял бровь вопросительно. Петя мотнул головой в сторону курилки. Когда вышли под летящий хлопьями сырой снег, Дракон спросил, скалясь: – Соскучился? Петя вздохнул, ловя, почему-то флешбэки от той самой первой встречи здесь. – Короче. Мне запретили к тебе ходить. Дракон наклонил голову к плечу – тихо прозвенела серьга с крестом. – Почему? – Ну типа. Матери не понравилось. – А ты хочешь ко мне ходить, Петя? Петя вздохнул судорожно. Дракон неожиданно шагнул вперёд и Петю сгрёб в объятиях. Говорить ничего не стал. Просто молча держал, зарывался пальцами в волосы на затылке. Дракон был горячим. Всё, что у Пети оставалось – один «Сникерс» и одна сигарета пополам после тренировок. *** Через неделю, когда Петя в пятницу пришёл на тренировку, Дракон поймал его у бассейна – внутрь зайти не дал: обнял за шею, утянул за угол. – Ну привет, Петя. Тренировка отменяется. – Чё? Почему? – Я с Оленькой договорился, она прикроет. Петя оглядел Дракона – тот был без сумки. – Пошли. Дракон привёл его к себе домой – свет нигде не горел. – Ба у подруги. Раздевайся. Петя стоял посреди прихожей со старыми обоями, освещённой тусклой лампочкой, держал сумку в руке. Спросил вдруг: – А это. Зачем тебе это всё? Дракон смотрел на него, не отрываясь. – Ты мне нравишься, Петя. *** – Покажешь мне, кстати, свою крысу? – Ну типа, да. Когда надо? – Да когда хочешь. Он здесь же учится? – Ага. В десятом «А». – Прекрасно. – А чё ты с ним делать хочешь? – Терпение, Петя, немного терпения. Сюрприз. *** Собрание общешкольное, без детей. Мать уходит к шести, отец ещё на работе, Петя изнывает от тревоги в одиночестве, пишет несколько смс Дракону, но тот отвечает одним и тем же «Терпение, Петя» и смайликами. Мать возвращается почти в девять – отца дома так и нет – врывается в Петину комнату, дышит часто, как после забега. – Петя, дай мне телефон немедленно. – Что? Зачем? – Затем, Петя, что у вас в школе торгуют наркотиками! Всё, что Петя успевает сделать, пока препирается с матерью до прихода отца – удалить всю переписку с Драконом. И его номер – тоже. Ему хочется отправить ещё короткое: «Не пиши мне пока, палят», но он не успевает. *** Инфу Петя собирает потом по крупицам из истерики матери. В прошлую пятницу директору подбросили анонимку очень простого содержания: в гимназии распространяют наркотики. А конкретно этим занимается Петина любимая крыса. Директор подумал некоторое время, почесал в лысеющей башке, потом сдёрнул класс крысы с урока и устроил шмон без понятых и без объяснений. Шмон увенчался успехом: в кармане куртки у крысы нашли пакет с травой. Большой. Крыса пошла в отрицалово, разумеется. Но это не помогло. Вызвали родителей, скандал решили замять относительно по-тихому, без полиции – всё-таки такие репутационные потери для учебного заведения. Типа, крыса забирает документы и убирается на все четыре. Родители крысы возмутились – мальчик не мог, конечно же. Вызвали ментов – отец крысы не последним человеком в какой-то строительной компании был. Видимо, думал договориться. Не помогло: менты на аргумент «мальчик не мог» никак не отреагировали, крысу вместе с родителями упаковали и увезли в отделение. Пакет с травой реально же был в наличии. Собрание проводили с призывами внимательнее следить за детьми, проверить контакты и усилить контроль за поведением. Петя смотрит на мать в слезах, которая держит Петин телефон в руках и говорит: «Юра, куда здесь тыкать, я не понимаю», и думает о Драконе. Вместе с липким ужасом – он реально это сделал? – Пете очень хочется рассмеяться. Дракон сделал это. Дракон сделал это для него. Телефон Пете возвращают, не найдя ничего подозрительного. Мать радуется, что Петя из секции каратэ вовремя ушёл – говорит, что там рассадник этой дряни, она уверена. Петю заставляют поклясться, что он никаких наркотиков в глаза не видел. Петя клянётся – он и не видел. Петя с трудом дожидается окончания разговора. Когда вечером уходит в душ, забирает с собой телефон. Что дверь точно заперта, проверяет три раза. Включает воду. Родители шумно говорили в гостиной – их Пете больше не слышно. Облизав губы, непослушными пальцами набирает номер Дракона по памяти. Тот отвечает на третьем гудке. – Петя. – Палят, короче. Это ты? – Я, Петя. Понравилось? Я сделал это для тебя. – Это пиздец. Где ты её взял вообще? Дракон мягко смеётся. – Места надо знать. – А у тебя проблем не будет? – Нет, Петя. Я чисто работаю. Завтра не придёшь? – Не. И позвонить не смогу, наверное. – Жаль. С Новым годом, тогда. – Ага. И тебя. Петя сбрасывает звонок и понимает, что сердце в груди колотится, как бешеное. Дракон сделал это для него. Петя удаляет звонок из журнала вызовов и лезет под душ. Хочется орать. От счастья. *** Перед сном Петя вытаскивает из стола припрятанную книгу – мать так и не может успокоиться, в гостиной снова доёбывается до отца вопросами про ситуацию с наркотиками в городе. Про Наполеона читать интересно, но куда интереснее находить внутри короткие пометки знакомым почерком, оставленные простым карандашом. Нервные вопросительные знаки, восторженные восклицательные. Иногда короткие приписки типа «Почему?» или «Проверить в...» Пете хочется сделать что-нибудь, внутри как будто толпы жуков щекотно копошатся, не дают уснуть. Не выдержав, он встаёт и открывает форточку – снаружи сходу врывается холодный декабрьский воздух, прямо на орхидеи. Петя знает, что у Дракона сейчас форточка тоже открыта. Петя счастлив.