Раздвигая границы

      Резкий звук звонка вывел Тони из задумчивости, когда он откинулся на спинку кожаного сиденья и уставился в пространство, то барабаня пальцами по рулю, то рассеянно вертя металлический браслет на запястье. Он моргнул пару раз и покачал головой, глядя на толпы детей, выходящих из знакомой средней школы, перед которой он столько раз ждал, сканируя толпу в поисках знакомого лица. К счастью, стекла были тонированы, так что прохожие на него не смотрели, но он знал одного из них. У одного ученика был более чем странный вид, когда его машина привлекла его внимание.       Питер полностью исчез с радаров до конца тех суматошных выходных. После инцидента с Сарой в его доме довольно долго сохранялось радиомолчание. Хотя он знал, где был мальчик, когда находился в облике человека-паука, благодаря трекеру, который он установил в костюм ребенка, его сообщения и звонки упорно оставались без ответа. Сначала шли гудки, но вскоре они просто сменялись переадресацией на голосовую почту. Когда он попытался дозвониться тете Мэй, то обнаружил, что мальчик всегда был в патруле или у Неда. Но никогда там, где он должен был быть на самом деле.       При обычных обстоятельствах Тони мог бы понять намек и отступить. Если ребенок устал от его присутствия или нуждался в отдыхе, то он мог дать Питеру немного пространства. Однако он знал, что последнее, в чем сейчас нуждался подросток, — это пространство. Питер избегал его из-за стыда и страха. Он вряд ли мог винить его, особенно после того, как в последний раз ему пришлось наказать ребенка. Снять с него костюм и оставить без защиты, конечно, было не самым мудрым его решением. И теперь Тони знал об этом. Но Питер этого не знал, и с тех пор не попадал ни в какие серьезные неприятности. До прошлых выходных. И как бы сильно Тони ни хотел, чтобы все вернулось к тому, как было раньше, сначала им нужно было покончить с самым трудным. Он не мог позволить Питеру продолжать убегать от наказания, которое он справедливо заслужил.       Взгляд Тони остановился на знакомой шевелюре, торчащей над толпой, и он не сводил глаз с парня. Когда подросток приблизился к началу толпы, он, в конце концов, оказался в поле зрения, подключил наушники и уставился на смартфон в своей руке, рассеянно постукивая по экрану. Тони слегка ухмыльнулся от удовольствия, ожидая, что ребенок поднимет глаза и заметит знакомый автомобиль.       Достаточно скоро два карих глаза встретились с его глазами, и парень немедленно напрягся, резко побледнев, прежде чем спрятался за своим другом, в котором Тони узнал некоего Неда Лидса. Более крупный мальчик тут же огляделся с широко раскрытыми глазами, что-то бормоча Питеру, съежившемуся позади него. На его лице медленно появилось выражение понимания, и когда он увидел машину (и, сам того не подозревая, глаза Тони), он напрягся и неловко помахал рукой, перед тем как чья-то ладонь метнулась и потянула его руку вниз.       Миллиардер закатил глаза и вздохнул над детским поведением своего подопечного, прежде чем несколько раз стукнуть ладонью по клаксону. Он опустил стекло, одарив двоих мальчишек обаятельной улыбкой и крикнув в окно: — Я вижу тебя, Питер Паркер!       Потрясенные головы повернулись к нему, и Нед сильно напрягся от страха, оглядываясь на Питера круглыми глазами, похожими на обеденные тарелки. Толпа вокруг них зашепталась, в основном в адрес Тони, поскольку большинство детей смотрели на него с благоговейным страхом. — Это Тони Старк?! — Что он здесь делает?! — Почему он водит ЭТО?! — Он сказал, Питер Паркер?! — Питер Паркер?!       Медленно, застенчивый Питер показал себя, весьма красноречиво взглянув на своего опекуна, после чего сгорбился, покраснел и опустил голову, с гримасой уставившись в землю. Он повернулся к Неду, и они обменялись чем-то вроде короткого рукопожатия, прежде чем подросток засунул руки в карманы и быстро зашаркал в сторону Тони, избегая взглядов своих сверстников.       Как только Питер добрался до машины, он запрыгнул на переднее сиденье, избегая смотреть в окно, но пристально смотря в сторону Тони. Тони не признал его намеков, но все же быстро выехал со стоянки, оставив старшеклассников наедине с их сплетнями и избавив ребенка от еще большего смущения.        Когда они выехали на шоссе между штатами и поехали на север, тишина стала более напряженной. Питер перестал дуться, сутулиться и раздраженно сверкать глазами и теперь сидел подтянув колени к груди, мрачно глядя вперед, пока машина раскачивалась и мягко урчала. Прошло примерно десять минут молчания, пока Тони терпеливо ждал, когда заговорит его паучок. Несмотря на его нервозность из-за поведения Питера, последние пару дней внесли определенную ясность в то, что должно было произойти, и он шел к этому с гораздо более трезвой головой. Рано или поздно им придется поговорить об этом, но на этот раз он собирался двигаться в темпе Питера. Он не совершит одну и ту же ошибку дважды.       Наконец впервые за несколько дней он услышал тихий голос мальчика. — Я… Мне очень жаль…       Тони приподнял бровь, мельком взглянув на подростка, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу. — О чем ты сожалеешь, малыш?       Питер, казалось, еще больше замкнулся в себе и старательно избегал взгляда опекуна. — Я… Я бы перезвонил… Я просто…       Тони мягко улыбнулся, покачав головой. — Я уверен, что ты бы так и сделал, но я не терпеливый парень, Пит.       Тони быстро взглянул на подопечного и увидел, как его паучок слегка поморщился на его ответ. Мальчик встретил его серьезный взгляд и поджал губы. — Вы все еще злитесь?       Тони отвел взгляд и вздохнул, проводя рукой по волосам, но не отрывая глаз от дороги. — Нет.       Питер слегка оживился, его брови с надеждой поползли вверх, прежде чем Тони продолжил, бросив острый взгляд на своего подопечного. — Не пойми меня неправильно. Я не в восторге от того, что ты сделал. Вообще. Я очень разочарован в тебе, мальчик-паучок.       Лицо Питера осунулось, надежда исчезла с его лица, и он вернулся к своей мрачной позе. Тони продолжил, сжимая руль, чтобы сохранить спокойствие. — Но я пообещал себе, что буду сохранять хладнокровие, я не собираюсь наказывать тебя в гневе.       При упоминании о наказании подросток резко втянул воздух, взглянув на наставника широко раскрытыми глазами, прежде чем уставиться вперед с бледным выражением лица. — Н… наказывать меня?       Тони кивнул в знак согласия, на что мальчик уставился вперед и замолчал. Он воспользовался возможностью, чтобы продолжить. — Ты понимаешь, почему я должен? Почему мы оказались в этой ситуации?       Питер сглотнул и нервно заерзал, потирая шею, потом зажмурился и уткнулся лбом в колени. — Я… эээ… Я был очень безрассуден… и я… гм… часто вас не слушался…       Тони промычал в знак согласия, ничего не сказав на то, что мальчик скрылся от его пристального взгляда. — Но дело не только в этом. Твое поведение в последние несколько дней было ужасным, и твои вспышки гнева более чем доказывают это.       Питер что-то проворчал себе под нос, надув губы. — У меня не бывает истерик…       Тони прищурил глаза, не отрывая их от дороги; он уловил смысл бормотания Питера. — Скажи это моей двери, которую все еще нужно заменить, Пит.       Со стороны Питера ответа не последовало, и Тони воспринял это как знак понимания и согласия. Пару мгновений они ехали молча, пока Тони собирался с мыслями, а паучок шмыгал носом, безнадежно смотря в окно.       Тони глубоко вздохнул, сжимая руль, когда его пронзили приступы беспокойства. — Я думал, что потеряю тебя, малыш… Я все думал, что потеряю тебя, а ты просто… Ты не можешь продолжать это делать!       Он почувствовал, как его сердце бешено заколотилось в груди, когда он вспомнил все моменты, когда ребенок был на волосок от смерти. Каждую травму. Каждое мгновение этого отдавало свинцом в его кишках. Тони стукнул кулаком по рулю, пытаясь выровнять дыхание. Он не мог потерять контроль… Не здесь. Он почувствовал, что глаза Питера устремлены на него, широко раскрытые и водянистые, прежде чем мягкий голос осторожно ответил: — Я… Мне очень жаль, мистер Старк…       Тони резко вдохнул, пытаясь вернуть себе спокойствие, с которым он изначально приехал за мальчиком. — Я был несправедлив к тебе в последнее время. Я проигнорировал твои потребности и забыл выступить в роли твоего опекуна. Я избегал этого, потому что не хотел быть плохим парнем. Я не привык иметь дело с детьми, не говоря уже о подростке-мутанте с умопомрачительным характером.       Питер густо покраснел от этого намека и снова спрятал лицо в коленях. Тони не смог удержаться от мимолетной улыбки, прежде чем вернуть суровость обратно на поверхность. — Но мне нужно привести твою голову в порядок. А это значит, что мне придется какое-то время побыть плохим парнем.       Тишина снова накрыла их, как одеяло. Питер обдумывал слова опекуна, кивая в колени и погружаясь в жалкое молчание, пока барахтался в смущении.       Мальчик что-то пробормотал себе в колени, но голос был приглушен одеждой. Тони окинул его любопытным взглядом. — Что ты говоришь, Пит?       Питер поднял голову, снова положив подбородок на колени. — Как… В какие неприятности я вляпался?       Тони поморщился, смотря вперед. — Очень серьезные.       Мальчик слегка скривился. — А по шкале от одного до десяти?       Тони издал тихий смешок. Он не улыбался, но его глаза слегка блеснули, когда он вспомнил, как сам задавал подобные вопросы в возрасте паучка. — Пятнадцать.       Мальчик тихонько заскулил, и Тони нахмурился. Его сердце обливалось кровью от реакции ребенка, но разум говорил, что он поступает правильно. Последовала еще одна пауза, пока невысказанный вопрос висел между ними. Тот, который Питер слишком боялся произнести. Тони, однако, знал, что должен сообщить об этом парню, и с легкой гримасой провел рукой по волосам. — Послушай, дело в том, что ты не можешь ходить вокруг да около, так рискуя своей жизнью. Есть время и место для героизма. Никогда не будет времени или места для того, чтобы добавить еще одну отметку в свою личную систему показателей. — Мистер Старк, я знаю это! Я…       Тони поднял руку, обрывая подростка. — Я не уверен, что ты понимаешь, малыш… И если мы не можем вбить немного здравого смысла в твою пугающе упрямую голову…       Тони вцепился в руль обеими руками, глубоко вздохнул и приготовился к спору. — … вместо этого нам придется попробовать вбить его тебе в зад.       Голова Питера поднялась с колен, и мальчик нервно уставился на опекуна. Его глаза искрились от страха, а все тело было невероятно напряжено, когда он смотрел на Тони с чистой тревогой, переваривая его слова. — Ч…что? О чем вы говорите?       Тони нахмурился и вздохнул, качая головой. «Ты действительно собираешься заставить меня сказать это…» — Я говорю о том, что ты перелезешь через мое колено, и я тебя выпорю.       В повисшей между ними тишине можно было услышать падение булавки, пока Питер смотрел на наставника с неподдельным ужасом. Его карие глаза были широко распахнуты, как большие тарелки, а рот вяло приоткрылся от шока, когда его мозг, казалось, со скрежетом остановился. Однако это длилось всего мгновение, и мальчик начал заикаться, пытаясь соединить свой мозг со ртом и выразить какой-то протест. — Я… я… Что… Н-нет! Ни за что!       Тони поморщился, избегая зрительного контакта с расстроенным подростком, поскольку чувство вины уже начало зарождаться в его груди. «Черт возьми, малыш…» — Да, Пит. Мне очень жаль, но это не подлежит обсуждению.       Паучок резко заскулил и вышел из своего сжавшегося состояния, чтобы схватиться за спинку сиденья, крепко сжимая ее, пока смотрел на наставника, пытаясь найти ответ. — Я… я думал, вы просто собираетесь наказать меня… Домашний арест там… Или что-то в этом роде! Просто поговорить! Обсудить!       Выражение лица Тони напряглось, когда ожидаемая истерика начала поднимать свою уродливую голову, и он посмотрел на Питера, слегка прищурившись в предупреждении. — Это, конечно, все еще обсуждается, в зависимости от твоего поведения.       Питер стиснул зубы, сильно покраснев, и возмущенно шмыгнул носом. Тони практически мог чувствовать дым, идущий из ушей ребенка, явное беспокойство, исходящее от мальчика волнами. — Н-но мне пятнадцать! Я слишком взрослый для этого! Это для младенцев или маленьких детей! Я практически взрослый, мистер Старк!       Тони ухмыльнулся и засмеялся, на его лице появилась легкая ироничная усмешка, когда он вспомнил события задолго до того, как Питер стал даже искоркой в глазах его матери. — Малыш, в последний раз, когда я перелезал через чье-то колено, мне было далеко за двадцать. Если алкоголик из колледжа заслуживает порку, то я уверен, что подросток-спитфайр — тем более.       На мгновение Питер в ужасе зашипел, прежде чем замолчать и задумчиво поджать губы. Тони увидел, как что-то вспыхнуло в глазах подростка, после чего он внезапно стал выглядеть невероятно подавленным, снова забившись в угол сиденья и уткнувшись головой в колени, шмыгая носом и прерываясь тихими всхлипываниями.       Питер был ужасным актером.       Тони был более чем осведомлен о выводе, который сделал мальчик, чтобы избавиться от накатывающих на него волн беспокойства. Честно говоря, он не был уверен, должен ли он гордиться или обижаться. Как сказала тетя Мэй, Питер перестал реагировать на попытки Бена пороть его, когда он получил свои паучьи способности. Недостатком Бена было невежество и недостаточная подготовка, и Питер, без сомнения, предполагал, что Тони совершит ту же ошибку. К сожалению, миллиардеру предстояло разрушить эту иллюзию.       Он прищурился, глядя на дорогу, снова теребя свой браслет. — И ни на минуту не думай, что я забыл о твоей сверхсильности.       Всхлипывания и сопения Питера резко прекратились, и он быстро вдохнул, широко раскрыв глаза и в ужасе вскинув голову, чтобы тупо уставиться на своего опекуна. — Ч… что?       Тони медленно ухмыльнулся и поднял бровь, глядя на парня, когда Питер понял, что его обман довольно быстро раскрыли. Мальчик покраснел и отвернулся, его уши стали светло-розовыми.       Улыбка мужчины исчезла, и он поморщился. После нескольких подергиваний его пальцев наноботы начали ползать по его правой руке, образуя металлический барьер. Однако в отличие от обычной металлической брони Тони, здесь не было никаких причудливых приспособлений или дополнений. Была только его рука и тонкий лист брони, тонкие усики наноботов поднимались по рукаву и обвивались вокруг плеча.       Взгляд Питера был прикован к металлической руке Тони, и большая часть краски сошла с его лица, отчего мальчик выглядел невероятно бледным. Парень тяжело сглотнул, слегка отодвигаясь назад, как будто пытался увеличить расстояние между собой и вредоносным устройством настолько, насколько это было физически возможно. — Что… Что это такое?       Тони снова положил руку на руль, стараясь не сжимать его слишком сильно железной рукой, которая теперь имела более значительную силу. — После твоего маленького исчезновения я использовал остаток выходных, чтобы немного переделать костюм и запрограммировать несколько новых дизайнов. — Он для пробы согнул руку, чувствуя, как металлическая обшивка сдвигается вместе с ним. — Я удалил все возможности оружия и любые другие инструменты или гаджеты из этого режима. — Тони неопределенно указал на свое плечо, которое было плотно опутано усиками наноботов. — Они укрепляют мои суставы и мышцы точно так же, как и костюм, не будучи громоздким месивом. Что в основном означает, что у меня более сильный удар, чем обычно.       Питер хранил гробовое молчание, его глаза медленно расширились еще больше, когда Тони продолжил свое небрежное объяснение, смотря на дорогу отсутствующим взглядом. — Я также откалибровал его специально для твоего болевого порога, основываясь на статистике, которую получил от ИИ твоего костюма. Что в основном означает, что твои сверхспособности здесь тебе не очень помогут. — Он поднял руку, бросив взгляд в сторону ребенка, который слегка съежился и тихонько захныкал. — Все это говорит о том, что этот режим специально для порки непослушных маленьких паучков с легендарной терпимостью к боли.       Питер выглядел так, словно его вот-вот вырвет. Его рот был приоткрыт, а губы дрожали, когда на лице подростка промелькнуло множество эмоций: отчаяние, страх и чистый ужас, когда кусочки сложились воедино, и он, казалось, полностью осознал одну вещь. Мало того, что он получит порку от Тони Старка, своего кумира детства, наставника и опекуна…       Он собирался получить порку от Тони Старка, и это будет больно.       Парень медленно поджал губы и начал качать головой. Карие глаза быстро наполнились слезами, отказываясь принимать реальность. Его пристальный взгляд все еще был прикован к металлической руке с лазерным фокусом.       Тони лишь кивнул головой в ответ, ничего не говоря и пытаясь сдержать свое виноватое сердце, когда его захлестнула волна стыда, ибо страх в глазах Питера был на грани невыносимого.       Мягкий кивок миллиардера вызвал панику в мальчике, и Питер покачал головой с большей решимостью, тихонько всхлипывая. — Неееет…       Тихий скулящий тон заставил мужчину слегка прищурить глаза, но он не стал это комментировать, сосредоточившись на вождении, тем более что сейчас он выезжал с федеральной трассы, приближаясь к объекту Avengers. Его сердце нервно забилось. Несмотря на то, насколько он был уверен в своем решении раньше, чем ближе они приближались к объекту, тем больше сомнений он испытывал. — Да, Питер.       Питер, похоже, тоже заметил приближение к их месту назначения, и его дыхание участилось, когда он нервно уставился в лобовое стекло, прежде чем повернуться к Тони с бешеным выражением в глазах. — Пожалуйста, мистер Старк, я понимаю! Я облажался!       Тони приподнял бровь. — Я в курсе.       Питер заскулил и схватил Тони за рукав, пытаясь поймать взгляд мужчины. — Я… я знаю, что не должен был следовать за вами! Я должен был прислушаться! — Тони почувствовал, как его дернули за рукав, когда отчаянная мольба ребенка наполнила его сердце болью вины. — Я больше не буду этого делать! Я клянусь!       Тони кивнул, сдерживая гримасу от отчаяния своего подопечного и молча восхищаясь силой своей матери. Он вел себя в два раза хуже, и у него был щенячий взгляд, который в большинстве случаев помогал ему добиваться своего. Он пришел к выводу, что у этой женщины либо не было сердца, либо она была настоящим бойцом. — Хорошо. Но я буду настаивать на этом, малыш.       Лицо Питера сменилось легким испугом, рука слегка задрожала. — Почему?       Тони вздохнул, стряхивая руку парня со своей куртки. — Только потому, что ты знаешь, что то, что ты сделал, было неправильно, не означает, что у тебя нет проблем, малыш. Я бы удивился, если бы ты не знал, что облажался.       Питер опустил руку и слегка заскулил. — Но… Но мне очень жаль!       Миллиардер покачал головой и еще раз провел рукой по волосам, делая резкий поворот на гравийной дороге, ведущей к объекту Avenger, и делая глубокий вдох, чтобы успокоить свое бьющееся сердце и сжимающуюся грудь. — Нет, ты сожалеешь, что тебя поймали.       Парень молча сидел, его рот открывался и закрывался, что выглядело как смущение и шок, прежде чем он издал долгий стон, уткнувшись лицом в колени и в отчаянии схватив себя за волосы. Его плечи дрожали, когда он делал глубокие судорожные вдохи. Тони был благодарен за краткий миг тишины, воспользовавшись возможностью собраться с духом, сделать пару глубоких вдохов и успокоить свое бешеное психическое состояние.       Машина въехала в ворота, пройдя сканирование, и он подкатил к зданию. Загнал машину на парковочное место перед дверью, потом поставил машину на стоянку и откинулся назад с легким вздохом. Тони потер лицо руками, тихий стон разочарования и напряжения вырвался у него, прежде чем он посмотрел на своего дрожащего подопечного.       Мальчик сжался в крошечный комочек, уткнувшись лицом в колени, положив одну руку на затылок, а другой сжимая в кулаке волосы, словно пытался спрятаться, в то время как его грудь вздымалась от тяжелого дыхания.       Тони оказался в тупике. Он мог бы попытаться успокоить ребенка или попробовать покончить с этим как можно быстрее. Обдумав это, он решил, что успокоение ребенка не будет иметь большого эффекта, учитывая, что он, скорее всего, просто снова разозлится, и обе дороги ведут к одному и тому же месту назначения. Было бы лучше покончить с наказанием как можно быстрее, а не затягивать неизбежное.       Он что-то проворчал себе под нос и вздохнул, отстегивая ремень безопасности и открывая дверь с коротким «давай».       Миллиардер вышел из машины, ожидая, что подавленный Питер последует за ним, однако он отошел на несколько шагов, прежде чем понял, что возле него не хватает мальчика-паучка. Тони повернулся к машине и обнаружил, что Питер все еще сидит, свернувшись калачиком на переднем сиденье. Он резко выдохнул, почувствовав легкое раздражение, и быстро подошел к пассажирской двери, распахнул ее и просунул голову внутрь. — Ку-ку. Пойдем, Пит.       Питер слегка покачал головой, больше не дрожа, но ведя себя довольно напряженно под пристальным взглядом опекуна, избегая его. Тони прищурился и потер переносицу, чтобы унять надвигающуюся головную боль от неповиновения ребенка. — Хорошо… Я даю тебе время до трех, чтобы ты сам вышел из машины. Не заставляй меня нести тебя на руках.       Мышцы мальчика-паучка напряглись от этой угрозы, однако он не сдвинулся с места. Было ли это из-за неуверенности или беспокойства, Тони не знал. Он нахмурился и поднял палец. — Один.       Никакого движения. Он поднял второй палец. — Два.       Питер, казалось, еще больше замкнулся в себе, с тревогой отодвигаясь от Тони. Брови мужчины взлетели вверх. Он не думал, что зайдет так далеко, когда его последний палец поднялся с напряженным: — Три.       Мальчик не пошевелил ни единым мускулом, если не считать того, что он слегка подпрыгнул от того, что, как он знал, было его последним шансом на послушание. Миллиардер что-то проворчал себе под нос и раздраженно вытер лицо. — Хорошо. Прекрасно. Мы пойдем трудным путем.       Тони перегнулся через ребенка, отстегнул его ремень безопасности и с относительной легкостью поднял мальчика на руки. Питер в шоке замахал руками, бросив на наставника умоляющий взгляд и заскулив. — П-п-подождите! Н-нет! Я сам могу! Я могу ходить! — Слишком поздно, малыш.       Тони отступил назад и перекинул Питера через плечо, мысленно говоря спасибо тренировкам, благодаря которым он смог выдержать вес мальчика. Подросток взвизгнул от шока и дико замахал руками и ногами, когда Тони направился к выходу, неся его, как багаж. — Нет, мистер Старк, пожалуйста! Отпустите меня! Мистер Стаааарк!       Тони ухмыльнулся, слегка забавляясь детским нытьем Питера, и начал подниматься по лестнице, кряхтя от усилий, когда ребенок толкал его в спину, подтягиваясь в попытках увидеть, куда они направляются. Когда Питер заметил вход, он усилил свои жалобы, болтая ногами взад-вперед. — Мистер Старк, нет! Они же увидят!       Тони усилил хватку, когда Питер начал слегка брыкаться, перемещая ребенка в попытке удержать на плече и изо всех сил пытаясь подняться по лестнице с тяжелым грузом. — Ну, тебе следовало подумать об этом заранее, мистер Паркер.       Тони бросил короткий взгляд на паучка, у которого хватило ума слегка смутиться в ответ. — И если ты не хочешь, чтобы они увидели тебя на моих коленях, ты сейчас же прекратишь пинаться.       Угроза быстро утихомирила Питера, и он замер и напрягся, решительно покачав головой. Как бы сильно мальчик-паучок не хотел назначенного ему наказания, каждый ребенок знал, что лучше не провоцировать публичную порку. — Нет! Простите…       Тони кивнул и преодолел оставшиеся ступеньки, прежде чем открыть стеклянную дверь в штаб-квартиру Мстителей. Он был немедленно встречен любопытными взглядами нескольких сотрудников, в том числе Брюсом Бэннером, который, прислонившись к стойке, беседовал с администратором. Доктор взглянул на них, затем забеспокоился и пересек коридор, чтобы подойти к Тони, в то время как миллиардер спешил к лифту. — Эй, Тони, с ребенком все в порядке?       Питер, очевидно, узнал этот голос и слегка ахнул от ужаса. Тони услышал тихий стон смущения позади себя. Ребенок спрятал лицо в ладонях с тихим: — Это отстой…       Тони повернулся и одарил доктора обаятельной улыбкой, перекладывая мальчика поудобней у себя на плече. — Ага! Нам просто нужно немного поболтать, но он решил, что у него нет пары функционирующих ног. Верно, Пит?       Питер снова застонал в ответ, все еще скрывая лицо в ладонях. Тони усмехнулся и вновь обратил свое внимание на ученого, у которого была приподнята бровь и прищурены глаза. — Хорошо… А что это у тебя на руке? Я никогда раньше не видел этой модификации. Вы, ребята, подрались? Что-то случилось?       Парень застонал еще громче, когда унижение усилилось, и схватил Тони за куртку в молчаливой мольбе о благоразумии. К счастью для него, Тони не собирался полностью унижать мальчика, и он поморщился и небрежно пожал плечами, отводя взгляд. — Да так, это довольно долгая история. Я введу тебя в курс дела позже. Может быть… Мне нужно идти, пока этот парень не сломал мне плечо.       Брюс выглядел недовольным ответом Тони, но, казалось, пропустил это мимо ушей, покачав головой и отмахнувшись от них обоих. — Хорошо, хорошо, только не убивайте друг друга.       Тони ухмыльнулся и покачал головой. — Никакого убийства, просто корректировка отношения.       Это вызвало у мальчика громкий скулеж, и он ударил коленом в грудь наставника, отчего Тони вполне осознал, что сопляк висит у него на руке. Он хмыкнул и нахмурился от удара, на мгновение потирая грудь свободной рукой, прежде чем что-то проворчать себе под нос, отнести ребенка к лифту и помахать Брюсу, когда двери закрылись. Питер нервничал, и это было очевидно.       Однако в ту секунду, когда двери закрылись, и они уже поднимались на свой этаж, Тони поднял руку и резко шлепнул мальчика по заднице. Рукой без перчатки, поэтому он сильно сомневался, что ребенок вообще хоть что-то почувствовал, но мальчик все равно подпрыгнул и взвизгнул, поворачиваясь в попытке поймать взгляд Тони. — За что?!       Тони впился в него взглядом, несмотря на то, что Питер не мог видеть его лица. — За то, что ты ударил меня коленом в грудь. Тебе повезло, что я не надрал тебе задницу прямо там.       Все, чего он добился, — это писклявого хныканья, и Питер обмяк и затих, прерывисто дыша, пока лифт приближался к месту назначения.       Наконец они добрались до своего этажа, и Тони понес мальчика по короткому коридору к двери. Вошел в комнату и с громким стуком закрыл за собой дверь. Он опустил ребенка на пол, и тот быстро отбежал от своего опекуна, как будто Тони был диким животным, готовым напасть. Он посмотрел на мужчину широко раскрытыми глазами, и его губы слегка дрожали.       Тони вздохнул и с гримасой потер больное плечо, пробираясь к дивану и со вздохом плюхаясь на него. Он снял пиджак и положил его на журнальный столик, после чего закатал рукава до локтей. Питер внимательно наблюдал за ним, скрестив руки на груди и озабоченно поджав губы. Через мгновение, покачивая плечом, чтобы облегчить боль, Тони протянул руку мальчику-паучку, жестом приглашая его подойти. — Хорошо, малыш. Давай покончим с этим побыстрее.       Питер съежился и попятился дальше, бросив на Тони умоляющий взгляд, когда его спина ударилась о стену. — З-здесь?       Тони поднял бровь и кивнул в подтверждение. Питер, казалось, пришел в ужас от такой перспективы. — Н-но… окна! — Они тонированные, Пит. Никто не может заглянуть внутрь.       Лицо Питера вспыхнуло светло-розовым. Он положил руки на стену и попытался найти другой способ отвертеться от наказания. — Что, если Пеппер войдет?       Тони слегка ухмыльнулся. — Ну, если честно, ты это заслужил. — Ухмылка снова сменилась слегка суровым выражением лица. — Но, если тебе от этого станет легче, она не войдет, потому что не вернется с работы до вечера.       У Питера явно заканчивались аргументы для спора, но он продолжал стоять у стены, выглядя при этом так, словно находился на грани приступа паники. На его лице промелькнула целая серия эмоций, среди которых выделялся страх. Его взгляд метался между разглядыванием металлической перчатки и суровым выражением лица Тони. Вероятно, он надеялся увидеть какой-то признак милосердия на твердом лице мужчины.       Тони вздохнул и опустил руку на бедро. Закрыл глаза и провел рукой по волосам, кажется, в сотый раз. — Слушай, я понимаю, что ты напуган, Пит, но я не отступлюсь от этого. Тебя чуть не убили, потому что ты в очередной раз прокрался за моей спиной и сделал то, чего я тебе говорил не делать. Я думал, ты научишься сам, но, видимо, это просто так не произойдет. Итак, мы собираемся попробовать порку. И я думаю, нам обоим было бы легче, если бы мы покончили с этим как можно быстрее. — Выражение его лица немного смягчилось. — Я не причиню тебе вреда.       Чем дольше Тони говорил, тем больше напряжения спадало с плеч Питера и сменялось выражением беспокойства и неохотного понимания. Мальчик сглотнул и уставился в пол, слегка ерзая, прежде чем кивнуть, скрестив руки на груди.       Тони промычал в знак согласия, еще раз протягивая руку в красноречивом жесте. Однако на этот раз Питер медленно двинулся вперед, нервно остановившись перед своим наставником. Миллиардер взял подопечного за плечо и переместил его так, чтобы он стоял рядом с ним, прежде чем отпустить его и похлопать себя по колену в качестве бессловесной команды.       Питер напрягся и с тревогой уставился на колени мужчины. Он слишком нервничал, чтобы легко подчиниться. Тони нахмурился и собирался быть более твердым, но в конце концов решил этого не делать. Питер должен сам. Он хотел, чтобы ребенок двигался в своем собственном темпе.       Именно тогда Тони понял, что его мать вовсе не была бойцом. Эта женщина была чертовым воином.       Питер одарил наставника взглядом самых больших и печальных глаз лани, которые Тони когда-либо видел. У мужчины на мгновение перехватило дыхание, и он почувствовал себя так, словно его ударили ножом в живот от чувства вины. Ему пришлось на мгновение остановиться, чтобы собраться с духом, прежде чем он прочистил горло, еще раз выразительно похлопав себя по коленями. — Давай, малыш. Через мои колени.       Выражение лица Питера дрогнуло и исказилось, превратившись в выражение чистого ужаса, когда страх взял верх, и на мгновение Тони подумал, что парень может убежать.       Однако, к его облегчению, мальчик медленно наклонился и, пошатываясь, лег на колени своего наставника. Его туловище уместилось на подушки, ноги свисали с колен мужчины, а попа приподнялась в воздух. Тони перекинул ногу через ноги Питера, не прижимая, но создавая положение, в котором это можно было бы сделать в случае необходимости.       Он обнял Питера за талию и чуть приподнял его вверх, прежде чем зайти в еще один тупик. Что ему делать с джинсами ребенка? Он мог бы выпороть его поверх джинсов, но это, вероятно, было бы не очень эффективно, а смущение от того, что он останется без них, в любом случае было частью наказания. Но у Тони было чувство, что ни ему, ни Питеру не понравится, если он окажется полуголым посреди гостиной и так получит свою первую порку от миллиардера. Он пришел к компромиссу, решив снять с мальчика джинсы, но оставить белье на месте.       Тони поморщился и просунул большой палец под пояс джинсов мальчика, пытаясь стянуть их вниз, но обнаружил, что они упрямо держатся на бедрах. Реакция Питера была бурной. Подросток взвизгнул и потянулся назад, схватившись за пояс джинсов, чтобы они не сползли. — Н-нет!       Тони приподнял бровь, но не обратил на реакцию особого внимания. Он отпустил талию Питера и похлопал его по спине. — Встань.       Питер моргнул и в замешательстве посмотрел на своего опекуна, но подчинился, медленно поднявшись с колен мужчины и встав рядом. Тони строго посмотрел на него и кивком головы указал на джинсы. — Джинсы.       Питер побледнел, тупо уставившись на Тони, и напрягся. — Ч-что?       Тони вздохнул и покачал головой. — Твои джинсы. Расстегни их.       Питер выглядел так, словно Тони попросил его пнуть щенка, и бросил на мужчину отчаянный взгляд. Тони ничего не сказал в ответ и изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя чувство вины росло.       Малыш захныкал и опустил голову, дрожащими пальцами расстегивая джинсы. В ту секунду, когда они расстегнулись, Тони притянул мальчика ближе и спустил его джинсы до колен, обнажив простые синие боксеры. Щеки Питера и кончики ушей покраснели, и он стиснул зубы, закрывая свое пылающее лицо.       Тони не обратил на это внимания, на этот раз потянув Питера к себе на колени сам, вместо того чтобы позволить ребенку самому занять нужную позицию. Обнял его за талию и прижал к себе. Питер несчастно извивался и скулил, протягивая руку назад, чтобы защититься. Тони нахмурился и осторожно убрал руку, положив ее перед мальчиком. — У нас будут проблемы с нашими руками, малыш?       Питер шмыгнул носом и покачал головой, его голос дрожал и был очень тихим, когда он произнес: —Н-нет, сэр….       Брови Тони в шоке взлетели на лоб, когда он взглянул на ребенка у себя на коленях. Единственный раз, когда он слышал, чтобы Питер назвал его «сэр», был, когда он отчитывал мальчика на крыше после инцидента с паромом. Это подчеркивало серьезность ситуации, и он просто кивнул, прочистил горло и повернулся лицом к тому, что было перед ним.       Тихий кроткий голос снова прервал его продвижение. — Пожалуйста… не делайте этого, мистер Старк… — Питер повернулся, чтобы посмотреть на Тони, который вздрогнул от уязвимого тона в голосе подростка. Он мог сказать, что ребенок уже был на грани слез, по легким надрывам в его голосе и всхлипываниям через каждые несколько слогов. — Пожалуйста, не шлепайте меня… Я буду хорошим….       Тони проглотил беспокойство, на мгновение опустив взгляд на свою модифицированную руку, прежде чем поднять ее вверх, стараясь не дрожать от того, как тревожно колотилось его сердце. Питер заскулил, слегка крутя бедрами в попытке увернуться от упомянутой руки. — Нет, нет, нет, нет, пожалуйста, нет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…       Миллиардер вдруг понял, что понятия не имеет, как правильно выпороть ребенка. К счастью, однако, первый шаг был довольно простым. Тони напрягся и мысленно собрался с духом, его рука быстро скользнула вниз, и металлическая ладонь ударила Питера по левой ягодице с мясистым звучным шлепком. Реакция Питера была мгновенной, и Тони почувствовал, как ребенок дернулся в его хватке. Испуганный сдавленный крик сорвался с губ мальчика, когда его бедра подпрыгнули от удара.       Питер сделал несколько неглубоких вдохов, уставившись в стену невероятно широко раскрытыми глазами, потом жалобно заскулил, протянул руку и потер зад, как будто это могло убрать боль. — Оу-у…       Тони дал ему время переварить первый шлепок, задумчиво глядя на свою ладонь. Похоже, он не причинил мальчику страшной боли, его калибровка боли, очевидно, прошла хорошо. Так почему же он чувствовал себя настоящим монстром?       В дополнение к чувству вины Тони ощущал, как беспокойство терзает его мозг, и ему нужно было успокоить его. Хотя реакция Питера была относительно спокойной.       Пытаясь быть нежным, даже несмотря на свое беспокойство, он еще раз убрал руку ребенка с дороги и приподнял пояс боксеров, чтобы проверить, нет ли синяков. Он убедился, что не причинил никакого ненужного вреда. Кожа едва приобрела светло-розовый оттенок от удара и, в худшем случае, вероятно, была слегка ужалена. Это вызвало в нем искру облегчения, и он выдохнул, не осознавая, что задержал дыхание.       Беспокойство, которое он испытывал, вызывало не только чувство нервозности и страха, но и чувство замешательства. Тони думал, что был готов к этому. Он сделал все необходимые приготовления, не так ли? Телефонный звонок Мэй, испытание, калибровки… Так почему же он был так напуган? Почему ему захотелось стащить ребенка со своих колен и обнять, чтобы прогнать всю боль?       Когда тихое сопение и хныканье достигли его ушей, он понял, что это и было причиной. Как он и сказал, он не хотел становиться плохим парнем. Тони был супергероем, наставником и миллиардером. Становиться разгневанным опекуном никогда не входило в его планы, и он думал, что не сможет справиться с этим хорошо. По его опыту, разгневанный опекун вызывал много слез, криков и драк. Он не хотел становиться таким человеком. Но вот он был здесь, будучи плохим парнем.       И все же что-то подсказывало ему, что все будет хорошо… И это было единственное, что позволило ему еще раз поднять руку, прерывисто вздохнув и крепче обхватив Питера за талию. — Хорошо.       Прежде чем мальчик смог возразить, Тони снова опустил руку. Его ладонь ударила по заднице Питера, устанавливая медленный ритм, и стала покрывать поверхность ягодиц жгучими шлепками. Он старался распределять их равномерно, не ударяя в одно и то же место больше двух раз. Он не хотел причинить вред мальчику. Тони также попытался немного смягчить удары. Они, конечно, были очень болезненными, но ни в коем случае не чрезмерно суровыми. Он хотел немного облегчить Питеру наказание, но при этом не заканчивать его слишком быстро. Настоящие удары придут позже.       Последовала мгновенная реакция мальчика-паучка, когда рука Тони начала осыпать его задницу твердыми шлепками. Питер снова напряг каждый мускул своего тела в знак протеста, его руки сжались в кулаки, а лицо от стыда уткнулось в сгиб локтя. Однако несмотря на попытки ребенка спрятаться, Тони мог слышать тихие вскрики от боли. Тихие всхлипы на гораздо более высокой ноте, чем обычно. Мольбы и обещания из прошлого, казалось, упорно сдерживались, и единственными звуками были резкие шлепки и болезненные крики Питера. — Ай… ай-ай… ай… ай… о-уууууу…       После пары мгновений медленных ритмичных шлепков Тони решил немного продвинуться вперед и ускорился, увеличив силу ударов. Для Питера, однако, перемена была гораздо более заметной, и крики ребенка усилились. Его лодыжки были плотно скрещены, как будто таким образом он пытался защититься.       Тони не обратил на это внимания, позволив себе погрузиться в этот новый ритм, и как бы он ни старался сохранять стоическое спокойствие, бутон гнева и разочарования, который рос с тех пор, как они пришли на диван, наконец лопнул. — Ты напугал меня до чертиков, малыш! Мне уже не раз приходилось наблюдать, как ты находился на волосок от смерти! Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа?!       Питер захныкал, постоянно прерываясь на резкие вскрики. Он подпер подбородок тыльной стороной ладони. Его черты исказились в болезненной гримасе, а зубы были крепко стиснуты. — Я-я… Ой! Нет! Я… Ой! Мне очень жаль, сэр!       Тони напрягся от знакомой фразы. Он не был уверен, что парень действительно сожалеет. — Неужели? Если ты знал, что это неправильно, тогда почему ты это сделал?!       Питер пытался найти ответ, заикаясь и тихонько поскуливая. Тони направил удары на верхнюю часть бедер мальчишки, чтобы немного подбодрить его на ответ. Питер чуть не вылетел из хватки мужчины, яростно завизжав и завертившись. — Я… я не знаю! Это было глупо! Я просто… Я…       Питер не закончил свою мысль, задыхаясь от слез. Тони с легким милосердием вернул удары на центр ягодиц мальчика, зная, как сильно может быть больно, когда тебя бьют по бедрам. Малыш слегка обмяк в знак признательности и громко шмыгнул носом. Однако Тони не был удовлетворен. — Ты прав. Это было глупо. Это было глупо, потому что я сказал тебе «нет»! Я же говорил тебе держаться от всего этого подальше! Я сказал тебе оставаться на месте и быть в безопасности!       Питер перестал быть неподвижным, и его бедра начали вращаться чаще, а ноги барабанили по полу. Грудь вздымалась, когда он тяжело дышал, зажмурив глаза и крича гораздо громче. — Н-но я спас вас! Вы сказали, что я…       Тони отвесил парню еще пару ударов по бедрам, вызвав резкий визг и сильный рывок. — Это не меняет того факта, что ты ослушался меня и мог быть убит, и тебе повезло, что все получилось так, как планировалось, иначе ты мог оказаться в серьезной опасности! Когда я говорю тебе сделать что-то для своей безопасности, ты это делаешь! Никаких вопросов! Ты не должен ускользать и следовать за мной в бой, пытаться обезвредить термитные бомбы или не подчиняться моим приказам! Потому что я тебе так сказал, потому что я взрослый! Ты! Должен! Знать! Лучше!       Во время строгой лекции Тони перешел к самым жестким шлепкам, которые он намеревался использовать в конце, нацелив их на нежные места бедер Питера, где, как он знал, ребенок почувствует боль больше всего, когда сядет. Он хотел, чтобы это наказание какое-то время оставалось с мальчиком и напоминало ему о последствиях его действий.       Рука подростка быстро отлетела назад, чтобы защитить свой пылающий зад от любой дальнейшей атаки, но Тони быстро поймал запястье Питера и прижал его к спине, не сбиваясь с ритма, продолжая оставлять жгучие красные отпечатки ладоней на боксерах мальчика. К этому моменту Питер уже открыто рыдал и умолял его остановиться, дрыгая ногами взад-вперед и вцепившись свободной рукой в диван.       Мольбы вонзили нож в живот Тони, и он стиснул зубы, ибо глаза стало щипать от слез. Знакомое чувство вины теперь ощущалось свинцовым комком в животе, давя на него все больше и больше каждый раз, когда его рука касалась извивающегося зада ребенка. Образы его отца, делающего то же самое, вызывали у него дурноту. — М-мистер Старк! О-уууу! Сэр, пожалуйста! Это слишком! Это больно! О-оу! Ай, ай, ай! Ой!       Пожалуйста! Пожалуйста, это слишком! Папа! Ой! Черт! Хорошо, я все понял! Это больно, черт возьми!       Это наказание! Это должно быть больно! Это должно быть больно, Энтони!       Тони казалось, что голос его отца резонирует в его голове и срывается с его губ. От этого у него по спине пробежали тревожные мурашки. Как будто кто-то вылил ему на голову ледяную воду. Ему было бы слишком легко стать похожим на своего отца. Наказать ребенка и уйти, не сказав ни слова. Запереться, пока не вернется чувство, что он снова может встретиться с мальчиком лицом к лицу.       Однако мольбы и отчаянные слезы ребенка удерживали Тони на земле и отталкивали эти голоса. Довольно скоро мальчик обмяк в его руках, уткнувшись лицом в диван, а его спина вздымалась от слез и извинений. Тони резко остановился, подняв руку в воздух, и уставился на Питера широко раскрытыми неуверенными глазами.       Тони и раньше видел, как этот ребенок плачет. Когда он взял костюм Питера в первый раз, были тихие слезы. Ребенок изо всех сил старался казаться сильным перед лицом своих ошибок, но в конце концов он все еще оставался ребенком. Это, однако, было совсем другое дело. Питеру было больно. И это была его вина.       Руки Тони задрожали, когда он быстро освободился от наноботов, обернутых вокруг его руки. На мгновение он застыл, пока его разум лихорадочно соображал, что делать, прежде чем он дрожащими руками поднял мальчика со своих колен. Рыдания перестали быть приглушенными и быстро становились все громче. Он бросил быстрый взгляд на лицо Питера. Глаза мальчика были крепко зажмурены, слезы текли по его горящим щекам, волосы совершенно растрепались, а нос был ярко-красным и слегка тек.       Миллиардеру внезапно стало плохо, когда он, держа мальчика, увидел причиненный им ущерб. Он почувствовал себя настоящим монстром. Он хотел увеличить расстояние между собой и подростком настолько, насколько мог, стыд леденил его изнутри.       Однако у него не было такой возможности, так как мальчик громко всхлипнул и наклонился вперед, обхватив руками шею Тони и уткнувшись мокрым лицом в плечо мужчины. Все его тело дрожало. Тони замер, тупо глядя вперед, пытаясь осознать происходящее. — П-п-простите! Н-не надо ненавидеть м-меня! Я-я был г-глуп…       Отчаянная мольба поразила Тони до глубины души, и он почувствовал, как слезы, которые жгли его глаза, пролились в тот момент, когда он нежно обнял плачущего ребенка, одной рукой зарывшись в его волосы, а другой прижимая так близко, как только мог. — Ш-ш-ш… Все в порядке… Все в порядке… Ты не был глупым… Я… я не ненавижу тебя, малыш…       Питер захныкал и крепче обнял Тони, вытирая мокрые щеки об его рубашку. — Я… мне очень жаль, папа….       Все тело Тони напряглось от слова, которое Питер произнес, едва ли осознавая это. Мальчик продолжал плакать ему в шею, в то время как Тони почувствовал внезапный позыв к тошноте от охватившего его беспокойства. Папа? Питер видел его отцом?       Он посмотрел на дрожащего мальчика со страхом в глазах. Это была черта, которую Тони пересек незаметно для себя. Конечно, дело было не в том, что он не хотел быть для Питера отцом. Он подписал документы об опекунстве. Он был готов к ответственности. Однако как только это слово слетело с губ Питера, оно вдруг стало реальностью. И это приводило его в ужас. Что, если он не был готов? У него не было никакого опыта в этом деле. Он не знал, как быть отцом. Весь его опыт был унаследован от отца, который был худшим из возможных образцов для подражания. Как он должен справиться с этим? Был ли он способен на это? Что, если он провалит это, как и все остальное?       Однако тревога отступила. Он осознал внезапную неподвижность мальчика, когда тот не ответил, и Тони успокоился. Независимо от того, был ли он готов или нет, это не имело значения. Потому что Питер нуждался в нем, и он не мог подвести парня. Только не снова. Дело было не в нем. Это было ради Питера.       Тони стряхнул с себя панику и тихо вздохнул, поглаживая ребенка по волосам в попытке утешить. — Все в порядке… Теперь все кончено. Все кончено. Ты молодец, человек-паучок…       Из-за его спины донесся кроткий голос: — Я… я молодец?       Тони слегка улыбнулся. — Ага. Ты принял наказание как чемпион.       Последовала короткая пауза, пока Питер всхлипывал и хныкал, все еще вытирая слезы и сопли со щек. — Теперь… Теперь все хорошо?       Тони кивнул, уткнувшись в плечо мальчика. — У нас все будет хорошо.       Они сидели так некоторое время. Тони проводил теплой мозолистой рукой по влажным от пота волосам Питера, а мальчик тихо шмыгал носом, наслаждаясь мягкими прикосновениями наставника, осторожно примостившись на его коленях. Тишина была довольно напряженной, давая Тони много времени на размышления. Но вскоре дрожащий голос Питера нарушил тишину. — Мне очень жаль, сэр….       Тони слегка вздрогнул, почти забыв, что ребенок был на его коленях, во власти тишины и его собственного лихорадочного мышления. — Все в порядке, малыш. Как я уже сказал, у нас все хорошо.       Видимо, он сказал что-то неправильно, поскольку плечи мальчика снова сильно задрожали, и он заикаясь заговорил: — Это не… Это не хорошо…       Брови Тони нахмурились, и он похлопал мальчика по спине, высвобождаясь из крепких объятий. Выражение лица Питера было сокрушительным. Его нос и щеки были ярко-красными, как будто он провел на холоде несколько часов. Свежие слезы текли из его больших карих, как у лани, глаз, стекали по лицу, чтобы найти убежище на дрожащем подбородке.       Откуда это взялось? Да, ребенка только что выпороли, но Тони решил, что с эмоциями и слезами покончено.       Повинуясь инстинкту, он поднял руку и вытер подушечкой большого пальца случайную слезу, сразу же почувствовав прилив смущения от этого жеста, но он не мог не проявить заботу, поскольку его искреннее беспокойство перевесило нежелание. — О чем ты говоришь?       Питер раздраженно фыркнул, смаргивая предательские слезы и стискивая зубы. Его плечи напряглись. — Я… я…       Прежде чем Тони успел прервать его, парень ударил кулаками по собственным бедрам. — Я сделал это нарочно!       Мужчина уставился на мальчика. Питер отбросил любой ответ, который у него мог быть. — Я просто… Вы были так злы и не разговаривали со мной, а я просто продолжал идти и делать действительно дерьмовые вещи, и я просто хотел… Я не хотел, чтобы вы это делали, но я… Я подумал… Я хотел, чтобы вы… сделали что-нибудь…       Икота Питера заставила его грудь вздыматься, когда он захныкал и сжал ткань джинсов, отказываясь смотреть в глаза наставника. — Я не послушался, когда вы сказали мне оставаться в машине, я накричал на вас, я сломал вашу дверь, я оскорбил вас, я… я не послушался, я взял вашу еду, я… Почему вы не злились? Почему вы не злились? Ведь я нарушал дурацкие правила!       Честность застала мужчину врасплох, и он уставился в пространство, глядя сквозь ребенка, который смотрел на него в ужасе и ожидании. Он выглядел так, словно только что сказал Тони, что хладнокровно убил своего первенца, с таким сокрушенным выражением лица. «Неужели этот парень всерьез думает, что я воспламенюсь из-за небольшого бунта?»       Тони мало что мог предложить в ответ, кроме как моргнуть и пожать плечами. — Да, я понял это.       У Питера отвисла челюсть. — Вы поняли?!       Тони не смог сдержать ухмылки и издал смешок. — Мой подростковый бунт попал в одиннадцатичасовые новости, и у меня не было сверхспособностей в придачу. Я должен был бы быть слепым, глухим и глупым, чтобы не заметить, что что-то происходит.       Питер в шоке молчал, как будто это был какой-то новаторский секрет, которым он испытывал терпение Тони. Мужчина ухмыльнулся в ответ, положив руку Питеру на плечо. — Пит, позволь мне сказать тебе кое-что, хорошо?       Питер кивнул, захлопнув рот и опустив голову. Тони пальцем приподнял подбородок парня. — Нет. Подними глаза, малыш.       Мальчик поднял голову, терпеливо слушая. Тони перевел дыхание и продолжил. — Тебе пятнадцать. Ты пятнадцатилетний парень, общающийся с девушками, старшеклассниками, и ты готовишься поступить в колледж. Вдобавок ко всему, ты имеешь дело со сверхдержавами, суперзлодеями и гражданскими войнами, в которые глупые взрослые в твоей жизни никогда не должны были втягивать тебя.       Прежде чем Питер успел возразить, Тони продолжил, не дав мальчику выкопать новую яму. — Я бы ожидал, что ты взбунтуешься, если бы ты буквально не лез на стены. Это… — Он замолчал, поджав губы и пытаясь подобрать нужное слово. Что это такое… опекун и подопечный? Наставничество? Отц… — Это… довольно новая территория… для нас обоих. Мы все еще выясняем это и, вероятно, будем выяснять еще какое-то время. Так что я не собираюсь вывешивать тебя за ногти из окна за то, что ты испытываешь мое терпение, пытаясь выяснить, что тебе может сойти с рук.       Питер покраснел от этой детской метафоры, сжал кулаки и сморщил нос, открывая рот, чтобы возразить. Тони поднял палец, призывая подростка к молчанию. — Нет, малыш. Дело сделано. Ты нажал на мои кнопки, и я установил границы. Теперь ты знаешь мои пределы. — Его лицо немного посуровело, и он увидел, как Питер слегка поморщился. — И если ты снова решишь покинуть дом, моя перчатка появится вновь, и я поставлю клеймо этих ограничений на твоей заднице.       Лицо Питера побледнело от плохо завуалированной угрозы, и он выглядел так, как будто хотел оспорить этот вердикт. Тони вопросительно приподнял бровь.       Возражений не последовало.       Выражение лица миллиардера смягчилось, и он успокаивающе сжал плечо мальчика. Напряжение в чертах лица Питера немного ослабло, и маленькая ладошка поднялась, чтобы вытереть мокрые от слез щеки. — Но я не вышвырну тебя вон. Никогда, Пит. Я подписывал бумаги опекунства не ради забавы, я несу за тебя ответственность. Я выбрал эту ответственность. Тебе не удастся так легко от меня избавиться. Понимаешь?       Мальчик молчал, глядя в лицо мужчине, и на мгновение Тони почувствовал легкий дискомфорт от этих широких, пытливых глаз, чувствуя себя довольно неловко. Однако эти глаза, казалось, нашли то, что искали, когда они встретились взглядом с героем, и их хозяин кивнул с мягким, почти облегченным видом.       Напряжение, которое он почувствовал под пытливым взглядом ребенка, растаяло, и Тони тепло улыбнулся, взъерошив волосы Питера и наслаждаясь смущенной насмешкой и маленькими ручками, отталкивающими его со смехом.       А вот и мой ребенок.       Как только Питеру удалось отбить руку Тони и поправить свои каштановые локоны, у мужчины снова перехватило дыхание, когда две сильные руки крепко обхватили его за шею. Поймав частичку воздуха, вырвавшегося из его легких, он вернул жест, обхватив руками тощего пятнадцатилетнего подростка, пытающегося задушить его.       Тони задавался вопросом, когда он стал таким мягким… и старым. Но он не позволил себе задуматься.       Питер неохотно отстранился, и внезапно Тони снова смог нормально дышать, хотя и старался не показывать, как напряглись его легкие от объятий. Лицо мальчика было более расслабленным, чем он видел за последние дни, он почти улыбался мужчине, несмотря на то, что всего несколько мгновений назад он свисал с его колен и плакал, как маленький ребенок, в то время как мужчина шлепал его по красной заднице. Тони задавался вопросом, были ли у него когда-нибудь подобные моменты со своим отцом.       Скорее всего, нет. — Хорошо, малыш. — Тони похлопал Питера по плечу, кивнув головой в сторону комнаты мальчика. — Иди отдохни, вздремни. Выпей немного воды. Не употребляй наркотики! Сделай правильный выбор.       Питер фыркнул и покачал головой, проведя рукой по растрепанным волосам. — Вы такой странный, мистер Старк.       Тони усмехнулся, слегка подталкивая Питера к отведенной ему комнате. — Да, я настоящий клоун, Пит. А теперь иди отдохни, мне нужно кое-что заказать. — Он бросил на Питера слегка озорной взгляд. — Тебе понадобятся силы, когда ты будешь учиться устанавливать новую дверь.       Раздраженный стон сорвался с губ парня, когда он отступил, но улыбка Тони не дрогнула.       Тони никогда не рассматривал возможность иметь детей. Он был в лучшем случае безответственным, безрассудным и невоспитанным, даже не принимая во внимание его множество плохих примеров, которым можно было последовать.       Но, ощущая, как в груди разливается тепло, когда он наблюдал, как Питер уходит в свою комнату, Тони был почти уверен, что по-другому и быть не могло.