***
После завтрака Гермиона отправилась к своей подопечной Лауре Флинт. Девушка прислала ей сумбурную записку, где умоляла навестить ее. И как можно скорее. Гермиона ничего не поняла из этого послания, но что мешает ей все выяснить при встрече? Лаура была вне себя от беспокойства. Ее терзали сомнения и противоречия. Тревожили воспоминания о случившемся накануне. Ах, эти воспоминания! О поцелуях. О прикосновениях. Непристойные. Запретные. Сладкие…. Они заставляли девушку краснеть от стыда и… удовольствия. Мисс Флинт проснулась в лесном домике одна. Все ее тело немного ломило от приятной блаженной истомы. Мерлин Всемогущий, что же она натворила? Лаура покраснела, закрыла лицо руками и глупо захихикала. Однако валяться в кровати и предаваться размышлениям о собственной участи девушке было некогда. Нужно вернуться домой до вечернего чая, а мисс Флинт и так сильно задержалась «на занятиях живописью в Университете». Лаура нехотя вылезла из кровати и оделась. На небольшом столике у окна девушка увидела чашку с какао, согретую магией, и тарелку с пирожными. Рядом с чашкой лежала записка. Лаура развернула послание – Малфой довольно сухо и прямо назначал ей следующую встречу. Вот это нахальство! Неслыханная наглость! Да как он смеет! Перед глазами снова поплыли эротические картины недавнего свидания. Смеет, еще как смеет. Девушка снова хихикнула и покраснела. Но раздумывать ей было некогда. Нет, Лаура обязательно поразмышляет о том, что случилось, но дома, в своей спальне. Спрятав записку в карман юбки, девушка покинула это тайное и гостеприимное место, быстрым шагом дошла до лесной опушки и аппарировала домой. И вот теперь Лаура Флинт, как раненый зверек, металась по своей спальне. Всю ночь девушка не спала, а провела в раздумьях. Умозаключения, к которым она приходила, были противоречивы и полны туманных ожиданий. К утру Лаура запуталась окончательно. Ей нужен был совет. Совет человека умного и здравомыслящего, который не станет осуждать, сплетничать или возмущаться. Гермиона! Вот кто может ей помочь. Подсказать, что делать дальше. Ну а, в самом деле, кто же еще? Жених? Астория? Мама? Нет, только не это. Решено. Лаура попросит помощи у Гермионы. Едва дождавшись приличного для утренней почты времени, девушка отправила Героине Войны ту самую сумбурную записку, и теперь с нетерпением ожидала своего куратора. - Что случилось, Лаура? Я ничего не поняла из твоего письма. Лаура бросилась на шею, вошедшей в комнату Гермионе и, схватив волшебницу за обе руки, уселась вместе с ней на низкий диван, стоящий под окном. А затем быстро пересказала все, что произошло в лесном домике накануне. - Ты переспала с Малфоем, - резюмировала Гермиона и, немного поморщившись, вернула девушке записку Драко, которую Лаура не преминула ей показать, - разве он сделал это насильно? - Н-нет, - запинаясь, ответила девушка. - Разве ты хотела позвать на помощь, кричала, сопротивлялась? - Нет. – Лаура покраснела. – Наоборот, это было так… странно. Сначала больно, но его поцелуи,… он так прикасался ко мне, так ласкал,… а потом все внутри сжалось и взорвалось, как будто разлилось теплое шампанское, и стало так тепло, и мне… - Тебе понравилось. – Закончила за девушку Гермиона. – Малфой довел тебя до оргазма, поздравляю. Было… очень хорошо. – Девушка кивнула, а Гермиона чуть прикусила губу, ей очень неприятен этот разговор. Но с другой стороны, в душе шевелилось некоторое злое удовлетворение. «Значит, этот цветочек все же был сорван опытной рукой Драко. Вернее, не совсем рукой…. Назло Эстрелле или Курту? Какая разница. Что же не она первая и не она последняя». – Тогда в чем трагедия, Лаура? Мы живем в современном мире, и вовсе не обязательно хранить девственность до первой брачной ночи. Курт Вандербильд прекрасно это понимает. Он и сам далеко не монах, и, если ты поговоришь с ним откровенно, придумает как консуммировать ваш брак без противоречий родовым традициям и в соответствие с обстоятельствами. Тебе нечего бояться. - Нет, я не думала о Курте, и дело вовсе не в этом, - Лаура в волнении ломала пальцы, - Серж Дюбуа, мой преподаватель живописи… я люблю его и хотела бы, чтобы это случилось с ним, но он не решался даже поцеловать меня по-настоящему, а Малфой…. - Малфой красив, умен и один из лучших любовников Британии, - снова Гермиона прервала этот лепет своей подопечной, - и он обращается с тобой не как с маленькой девочкой, а как со взрослой женщиной. Желанной женщиной. - Он назначил мне новое свидание, - выпалила Лаура, - и я подумала: если Серж ничего не узнает, то, может быть, я могу воспользоваться увлечением Драко, чтобы он показал мне… - девушка в очередной раз запнулась и умоляюще посмотрела на Гермиону. - Чтобы Драко показал тебе все тонкости сексуальных отношений и научил, как доставить удовольствие мужчине? Чтобы потом продемонстрировать свои умения возлюбленному Сержу? Лаура зарделась и опустила глаза. Гермиона усмехнулась про себя. «Вот в чем дело. Лишь бы дорогой Серж ни о чем не узнал, и Малфой в роли учителя? Это даже забавно. Преподаватель постельных утех. Хм, а Драко был прав. Девчонка жаждет сексуальных удовольствий, и ей безразлично, кто откроет для нее эту дверь. Очень современно». Нет, Гермиона вовсе не была святошей, ханжой или противницей интимных наслаждений. Она не осуждала и не подсчитывала любовников других волшебниц. В конце концов, кто, где, с кем и когда занимается сексом, ее абсолютно не интересовало. Она и сама порой использовала мужчин лишь для развлечения. В любви Гермиона давно разуверилась (с тех пор как уехал Теодор), на Курта Вандербильда уже не злилась – ей скорее было горько от того, что тот так легко пошел на поводу у своей семьи и оставил Гермиону, не стал отстаивать свои чувства. Да и сама Лаура не вызывала у нее каких-то особых симпатий или антипатий, но почему то Гермионе было очень грустно от того, с какой легкостью эта юная глупая девчонка выбрасывала все самое возвышенное, чистое и светлое из своей жизни. Любовь, девичью честь. «Из девичества сразу в шлюхи!» Гермиона взяла девушку за обе руки и заставила посмотреть себе в глаза. - Лаура, послушай меня. Сколько тебе лет? Ты уже не ребенок, а взрослая девушка. Так и веди себя по-взрослому. Научись принимать решения и отвечать за свои поступки. Ты можешь спать с Малфоем, с Сержем или с ними обоими. Ты можешь завести себе еще десяток любовников…. Это твое личное дело. В сексе нет ничего предосудительного. Все этим занимаются и получают удовольствие. Но… не стоит бегать по городу и рассказывать о своих любовных приключениях всем подружкам. Не стоит советоваться. Я, конечно, ничего никому не расскажу, и не буду распространять сплетни о тебе, но другие…. – Гермиона сделала паузу и подумала, что уж Малфой точно позаботится о том, чтобы нелицеприятные слухи о Лауре дошли и до Эстреллы и до Курта. Сплетня расцветет алым цветком, обрастет подробностями (большей частью выдуманными) и ударит прямо в сердце. – Подумай о своей репутации, и о репутации своей семьи. Гермиона отпустила руки Лауры и снова внимательно посмотрела на нее. Глаза девчонки светились… от возбуждения и… предвкушения. Мисс Флинт уже все для себя решила и мыслями была уже там, в лесном домике. В постели с Малфоем. А, возможно, и не совсем в постели, а в более пикантных эротических сценах. Гермиона не стала больше продолжать этот бесполезный разговор, да и вообще задерживаться у Лауры. Волшебницы распрощались. «Какая все же глупая дурочка!» - подумала напоследок Гермиона, закрывая за собой дверь комнаты мисс Флинт.***
Астория Гринграсс пребывала в эйфории. Она влюбилась, влюбилась до беспамятства и от этого вся светилась и словно парила над землей. Драко Малфой – герой ее романа и предмет грез и сновидений. Все ее мысли, все мечты были полны только им. Астория чутко прислушивалась к себе. Ее душа пела. «Любовь – это тайна. Это безмолвие. Шепот сердца. И я молчу. Что же ты шепчешь мне, глупое сердце? Все так изменилось вокруг. А что,… а я сама? Неужели я не изменилась? Или он? А, может быть, поменялся мой взгляд на него? Или действительно мы оба изменились,… потому что я люблю его, а он,… он любит меня?» Драко и Астория медленно шли вдоль реки. Только что закончился спектакль и молодые люди решили воспользоваться теплой красотой вечера и немного пройтись. Дойдя до уединенной скамьи, они присели. Драко заботливо укрыл обнаженные плечи девушки своим пиджаком и мягко обнял красавицу за талию. Астория доверчиво опустила украшенную цветами головку ему на плечо. Скамья стояла на высоком берегу реки и у ног молодых людей простирались огни вечернего города, отраженные в темной воде. Романтика! Малфой всегда уделял внимание мелочам. Тонкостям. И любую мелочь умел повернуть себе на пользу. Обстановка. Игра света и тени. Окружающая гармония. Для любых своих эротических отношений Драко выбирал соответствующую обстановку. Ресторан, дорогой отель, книжная выставка или холостяцкая квартира – все вплеталось в интимные отношения, приобретало смысл и значение. Чтобы легко было запомнить все, что было в них прекрасного или интересного, а иногда и для того, чтобы при случае напомнить девушке о себе. Какой-нибудь вещью, предметом, цветком или просто мимолетным ароматом. Для Лауры – это лесной домик, как место тайных встреч с ненаглядным Сержем, а позже и с ним, Малфоем. Для Астории - он выберет что-то совсем простое, например, его комната в особняке в Студенческом Городке. Комната - где все пропитано его мыслями, вкусами, мечтами и желаниями. А для Гермионы он придумает что-то изысканное…. Достойное королевы. Может быть, одна из великолепных спален в Малфой-мэноре…. На этот вопрос Драко еще предстояло ответить, а пока вся гармоничная тишина и красота этого августовского вечера была просто идеальным художественным обрамлением для его признания в любви Астории Гринграсс. - Тебе понравился спектакль, Астория? – Спросил Малфой, начиная разговор. - Да, - просто, без кокетства, ответила девушка, - актеры мистера Моршана очень старались. «Ромео и Джульетта» - на мой взгляд, самая красивая история любви. Трагичная и прекрасная в своей печали. - И довольно предсказуемая, - добавил Драко моментально снижая своим замечанием весь восторг девушки, - умереть для этой парочки было очень… предусмотрительно, и вполне логично. - Ты считаешь смерть влюбленных логичной? – Изумилась Астория. - Конечно, - Драко легонько поцеловал ее руку, - для красивой сказки смерть влюбленных – это самый правильный финал. Подумай сама, что было бы, если бы все закончилось обычной житейской катастрофой, то есть браком? Джульетта родила бы несколько детей. Потолстела и подурнела. А Ромео, скорее всего, начал пить и от скуки волочиться за другими красотками, или посещать куртизанок Вероны. Чудесная романтическая любовь просто разбилась бы как стекло о самый обыкновенный быт. Но умерев, они остались друг у друга единственными и запомнились как одна из самых прекрасных влюбленных пар. И вот уже несколько веков, почти каждая юная красавица воображает себя Джульеттой и мечтает о Ромео и такой же волнующей любви. Только не каждая готова умереть, а жизнь, обычная, бытовая, она всегда примитивнее и длиннее любви. - Но ведь это всего лишь легенда, Драко, - возразила Астория, - легенда должна заканчиваться красиво. - Разумеется, - согласился Малфой, - легенда. Миф. Обман. Поэтому я и не люблю театр. Обманов мне вполне хватает и в жизни. - Ты – циник, Драко, - Астория рассмеялась, и Малфой невольно залюбовался ее нежным личиком и сияющими глазками – как же дивно хороша она сегодня, - а любой циник – это разочарованный в жизни романтик. - Возможно, - легко согласился Драко и лукаво улыбнулся. Они немного помолчали. Малфой мягко обнимал девушку за плечи. Астория о чем-то думала. Тишина широкими мазками ложилась на вечерний город. - Скажи, Драко, почему ты скрываешь свою работу в Фонде, - вдруг робко спросила Астория и посмотрела на молодого человека. - Потому что, как и любой циник, я довольно злой и черствый человек, Астория, - Малфой усмехнулся, но глаза его были абсолютно серьезны и холодны, - этот Фонд – это не благотворительный проект Министерства. Я создал его вместе с Гермионой и это только мое. Моя боль, мое покаяние, мое… личное. А мы, злые и черствые человеки, очень не любим, делиться чем-то личным. – Драко поцеловал руку девушки. – Астория, я прошу тебя – не рассказывай никому. И давай оставим эту тему. - Хорошо. – Согласилась Астория и немного пожала плечами. – Я сохраню твой секрет, но, по-моему, ты слишком серьезно относишься к жизни и невероятно строг к себе. Нет, кроме шуток, ты лишь улыбаешься или усмехаешься, но никогда не смеешься. Ну, почти никогда. Попробуй. Посмотри на меня. Астория стала корчить забавные рожицы. При этом она весело смеялась и, по-детски, тормошила Драко. Малфой расхохотался. Звонко. Задорно. Совсем, как мальчишка. Астория восторженно захлопала в ладоши. - Какой же ты, в сущности, еще ребенок, Астория, - мягко и очень серьезно проговорил Драко и нежно притянул девушку к себе, - я люблю тебя! Астория была ошарашена. Слова любви, сказанные так просто, мимоходом. Как будто Драко сделал замечание о погоде. Без пылких речей, страсти, вставаний на колени и витиеватых комплиментов. Неожиданно. Странно. Девушка смогла лишь уставиться на Драко широко распахнутыми глазами. Как в чистейшем горном озере, в них отражалось непонимание, разочарование, ярчайшие звездочки надежды и веры, безграничная любовь и сам Драко. Она ждала. Ждала продолжения или хотя бы чувственного и страстного поцелуя. Но... ни того, ни другого за сказанными словами не последовало. Малфой лишь легонько приподнял ее подбородок, целомудренно едва коснулся чуть приоткрытых губ и быстро отстранился. - Не говори ничего, - тихо сказал Драко, - не сегодня. Пойдем, я провожу тебя домой. Больше они не разговаривали. Молодые люди молча встали. Молча дошли по широкой аллее обратно к театру, где находилась точка аппарации. Молча вернулись в мэнор. Драко галантно проводил Асторию до дверей ее комнаты. - Спокойной ночи, Астория, - прошептал Драко и опять едва коснулся губами ее дрожащих пальцев, - благодарю за вечер. Малфой чуть поклонился и ушел. Его шаги стихли в длинном коридоре. Астория вбежала в комнату и мечтательно закружилась в вальсе. И все-таки она была счастлива. Девушке хотелось обнять весь мир. «Он любит меня. Любит. Любит. И я люблю! Он – моя душа, моя сказка, моя поэма! Я полна лишь им. И он меня любит!»