Let's go!

— О, боги! — простонал молодой человек, хватаясь за голову, разрывающуюся от боли. Однако, сделав даже это простенькое движение, он понял, что болит у него не только голова, но и все остальное, в том числе даже там, где болеть не должно по определению! Тихо взвыв, он попытался свернуться в клубок, подтянул ноющие конечности к груди и… наткнулся пальцами, обхватившими лодыжки, на плотный перьевой покров! Он распахнул глаза и тут же зажмурил их обратно, едва не запорошив себе всё зрение листьями и хвоей, в которые он был прикопан. Лихорадочно прокручивая в голове недавние события, Леша приподнялся и в панике огляделся по сторонам. Он сидел в огромной куче сухой листвы и прочего мусора, который кто-то заботливо натащил в большое дупло неизвестного дерева. Морщась и шипя, он подобрался к краю импровизированного гнезда и выглянул наружу, о чем тут же пожалел: головная боль буквально вгрызлась в его череп, а мозг завис, как седьмая Винда, при виде розовых деревьев снаружи и небольшой стайки, кажется, грифонов, летевших невдалеке. События вчерашнего, или правильнее будет сказать, сегодняшнего приключения напомнили о себе и заставили тихо взвыть от обреченности: он в непонятном враждебном мире, один, без средств к существованию, со странной, сильной тварью в голове, умеющей управлять его телом, и могущественным императором, который теперь охотится за ним! Ах да, домой он вернуться не может, ибо пернатое чудище приволочь его сюда приволокло, а вот как отправить назад — не знает, зато обеспечило ему отсутствие возможности оказаться дома без последствий: сомнительно, что никто не заметит птичьи ноги на месте обычных человеческих конечностей! Леша прижался к дальней стенке приютившего его дупла, и постарался было заглушить рвущиеся всхлипы, но надолго его не хватило, и вскоре раздался тихий, на грани слышимости, плачь. Прервавшись в какой-то момент на то, чтобы вытереть с глаз слезы и сопли, зажмурившись для этого, глаза он открыл в уже знакомом ссохшемся лесу нос к носу с чудовищем. На которого едва не набросился с кулаками и обвинениями! Удивленно выслушав суть претензий от шипящего носителя, зверь абсолютно не понял его недовольства! Они же успешно сбежали от садиста-экспериментатора, практически не пострадали во время кросса по пересеченной местности с препятствиями, и даже слияние проклятия с организмом прошло как нельзя лучше, почти без последствий угнездившись в чужом теле, не угробив его в процессе и даже не разрушив его личность! Как решающий аргумент Чудь привел тот факт, что он героически вывел из организма носителя непонятную отравляющую и затуманивающую разум дрянь и даже накормил его свежепойманым мышезмеем, так что чувство голода и истощение после променада им не грозило. На столь интересный факт, как то, что он сырым и скорее всего живым сожрал какое-то несчастное создание, Калинина затошнило. А довольный зверь обошел вокруг него, любуясь на свое дело, любовно воркуя и бурча что-то неразборчиво себе под нос. Он гордо осмотрел пребывающего в глубоком шоке юношу и, расщедрившись, одним движением лапы создал напротив них что-то вроде мерцающего несколько жидкого зеркала. Поглядев в него, парень, по меньшей мере, офигел: по всему его телу за исключением лица и кистей теперь росли серые перышки, как и у монстра, за спиной сложенная находилась пара крыльев, в глазах весь белок радовал черным колером, а радужка со зрачком стали серебристыми. Волосы тоже не остались без изменений, отрастя до плеч и приобретя такую лохматость, что и метелка для пыли будет более аккуратной. С немым вопросом молодой человек уставился на подселенца, а тот лишь умильно вздохнул и завел шарманку про то, как они теперь славно выглядят и какие они красивые, мол «о, как мощны мои лапищи»! Поняв, что извинений он не добьется в любом случае, Алексей припомнил, что Идалин, у которой по мультику было такое же проклятие, умела контролировать свое чудовище и большую часть времени выглядела как обычная ведьма, хоть и с оговорками. — Э-э, послушай, Чудо, — издалека начал он. — Я понимаю, что ты очень сильный, красивый, все такое, и что тебе нравится, как мы выглядим вместе, но, боюсь, если я буду ходить в таком виде где бы то ни было, меня не поймут. Не мог бы ты убрать вот это всё? — и он неопределенно махнул рукой, показывая на нововведения в образе. — Заче-ем? Ты красив! Пусть бояться и завидовать! — не понял монстр. — Ну-у, если они будут нас бояться, то, думаю, нам будет сложно узнать информацию о порталах и способах попасть домой, а ты обещал мне, что поможешь вернуться. Или, — он прищурился, — такой могучий Чудо, который сбежал от великого императора, не может сделать себя незаметным? Уловка сработала, и к своей великой радости парень увидел, как перья быстро втягиваются в тело, исчезают крылья и уменьшаются до приличных размеров уши. Волосы, правда, остались неизменными, да и глаза возвращать в нормальный вид монстр отказался, заканючив, что одному в его подсознании сидеть скучно, грустно и темно, а так он может хотя бы видеть, на что смотрит его дорогой друг, и если что — предупреждать об опасности. Цыкнув на это, Леша скрепя сердце согласился, но выторговал себе полную неприкосновенность от чужого управления его тушкой вплоть до крайнего случая. Попрощавшись на этом, Леша вынырнул из чужого сознания и с удовольствием уставился на свои вполне, с первого взгляда, человеческие руки. Со второго взгляда он заметил изменившиеся кончики пальцев вместо ногтей, на которых росли теперь короткие, загибающиеся, как у хищной кошки, коготки. Покачав на это головой, парень решил выбираться из укрытия, тем более, что ломота в теле отступила, а вот естественные нужды давали о себе знать. Однако, перелезая через край дупла, он обнаружил еще одну подлянку от Птички: гнездовище находилось на высоте пятого этажа, а вниз вел абсолютно лысый ствол. В голове раздался ухающий смех и, не дожидаясь команды носителя, за спиной вновь прорезались крылья. Помянув Бога, Черта, Титана, и, на всякий случай еще Кузькину мать, парень расправил крылья и спрыгнул вниз. На удивление полет вышел неплохим, не считая того, что, не рассчитав новые габариты и планируя на крыльях, как на парашюте, он едва не вписался в соседние деревья. Так что плюхнулся на землю он с выдохом облегчения. Крылья тотчас втянулись в спину, не оставив и следа, а Леша трусцой направился к ближайшим кустикам, справлять, так сказать, нужду. Только вот расстегнув штаны и белье, он ничего не нашел на привычном месте! Вообще! Кроме волос и прощупывающейся под кожей кости ничего не было! Спектр эмоций, которые он испытал, мало поддавался описанию на печатном или хотя бы условно понимаемом приличным обществом языке. Унимая трясущиеся руки, он возопил: — Ах ты тварь пернатая, мордожопая, на святое покусился, я смотрю?! Я тебе сейчас лично все перья повыдергиваю и в задницу запихаю! Это что за хрень, я тебя спрашиваю, долборобище припизднутое?! Какого хрена, урод мохнорылый?! Куда ты хуй мой подевал? Верни назад, я не разрешал с ним хоть что-то делать! Мудье пернатое! В голове пристыжено молчали, но спустя пару секунд он ощутил как мышцы в низу живота чуть напряглись, и уже оплакиваемый орган показался из не особо заметной складочки кожи в промежности, вытянувшись до привычной длины. От такого поворота событий юноша, надо сказать, нихуево прихуел, но отказываться от помощи не стал, пробубнив «не смотри», и продолжил неначатое. Оправившись от первоначального шока, он, всё ещё сердясь на самодурство, проговорил под нос: — Предупреждать и разрешения спрашивать надо, птица стукнутая… Ладно, давай командуй, куда дальше топать? Обрадованный, что носитель попался, мягко говоря, отходчивый, Чудь с охотой начал объяснять их дальнейший маршрут, ведя по чуть заметным тропочкам, которые в итоге вышли к весело журчащему ручейку. Утолив жажду, молодой человек призадумался, что же делать дальше и куда сделать свой следующий шаг, но мысли его прервал грохот и чей-то истошный крик.