Let's go!

Крик, раздавшийся откуда-то вниз по течению ручья, заставил молодого человека стремглав шарахнуться в сторону, подальше от потенциальной угрозы, не имея ничего против того, что опять оброс перьями, а руки превратились в лапы. На шокированный вопрос Чуду о источнике вопля он получил пожатие своих собственных плеч и голос в голове: — Я не знать. Жертва болотных красавица? — А что за красавица, — поинтересовался Лёша, параллельно пытаясь понять, что же ему этот крик напомнил. — Я очень не знать, но это хищный цветок, жить в заболотистых места, питаться животные и ведьмы, заманивать их иллюзиями в виде знакомых попавших в топь. Так помнить одна из прежних ведьма, — пояснил монстр, не обращая внимания на взрыв невдалеке и чей-то истошный крик, раздавшийся после. А вот Лёша отреагировал: вот и он, не обращая на протестующие вопли Птичка, рванул в сторону раздавшегося рёва. Не смотря ни на что, запомнить голоса героев совиного дома он успел, а уж бедного-несчастного племянника Императора — тем более! В теории всё сходилось идеально, скорее всего, примерно в это же время Хантер с Луз вернулись из разума Императора, и пацан рванул в бега, явно не зная географии мест. Видимо, это его и сгубило, раз даже золотой страж попался на удочку цветочка менталиста-иллюзиониста. Запыхавшись от бега, он затормозил об дерево перед открытым пространством и уставился на сражение перед собой. Худощавый пацан, внешне года на три младше него самого, отчаянно сопротивлялся огромному цветку кувшинчика, размахивающего во все стороны длинными щупальцами и норовящего подтащить юнца к себе в одну из многочисленных пастей. Посох, в пылу битвы отлетевший в вязкую грязь неподалёку от их укрытия, не подавал признаков жизни, наполовину утонув в вязкой грязи. Наконец, пропустив выпад монстра, Хантер оказался сплетён поперёк туловища щупальцем и волоком потянут в пасть. На отчаянное рыпанье жертвы мухоловка-мутант недовольно рыкнула и стукнула об землю жалобно взвизгнувшим мальчиком, после чего тот обмяк и затих. Больше цветок не рассусоливал, запихнув жертву целиком в рот и захлопнув за ним крышку. — Всё, ведьма не жилец, — констатировал птица, — он переварить его за быстро. — Чего-о? — Лёша похолодел. Нет, так, определенно, не пойдет, в конце-концов… Он же мелкий, да и по канону ему ещё бегать и бегать, так какого хера моржова? Кажется, сейчас ему неслабо прилетит, но бедолагу надо вытаскивать любой ценой, даже передачей тела своему монстру. Поэтому он выбежал вперёд из спасительных зарослей, всеми силами сопротивляясь инстинктивному желанию залечь на пузо и уползти подальше, и закричал, подпрыгивая и размахивая руками: — А ну, выплюнул его, веник драный! Монстр тут же пришел в движение, заинтересованный сумасшедшей жертвой, самостоятельно лезущей в пасть. — Ты что делать?! Глупый, глупый человек! Ты нас погубить! Беги отсюда! — Нет, Чокчорык, — нервозно сбивающимся голосом ответил Леша, на бегу подхватывая чужой посох и изворачиваясь от щупалец. — Давай расчехляй боевую форму, хочешь ты или нет, но этого пацана мы спасём, и ты помогаешь мне, или я занимаюсь этим самостоятельно, самоубившись в процессе! Почти добравшись до монструозного соцветия, он ощутил липкую хватку на лодыжке и попытался отодрать тентакль, тот лишь прилип сильнее. Неприятное ощущение липкости усилилось, перейдя в жжение. Только тогда в голове своей он услышал недовольное шипение, которое получилось идентифицировать как ругательства в сторону не в меру ретивого человечишки, и уже отстранено, словно скользь призму наблюдать, как его тело раздается в размерах, обрастает перьями и, повинуясь чужим приказам, на удивление ловко и быстро расправляется с потянувшимся к нему захватам, разрывая их на части острыми, как бритва, клыками и когтями. С плотоядным кувшином Чудо так же не церемонился, разрезав его напополам под рёв боли, и выхватив оттуда наполовину притопленого в склизкой и, даже на вид, едкой жиже паренька, тут же взмывая ввысь, уходя от щупалец. Только тяжело плюхнувшись на уже знакомую полянку перед ручьем, птица передал контроль над телом вернувшемуся в прежний облик Лёше. Тот, не медля ни минуты и не отвлекаясь на мрачное бурчание о сумасшедшем человеке, наскоро осмотрел бледного паренька перед собой. На пальцах при ощупывании пострадавшего затылка осталось немного крови, но Калинин решил, что это не настолько серьезно, в отличии от истончившейся ткани одежды и того, что под ней, мокшее в желудочном соке монстра. Приподняв тщедушное тело мальчика на руки и несколько пошатываясь, он занес его в воду по плечи и, придерживая за грудь, опустил, выдыхая от облегчения. Чуть попривыкнув к весу на руках, он переместил Хантера на плечо, уложив так, чтоб течение воды прижимало его к другому телу, тем самым облегчая работу. Свободной рукой принялся стягивать с него пострадавшие брюки и кофту, рассудив, что за поруганную честь он потом извинится, а вот кислота спрашивать разрешения вредить не будет. Откинув мутящую в зеленый цвет одежду на мелководье, Лёша принялся стирать склизкую жижу с чужого тела, периодически натыкаясь пальцами на торчащие косточки таза и ребер, и внутренне проклиная недобросовестного императора, заведшего ребенка, но не захотевшего обеспечить ему минимальный уход и заботу. Хотя, если это та же вселенная, которую он помнит, то вопросы отпадают — какая забота и уход, если пацана воспринимали чем-то средним между рабом, слугой и грушей для битья без прав, зато с кучей обязанностей? Фырча от негодования, он, наконец, удостоверился, что вся жижа смыта, и переместился на мелководье, где удобнее устроившись, стёр кровь с волос и принялся осматривать пострадавший затылок мальчика. Специалистом по травматологии он, конечно, не был, но по опыту боевого дворового прошлого, наверняка, мог сказать, что пациент скорее жив, чем мертв, и отделался, если предположение верно, только рассечёнными тканями, в общем: жить будет. Поднатужившись, он поднял обратно на руки безвольное тело и потащил его на берег. Опустив пацана под дерево в тенечек, вернулся к ручейку и забрал из воды отмокающие шмотки юноши, наскоро их прополоскал и расстелил на гальке. Оглядев себя, он решил, что раздеваться сам он ни за какие шиши не будет, но это не помешало по-быстрому отжать брюки с футболкой и напялить их обратно. Кеды же с носками пришлось положить рядом на просушку. Вернувшись к золотому стражу, Лёша осмотрел худощавую фигуру и пришел к утешительному выводу, что крайне сильно пацан не пострадал, если так можно назвать слабый ожог первой степени большей части его тушки. Зато живой, отметил молодой человек, плюхаясь рядом и перекладывая Хантера с земли на себя. — Чокчорык, будь другом, выпусти крылышки, пожалуйста, — обратился он к притихшему в голове проклятью. Через мгновенье требуемые части совиного тела раскинулись по обе стороны от них, и Калинин бережно укрыл обоих очень своеобразным покрывалом. Всё равно сделать более ничего не мог, так что, оставалось только сидеть, следить, чтоб пациента никто не понадкусывал, и ждать, когда тот придет в себя. — И? Ты собираться рассказать, зачем ты это сделать и спасти этого ведьму? — вкрадчиво напомнил в голове голос совы. — Ты отнять чужую добыча, рисковать собой, ради этот маленького самца? Ты же не самка, чтобы захотеть от него потомство! Мысленно хихикнув над такой прямолинейной логикой, Алексей поудобнее оперся на шершавую кору дерева, к которому привалился, подтянул повыше сползающего Хантера, прошуршав крыльями, и задумался. Нет, ну серьезно, что можно сказать? Ты похитил меня из параллельного выдуманного мира, где вся эта вселенная — детская сказка? Что о её существовании и происходящем на недели вперед он осведомлен из соцсетей, где эпизоды из жизни местных созданий люди сшивали в короткие видео, выкладывали в интернет? Что этот мир обречен на гибель? Ощутив, как его тыкает в грудь его же рука, он вздохнул и начал: — Ну, как бы тебе объяснить, Чудо. Ты умудрился провернуть непроворачиваемое и выдернуть себе носителя не просто из человеческого мира, а из, так сказать, его оригинала. Понимаешь, в моей вселенной многие знают о вашем мире и событиях в нем по детской… — он на секунду замешкался, подбирая слово, — …сказке. Эту сказку я слушал невнимательно и знаю не так уж много, но кое-что помню. У императора Белоса, от которого мы сбежали, был старший брат Калеб, и там была какая-то мутная история, я её не знаю, но в результате Белос из останков своего брата начал создавать мрачных ходоков. — Ходоки? Похоже, ты говорить о гримволкерах, у нас их так называть. Но они быть запрещены! Слишком многое гибнет ради создания одного такого существа, ведьмы не разрешать их выращивать! — Может быть, я не силен в подробностях, не перебивай, пожалуйста, сам мало знаю о происходящем. Так вот, сколько бы он их не создавал, все они понимали, что их создатель совсем не тот, за кого себя выдает, и предавали его, а он их убивал. Мальчик, которого мы сегодня спасли от чудовища — последний из них. Его с детства растили как солдата, терроризировали, эм, как бы сказать… обижали, били, оскорбляли и использовали втёмную, манипулируя его чувствами и привязанностью к единственному, как он знал, родному существу. И всё это сделал Белос. Я не уверен, что у нормального шестнадцатилетнего подростка должно быть столько шрамов. По крайней мере, ни у кого в моем мире из знакомых ничего подобного не было, даже близко! Понимаешь? Белос издевался над этим ребёнком годы! Мне по-человечески его жалко! Так что можно сказать, в какой-то мере, я его знаю, и поэтому я не мог позволить ему погибнуть, слишком мал он для всего этого случившегося с ним дерьма. В голове царила тишина, подселенцец молчал как-то мрачно. — Этот… — шипящий голос, вырывающийся из его собственного рта, напугал Калинина, но пошевелиться он не смог, словно парализованный. — Этот червь… смеет обижать детенышей? Уничтожу! Я думать, что это взрослая ведьма… а это всё время быть маленький детёныш?! Так пострадавший?! От своего защитника?! Моё! Уничтожу… Леша в панике заметался, бессильно глядя, как тело обрастает перьями, как удлиняются пальцы и как появляются настоящие когти на месте его человеческих. На крики и просьбы прекратить взбешенная птица не отвечала, до глубины души ошарашенная открытием, так что, в панике хватаясь за ментальную голову руками, юноша сделал единственное, что смог для предотвращения неминуемой катастрофы: насколько хватило силы легких и воли рявкнул: — Сидеть! Быстро! — и пока удивление не прошло, рванул к картинке видимого мира, перехватывая контроль над телом и усилием воли отгораживая мысленной завесой взбеленившееся проклятье от себя. — Мы как договаривались, поганка крылатая? Контроль над телом мой и точка, кроме особых обстоятельств! А это что за премьера кордебалета? Нифига подобного тебе не будет! Сиди на жопе пернатой ровно и не рыпайся, защитник эдакий. Все равно дни этой рогатой падлы сочтены… — Сочтены? Он скоро умереть? Ты знать это из сказка? Он заслужить! Детеныши неприкосновенны! Только неразумные сметь их обижать! Но если бы ты меня пустить, я бы… — Нет. Не пустить. Хоть облезь, ближайшее время я и близко тебя к управлению не подпущу! — Но я быть… — Тихо ты, смотри, малец в себя приходит. Негромко застонавший мальчик на их руках слабо зашевелился и открыл мутноватые глаза. — Где я?