Моей звезде

27 октября 1986 года Магический Эссекский лес Октябрь трепал рыжую шерсть ветрами, ещё не столь холодными, но уже не летними. Поливал дождями, убаюкивал ночными бурями и шелестом опадающих листьев. Воздух в ставшем совсем родным, будто нежный друг, лесу, стал почти приторно-сладким. Гниль листвы, сырая земля, пожухлая трава и смола елей сплетались вместе, образуя самый лучший в мире аромат свободы, оседающий на розовом языке Лисицы. Она подняла морду вверх и втянула ноздрями воздух, прижав язык к нёбу и закрыв глаза. Принюхалась. Ветер услужливо принес ей всё, что нужно знать. Она рванула навстречу ветру, почти бесшумно, мягко ступая по ковру из мокрых опавших листьев. Трое сестер бросились в след за ней и уже через минуту Лисица остановилась, чтобы медленно подползти к кустам. Лисица выглянула сквозь густые ветви, ещё укрытые пожухлыми листьями, и увидела, что искала. Большой олень стоял посреди поляны, озираясь. Его огромные величественные рога, как корона, венчали голову. Рядом паслись, роясь в листве, лани и оленята. Лисы слишком маленькие для того, чтобы охотится на оленя. Лисы едят полевок и кроликов. Но обычные лисы и не охотятся стаями. Сестры переглянулись. Им не нужен вожак стада, нет, но вон та лань, хромающая на одну ногу, вполне подойдёт. Бесшумно четверо рыжих животных обошли поляну на другую сторону, но так, чтобы не оказаться с подветренной стороны. Одна из них рванула в сторону вожака и прыгала вокруг, отвлекая. Остальные погнали лань, которую заприметили сразу. Лань начала заметно отставать, когда стадо сорвалось с места. Повреждённая нога не давала ей бежать так же быстро, как остальные. А вот вожак не стал убегать. Он набрасывался на одну из сестёр, яростно защищая своих. Наклонял голову и угрожал острыми ветвистыми рогами. Бил копытами. И вдруг заметил, как одну из ланей уже повалили на землю ещё трое хищниц. Бросился к ней. А лисицы не успели увернуться и одной из них, Джей, досталось рогом в живот. Багряная кровь брызнула из раны, а вожак всё не унимался. Сестрам пришлось тащить раненую лисицу подальше отсюда, чтобы спасти её жизнь и свои заодно. Олень не преследовал их. Убедился, что лисы ушли, ходил вокруг лани, которая уже не дышала, толкал носом, но всё тщетно. Лита с усилием обратилась в человека. Она теперь была не в джинсах и старой грязной футболке: сапоги, жилетка и кожаные штаны были сшиты ей самой. Сейчас было ещё не так холодно, но скоро понадобится шкура на плечи, если она не хочет замёрзнуть. Быть человеком стало непривычно. Хотелось встать на четвереньки, так ведь гораздо удобнее! Человеческий разум работал лениво, нехотя, не то что лисьи инстинкты. И как вообще люди постоянно ходят на двух ногах? Но она взяла на руки маленькое тельце раненой сестры и понесла в сторону дома. За ланью они вернуться потом, сейчас главное Джей. Двое других сопровождали её в лисьем облике, наблюдали, принюхивались. Лита аккуратно положила Джей в кресло, пока остальные искали Альфу. Лечить магией никто из них, кроме девятихвостой, не умел и появись она чуть позже, Джей истекла бы кровью. Лита, вся измазанная в алой крови сестры, сидела на полу у кресла, где та лежала, и зажимала рукой рану, но кровь всё сочилась сквозь пальцы, заливая кресло и шкуру на нем. Она не плакала. Лишь шептала: - Держись. Скоро всё закончится. Только держись. Джей своими лисьими медовыми глазами смотрела на Литу, прямо в её зеленые. Казалось, она не боялась, но несколько слезинок скатились и потерялись в рыжей шерсти. Она становилась холодной. - Держись, Джей. Смотри на меня. Но её глаза стали закатываться. Стекленеть. Она дернулась в первой судороге, когда в дом влетела Альфа и, оттолкнув дрожащую Литу в сторону, приложила к почти похолодевшему телу сестры руки. Лита видела, как светятся золотом потоки магии под руками Альфы. Видела, как рана на глазах затягивается, будто на неё вылили пузырек бадьяна. Джей равно вдохнула. Потом ещё раз. И ещё. Открыла глаза, но сфокусироваться было сложно. Лита бросилась к ей, когда Альфа поднялась на ноги. - Я могу.... Я сварю зелье, оно восполнит кровопотерю. - Тихо проговорила Лита, снизу вверх смотря на девятихвостую и обнимая подругу, которая всё ещё не могла найти в себе сил обратиться в человека. А сама судорожно пыталась вспомнить рецепт такого простого для нее зелья. - Нет. - отрезала Альфа. - Она должна быть сильной. Либо восстановится, либо умрет. Слабачкам тут не место, как и твоим человеческим способам исцеления. Развернулась и ушла на улицу, оставив их. Остальные сестры тоже вышли. Видимо, отправились за тушей лани - не оставлять же её там. К тому же мертвую плоть могли учуять хищники. Лита сидела с Джей и гладила её по голове, нежно, осторожно, будто та может растаять. Она вышла лишь за рагу, приготовленным сестрами, для себя и подруги. Джей есть отказалась. Но сползла с кресла и улеглась на шкуру на полу в месте, где они с Литой всегда спали. Лита легла рядом, свернувшись клубком вокруг пушистого тела Джей, пытаясь согреть её. Так они лежали всю ночь, все в грязи, в крови и в обнимку. Джей спала тревожным сном, а Лита слушала, как она дышит и думала. Размышляла о том, как жестока Альфа. О том, что она совсем забыла о своей изначальной затее. О том, что пора бы уже и начать говорить с остальными сестрами про их мотивацию и желания. Про Альфу ей всё было предельно ясно. Про иерархию в стае тоже: были девушки, приближенные к девятихвостой. Двое. Камила и Зои. Они оставались за главных, пока Альфы не было, они решали конфликты. Ради них, Лита была уверена, Альфа постаралась бы лучше, будь они ранены. Были те, кого ни во что не ставили. Почти. Такой была Джей. Самая слабая в стае, наравне с ещё двумя девушками. Они выполняли грязную работу, варили еду, мыли, стирали и чистили. Охотились, под предводительством кого-то выше рангом. Лита была где-то посередине. Ещё с двумя сестрами - Рут и Эшли. Альфа часто сама обучала Литу. Она действительно была любимицей девятихвостой. Не понимала, почему, но это было не так важно: к Лите прислушивались, она водила сестер на охоту, быстро училась. Лита понимала: она может повлиять на них, но пока не понимала, какую цель преследует сама. Так, ночами, пока девятихвостая спала, Лита тихо и осторожно начинала разговор с каждой из сестер, надеясь, что глава их стаи не услышит. Ещё через неделю она выяснила, что практически все девушки, кроме одной, сами не знают, чего хотят. Они все здесь либо потому, что у них никого не осталось, а Альфа дала им магию, семью и ощущение нужности и безопасности, либо она угрожала их близким, как и у Литы. Никому из них не нужна была ни власть, ни подчинённые. Они лишь хотели жить, просто жить и быть счастливыми. Но, конечно, нельзя было сказать, что они несчастны в стае. В любом случае, их, по большому счету, все устраивало. Только Камила полностью разделяла взгляды обратившей её кицуне. Была кровожадной, жестокой и беспощадной. Часто говорила о том, что готова следовать за Альфой по костям и что остальные должны быть такими же преданными. На её руках было действительно много крови невинных. Родители каждой из девушек были мертвы и убиты в большинстве случаев либо девятихвостой, либо Камилой. К ней было не подобраться. Но Лите было все сложнее и сложнее концентрироваться на поставленной самой себе задаче, ведь жить среди сестер, бегать по лесу и охотится, играть и дурачиться было значительно лучше. 15 ноября 1986 года Ей было хорошо здесь, в лесу, с сестрами, которые понимали её как никто. Звериная сущность заволокла сознание непроницаемым туманом и Лита всё реже принимала облик человека. Лиса была как никогда счастлива. В её жилах с кровью смешалась магия этих лесов, текущая здесь без препятствий. Леса принимали её, а она принимала зверя внутри себя. Она окунулась в эту магию с головой и чувствовала себя прекрасно. Это была её стихия, её место. Альфа называла её могущественной лисой, подающей надежды. Объяснила, что четвертый хвост - это знак её магической силы и мощи. По словам девятихвостой, многие кицуне не могли добиться этого и за столетия. Но что-то ей не давало наслаждаться такой жизнью. Настойчивая мысль пробивалась в сознание, сидела, как заноза в мозгу. Сын. У неё есть сын и без неё ему плохо. И как бы ей не было хорошо здесь, она должна быть с ним. И она решилась. Звериные инстинкты подсказали ей, что нужно заботиться о потомстве, а человеческое сознание услужливо подбросило место, в котором она оставила детёныша. Лита подождала, когда сестры отправятся в дом на ужин и ночёвку и бесшумно, на мягких лапах ушла в чащу леса. Она, уже прекрасно владея своими лисьими способностями, пропустила через себя первобытную магию леса и почувствовала привычное покалывание в теле и возбуждение. Эти силы, дикие, необузданные, всегда вызывали в ней это тянущее, сладостное чувство напряжения и расслабления одновременно. Оно заставляло её чувствовать себя сексуальной, сильной, полной энергии, привлекательной и желанной. Она ощущала в эти моменты, что может получить всё, что захочет. И это обволакивало сознание, позволяя освободиться от рамок и морали общества. Это чувство будто отпирало тщательно выстроенную клетку для её дикой сущности. И это было бы прекрасно, если бы Лита научилась направлять эту мощь в нужное русло и не позволяла сознанию утекать. Но в этот день звериная суть сыграла с ней злую шутку. Лиса собрала в себе магию и без особых усилий трансгрессировала в пролесок у дороги, как она делала это раньше, когда возвращалась домой. Она покрутила рыжей мордой и прислушалась - здесь было тихо. Тогда кицуне приняла обличие девушки и зашагала в нужную сторону. Ночь опускалась на Эссекс, зажглись фонари вдоль трассы. Немногочисленные маглы, а может и маги, проезжавшие мимо, с любопытством или презрением смотрели на измазанную в грязи босую девушку с нечосанной копной рыжих волос, в которой запутались листья, и в странной одежде из кожи и меха. Но ей не было до них никакого дела. У двери своего дома, которую она видела уже тысячу раз, девушка остановилась. Постучала маленьким кулачком и ждала. Дверь открылась, на пороге стоял Римус в одних красных пижамных штанах в клетку. Лита посмотрела на него, прищурившись. В нос ударил сильный и такой притягательный запах, оседавший на языке сладостью и горечью одновременно. Это была смесь мужского пота, древесно-пряных нот парфюма, а ещё будто волчьей шерсти и чего-то животного, настоящего, соблазнительно необузданного. Она чувствовала этот манящий запах не только чутким носом, но и, будто, всей кожей. Волосы на её руках встали дыбом, по спине пробежали мурашки. Римуса словно поразило молнией. Вот она, его подруга, которая без следа и без записки исчезла два месяца назад, грязная, лохматая и с нечеловеческим, но таким манящим, взглядом стоит на пороге своего дома, а он не может сказать ни слова. Лита улыбнулась одной стороной губ. Хитро блеснула глазами, в которых полыхал изумрудный огонь и шагнула внутрь. Ногой захлопнула дверь и уверенно толкнула Римуса в грудь. Почувствовала, как под ладошкой напряглись твердые мышцы, облизнула верхнюю губу и, толкая его спиной вперёд, сделала ещё шаг на него. И ещё. И ещё. Пока он не упёрся спиной в стену. Римус почувствовал, как между ними даже воздух наэлекризовался. Стал густой, тягучий. Он, казалось, даже видел синие и белые вспышки. До полнолуния оставались сутки. Волк внутри него утробно зарычал, облизнулся и принюхался, прижимая язык к нёбу. От неё пахло землей, травой, кровью и магией. Дикарка, в жилах которой текла сама Сила, сводящая Волка с ума. Его, конечно же, потянуло к ней. Она своя, она пахнет знакомо, только нет рыжей шерсти и хвостов. И стоит она на двух лапах, но это не важно. Она пахнет дикой природной мощью, и эта мощь как магнит, как сладостная свобода для Волка, что живёт в клетке. Римус наклонился и вдохнул дурманящий запах у её шеи. Лита переместила ладошку на его плечо, чуть наклонилась к нему ближе, прижимаясь грудью и животом к высокому мускулистому телу. Он напрягся до предела, мышцы натянулись как струна, когда она водила тонкими пальчиками по шрамам на плече и шее. Другой рукой взяла его за запястье и прижала к стене так высоко, как могла дотянуться. Едва дотронулась носом до его шеи, втягивая ноздрями аромат и вдруг впилась острыми ногтями над ключицей, резко дернула и оставила четыре красные ранки. Римус зарычал, вторя Волку. Тело прострелило электрическим разрядом. Сознание уплывало, позволяя Волку взять контроль. Лита оскалилась и горячим языком чуть задела его кадык, провела влажную полоску выше, встав на цыпочки и запрокинув голову. Животом почувствовала, как стало тесно у него в штанах. Он схватил её за волосы, сильно, жадно. Голодный взгляд карих глаз приковал её изумрудные к себе. И этот запах, сексуальный, терпкий, металлический, заставлял узел внизу живота затягиваться всё туже. Римус высвободил запястье из её железной хватки и, положив ладонь на поясницу, притянул девушку ближе к себе. Она зарычала, низко, утробно и прикусила нижнюю губу. Выступила капелька крови и растаяла у неё на языке. Девушка указательным пальцем потянулась к губам и медленно провела по нижней, сминая её и размазывая алую кровь. Она чуть привстала на носочки, Волк наклонился к ней, позволяя коснуться губ. Его забило мелкой дрожью. Соленый вкус на языке, горячее хрупкое тело и дикая, сбивающая с ног, чарующая и манящая магия. Волк хотел её. Хотел получить не только это тело, но и эту силу, хотя бы часть. Лита впилась зубами в нижнюю губу Римуса и вдруг в его висок словно вонзили стрелу. Боль была такая, что потемнело в глазах. Он оттолкнул девушку, закрыл лицо руками и, почти крича, осел на пол. Лита непонимающе взглянула на него. Что-то изменилось. Пропало это электричество между ними, воздух вновь стал прозрачный и разреженный. Она раздражённо тряхнула головой. Сознание возвращалось к Римусу, а боль уходила. Он открыл глаза и увидел перед собой подругу, тянущуюся к нему. Вдруг осознал, что произошло, пару раз ошаранено моргнул и машинально выставил руку вперёд. Лита, уже сидевшая перед ним на коленях, упёрлась грудью в большую ладонь и недовольно заворчала. - Лита, нет! - твердо, но не громко проговорил оборотень. - Нет, остановись. - он легко толкнул её и она раздраженно фыркнула точь-в-точь лиса. - Лита, слышишь меня? Остановись! - она не реагировала, только в глазах её сверкнул красный проблеск. Это испугало Римуса, такой её он никогда не видел. И этот красный блеск показался слишком жутким и не-человеческим в этот раз. Но в ней сейчас и без этого было мало человеческого: хищная улыбка, грязные спутанные волосы. Она даже сидела на полу в какой-то звериной позе и с тех пор, как пришла, не сказала ни слова. - Очнись, Лита! - Он принял единственно верное решение, чтобы попробовать привести её в чувства, и, слегка замахнулись, влепил ей пощечину. На левой щеке девушки остался красный след а голова развернулась вправо. Лита зажмурила глаза, рука дернулась к щеке. Это помогло. Когда она открыла глаза и снова повернулась к Римусу, звериный блеск в глазах постепенно затухал. Человеческое сознание возвращалось. - Что...Что произошло? - она сидела на полу с недоуменным и растерянным взглядом. - Что я здесь делаю? Римус подполз к ней ближе чтобы она, если ей понадобиться поддержка, могла найти её в нем. Он не совсем понимал, что с ней, но догадывался, так как сам сейчас испытал нечто необъяснимое. Волк никогда раньше не захватывал человеческое сознание не в полную луну и Римус сам был озадачен не меньше. - Ты вообще ничего не помнишь? - он заглянул ей в глаза. - Тебя не было два месяца. Лита опустила взгляд. - Помню.. - начала она тихо. - Помню что нашла их стаю.... Сбежала без записки потому что почуяла кицуне прямо у своего дома. А Гарри... он спал. Я думала, я ненадолго... Поймаю её и всё. - она всхлипнула, теребя шкуру, которой были покрыты плечи, и продолжила, не поднимая глаз. - Но она меня привела к стае. Они живут стаей, как сестры, Римус. В лесу Эссекса, совсем недалеко от моего дома. Лита перевела дыхание. Римус смотрел на нее, не перебивая и не касаясь её. Было неловко от того, что только что произошло между ними. А ещё, он до сих пор был напряжён, но выслушать Литу сейчас было самым важным, поэтому он смирно сидел и молчал. - Они заперли меня в клетке, сказали, что как только я научусь пользоваться Силой, я выберусь. Римус, я не знаю, сколько времени прошло, но я почти перестала принимать облик человека. - тут Лита заплакала. Соленые капли катились по грязным щекам, оставляя мокрые дорожки. - Я помню, как мы охотились, как играли.... Я себя чувствовала дома... Римус, я ужасна.. - Она захлебнулась в слезах и Римус аккуратно обнял подругу. Лита прижалась у нему, как к спасательному кругу. - Всё хорошо, Рыжик. Всё в порядке. - повторял он, гладя её по волосам. Она была такой хрупкой, такой ранимой и уязвимой. - Я вспомнила про Гарри. Я даже не помнила, как его зовут, Римус. - Почти невнятно всхлипывала она сквозь слезы. - Просто животный инстинкт, защищать потомство. Римус, я почти потеряла в себе человека. И Лита разрыдалась ещё сильнее. Римус не знал, что делать, поэтому просто крепко держал подругу в объятиях. Она постепенно перестала рыдать и задышала глубже. - Ты не виновата. - тихо проговорил Римус. - Это была не ты. Это был зверь. - Римус. - она отстранилась и подняла глаза. - Самое страшное, что это была я. - Прошептала она. Римус понял, о чем она говорит. Ему было слишком знакомо это чувство, когда не помнишь, что творит зверь, но четко осознаешь после его, как часть себя. И берешь ответственность за его поступки. - Ты научишься управлять зверем, контролировать его. Ты сильная, намного сильнее, чем ты думаешь. - Сказал Римус. Лита горько усмехнулась и выпрямилась рядом с другом, держа его руку в ладошках. - Спасибо, Луни. - прошептала она. - Что ещё ты помнишь? - Римусу было важно, запомнила ли она то, что произошло с ними двадцать минут назад. Эта неловкость могла разрушить теплую дружбу между ними, которую они выстраивали с первого курса. - Помню, как хотела отправить тебе патронус, когда выбралась из клетки. Но забыла. Я забыла, Римус... Обо всем на свете в этом лесу. - она снова опустила взгляд. - Эй, всё хорошо, слышишь? Она кивнула. Римус продолжил: - А сегодня? Ты сказала, что вспомнила про то, что у тебя есть сын. - Да. Я собралась к нему и всё. Больше ничего. Я пришла сюда? - Да. Наверное потому, что ты последний раз видела его дома. - Наверное. - Тихо проговорила волшебница и замолчала, погрузившись в мысли. Она не помнила многое, но какие-то смутные воспоминания, силуэты мелькали в голове. Ничего конкретного. Но Лита твердо решила, что постарается вспомнить. Это было нужно, чтобы обуздать зверя. Облик лисы ещё пригодится ей, и если она будет терять человеческое сознание - неизвестно чем всё закончится. - Мне нужно обратно. - Вдруг прошептала она. - Что? Ты не можешь в таком состоянии... Ты не можешь снова пропасть! - Римус. - она с мольбой посмотрела на него. - Они придут за тобой. За Гарри. И за Сириусом придут. Они всё знают обо мне. Я должна с этим разобраться. Он вздохнул. Как защититься от стаи могущественных магических существ он не знал. Никто не знал. Сейчас в нем боролось желание её не отпускать, ведь это может быть опасно для неё самой, с пониманием, что они не оставят её. Что они могут навредить Гарри. - Лита. Скажи мне, где живёт стая. Если тебя долго не будет, я приду за тобой. И она рассказала. Объяснила примерное расположение заброшенного особняка и Римус обещал себе найти его на картах. Он коснулся волос Литы. Она прижалась к нему, прощаясь. Встала, подошла к двери и взялась за ручку. Обернулась. - Верь мне, Римус. Присмотр за Гарри. - Я тебе верю. - отозвался оборотень. И она, выйдя за границы своего владения, обернулась Лисицей и трансгрессировала.