Моей звезде

- Ну и что с ними делать? - Римус сокрушенно опустил лицо в ладони. Прием закончился, как они и рассчитывали. Заявление вызвало много волнения и разговоров, многие вовсе ушли после её речи, но те, кто должен был услышать, всё услышали. И каждый сделал свой вывод. Аврора не сомневалась: они найдут поддержку даже в стенах Министерства и Тиберий Огден тому подтверждение. - А ты уверен, что тебе нужно что-то делать? Взгляд, полный страдания, упёрся в худые обнаженные ноги, а после в его же футболку, висевшую мешком на хрупких плечах. Сколько бы ни было у Авроры домашней одежды, она предпочитала ей его футболки. Всегда. И Римус соврал бы, если бы сказал, что его это злит. Поэтому уголки губ дернулись вверх, но тут же вернулись в обычное положение. - Уверен. Они оба в сложных ситуациях невыносимы. И если раньше их буфером была Лили, то сейчас, видимо, пришел мой звездный час. - он вздохнул и поджал губы. Эта перспектива вообще не привлекала. - Но ведь они как-то жили в России. - Взлетели вверх светло-русые брови. - Лита ни разу не заикнулась о проблемах в отношениях. - Там у них не было причин отдаляться. Не было причин что-то скрывать друг от друга. - Он снова уронил лицо в колени, которые обнимал руками, сидя на диване. - После войны они просто пытались жить нормально. А там... - Они оградились от прошлого. - Закончила за Римуса Аврора. Он кивнул. - Ну и Лита... Ей... - Ей проще сделать вид, что ничего не было, чем разбираться в своих чувствах. - Снова закончила за него, пока Римус подбирал слова. Медовые глаза внимательно посмотрели на Аврору, будто могли увидеть на её лице причину того, почему она так хорошо всех чувствует. Аврора, поняв, что разговор будет долгим, села рядом и обняла Римуса за плечи. Прикосновение горячих ладошек к оголенной шее выше воротника рубашки обожгло, запустив волну мурашек. Римус подавил в себе ответную реакцию тела и, погрязнув в своих эмоциях, продолжил: - Это я всё испортил. Аврора пронзительно, прямо в душу, смотрела на него своими голубыми глазами и склонила голову на бок, показывая, что готова слушать. - Я подарил им билеты на Life Aid. Они съездили в Лондон. - И с тех пор решили, что не обязаны отсиживаться в "жопе мира", как выражается Сириус? - Она приподняла одну бровь и усмехнулась тому, как Римус уже в сотый раз недоумением на лице реагировал на её проницательность. - Ты не виноват, Римус. Это было их решение. Он дёрнул головой в жесте несогласия. - Если бы не это, они бы и сейчас оставались в безопасности и жили бы спокойно. - Но тогда мы не встретились бы с тобой. - Она улыбнулась и сверкнула глазами. Римус ответил на улыбку и потянулся, чтобы коснуться её мягких губ. - В этом ты права. - Всё произошло как произошло, ты не сможешь это изменить. Представь, что было бы, подвергай мы каждый раз сомнению все свои решения и гадай о том, "что если"? Где бы мы были сейчас? - Она расслаблено взяла за запястье его руку и закинула на свои плечи, прижимаясь к нему боком, чем заставила опустить ноги на пол. Воспользовавшись моментом, Аврора сползла головой на колени Римуса, очевидно, задумавшегося над её словами, и, не дав ему времени ответить на свой, не требующий ответа вопрос, нахально улыбнулась. - Хочешь, я с ней поговорю? - Я думаю, с кем лучше поговорить мне. - протянул Римус. - С ней будет неловко обсуждать поцелуй. - Аврора знала. Римус не скрывал от неё ничего, и она отвечала ему доверием. - А с Сириусом есть шанс, что вы просто опуститесь до мордобоя, когда все аргументы закончатся. - хохотнула Аврора. Римус с улыбкой кивнул. Но она снова была права, Сириуса переполняли эмоции. Однажды в школе он уже разбил нос Снейпу магловским способом, даже не подумав взять палочку, хотя обычно это была прерогатива слишком часто выходящего из себя Лунатика. Ну а теперь у него и вовсе не было палочки. Да, у Сириуса было немало причин чувствовать себя беспомощным. - Поговори с Литой. - Выдохнул он - Боишься реакции рыжей бестии? - Рассмеялась Аврора. - Тебе вот смешно, а она меня действительно иногда пугает. К тому же, волку она, похоже, нравится. - Неосознанно скривился Римус. - Ты снова говоришь о нем с отвращением. Когда ты последний раз не противился своей природе? Не подавлял волка? - она была уже серьезнее, нахмурила брови, но вызвала у Римуса лишь умиление. Однако оно быстро прошло, когда он осознал вопрос. - Никогда. - Огрызнулся он. - Ты же знаешь, что случается, когда я отпускаю поводок. - Он дернулся, чтобы встать. - Так дело то как раз в поводке! - Она вскочила и сразу села на его бедра, придавив к дивану. Запрещённый прием. - Чем короче поводок, тем сильнее хочется его порвать... - Ты не понимаешь. - Римус отвернулся от пытливых глаз и уставился в окно. У неё точно рентгеновское зрение, не иначе. - Я столько лет его подавлял. Он причиняет мне боль, и не только физическую. Представь, что может случится, если я вот так просто возьму и выпущу волка! - Теперь он смотрел прямо в её глаза. - Я не могу это сделать. Твоими же словами - волк слишком долго сидит на цепи, чтобы адекватно себя вести. Девушка яростно замотала головой из стороны в сторону. - Он - часть тебя. - ласково и тихо. - Он не я. - Но твоё отражение, Римус! Как бы ты не противился, как бы ни прятал его, волк не уйдет, а ты так и останешься в своем бардаке из мыслей и эмоций. - и Аврора сама потянулась к его полураскрытым в попытке ещё что-то возразить губам, чтобы закончить этот разговор. Чтобы не дать ему сказать лишнего. Чтобы не дать снова вырваться на волю мыслям, которые были вбиты в его голову обществом. Не его мыслям. Мыслям, которым нужно было ещё помариноваться в его голове после озвученных ей фраз, от которых он отбивался сколько себя помнил. Она зарылась пальцами в пшеничных волосах на затылке и втянула его в глубокий, горячий поцелуй, на который растерявший всю решимость аргументировать свой выбор Римус ответил сухими ладонями на её бедрах и притянул ближе к себе. Он поймал губами сорвавшийся стон, а острые ногти впились в его шею. Она выгнулась, точно кошка, прижимаясь к нему сильнее и теперь он уже не мог думать ни о чем, кроме бархатной кожи и голубой пучины её бездонных глаз. Но она снова была права. 23 декабря 1987 года В углу подмигивала огоньками ёлка, на столе стояла бутылка вина и два бокала. Один не тронутый. Наверху гремел вещами Гарри, а с кухни пахло жареной курицей и овощами. А ещё ягодным пирогом. - О чем ты думаешь? Лита расхаживала туда-сюда за диваном, на котором, с лёгкой улыбкой её разглядывая, в пол-оборота сидела подруга, положив подбородок на плечо растянутой вдоль спинки руки. - Я не знаю. - Лита, не мельтеши. Сядь, выпей вина и скажи мне, о чем ты думаешь. Гневный взгляд из-под сведенных бровей столкнулся со спокойным и заинтересованным. - Решила мне сеанс психотерапии устроить? - Нет, просто хочу знать, о чем ты думаешь. - Да хватит уже! - но всё же прижала свою пятую точку и схватила бокал, едва не расплескав всё на шелковые домашние штаны. Сделала глоток. Затем второй. И сразу третий. - Выдохнула? - Кивок. Уже не такой нервный. - Я не понимаю, Аврора. - Ну вот, так бы сразу. - Что я делаю не так? - А что ты делаешь? - Всё таки это сраный сеанс психотерапии. - Лита метнула на подругу притворно-недовольный взгляд и та расплылась в улыбке. От чего рассмеялась и сама Лита. - Я просто хочу.. - Без следа только что нахлынувшей от перенапряжения эмоции. - Чтобы он понимал меня. Чтобы поддерживал. - Ты говорила ему об этом? Лита опустила голову. - Когда ссорились. Русые брови поползли вверх. - И как ты себе представляешь его реакцию? Ты молчишь, а потом предъявляешь. Как бы ты сама себя повела? - Я думала, это и так понятно. - Это тебе понятно, Лита. Он сейчас тоже не в том положении, чтобы угадывать все твои мысли. Ему тоже сложно. - Он целый день дома. - Поэтому и сложно! Ты хочешь невозможного. Лита вздохнула. Когда она растеряла свою эмпатию? Когда забыла о том, какой Сириус на самом деле? - Я должна кое-что тебе сказать. - Между темно-рыжими бровями вновь легла морщинка. - Обещай, что выслушаешь. Лита непонимающе смотрела на слишком серьезную и даже взволнованный подругу. - Обещай! И ни слова, пока я не закончу! - Обещаю. - обречённо и покорно. Странно, но под таким взглядом Авроры Лита теряла свою способность спорить и сопротивляться. - Помнишь, когда ты была в стае, ты как то пришла домой, и тут был Римус, а ты не помнила, что произошло? - Кивок. Молча, как и обещала. А ещё внушительный глоток вина. - Тогда Лиса взяла над тобой верх, а сознание вытеснила. Ты пришла и.. - маленькая передышка на вдох. Все таки реакцию Литы не могла предугадать даже Аврора. - ты поцеловала Римуса. - но голос не дрогнул. - А у него произошло примерно то же самое с волком, которому, очевидно, это понравилось, но он вовремя тебя остановил. - Что? - Ты обещала! - Лита смотрела на неё круглыми глазами, в которых читался ужас. И она так легко рассказывает ей об этом? Это же какая-то дикая чушь. Как ей вообще в глаза Римусу теперь смотреть? - В общем, Римус рассказал Сириусу. - глаза округлились ещё сильнее, хотя куда уж больше. - Чтобы тот присмотрел за тобой. Чтобы ты больше не пользовалась способностями. И поэтому Сириус так ведёт себя. Поэтому злится. - Он ревнует. - констатировала факт отошедшая от первого шока Лита. - Но зачем он рассказал? - Доверие. Он не хотел ничего скрывать. К тому же, ты же знаешь Римуса и его неоднозначные отношения с пушистым пассажиром. Он считает, что его надо подавлять. И ему и тебе. - А ты так не считаешь? - Удивлённо - Я считаю, что в тандеме больше смысла. И больше силы. Лита кивнула, переваривая информацию. Её взгляд устремился на осушенный за предыдущие пару минут бокал. - Сириус не хотел тебе говорить, потому что боится тебя потерять. - Он ушел. - выдохнула Лита. И поняла что всё это время задерживала дыхание. - Он вернётся. - Псы верные и всегда возвращаются. И Сириус всегда возвращается. - Очевидно, он все таки не хочет меня видеть. - Всем нужно личное пространство. - пожала плечами Аврора. - И поддержка. - Ты права. - сдалась она. Легко и быстро. То ли не хотела спорить, то ли действительно поняла, о чем говорила ей подруга. То ли ей нужно было время, чтобы осмыслить. Аврора дернула уголками губ и налила ей ещё вина. Лита действительно не давала ни того ни другого Сириусу в последнее время. Но ведь она даже не догадывалась о причине его поведения. Воспринимала его как ещё одного несмышленого ребенка, за которого нужно принимать решения и нести ответственность? - Ты не должна брать на себя всю ответственность. - она мысли читает, что ли? - Он взрослый человек, и он на твоей стороне. - Аврора взяла её кисть обеими руками и заглянула прямо в глаза, заставляя поднять взгляд. - Но ты можешь хотя бы говорить с ним. Ты отдалилась, Лита. От Сириуса, от Римуса. От Гарри. И от меня отдаляешься. Почему? Она не нашлась, что ответить. Аврора выпрямилась и отпустила её руку. Взяла свой бокал и откинулась на спинку дивана, будто и не ждала ответа прямо сейчас. Будто они обсудили новый магловский фильм или увиденное днём на витрине платье. А Лита действительно отдалялась. Она так боялась потерять ещё и их четверых, что сама непроизвольно стала выстраивать между ними стену. Кирпичик за кирпичиком. Будто хотела окружить своих близких этой стеной, да так, чтобы выхода им оттуда не было. Будто она могла спрятать их, запереть, и больше ни о чем не волноваться, ведь тогда она бы всегда знала, где они. - Ты не виновата. - Из мыслей её выдернул тихий мягкий голос. Лита ошеломленно посмотрела на подругу. - Я не чувствую вину! - Тогда что ты чувствуешь? Почему ты столько лет билась над зельем для Римуса? Не отрицай, - Когда Лита открыла рот, чтобы выразить. - Ты поддержала его ещё в сентябре на первом курсе, сама к нему подошла, подтолкнула к дружбе с двумя самыми яркими личностями на факультете. Ты выкладывалась на полную, поддерживала, первая догадалась о его пушистой проблеме, - Сколько он ей рассказал? - Ты всегда была с ними рядом, даже когда они об этом не догадывались. Лита, ты билась долбаных десять лет над долбаным зельем! И сейчас ты бьешься за то, чтобы каждый оборотень имел хоть какой-то шанс стать нормальным членом общества. - ошеломленная пламенной речью Лита хотела что-то вставить, но Аврора снова взяла её руку. - Я не закончила. - И Лита послушно закрыла рот. - Ты всегда рядом с Сириусом. Да, подначивала его, да, дразнила и подкалывала, но была всегда рядом. - Он и это ей рассказал? - И что бы ты не делала, ты всегда делала это для них - для твоих друзей. А почему? Когда пришло время отвечать, Лита не знала что сказать. Она никогда даже не смотрела на всю свою жизнь с такой стороны. - Потому что я люблю их. Они мне дороги. Каждый. И я хотела, чтобы каждый из них был счастлив. И я хочу, чтобы к таким, как я и Римус общество перестало относиться как к отбросам. - Но к тебе никто так не относиться. - Аврора приподняла одну бровь и качнула головой, подталкивая мысли подруги в верном направлении. - Потому что никто не знает, кто я. - И? - И я чувствую вину. Сокрушенно упала она лбом в плечо подруги. Маленькая ладошка гладила рыжие с проседью волосы, пока Лита бесшумно плакала, оставляя на синей атласной блузке соленые следы. В её жизни было всё, и это правда. У неё была любовь и принятие родителей такой, какая она была. Даже после того жуткого обряда, когда она стала кицуне. У неё была возможность не показывать никому своих способностей. У неё был большой дом, эльф-домовик, деньги на шикарные платья, дорогие перья и лучшие мантии. У неё были светские приемы и балы. У неё был выбор. Всегда был. А вот у Люпина и Блэка его не было. Как и не было у всех оборотней Британии. Как и не было у младшего Блэка в выборе стороны, у Лили и Джеймса, когда они пожертвовали своими жизнями ради сына. И поэтому, считая, что и её не получившие все эти блага друзья тоже заслуживают не меньше. Конечно, в школе был ещё Поттер в такой же ситуации, как и она, но он скорее исключение из общего правила несправедливо хоть чем-то да обделённых. - Не отдаляйся от нас. Пожалуйста. - Прошептала над её макушкой Аврора и Лита поднялась. Тушь размазалась по щекам вместе с солёными каплями, в красных глазах всё ещё стояли слезы. - Я однажды уже совершила ошибку, позволив близкому мне человеку отдалиться. И поняла это только когда уже ничего нельзя было исправить. Доверяй нам. Пожалуйста. - Обещаю. - Сдавленно, но искренне. *** Лита научилась доверять ещё в детстве. Родители дали малышке всю свою любовь и заботу, и в свои пять лет, когда случилось непредвиденное, она не оказалась перед глухой стеной отчаяния и боли. Она понимала, что её поддержат, что бы ни случилось. Она безоговорочно верила, что рядом всегда будет рука, за которую можно ухватиться, если начинаешь падать. И так и было. Цепкий взгляд зелёных глаз сразу ухватился за вороной нос, чуть торчащий из денника, как только она шагнула в большую светлую конюшню одного из лучших ипподромов страны. Ей сказали, что можно выбрать любую лошадь, и она выбрала без раздумий. Все эти пони, на которых она занималась раньше, были обычными. Послушно шагающие по кругу маленькие пухлые лошадки не вызывали в ней ярких эмоций и верховая езда, хоть и любимое Литой занятие, но всё таки не приносила удовольствия. Но в этот раз всё было иначе. Теперь всё будет иначе. Смеющиеся девчачьи глаза взглянули в карий лошадиный. Шторм, так его звали, будто даже надменно взглянул на неё и отвернулся. Она прыснула. Высокий статный вороной жеребец английской породы. Победитель скачек и выездки, воплощение красоты и грации. Но характером не вышел, и поэтому не выступал уже пару лет. Своенравный, он не сажал на свою спину практически никого, а когда его жокей повредил ногу в автомобильной аварии и не смог больше сидеть верхом, конь и вовсе стал невыносим. Но Лита его не боялась, он был похож на неё, она чувствовала это. Просто для того, чтобы научиться доверять, нужно безграничное терпение. Когда маленький запуганный зверёк жмется в углу, страшась всего мира и кусает руку помощи, только терпение способно проложить тот самый верёвочный мостик, что в итоге обязательно станет крепким каменным мостом доверия между душами. Так поступили её родители. Так поступила и она. Девочка в течение месяца приходила к нему каждый день. Сидела, оперевшись спиной на дверь стоила, и говорила обо всем на свете. Приносила морковку и яблоки, на которые уже на вторую неделю строптивый жеребец все таки соблазнился. И когда, на втором месяце ежедневных посиделок, она макушкой почувствовала горячее шумное дыхание, восторг поглотил её целиком. Но вскакивать и обнимать любимую уже к тому времени морду было рано. Она широко улыбнулась и продолжила говорить как ни в чем не бывало. А когда уходила, протянула ему пустую открытую ладошку и её мягко коснулся бархатный черный нос. Лита рассмеялась, жеребец фыркнул. Она фыркнула ему в ответ и снова залилась задорным смехом. Казалось бы, в её запахе конь должен был уловить нотки хищника, но выбрал не поддаться первому впечатлению. Так родилась дружба. Так появился тонкий и шаткий верёвочный мостик через каньон. Когда Лита впервые села на коня, вроде всё шло хорошо. Они спокойно шагали по кругу ипподрома, а в груди рыжей девочки разливалось тепло. Но всё испортил заяц, выскочивший из кустов прямо под ноги. Шторм испугался, заржал и встал на дыбы, а Лита, от неожиданности, полетела с его спины вниз. В плечевом суставе что-то неприятно хрустнуло. - Я пойду! - топнула ногой девчушка в водолазке, обтягивающих штанах и высоких сапогах для верховой езды. Высокий густой хвост качнулся в такт движению. - Милая, это опасно. Твое вывихнутой плечо может стать меньшей проблемой, ты же знаешь, он неуправляем! - Он доверяет мне! Я нужна ему, а он нужен мне! - зелёные глаза пронзительно смотрели в глаза матери, но не умоляюще, а с непоколебимой уверенностью. - Мы волнуемся за тебя. - Вздохнула миссис Грин и перевела взгляд на мужа, ища поддержки. Мистер Грин подошёл к упрямой дочери и присел перед ней. - Ты знаешь что делаешь. - Не вопрос. Утверждение. В уголках сияющих глаз появились добрые морщинки. Она кивнула и отец поднялся, чтобы обнять дочь, расплывшуюся в улыбке. "Ты знаешь что делаешь." Эти слова, сказанные с беспрекословным доверием к ней, она запомнила на всю жизнь. Бесконечная свобода ветром растрепала густые рыжие волосы и выбила их из высокого хвоста, разбегалась восторженными мурашками по телу, щекотала в носу от сладкого запаха летнего цветущего луга, и оседала медовым вкусом на языке, покалывала в немеющих пальцах раскинутых в стороны рук и стекала солёными каплями по щекам, поставленным встречным потокам воздуха. Топот тяжелых копыт лишь усиливал ощущения, когда они впервые мчались по залитому солнцем летнему лугу на полной скорости стремительного галопа. В этот момент она в полной мере ощутила, как зыбкий верёвочный мостик превратился в полноценный и устойчивый каменный мост. Она с самого начала знала, что делает, и звериная интуиция её не подвела. Тогда она научилась доверять всему миру. И, что намного важнее, она научилась доверять себе и жившей внутри Лисице. Первые трещины появились, когда началась война. Когда бывшие хорошие знакомые стали отстраняться, выбрав другие идеалы. Когда пропасть начала расти с пока ещё лёгкими и почти неощутимыми движениями тектонических плит. Смерть родителей отдалась ощутимым землятресением, но рядом с ней были люди, склеивающие ставшими уже шире, трещины каменного моста. Затем и другие смерти. Марлин, Доркас, Джеймс, Лили и многие другие. Шторм. В последний их совместный полет, когда Лита пришла на ипподром к своему верному другу, чтобы помочь мыслям улечься, перед ними возникла фигура в черной мантии и маске, скрывающей лицо. Зелёный луч ударился точно о грудь коня, вставшего на дыбы, вместо её собственной. Лита не помнила, как отбилась от нападавшего Пожирателя смерти, но что она запомнила на всю жизнь, так это безумные глаза, которые успела различить сквозь пелену слез, и высокий сумасшедший смех. Каждый раз она ощущала на языке привкус пыли, высушивающий горло, будто в пустыне. Каменная крошка мерзко скрипела на сжимающихся до боли зубах. Но всё ещё оставались те, кто держал её за руку, не давая мосту рассыпаться окончательно. Последним и, по ощущениям, десятибальным толчком было предательство того, кто отдал жизни самых близких друзей за покровительство, по его мнению, более сильного. Тогда-то Лита, подавленная горем и отчаянием, ухватилась за последнюю соломинку. В состоянии аффекта, не иначе, она не раздумывая, согласилась воспитывать Гарри и до сих пор даже ни разу не задалась вопросом, почему именно она. И так же, совершенно не раздумывая, она, в последний раз доверившись чутью Лисицы, нашла Сириуса в огромном Лондоне и вытащила из кошмара, что обрушился на них. На него. А после ни разу не задалась вопросом, почему он в последний момент поменял решение и не сказал ей. Но это она понимала и без слов. Чего она не понимала, так это того, как дальше доверять этому миру. Они остались вдвоем во всем мире. В своем маленьком хрупком мирке. После в него вернулся Римус, и это было облегчением. Поэтому и ему она не задавала вопросов. Она предпочла не знать. Она предпочла спрятать всё, что им пришлось пережить, глубоко в самых дальних уголках сознания. Закрыть на ключ ларец. Затолкать ларец в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца. А зайца выпустить на волю, чтобы Лиса не смогла найти его по следам. И потеряла связь. С миром. С зайцем. И с Лисой. А после стала терять связь и с теми, кто у неё остался. Лита просидела у кровати мирно сопящего Гарри почти до утра. Аврора действительно подкинула ей немало пищи для размышлений. Предрассветные сумерки осветили небо, пряча звёзды, когда она очнулась будто от транса, остановив поток мыслей, в тот момент, когда они привели её к добрым морщинкам вокруг светящихся глаз отца. Ты знаешь, что делаешь. Да, теперь она знает. Большая стрелка на её часах встала на семёрке. Гарри должен был проснуться в восемь. Лёгкие шаги звучали хрустом под ногами. Она поежилась, сильнее закутавшись в мантию, накинутую прямо на пижаму, и вышла за ворота дома, где с негромким хлопком исчезла, повернувшись на каблуках. Площадь Гриммо встретила её гулкой тишиной, которую разрезали, будто нож в мягкое масло, глухие звуки города, доносящиеся будто из-за стены. Где-то вдалеке прогромыхал автобус. Тонкий слух уловил разговоры маглов, спешащих по своим делам. Здесь же не было ни души, и только теплый жёлтый свет из окон отражался в мокром асфальте. Взгляд скользнул по черноте в окнах дома номер 12, и после на крыльцо. Лита сделала неуверенный шаг к темно-зеленой двери с вычурной кованой ручкой. Потом ещё один. И ещё. Тонкие пальцы коснулись холодного металла и она толкнула дверь. Та не поддалась. Ну конечно! На что она надеялась? Он мог быть и не здесь. Он мог ещё спать. И скорее всего так и было. А учитывая, какой у Сириуса крепкий сон, стучать тоже было бы абсолютно бесполезно. И она не постучала. Но в ту секунду, когда холодные пальцы отпустили ручку двери, уже нагревшуюся от её тепла, а Лита отвернулась лицом к площади, её запястье накрыла горячая рука. Её глаза успели встретиться с серым северным морем, бушующим в таких любимых, по которым она уже успела соскучиться, и их обоих затянуло в водоворот, выбивший весь воздух из лёгких.