Моей звезде

Конец ноября - середина декабря 1987 года - Сириус, поговори со мной... Когда он в одной футболке и джинсах сидел уже час на террасе с полупустым бокалом виски и неизменной Marlboro, сжатой в двух пальцах той же, опущенной вниз руки и всматривался в чёрное, затянутое тяжёлыми, нависающими прямо над головой тучами, ноябрьское небо, словно ища там что-то. - Сириус, поговори со мной... Когда он с рассветом приходил в кровать и сворачивался клубком у своего края. - Сириус, поговори со мной... Во время ужина, когда он за день не проронил ни слова, кроме дежурных фраз. - Сириус, поговори со мной!! Во всю глотку в открытое окно кабинета, когда черный большой пес исчезал за ближайшими деревьями, а после превращался в точку и скрывался за холмом. - Пожалуйста.... Но так случилось не сразу. Сразу после вечера, когда они решили заняться благотворительным фондом и набросали план действий, Сириус лишь иногда прожигал глазами спину Римуса или Литы по несколько секунд, а после возвращался в обычное последнее время задорно-мальчишеское настроение. Римус загривком чувствовал его взгляд и в нем каждый раз вскипала злость. [Ты же сказал не беспокоиться. Ты же дал понять, что всё в порядке. Тогда, какого черта, Сириус?] Сириус и сам не знал, какого черта. Ведь Римус вполне отчётливо объяснил, что она была не в себе. Но Сириус всё ещё многое не помнил. Очень многое не помнил. И в особенности он не помнил, как Лита и Римус общались раньше. Поэтому его воспалённое всем этим сознание нарисовало картины, радикально отличающиеся от реальности, но спросить об этом ни Римуса, ни Литу, он, конечно, даже не подумал. Все эти сопливые девчачьи разговоры по душам созданы были, естественно, не для Сириуса Блэка. Или Сириус Блэк не был создан для них. И теперь его не оставляла сверлящая черепную коробку мысль, что друг недоговаривает. Откуда взялась эта мысль Сириус тоже не знал, но со временем, смотря как Лита обнимает Римуса, как целует в щеку, сжимает его предплечье, отбивает пять или стреляет глазами, будто они без слов, одними взглядами могут о чем-то договориться, эта мысль из тонкой иглы и чуть слышного жужжания превратилась в рой гребаных шершневых ос, гудение которых перекрывало все вокруг. Да ещё и это яркое воспоминание с суда, в котором Римус обнимал Литу, когда его, Сириуса, волокли к выходу. Обнимал же? И, когда Лита погрузилась в изучение юридических вопросов своего будущего детища и ломала голову над тем, как донести свою идею главному целителю Мунго и главе Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, а следовательно, отдалилась от Сириуса, он выстроил собственную бетонную стену между ними. Тогда-то и началась игра в игнор и молчанку, ни правил, ни причины которой Лита не понимала. Она, как водится, теряла концентрацию и мотивацию, не могла за день написать ни строчки своей речи, а прочитанные по 20 раз абзацы юридических документов так и оставались не понятыми и не проникали в её умную голову ни на дюйм. Аврора последние дни была занята навалившимся под конец года количеством клиентов, но неизменно отвечала Лите на её вопросы в письмах. Однако, когда Лита получила ответ на свое последнее только через двое суток, и написанный даже не Римусом, а секретаршей Авроры, она поняла, что сейчас не то время, чтобы донимать друзей. И уж тем более не время рассказывать о своих личных проблемах. И дело пошло ещё медленнее. И время пошло медленнее. И с Сириусом всё стало настолько плохо, что теперь он даже не смотрел на неё, а она, так и не поняв, что происходит, после каждой попытки вытянуть из него хоть слово, обессиленно прятала лицо в ладони. Но он хотя бы не сбежал в Блэк-Мэнор. Лита сидела за столом и пыталась понять последний прочитанный абзац. Теперь большой письменный стол из красного дерева был перемещен и развернут так, что сидя за ним она могла смотреть в окно, лишь подняв взгляд от стопки пергамента. Она проводила обреченным взглядом лохматую черную исчезающую точку около часа назад и теперь безуспешно пыталась сосредоточиться на деле, которое должно было стать главным в списке её приоритетов на этот период. В приоткрытое окно шумно влетела серая неясыть - "рабочая" сова Авроры - и мягко опустилась на край стола. Лита отвязала от лапки намокший конверт, на котором увидела своё имя, и дала сове заслуженное печенье. На другой лапке был привязан ещё один конверт, очевидно, по работе, и птица прямо с печеньем в клюве, даже не съев его, тут же вылетела обратно в хмурую морось декабря. Снег в этом году и не думал укрывать землю пушистым покрывалом. Моя дорогая рыжая бестия. Аврора не так давно взяла привычку звать её именно так и никак иначе, иногда опуская некоторые слова в зависимости от ситуации. Вечером с Римусом собираемся к вам. Если у тебя есть возражения, пошли патронуса, сова должна отнести ещё одно письмо после того, как заглянет к тебе. Аврора. Лита поморщила нос и улыбнулась её обращению, пока читала записку. Она взглянула в окно и на лице отразилась уже другая эмоция. Если, когда друзья придут, Сириус будет продолжать вести себя так, как ведёт, Аврора точно обрушится на неё с расспросами и своим состраданием. А Лите этого очень не хотелось бы. Она, как и Сириус, как и Римус, как и любой другой уверенный в себе человек ненавидела, когда её жалеют. - Ты не обязана всё тащить на себе! У тебя есть друзья, чтобы помочь! Но Лита всегда отмахивались от подруги. Она сильная и она справиться. Тем более справиться с этим придурком, которого знает как облупленного ещё с Хогвартса. Или думает что знает? В любом случае, щенячьи глазки, полные печали, обращённые на себя она терпеть не может. И не надо ей этого. Но Лита хоть умеет разговаривать словами через рот, решая свои проблемы. В отличие от Сириуса, который, кажется, вообще разучился говорить. Или она думает, что умеет? Лита решила быстро. Лисица с четырьмя хвостами выпрыгнула из окна и, быстро перебирая лапами, побежала в ту же сторону, в которой час назад скрылся черный пёс. Ветер был сильный, да и времени уже прошло довольно много, чтобы идти по свежему следу, но чуткий нос улавливал остаточный запах Сириуса. Даже в обличии собаки он пах мускатом и кедром. А ещё, естественно, псиной, этого было не отнять. При других обстоятельствах она наслаждалась бы ароматом, но сейчас голова была забита другим. Как вывести упрямца на разговор? Гарри, летающий над двором на каждодневной теперь тренировке, посмотрел на Лисицу и ухмыльнулся. Нет, он, конечно, переживал о разногласиях Сириуса и Литы, но если она пошла за ним, это, определенно, хороший знак. Лита трусцой бежала по следу. Торопиться она не хотела только потому, что мысли никак не могли собраться в план действий. Да и какой, к чертям, мог быть план в такой ситуации? Тем более, в отношении Сириуса Блэка! Лита никогда не умела составлять планы. Поэтому, она просто вдыхала остатки знакомого запаха и перебирала лапами, когда вдруг поняла, что в голове стало очень ясно, а тело превратилось в нечто лёгкое. Как облако. Лита ощутила необыкновенный прилив сил и, учитывая что последние дни она просыпалась уже уставшая, ей это очень даже нравилось. Неужели Лисий облик даёт ей столько бонусов? Нет, определенно бонусы были всегда, но раньше она ничего подобного не замечала. А теперь, это было просто прекрасным открытием! Ей определенно надо делать это чаще, ведь в лесу так хорошо, лес, даже в сырой холодный декабрьский день, кажется таким уютным, таким родным, таким по-домашнему спокойным. Сириус. Лита даже слегка отшатнулась, когда запах Сириуса ударил в нос с тройной силой. Она подошла как раз с подветренной стороны и большой черный пес не учуял её. Да и услышать не мог - завывания ветра перекрывали любые звуки. Бродяга сидел мордой к черной глади озера, покрытой лёгкой рябью и смотрел в одну точку. Ветер доносил до ушей Лисицы частое сердцебиение. Чаще, чем должно быть у собаки. Она максимально тихо подошла и просто села рядом. Бродяга даже не вздрогнул. Не посмотрел на неё. Ничего. Так и продолжил пялиться на спокойную воду. [Черт. Черт. Черт. Ну и как с ним вообще общаться?] Он смотрел на воду, а она на него. Через пол-часа бесполезных посиделок рядом с Сириусом сидела уже рыжая женщина, обняв подогнутые колени и положив на них подбородок. - Поговори со мной, пожалуйста. - Сириус. - Я не понимаю, что происходит. - Пожалуйста, скажи что-нибудь. - Объясни мне! Бродяга поднял губы, обнажив белые клыки, и зарычал. - Сириус! - Ты ведёшь себя, как ребенок!! Она не выдержала и спокойный тон перешёл на крик. В изумрудных глазах промелькнул красный отблеск. Эмоции взяли верх. - Вот как ты считаешь?! - от неё отскочил уже не пес, а черноволосый мужчина. - Считаешь, что я сижу на твоей шее?! Доставляю неудобства? Считаешь, что я ничего не делаю? Теперь уже и Лита вскочила на ноги. - Что? - Она потрясла головой. - Ты так думаешь? Значит вот кто для тебя Гарри? - стая птиц, потревоженных слишком громким криком, вспорхнула с соседнего дерева. - Ты поэтому играешь в эту сраную молчанку?? Сириус отступил на шаг. - Я говорю про себя, а не про Гарри! И нет. - Опустил взгляд и унял разбушевавшийся шторм внутри, затянувшись своей Marlboro. Странно, но помогло. - Не по этому. - Уже почти шепотом. - Так почему тогда, Сириус? Что случилось... - Она запнулась. Опустила глаза на свои красные от мороза ладони. Случилось когда? Она долго об этом думала. Но в этот момент четко поняла - Сириус начал отдаляться после того самого вечера, когда они последний раз ужинали вчетвером. Мысль промелькнула с быстротой молнии, но Лита вернула её за шкирку... Она подняла глаза на Сириуса, который покорно ждал продолжения её гневной тирады. Ведь после этого Римус тоже отдалился. Они виделись только у него на работе. Или вечером дома, когда Лита заскакивала к ним с Авророй, чтобы уточнить юридические вопросы, которые не понимала. Сириус с Римусом после этого ни разу не заговорил. - Что случилось у вас с Римусом? Сириус молчал. - Что ты ему сказал? Сириус? Он качнул головой. - Что он тебе сказал? Гнев промелькнул во взгляде Сириуса, но тут же потух, заглушенный мыслительным процессом. - Отвечай мне! - Нет. Лита, послушай.. - Он подошёл и попытался впервые за эти недели её коснуться. Она отпрянула, как от акромантула. - Скажи мне, Сириус!! - Лита. - Теперь уже он пытался до неё достучаться. - Я.. Это... Это всё мои загоны, ты тут не при чём. - Ты игнорировал меня три недели и говоришь мне, что я не при чем? - Она была похожа на... На себя же в гневе. Сириус не видел в своей жизни ничего и никого страшнее. А ведь он не раз бывал в кабинете МакГонагалл после очередной шалости, и к тому же учился вместе с Лили Эванс. Он видел множество трансформаций Римуса Люпина и даже гулял ночами во время полной луны по Запретному лесу... А её глаза теперь приобрели пока ещё не яркое алое свечение. Глаза Сириуса расширились, но он быстро взял себя в руки. Ведь это Лита. Его Лита. - Я хочу сказать, что ты не виновата в том, что я творю! - Он говорил громко, перекрикивая усиливающийся, уже почти штормовой ветер, но злость ушла из его интонации. - Я идиот, ясно? Я не хотел сделать тебе больно. - Но сделал! Сириус, я прекрасно знаю, как ты ведёшь себя в сложных ситуациях, но вообще ничего не объяснять... - Она посмотрела на него ещё секунду, глаза потухли, став снова изумрудными, и заблестели от солёной влаги. Однако Лита не позволила себе плакать. Она подняла взгляд вверх, сморгнула слезы и, махнув на него рукой, будто только что решила, что теперь ей плевать, резко развернулась к нему спиной и достала палочку, с кончика которой появился большой серебристый пёс и ускакал над верхушками деревьев. Теперь уже он звал её. Но она непреклонно шагала по тропинке в сторону дома. Черный пёс догнал её. Коснулся мокрым носом опущенной вниз в бессилии кисти. И когда это не помогло, оббежал женщину и сел прямо на тропинке, пронзительно посмотрев прямо в душу блестящими глазами-бусинками. Он прекрасно знал, что антмагическая форма и щенячий умоляющий о прощении взгляд всегда делали свое дело. И вроде даже уголки её губ чуть заметно дернулись. Но Лита предпочла фыркнуть и, обогнув пса, направиться дальше. Он снова оббежал её и повторил трюк. Снова не подействовало. И, когда он в третий раз это сделал, перед Литой стоял уже Сириус-человек. - Ты действуешь против меня моими же методами! Это не честно! Лита снова фыркнула, попытаясь пойти дальше. - Это не честно! - повторил он. - Ведь это я королева драмы! Уголки губ не вынесли представления и всё таки поползли вверх. Но она тут же осадила себя. - Сириус, я все понимаю. Я задолбалась всё понимать. Как ты умудряешься так быстро менять свое мнение? - Она выгнула бровь. - Ты снова загнался на чем то, хорошо, отлично, я привыкла. Но игнорировать меня? Мы живём вместе, Сириус, и я хочу хотя бы понимать, что происходит! Сириус уже давно перестал улыбаться. - И ты снова делаешь вид, что ничего не произошло. Я устала! Мне это осточертело. И... Твою ж мать... Да, я опять буду ждать, когда ты будешь готов поговорить. - Она закатила глаза, скорее от своих слов, и снова направилась по тропинке. Сириус сжал зубы, пытаясь противиться подступившей к горлу злости, но это не помогло. И яд полился через точку между лопаток, добираясь до сердца. - И ты меня обвиняешь? Это я делаю вид, что всё нормально? Я играю в молчанку? Ты мне хоть слово сказала о том, что с тобой происходит? Что за красные глаза? Что за провалы в памяти? Лита остановилась. Но не поворачивалась к нему. - Ты никогда не говоришь мне, что в твоей голове. Только улыбаешься и делаешь вид, что так и должно быть. - Он взялся двумя пальцами за переносицу и зажмурил глаза. - Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю. И это не связано с моей амнезией из-за треклятых дементоров. Лита постояла ещё десяток секунд и сделала шаг вперед, не дождавшись продолжения тирады. Очень инфантильной тирады. С перекладыванием ответственности тирады. Очень в духе Сириуса Блэка тирады. Через несколько секунд рыжий хвост исчез за первым поворотом, обрамленным густыми кустами дикого можжевельника, а Сириус, и сам понимающий, что это просто ребячество, вернулся к озеру прокручивать свои, уже не кажущиеся такими уж разумными, мысли. И теперь, не безосновательно, конечно, тараканы начали прогрызать серое вещество ещё и о том, что пора бы уже взрослеть. Но, судя по всему, с этим планом тараканы просчитались. 22 декабря 1987 года Лита в черном платье с многослойной атласной юбкой в пол и изящным кружевным верхом, блестящим серебряными нитями, обворожительно улыбалась, пожимая руки всё не заканчивающимся гостям. Шея за короткое время, что она провела на входе в большой, роскошный, пышно украшенный ветвями голубой ели и остролистом зал, уже устала кивать, а скулы сводило от необходимости постоянно улыбаться. А поток гостей всё не прекращался. Аврора, стоявшая чуть позади виновницы сия помпезного торжества, положила на её оголенную вырезом лопатку свою ладонь поддержки, когда Лита, уловив десятисекундную передышку между замявшимися у гардеробной гостями, повернулась к ней и, выхватив из рук подруги бокал с шампанским, осушила его несколькими глотками. - Держись, ещё чуть чуть. - Ещё целый вечер. - Обречённо вздохнула Лита и повернулась к пожилой, морщинистой, но увешанной, как рождественская ёлка, стоявшая рядом с небольшой сценой в другом конце зала, золотом с ног до головы, даме преклонного возраста. - Мисс Грин! Я и не ожидала, что из дочки Оскара выйдет что-то вразумительное. - С едкой улыбкой проговорила женщина, сверля Литу маленькими глазками. Лита сдержала порыв радужек сделать полный оборот. Она растянула без того вымученную улыбку ещё сильнее и процедила. - Как видите, Миссис Селвин, вышло. Та бросила оценивающий взгляд на Литу с макушки до ног, задержавшись сначала на свидетельстве её бунтарства на левом ухе, обрамленном сверху вниз серебряными колечками, а после на большом платиновом колье с изумрудом в виде капли. Какая вопиющая безвкусица! Носить серебро, да ещё и в таком количестве, и платину рядом! Просто плевок в душу престарелой представительнице древнего рода! Взгляд морщинистой старухи, похожей на шарпея - Литу наконец осенило, кого она ей напоминает - вцепился в татуировку на левом плече. Фазы луны, звёзды в виде того самого созвездия, и следы пяти зверей под этим самым символичным небом: оленя, лани, собаки, волка и лисы. Оскалившись, она перевела выцвевшие радужки с маленьким зрачком Лите в глаза и, прищурилась, прожигая её взглядом. Улыбка Литы даже не дрогнула и старуха, хмыкнув, прошла вглубь зала, сразу схватившись за бокал брюта на подносе одного из официантов. Видимо, решила с его помощью забыть отвратительную картину, что наблюдала несколько секунд назад. Лита снова обернулась к Авроре и скорчила гримасу отвращения. Аврора широко улыбнулась, и, приложив ко рту пальцы, изобразила рвотный позыв. Лита рассмеялась и, обернувшись, встретилась взглядом с Нарциссой Малфой, а после, переведя взгляд вправо и выше, так же открыто и вздернув подбородок, прошлась по стальным холодным глазам Люциуса, которые он переводил с одной девушки на другую. - Добро пожаловать. - Растянула она улыбку и провела рукой в сторону уже заполненного строгими фраками, парадными мантиями и сверкающими в свете огромного количества газовых ламп и свечей вечерними платьями зала. Всё как в старые добрые времена. Кучка аристократов, которые только и думают, как бы повычурнее одеться, чтобы выделиться среди окружающих. Но на этот раз здесь была ещё и добрая половина мракоборцев во главе с Грюмом, который так и не удосужился надеть что-то другое, вместо своей рабочей формы. А так же часть сотрудников Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Те, хоть и вели себя вполне расслабленно, но всё таки озирались по сторонам, будто начальник отдела Томас Питерс сейчас влетит сюда и, раскрасневшись, брыжжа слюной и крича про то, какие оборотни кровожадные и что они заслуживают только клетки в Азкабане, разгонит всех по углам. Собственно, именно так он и вел себя, когда Лита пришла к нему со своим проектом о помощи оборотням переживать полнолуния с помощью Волчьего противоядия. Ей, а позже и подключившийся Авроре с её-то ораторскими способностями, так и не удалось убедить волшебника в том, что с помощью его отдела, нескольких поправок в законах и выделенной на полнолуния охраной больничного крыла (просто для того, чтобы успокоить без того расшатавшиеся за их речь нервишки Мистера Питерса) им удастся заменить для зарегистрированных (и незарегистрированных, конечно, тоже, если они пожелают, но эти слова были благоразумно опущены) оборотней клетки в сырых подземельях на светлые палаты, чистое постельное белье и вполне безвредную для окружающих трансформацию. К слову о больнице. Главный целитель, когда узнал, что Отдел отказал в содействии, тоже стал энергично мотать головой из стороны в сторону. Вообще-то, в его защиту можно сказать, что в начале монолога Литы, он был очень даже заинтересован. Но, узнав, что глава вышеуказанного отдела Министерства Магии отказал в поддержке, испугался ответственности. Его можно было понять. Лита шла в Мунго ни на что особо не надеясь, но попытаться стоило. После всех этих событий Аврора, предсказуемо, стала убеждать её в том, что провозгласить об открытии она все таки должна. И даже если не получится привлечь спонсоров на создание собственного пансионата, как она выразилась, для оборотней на дни полнолуний, то хотя бы заявить о себе обязательно нужно. К тому же Белби разоблачили и ажиотаж вокруг Волчьего противоядия повис в воздухе магического сообщества. Римус же, предсказуемо, был категорически против. Он почти разругался с Авророй (Сириус, наблюдавший это зрелище чуть не ломанулся за попкорном) и маниакально твердил об опасности затеи без поддержки Министерства. В большей степени по причине того, что не по наслышке знал о той самой пресловутой кровожадности некоторых особей, включая самого Фенрира Сивого, всё ещё разгуливавшего на свободе. Но его аргументов ни Лите, ни Авроре не хватило. У Литы были свои доводы. Естественно. - Ты безрассудная упрямая Гриффиндорка! - Кричал Римус, будто пытался её оскорбить. - Уж какая родилась. - Фыркала Лита в ответ. - Ты не понимаешь, чем это может грозить! Подставляешься! Сивый, узнав об этом, искромсает тебя даже не напрягаясь! - Ты не забыл, Римус? У меня тоже есть козырь в рукаве! - Он сильнее тебя! Он сильнее всех нас вместе взятых! - Его уже много лет никто не видел! К тому же, ты сам сказал, что он потерял всю стаю! - Он мог собрать новую! - Ему не хватило бы времени! - Что за тяга к легкомысленному геройству, Лита? Это всё того не стоит! - Стоит, Римус, если хоть один волшебник задумается о том, что не все оборотни кровожадные монстры! Стоит, если хоть один оборотень обретёт нормальную жизнь, а не то жалкое существование, которым довольствуется сейчас! - и уже чуть тише и с ухмылкой, злящей Римуса ещё больше. - Кроме тебя. Ты у нас хорошо устроился. Этот спор продолжался бы бесконечно, если бы не Сириус, растащивший буквально за шкирку их по разным углам. Даже Аврора боялась подойти к распаленным друзьям на расстояние нескольких метров. В итоге Римус, конечно же, так и не принял сторону подруги и своей девушки, но, когда в спор уже вступил Сириус, встав, предсказуемо, на сторону рыжей бестии, согласился на то, что, если они возьмутся за этот проект, то обязательно найдут охрану. Сильную охрану. Однако, план все равно был дырявый. Без поддержки Министерства действительно почти не выполнимый. И все это понимали. Но отважная и решительная (а ещё шальная на всю голову) Лита, впитавшая видимо с молоком матери чувство справедливости и стремящаяся защищать собратьев (так или иначе она сама была магическим существом), твердо решила, что должна попробовать. Иначе бессонные ночи и чувство вины ей были обеспечены. Аврора и Римус, который все таки соизволил придти на приём, стояли у одного из фуршетных столиков, о чем-то разговаривая с Сесилом Ли из Группы отлова оборотней. Римус, на удивление, прекрасно держался рядом с "естественным врагом", который понятия не имел о его "животном происхождении". Аврора в светло-голубом, переливающимся перламутром, летящем платье обворожительно улыбалась, поглядывая на Литу. Римус, стараясь держаться непринужденно (уж держать лицо за свою жизнь у друзей с благородными корнями он научился), поддерживал беседу. Идеально сшитый под него цвета темного шоколада костюм только придавал ему элегантности и, очевидно, уверенности, помогая в немой внутренней борьбе инстинкта самосохранения, урчащей где-то за грудной клеткой злости и голоса разума. Фотографы беспрестанно щелкали кнопками затвора. Журналисты, неизвестно как пробравшиеся раньше положенного времени, сновали туда-сюда и уже начали донимать гостей, но к Лите, как ни странно, ещё не подошёл ни один, хотя все косились в её сторону, когда женщина грациозно плыла по залу от одного гостя к другому, не забывая уделять время каждому из надменных самовлюблённых толстосумов. Её глубоко-черное платье, светящееся серебром, было, без сомнений, самым ярким на сегодняшнем вечере. Она, достав с задворок памяти любовно выхоленные матерью манеры, ослепительно улыбалась и мягко и вежливо отвечала даже на самые колкие комментарии в свой адрес. К слову, их было не так много, как она предполагала, так что в случае этого вечера ожидание-реальность не совпали в положительную сторону. Многие вспоминали её родителей, делая сочувственный взгляд, но, боги!, сколько уже прошло времени! Им что сказать больше нечего? По правде говоря, сказать действительно было больше нечего. После войны подобные приемы устраивались редко, а если и случались, Лита, по понятным причинам, участвовать в светской жизни магической Британии не могла. Но ей безумно нравилось всё происходящее, в отличие от Литы образца четырнадцатилетней давности, которая выносила все эти балы только потому что мама её очень просила присутствовать. А ещё потому, что на них неизменно были друзья. Сейчас она, как и обещала себе, позабыв о всем притворстве, высокомерии и спеси, которыми, казалось, пропах даже воздух, просто наслаждалась вниманием к своей персоне и вспышками колдокамер. И иногда всё таки морщила чувствительный нос от слишком яркого запаха дорогого парфюма, бьющего прямо в нижнюю часть лба, неотвратимо распространяясь жжением в центральную часть мозга. Когда Аврора, посмотрев на часы на запястье Римуса и подала Лите знак, рыжая волшебница незаметно ускользнула в уборную. Она достала палочку из специального крепления на правой голени, так как руки были открыты, и поправила без того идеальный макияж и высокую прическу. Выпустив пару волнистых прядей, теперь обрамляющих виски, и повертевшись перед зеркалом ещё с минуту, она провела подушечкой указательного пальца по огромному изумруду в форме капли и, улыбнувшись, подмигнула своему отражению. Лита вышла в зал, шагая плавно и грациозно на своих высоченных шпильках. Взяла бокал брюта, в котором искрились пузырьки, с подноса молодого официанта, улыбнувшись ему, о чего тот, смутившись, чуть не уронил весь поднос. И, с этой же улыбкой, глубоко вздохнув, женщина поплыла к сцене. Она повторяла себе "ты справишься" бесчетное число раз, но сейчас все страхи будто испарились. Она была уверена: она на своем месте. Спадающие до плеч из высокой прически завитые пряди колыхались в такт уверенным плавным шагам. Изумрудные и кристально-прозрачные камни в невидимках играли переливами в свете газовых ламп. Все взоры обратились на неё, когда Лита подошла к сцене. Парень в белом фраке и белых перчатках, явно сильно волнуясь за сохранность ценной хрустальной бутылки, в которой плескалась фиолетовая жидкость, чуть протянул ей золоченый круглый поднос. Лита тонкими пальцами в кружевной перчатке взяла сокровище, поблагодарив официанта и, придерживая одной ладошкой за горлышко, а второй держа бокал игристого, прошла на середину небольшой сцены, украшенной еловыми лапами и остролистом по краю. Волшебники начали подходить ближе. Аврора тут же оказалась рядом, сбоку сцены, и, направив палочку ей прямо в шею, произнесла заклинание. Лита благодарно кивнула ей и, прочистив горло, обвела всех присутствующих взглядом. Гомон голосов утих, как и ненавязчивая музыка, льющаяся из инструментов струнного оркестра в углу. Лита снова посмотрела в заинтересованные, и не очень, лица, обращённые к ней, и заговорила. - Дамы и господа, я рада и благодарна вам за то, что вы все сегодня нашли время на посещение моего скромного мероприятия. - послышались смешки и Лита улыбнулась ещё шире. - Вы уже знаете о моем открытии, нагло присвоенном другим волшебником, не имеющим к нему отношения. Это меня сначала очень огорчило, конечно, так как сюрприза уже не получилось, - Кто-то снова хихикнул и Лита, вдохнув и посмотрев на ободряющие лица друзей, продолжила. - но зато мы можем обойтись без нудного разъяснения что к чему и у вас будет значительно больше приятного времени сегодняшним вечером. - Теперь уже многие душевно рассмеялась, а кто-то даже зааплодировал. Лите стало чуть легче набирать воздух в легкие. - Представляю вашему вниманию: Волчье противоядие! Она подняла вверх бутылку, на которой играл отблесками огонь свечей. Зал взорвался аплодисментами, вспышки защелкали с утроенной скоростью. В эту минуту парадные двери зала распахнулись и в них влетел Дамокл Белби с безумной истерикой в глазах. - Нет! Это мое открытие! - Завопил он. - Мое... Воровка... Все обернулись на него и в зале воцарилась звенящая тишина, которую разрезал усиленный магией смех Литы. К нему тут же подлетели несколько мракоборцев, но Лита остановила их. - Прошу. Подождите. - И дальше обратилась она уже к Дамоклу, не сводя с него изумрудных блестящих глаз. - Кажется, мы с вами всё решили, Мистер Белби. Весь Британский магический мир знает, кто тут вор. Чего Вы хотите? Он метнул на неё сумасшедший взгляд. - Ты украла... Воровка .. Лита махнула рукой, будто её утомило представление, и связанного заклинанием Грюма Белби тут же вывели из зала. Аврора поманила её рукой, и Лита слегка наклонилась к стоящей прямо у сцены подруге: - Мы добьемся запрета на приближение к тебе. Лита улыбнулась и подмигнула подруге. Волшебница учтиво подождала, когда волнения в зале закончатся. Она извинилась за представление перед гостями, которых оно явно повеселило, и ещё недолго, сдержав обещание не затягивать, говорила о том, как это зелье может принести пользу и повлиять на отношения магического сообщества и оборотней, ослепительно улыбаясь, а после подняла свой бокал и отпила маленький глоток. Но после этой речи улыбок и аплодисментов было уже гораздо меньше. Будто присутствующие только тогда поняли, что это не просто открытие ради открытия и самопиара, а что она действительно хочет перевернуть привычный порядок вещей. Но её не волновала реакция большинства. Лита верила, что те, кто действительно может встать на её сторону, её услышали. От остальных она ничего не ждала. Когда Лита спускалась по лесенке из трёх ступенек, пытаясь не запутаться в длинной многослойной юбке, заметила протянутую к ней ладонь. Лита подняла взгляд. В её глаза смотрели ярко-синие улыбающиеся морщинками глаза Тиберия Огдена. - Позвольте, Мисс Грин. - Он взял в одну руку её бокал, она, подцепила юбку тонкими пальцами и Тиберий галантно поддержал её за локоть, не касаясь открытых участков кожи, пока она спускалась. - Благодарю, Мистер Огден. - Лита улыбнулась ему и передала зелье подошедшей Авроре, которая тут же исчезла с радаров. - Должен признать, Ваша претензия на столь радикальные изменения в умах магической общественности, Мисс Грин, меня впечатлила. - Он легко коснулся губами тыльной стороны её ладони, которую всё ещё держал в руке - О, прошу, просто Лита. - она чуть наклонила голову. - И Ваши слова очень тешат мое самолюбие и самоуверенность, Мистер Огден. - и улыбнулась с хитрым прищуром. - Слышал, Отдел регулирования магических популяций Вас не поддержал? Ох и навели вы суеты в Министерстве своим заявлением! Лита легко рассмеялась. - На то и расчет. - Отдел не подчиняется напрямую мне, но я мог бы замолвить за Вас словечко. - Мягко проговорил Верховный судья Визенгамота, и, скосив взгляд, добавил. - А теперь я должен Вас оставить, Мисс Грин, во избежании нападения на меня жаждущей ответов толпы. Он хитро улыбнулся. Лита посмотрела в сторону, в которую только что был направлен его взгляд. Действительно толпа журналистов во главе с Ритой Скитер уже приближалась к ним. - Ах Вы хитрый лис, Мистер Огден! И он, снова оставив невесомый поцелуй на её кружевной перчатке, с той же улыбкой и добрыми морщинками у глаз, сделал несколько шагов назад и исчез за алой драпировкой. Литу окружили, не давая прохода и наперебой задавая вопросы. Она буквально отбивалась от них, сохраняя улыбку и приветливый вид, но не пыталась ответить на все сразу и постепенно журналисты всё таки начали поднимать руку, чтобы задать свой вопрос. Перья беспрестанно строчили на пергаментах, парящих перед ними, но громче и наглее всех, конечно, была Скитер. Лита нашла взглядом Аврору и та послала ей взглядом, полным тревоги, сообщение, которое поняла только получательница. Что-то произошло. Она не нашла глазами Римуса и, извинившись, стала выбираться из плотного кольца репортёров. - Что случилось? - получилось очень нервно, когда она подбежала к Авроре. Та скосила глаза на неприметную дверь подсобного помещения. - Там... Лита не стала слушать. Она побежала в эту дверь, за которой было подозрительно тихо, но когда переступила порог, её оглушил голос Римуса, стоявшего к ней спиной в длинном темном коридоре. А перед ним, сверля Римуса глазами, стоял Сириус при полном параде, в черном костюме и черной же шелковой рубашке. - Что ты, мать твою, здесь делаешь!! - Гремел голос Римуса. - Даже без оборотного зелья! Сириус, ты же обещал! - Что? Сидеть дома? - Говорил он намного спокойнее друга. - Мне осточертело сидеть дома! Я пришел посмотреть на тебя. - Перевел он взгляд на ошарашенную Литу. - Кстати, выглядишь очаровательно. - он приподнял бровь, бросая взгляд на ожерелье. Она потрясла головой. - Лунатик прав, Сириус. - Сделала она шаг вперёд, поравнявшись с Римусом. И ещё один, чтобы встать ближе к Сириусу. - Ты обещал не высовываться. Неужели забыл, как это опасно для тебя? - Оборотное зелье кончилось. - пожал тот плечами. - Ты не можешь обвинять меня в том, что я просто хотел послушать твою речь. - Могу, Сириус! - Повысила Лита и без того срывающийся голос. - Потому что переживаю за тебя! Хочешь в Азкабан? - Хочу быть причастным, когда в твоей жизни происходит что-то важное. - Если бы ты хотел быть причастным, ты бы помогал мне, а не играл бы в свою молчанку три недели! - Она замолчала, чтобы отдышаться. Чувствовала, что злость вот-вот выплеснется из снова переполненной чаши. Нельзя злиться. Нельзя, чтобы они снова видели эти пылающие алым огнем радужки. Медовые и серые глаза внимательно следили за ней. Римус перевел недоумевающие взгляд на Сириуса. - Ты же сказал не беспокоиться за твою реакцию. - Процедил он сквозь зубы. - Я ошибся. - Снова пожал плечами, будто они спорили о том, как называется цвет кафеля на полу. - Лита, я... - Обратился он к Лите. - Что ты? - голос Сириуса вернул ей весь гнев, который она только-только усмирила, приложив все силы. - Ты только и говоришь, что тебя никто не замечает! И сам не видишь, что, блять, всё вертится вокруг тебя! Хочешь помогать - помогай, я же не отказываюсь. Но нет, ты строишь из себя обиженку, а потом творишь несусветную херню! Что ты пытаешься доказать? Мы все не в том положении, чтобы делать всё, что хочется! Мы ответственны! За Гарри и друг за друга! - Глаза все таки засветились. - Ты как ребенок, Сириус! Ну вот опять. Опять она это сказала. И ведь знала, что сейчас будет, но всё равно не смогла сдержать себя от самых уязвляющих самолюбие Блэка слов. Но теперь не объяснить, в каких случаях быть как ребенок - это прекрасно, а в каких нужно бы уже научиться брать ответственность. Сириус метнул на неё тут же потемневший от оскорбленности и ярости взгляд. Посмотрел на Римуса и, развернувшись на каблуках, вылетел в дверь черного хода с другой стороны коридора. Как только дверь хлопнула, колени Литы подкосились. Римус поймал её и она измученно уткнулись в его плечо и в голос разревелась. Глаза потухли. А обида и беспомощность наоборот, разгорались в груди.