От: Вы
Да без б. Это что, что-то настолько тайное?
От: Дымок Помнишь Катю? Она после девятого перешла в другую школу. Так вот, она вернулась, и я помогаю ей с поступлением Прочитав сообщение, Антон лишь усмехается, а на лице застывает дурацкая улыбка.«Кто бы мог подумать, что наш Дима ради девчонки помчит на другой край света?» — размышляет
Шастун, пялясь в чересчур тёмный экран.
Он смутно помнит Катю. Когда-то в детстве они много общались, но чем старше становились, тем больше отдалялись и потом могли лишь иногда перекинуться парой слов просто для приличия. Тем не менее Антон ещё давно заметил, что Позов к ней неровно дышит, но прямого подтверждения от него никогда не было, так что это всё оставалось лишь предположением. И теперь оно наконец подтвердилось.«Интересно, когда кто-то в кого-то влюблён, это всегда так заметно?» — мелькает в мыслях так же быстро, как и новое сообщение, пришедшее на телефон.
От: Дымок Да-да, знаю я всё. Можешь уже издеваться надо мнойОт: Вы
Я надеялся, что ты обо мне лучшего мнения. Единственное, что могу сказать тебе, мой юный Ромео, совет вам да любовь!!
От: Дымок Прости, перепутал тебя с Матвиенко. Который точно бы написал, что я такой предатель бросил вас ради какой-то там девчонкиОт: Вы
Он и без этого так по-любому думает
От: Дымок Я и не сомневался Шастун хмыкает и переводит взгляд на Серёжу, уже успевшего познакомиться с их временными коллегами и вовсю рассказывающего про их «крутые» путешествия и места, в которых им удалось побывать. Только пару часов прошло, а он, кажется, чувствует себя, как рыба в воде. И как ему это удается?«Как всегда в своём репертуаре. Выпендрёжник», — усмехается Антон от своих же мыслей и возвращает взгляд своих глаз на
экран. В котором его уже ждало новое сообщение от собеседника.
От: Дымок Как только что произойдёт, так сразу напишу. Если она не поступит тут, хер знает, что делать будуОт: Вы
Да не парься. Она умная девочка, хоть в гарвард поступай
От: Дымок Ты прав, тоже так считаюОт: Вы
Можешь мне оказать услугу? Загляни как-нибудь ко мне, глянь, как там Иштар. Мать тебя впустит. А то так более эффективней, от нее же хер дождешься хоть сообщения
От: Дымок Да, конечно, как буду на районе, то заскочуОт: Вы
Спасибо, очень выручаешь, с меня потом пицца
От: Дымок Чур маргариту!От: Вы
Да я ж только за)
Мысленно представляя, как они будут сидеть у Димы, в очередной раз смотря какие-то фрик-шоу, что любят показывать чуть ли не на каждом канале, и параллельно поедая нежнейшее тесто, усыпанное большим количеством сыра. Он расплавится, превратится в целое озеро, в котором будут плавать лишь одинокие корабли-помидоры, и конечно, только парус из базилика сможет спасти их. Антон даже на секунду ощущает этот привкус, вечно способный вызвать праздник у вкусовых рецепторов. — Шаст, не время витать в облаках. Я не буду тебе потом это всё пересказывать, — говорит Попов, ткнув Антона локтем, ведь пока их инструктируют о том «что, куда, зачем, почему» располагается в лагере, в то время как Антон просто лыбится, смотря в экран мобильника. И, хоть тон Арса звучит серьёзно и, может быть, даже сурово, тот понимает, что если Шастун что-то забудет или не поймёт, то он сразу же примется объяснять и рассказывать что да как. — Лучше сейчас о Серёге беспок... А где он, собственно говоря? — оглядывается Антон, сразу убирая телефон в карман, понимая, что друга уже и след простыл. Теперь в номинации на выгон у него появился конкурент. Попов тоже оглядывается по сторонам и усмехается. Ребята очень надеялись на то, что их назначат в один отряд, ведь так было бы здорово. Но, к сожалению, Матвиенко направляют вожатым младших, чему Серёжа, мягко говоря, оказывался не шибко рад. Он чуть ли не всю дорогу просто молился, чтобы куда угодно, но только бы не нянчить мелких спиногрызов. К сожалению, сегодня удача не только не улыбнулась ему, а грубо проигнорировав, уехала вместе с Димкой. Антону же с Арсом повезло больше. Ведь их назначили быть вожатыми одного отряда вместе с одной девушкой, которая приедет только завтра. Закончив со всем этим инструктажем, у них появилось немного свободного времени до того, когда они бы начали помогать разбирать и таскать все, что только можно. Сейчас просто хотелось походить по территории и попытаться привыкнуть к новой обстановке и новым людям. Но походу, Попова совсем это не тревожило. Да и по всей видимости он уже понравился многим девушкам, что стали его коллегами. Возможно, даже заведующая положила на него глаз. Как у него это удаётся? — А ты уже... решил, каким ты будешь?— спросил Антон теребя в руках свой браслет, что только порвался о какую-то острую железяку, пока они с Арсом решили прогуляться по территории и повторно осмотреть все, чтобы просто получше запомнить, где что находится. Ведь территория лагеря была довольно большой и все выглядело довольно престижно. Сразу видно — этот лагерь с выходом к морю был, совершенно не дешёвым удовольствием. И поражало то, что их вообще взяли. Повезло хотя бы то, что этот лагерь в основном рассчитан на иностранцев из СНГ. А основные постояльцы таких мест — это российские дети, чьи родители решили раскошелиться на такой небольшой курорт для своего любимого чада. Антону побывать в таком месте, даже и в мечтах не было, а тут такое. Слишком уж тут все идеально. Не то что обычные русские лагеря. Где из всего были лишь старые развалившиеся тюремные койки. Комнаты в которых часто любили погостевать насекомые. И где единственным развлечением было представлять себе лучшую жизнь. На вопрос Антона Попов лишь приподнимает бровь и без ответа непонимающе смотрит на него, чуть сощурив свои голубые глазки. Он не понимает, к чему это и о чём вообще вопрос. — Ну, добрым или злым полицейским, — поясняет несколько смущённо Тоша свой вопрос, ведь понимает, что он в таком контексте звучал как-то глупо. Но он сам весьма беспокоился о том, как вообще надо себя преподнести и вообще, как стоит себя вести со всеми этими детьми. На заявление Антона Арсений улыбнулся уголками губ и переводит взгляд на пляж, от которого шел длинный пирс, что невольно напомнил о неприятном инциденте. Поэтому он вернул свои проницательные глаза на собеседника и начал: — Просто будь собой, но не сближайся слишком сильно с детьми и не позволяй себе лишнего. Не переживай, я уверен, ты со всем справишься, — ободряюще ответил на вопрос Попов и слегка потрепал Антона по мягким волосам. От такого проявления ласки, внутри что-то встрепенулось от чего сердце, будто не могло найти себе места и колотилось так сильно, словно вот-вот выпрыгнет из груди. А от такой мимолётного но без того нежного прикосновения, от кончиков пальцев по всему телу распространился приятный ток. — А... Ты же уже был вожатым, да? — Облизнув свои искусанные губы и отведя взгляд попытался как-то отвлечься от непонятно взявшихся ощущений. К тому же, ему самому было интересно узнать это у Попова. Он как-то вскользь упомянул об этом, но подробностей так и не раскрыл. — Да, пару лет назад меня от универа отправили туда на практику, — не торопился Арсений рассказывать об этом опыте. По всей видимости, были причины почему. Так что он скрестив руки на груди опустил взгляд на каменную дорожку, что вела их в сторону домиков в котором им придется жить. — Все было так плохо? — сочувственно поинтересовался парень, заметив, что тон Попова резко поменялся. — Нормально. Но, надеюсь, что здесь будет получше, — неоднозначно ответил парень, так и не став углубляться в подробности. — Не переживай, мы с Серёгой тебе и передышки не дадим. Устанешь от нас скоро, — с улыбкой во все тридцать два сказал Антон и потрепал Попова по приятным темным волосам, полностью повторив действия друга. Такие незначительные, слегка детские шалости нравились Антону. Эти действия вызвали сияющую улыбку у Арса, что, казалась, ещё прекраснее из-за того, что красовалась именно на его лице. Шаст же невольно приковал свой взгляд к губам друга. И облизнул опять пересохшие губы. Но в такую идиллию резко и неожиданно вторгся непрошенный гость, — Вы ахуеете от того, что я узнал! — так же резко и неожиданно заявил Матвиенко, налетая на друзей сзади и оккупировав по обе стороны, он принялся за свой длинный монолог, в котором во всех красках описал то, что же его так поразило.***
Догорает летний денёк. Солнце медленно опускается к горизонту, окунаясь в бескрайние воды Болгарии. Оно уже не такое обжигающее и слепящее глазки, как днем и теперь мягко пригревает тёплыми вечерними лучами щекотливую траву, что слегка колышет прохладный ветерок. Природа замирает, и птицы затихнув, прячутся где-то вдали, становится все тише и тише. Уже нет той мирской суеты. Больше не слышен вечный шум проезжающих машин. Диск солнца окрашивается в ярко-оранжевый цвет и становится тем больше, чем ближе опускается к спокойному морю. Теперь солнце подсвечивает облака на небе снизу, и они приобретают лёгкий розоватый оттенок, который зеркально отражает огромное водное зеркало. Лагерь, в представлении Антона, всегда был шумным, полным детей месте, где услышать тишину можно максимум ночью и то, если усыпить всех его обитателей. И сейчас этот редчайший момент хотелось в красках запечатлеть в своей памяти. Сейчас так спокойно, от чего хотелось вечно сидеть на краю причала и наблюдать, как по кристально чистому морю разливается яркие краски опустившегося жёлтого шара. Ощущая лёгкий морской бриз, что хочется так и вдыхать полной грудью. — Тут хорошо, — неожиданно прозвучал знакомый голос за спиной, от чего Антон невольно дернулся и резко обернувшись, увидел Попова, который садился возле него. От реакции друга он улыбнулся уголками губ и свесил ноги, которые практически касались воды и оперевшись сзади руками, посмотрел на небо. — Когда-то очень давно жили юноша и девушка. У них была неподдельно чистая и искренняя любовь. Но людская злоба стала преследовать их везде где бы они не были. Все завидовали их бескрайней любви. И влюбленные не в силах справиться злым козням, им пришлось сбежать от людей. Юноша стал синим морем, а девушка— красным солнцем. И лишь на закате они могли быть вместе, — закончив свою тираду, Арсений прикрыл веки и откинул голову чуть назад, отдаваясь во власть ветра, что безбожно трепал его волосы. — И откуда в тебе все это? — спросил парень, осматривая Попова. Пока он прикрыл глаза, появилось возможность бесстыдно рассмотреть Арсения во всей его красе. И может тогда получится понять, почему все девушки так по нему сохнут? Рассмотреть его красивые черные ресницы. Его темные, как уголь волосы, в которых зарывался летний ветерок. Рассматривать все его утонченные черты лица, которые, казалось, сошли с рук лучшего скульптора. Ведь кто бы ещё смог сотворить такие утонченно прекрасные изгибы. И резко открывшиеся глаза застали Антона врасплох. Пристальный взгляд голубых глаз был устремлен прямо на парня. От чего на миг показалось, что у него полностью остановилось сердце, а щеки предательски стали более алыми чем обычно. Хотя это все точно из-за внезапной жары! Шастун рефлекторно быстро отвернулся, будто так, он останется совершенно незамеченным от пристального взгляда кристально голубых глаз. Что казалось, отражали в себе всю сокрытую правду.«Что я... творю...» — звучит
в мыслях, ведь Шастун, как будто только сейчас осознаёт, что открыто пялился на друга. От пронзительного взгляда напротив по телу пробегают мурашки.
Реакция Антона вызывает у Арсения улыбку, но, сразу же вернув спокойное выражение лица, он отвечает вопросом на вопрос: — В смысле? — Попов на самом деле совершенно не понимал, что имеет в виду Шастун. — Все эти легенды, мифы и просто информация. Ты будто открытая Википедия. Скоро вместо того, чтобы вбивать вопрос, я просто буду к тебе обращаться, — с каждым словом смущение всё больше пропадает и возвращается та приятная дружеская атмосфера. Немного подумав, Шаст продолжает, — С Позом-то всё понятно, он днями в книжках утопает. А ты? Попов, ненадолго задумавшись и ухмыльнувшись, тянет: «Секрет», — и с его уст это звучит особенно игриво. Антон, закатив глаза, и наконец-то, вернув взгляд на Арса, спрашивает: — Ты что, умрёшь, если ответишь честно хоть на один вопрос? Арсений лишь ухмыляется и отвечает: — Не переживай, когда я умру, ты сможешь прочесть мой дневник, в котором узнаешь все мои секреты. — Меня такой расклад не устраивает... И, ты ведёшь дневник? — в шутку спрашивает Антон, и на его лице сияет улыбка. Всегда приятно так просто поболтать с близким другом. Так легко и непринужденно. Жаль, что это не будет вечно, ведь, как настанет осень, он вновь не сможет видеться со всеми так часто, как хочется уже сейчас. А может больше и вовсе не сможет видеться? От этого внутри его разъедает печаль безысходности, что отражается на лице — лучезарная улыбка превращается в печальную радость, а глаза опускается. — Тош, — произносит чуть серьёзней своего обычного Попов ведь не понимал, от чего такая быстрая смена эмоций. Сейчас это "Тош" вызывает лишь чувство печали и тоски от того, что когда-нибудь, возможно, он больше не услышит, как Арсений так его называет. — М-м? — вопросительно мычит Шастун, вернув на Арса взгляд, в котором уже нет того блеска, что был раньше. — Ты чего? Расстроился, что я секрет не поведал? — полагая, что это забавно, дополняет вопрос Попов. Антон невесело усмехается и сникает в лице окончательно — ага — слегка хриплым голосом ответил парень. Он перевел взгляд на воду, на которой время от времени появлялись небольшие волны от едва ощутимого вечернего ветерка. Они как-то по-своему гипнотизировали, да так, что хотелось смотреть на них вечно. Так тихо, умиротворяюще и беззаботно, что хочется раствориться в этом моменте. В моменте — в котором все хорошо, в котором нет проблем и переживаний. В нем совершенно другое время. Казалось, это совсем другая жизнь, совсем не его. Все слишком… Нормально? Эта та жизнь, которую он хотел. Именно та, о которой он иногда грезил перед сном. Ту, в которой не придется красться в квартиру в надежде что мать не закатит истерику на счёт того, что отец опять в нем недоволен. Не придется больше сомневаться в безопасности выхода на улицу. В этой жизни нет его отца, нет матери. Этих чужих людей нет и есть самые дорогие и близкие люди — друзья. Это казалось сном, от которого Антон очень боялся проснуться Но он понимал, что никакое счастье не вечно. Всему рано или поздно придет конец. И уже через какие-то недели он снова вернётся в ту жизнь? В тот ад, о котором хотелось забыть при любой возможности. Ему правда придётся вернуться туда? В то место, что стало гнилой клеткой и сковывала его тысячами цепей. Из которого хотелось сбежать при любой попавшейся возможности. Возможно все время бежать от проблем это не выход. Но что ещё остаётся? Как поступить правильно? Шаст не знает как ещё стать счастливее. Но и осознавать, что побег из «родного города» станет причиной расставания с теми, что когда-то стали его причиной просыпаться по утрам. Шасту и без того всегда казалось, что он не достоин этих лучей, которые вызвали улыбку. Кто-то может искать такого человека всю жизнь. А ему досталось это счастье без какого-либо усердия. Казалось, разлука с друзьями это то, что наверное когда-нибудь случиться, но точно не сейчас. Но теперь он понимал, что на деле этот момент уже дышит в спину разъедая своим гнилым дыханием. Почему все не может быть проще? Антон не помнит, чтобы при рождении выбирал уровень сложности «хардкор». Почему глоток счастья новой жизни должен сопровождаться разлукой с единственным счастьем до этого? Почему шаг к раю может оказаться шагом в бездну? Антон запутался. Его пугала эта палка о двух концах. Но он хочет что-то поменять. Он должен сделать выбор, который или изменит его жизнь окончательно или добьет его. И непонятно, какой из вариантов приведет к такому исходу.Антон хочет просто жить как все. — Тош… Что с тобой? Прошу, не молчи только, — взмолил Попов, ведь это молчание, будто разъедало его изнутри. От осознания, что в момент когда он просто остаётся в немом неведении, Антон медленно но верно гниёт изнутри, и в нем бушуют все больше внутренних демонов. Будто уехав из города, город остался внутри него, как паразит.« Арс... Тебе так нравится доебываться до меня? Так хочется повлиять на меня? Дохуя хочется.»
Раздражённо подумал парень. Ведь его уже не на шутку бесило. Что Попов одним своим «Тош», может заставить Антона сомневаться, а умел ли он вообще когда-либо дышать. И даже сейчас это было не исключением. Хотя при всем, вдобавок это вызывало неприятное сдавливающее чувство где-то с области грудной клетки. Такое, что хотелось закинуться целой упаковкой обезболивающего в надежде на то, что хотя бы оно прекратит эту разрывающую внутри тоску.
— Антон, — прозвучал серьезный тон Арсения, от чего по телу прошел необъяснимый холодок. В таком тоне он обычно отчитывал кого-то. Но сейчас он совершенно не преследовал эту идею. Было лишь желание пробить эту толстую стену, что Антон выстроил ещё в детстве. Попов взял того за подбородок и с силой заставил того повернуть голову, вынуждая смотреть прямо в глаза. Антон моментально начал вырываться и нахмурившись, даже попытался укусить друга. — Поговори со мной. Пожалуйста, — весь строгий образ надзирателя в глазах Антона распался, после того, как дрогнул его голос. Непривычно было видеть таким Попова, того, кто всегда уверенный и спокойный. Шаст не раздумывая схватил друга за руку, которая не давала отвернуться и скрыть всю правду, что так и выдавали предательские глаза. Он с силой отдернул руку Арсения и сразу же отвернулся в противоположную сторону от друга. Недовольно фыркнув, он пробормотал что-то себе под нос и скрестив руки на грудной клетке смотрел на небольшой островок, что находился не так уж далеко от лагеря.« Вау! Какой классный остров! Почему я раньше его не замечал!? »
Театрально поражался Антон всему что только видел. Только бы забыть и сделать вид, что его сейчас не испепеляют пристальным взглядом глаза, что казались более глубокими чем все это море, которое окружало их.
Шастун по-страдальчески вздохнул и расслабил руки не держа их такими напряжёнными. И взглянув на небо понадеялся, что сейчас прямо возле них пролетит метеор, который сможет прекратить весь этот допрос. Но нет, этого не произошло. Так что парень мельком посмотрел на Арсения после чего заговорил, — Это ведь наше последнее лето, да? — печально подытожил для самого себя парень не найдя лучших слов. Казалось, что этот вопрос был адресован совершенно не Арсению. Голос так и предательски подрагивал, что никак не получалось скрыть. А от тревоги парень так и прокручивал на фалангах кольца, что так любил. Не хотелось верить собственным мыслям. Попов выгнул бровь и все так же непонимающе смотрел на друга. А от его болезненного вида внутри все будто скручивалось в тугой узел. Арсений лишь придвинулся к Антону чуть ближе, понемногу сокращая расстояние меж ними. Он не хотел торопить парня, ведь знал, что понадобится время, чтобы полностью открыться. И ещё больше времени понадобится, чтобы он начал верить словам Попова. Но есть ли у них это время? Антон невесело хмыкнул обдумывая что-то в своей голове и после долго паузы опустил свой взгляд, — я не хочу, чтобы наша дружба закончилась так скоро, — промолвил парень, с каждой секундой все больше переходя на хриплый шепот. А руки непроизвольно сжимались в кулаки. Казалось, он сейчас расплачется, как маленький ребенок, но нет, Шаст не умел плакать. Он не помнил какого это, ведь его учили быть стойким и нерушимым, но из всех этих пунктов походу его обучили лишь сдерживать в себе тот солёный океан, что сдерживала невидимая плотина. Но и она уже вся была покрыта трещинами. Арсений лишь ободряюще приобнял Антона и смотря на него с такой бесконечной нежностью и сочувствием спросил, — ты совсем уже дурачок что-ли? Его голос больше не выдавал те нотки строгости, а наоборот, сменился на нежный и успокаивающий. А в самом вопросе не было и попытки оскорбить. Который стал для Антона лучшим успокоительным, что мгновенно сняло прошлую тревогу. А от нежного прикосновения внутри словно все перевернулось, а сердце так и заходило ходуном. Билось так сильно и часто, что создавалось ощущение будто вот вот и оно сломает ребра в труху от нежелания оставаться навеки сокрытым ото всех. А подняв неуверенный взгляд на Арсения, казалось, что сердце и вовсе сейчас остановиться не в силах выносить все эти перегрузки. Он встретился взглядом с голубыми глазами напротив, что сейчас были так непозволительно близко. Казалось, одного лишь взгляда этих проницательных глаз хватило бы, чтобы увидеть всю ту боль, что таилась и накапливалась годами в Антоне. Всего какие-то считанные сантиметры разделяли их лица. Шаст был уверен, что сейчас его пульс подскочил до двухсот ударов в минуту и точно не меньше! Удивительно, как у него ещё не началась тахикардия. А в лёгких разом закончился весь воздух. Антон не понимал что с ним. Он запутался. Он не понимает, что вообще происходит и как к этому все пришло. Это ведь неправильно. А может у него просто сильный тактильный голод? — Мы тебя так легко не отпустим, — усмехнувшись, начал он, а на лице была полна бесконечной нежности улыбка. Что казалась, такой прекрасной лишь на его лице, — Димон без тебя и недели не проживет, ты ж его знаешь, — чуть склонив свою голову он потрепал друга по мягким русым волосам, — а на Серёгины безбашенные приключения соглашаешься только ты, без тебя ему станет скучно жить, ты, как лучик, что раскрашивает наши серые будни. От этих слов Шаст невольно заулыбался. Он правда так много значит для ребят? — А ты? — не подумав, выпалил Антон, смотря на друга со смесью надежды и тоски одновременно. Попов, казалось, впервые отвёл взгляд в сторону, и по всей видимости, засомневавшись в чем-то. Но уже через мгновения вернув все тот же полный нежности взгляд, — Дурак, — произнес тот и притянул к себе ближе худое тело, — Я без тебя и дня не проживу. Антону в миг стало стыдно за то, что он походу лишь снова себя накрутил и недооценил своих друзей и их отношение к нему, — прости, — промолвил тот полушепотом. Попов лишь усмехнулся, — Тош, тебе не в чем извинятся. Только ещё хоть раз попробуй извиниться за свои чувства и я честное слово устрою тебе порку, — шутливо сказал тот, на что Антон рассмеялся и уже было хотел что-то ответить, как вдруг его телефон зазвонил и кто бы это мог быть? Конечно же никто иной как — Матвиенко. — Я надеюсь ты не застрял опять в туалете? — усмехнувшись, спросил Антон, решив начать разговор без прелюдий. Сразу напоминая о том, как тот умудрился сразу по приезду найти приключения на свою жопу, и возможно, в прямом смысле. Ведь как вообще мог заклинить замок в туалетной кабинке? — Шаст, быстро хватай с собой Арса и дуй сюда. Сейчас произойдет что-то легендарное, — восторженный голос Серёжи звучал на другом конце трубки. И как только Антон хотел задать свои ещё миллиард вопросов, парень опередил его, — Здесь у домиков жаба со змеёй пиздятся. — Уже бежим, — коротко отвечает Шастун и сбрасывает звонок. И повернувшись лицом к Попову он с лучезарной улыбкой на лице говорит, — Пойдем скорее смотреть, как Серёгу змея сожрёт! — и вскакивает на ноги чуть отряхнув одежду от пыли, что была на досках. — Во дурачье, — с ухмылкой говорит Арс и неспешно встав на ноги быстрым шагом следует за чуть ли не бежавшим посмотреть на то, как Серёжа со стопроцентной вероятность будет тыкать палкой в змею.***
Считается, что первая ночь в лагере самая сложная. Спишь в незнакомом и чужом месте, где большинство людей какие-то незнакомцы, с которыми ты даже и дела никакого иметь не хочешь. Арсений об этом такого же мнения. Уже второй час ворочанья в кровати не увенчались успехом. Сна не в одном глазу. А на уме лишь его разговор с Антоном, что прокручивается из раза в раз как заевшая пластинка. Такое чувство, будто он успел уловить каждое слово и каждое мимолётное движение в этом моменте. Повернув голову чуть в бок его взору открылось окно, которые сейчас было единственной отдушиной в этой серой и мрачной комнате. Может быть в ней и был хороший ремонт с даже неплохой кроватью. Но ничего из этого не создавало ощущения уюта. Не какая-то картина непонятного пейзажа какой-то тонкой речки в солнечную погоду. Не его собственная кружка с грустным смайликом, что при нагревании превращает свою кислую мину в веселую. Не узоры на обоях, что в полумраке превращались в картины из хаоса. Арсений всегда считал, что дом — это далеко не место. Это что-то большее. То — куда хочется возвращаться. Но по правде говоря он никогда не чувствовал, что где-то есть его дом. Всегда все было будто чужое. И это место не станет им ни сегодня ни завтра. Единственное место где ему хочется быть, это место где есть Антон.«Прости Тош... Я не был честен с тобой, я надеюсь ты меня простишь»
Звучит в мыслях при очередной прокрутке их диалога. И с печальным вздохом он опять ворочается и прикрывает глаза в надежде, что все же получится уснуть.
***
Приятное ощущение щекочущей травы на своей коже вынуждало невольно улыбаться. А лучи солнца, что само вот только-только проснулось уже с утра обволакивает всего тебя с головой и согревает. Где-то вдали леса слышится пение только вставших птиц. Которые без единой запинки идеально пропевают каждую нотку своей каждодневной песни. Такой солнечный и тихий день мог предвещать только то, что все будет хорошо и спокойно. Антон хочет запомнить это место именно таким. Тихим и умиротворяющим, а не тем в котором вечно слышны детские крики и нет возможности даже ночью побыть наедине с собой. Наверное, сейчас единственной такой момент, когда он может спокойно полежать просто так на траве. Не чувствуя никаких забот. Не думая практически не о чем. И с прикрытыми глазами чувствовать, будто нет больше проблем. А если и есть то точно не здесь и сейчас. Вдруг он краем уха слышит, что кто-то неспешно к нему крадётся. Сделав вид, что не слышит он продолжает беззаботно лежать. Как вдруг кто-то резко хватает его за плечо с криком — Буу!— от резкого крика даже ожидав его, Антон невольно вздрогнул и распахнув глаза прямо перед собой увидел нависшего над ним Матвиенко, что слишком уж сильно лыбится. А это редко предвещает что-то хорошее. Но после чуть нахмурив брови он замечает, что друг в мгновение ока незаметно положил ему прям на лоб какого-то огромного жука. От осознания, Антона вновь передёрнуло и резко скинув с себя мерзкое насекомое он вскочил на ноги со смесью раздражения и отвращения на своем лице. — Тебе не жить, — злобно, сквозь зубы рычит Шаст и начинает медленно подходить к другу, что уже во всю не мог отдышаться от заливистого смеха. В глазах его горел огонь мести, которую он исполнит и сейчас и потом и ещё в принципе при любой удобной возможности. Цитата «Месть — это блюдо, которое подают холодным» точно не было его кредо. — Эй-эй, Тох, полегче. Это ж просто жук, я ж с добрыми намерениями все это делал. Ты вот какой худой, а жук такой жирный, съел бы его, тебе полезно, — говорит через не прекращаемый смех Серёжа, понемногу пятясь назад выставив руки перед собой, тем самым давая понять, что он вообще только помочь пришел и не желает никому зла. — Я даю тебя пять секунд, — чеканит Шаст и остановившись на месте все таким же убийственным взглядом смотрит на друга, что в одну секунду стало и убить не жалко. — Шаст, давай все реш...— обрывается от на полуслове. — Один, — в голосе не были ни капельки жалости к другу. — Понял, — промолвил Матвиенко и на его ноги, будто сами побежали в сторону домиков, что казались единственным возможным спасением. Ведь он понимал, Антон — его не пощадит. И по всей видимости, будет так безжалостен как никогда. А все из-за какого-то жучка.«Ну держись... Серёженька»
Звучит в мыслях у парня. И зловеще ухмыльнувшись, он бежит за другом, казалось, так же быстро, как когда-то бегал за цыганским спиногрызом. Вот только Матвиенко давно не ребенок и убежать ему удаётся далеко не так легко.
Серёжа буквально уже ощущал дыхание Антона на своей спине. И казалось, что вот, это конец. Он умрет от рук собственного друга из-за того, что тот боится насекомых. Лучших обстоятельств для собственной смерти и не придумаешь. Но вдруг на горизонте Матвиенко замечает своей спасение. Казалось, будто сам ангел хранитель спустился к нему на землю, просто чтобы не дать Шастуну загрызть Серёжу до смерти. — А-а-арс! — протяжно кричит Матвиенко во все горло, как будто он сейчас в каком-то дешёвом фильме ужасов. И за ним сегодня гонится смертоносный маньяк с ножом и какой-то глупой маской на лице. Где он — это какая-то стереотипная американская старшеклассница, что по своей же тупости умрет самой первой. Попов от громкого крика отрывает свой взгляд от смартфона, в котором он хотел как обычно просмотреть ленту. И сделав один глоток только приготовленного кофе он понимает, что на него несутся со всей скорости напуганный Серёжа, что, кажется, вот-вот расплачется. И Антон, что готов, по всей видимости, безжалостно его убить. Только ножа в руке не хватает. Не успев и опомниться, Матвиенко становится за спину Арсения, взявшись за плечи того. Да так резко, что сразу чуть не сносит Попова с ног и по милости богов не разливает утренний кофе. — Походу, у вас утро точно не с кофе начинается, — бормочет Арсений себе под нос, смеряя недоуменным взглядом боязливого Серёженьки и стоящего чуть поодаль Антона, у которого казалось сейчас пар из ушей повалит. Не проронив не слова, Шаст просто пытается зайти Арсу за спину, чтобы наконец поймать свою добычу. Но жертва оказалась стереотипно хитра. Ведь появилась возможность устроить бесконечный хоровод вокруг Арсения. Но спустя пару мгновений, Попов походу начал понемногу вскипать так, что прикрикнул на них, — Так. А ну угомонились живо! — слова отскакивают от губ так, словно удар по металлу. А от грозного приказа друзья одновременно отступают и сейчас выглядят как дети, что довели своего воспитателя. А после пары мгновений Антон понимает, что раз Серёжа отошёл от Арсения это лучший шанс для повторного нападения. Но тот успевает среагировать и вернуться Попову за спину, надеясь на спасение. И уже хотят повторить все, что было до этого, Шаст подходит ближе к Матвиенко, который трусливо прячется, но перед ним возникает преграда в виде Арса, что вытянул руки не давая сократить расстояние. — Так все, хватит. Чем он так насолил тебе, что ты его прибить готов? — спрашивает Попов с непониманием в глазах. Ведь пока он буквально только встал и успел сделать небольшое кофе, которое предательски остывает пока ему приходится разбираться с двумя большими детьми. — Он знает чем, — говорит Шаст и все так же испепеляет друга взглядом, а челюсть невольно сжимается так, что чуть ли не зубы скрипят. Всем своим видом он даёт понять, что если бы не Арс, то его бы голова уже давно валялась где-то на травке вместе с тем жуком. — Извините, я вас не отвлекаю? — Неуверенно тихо задаёт вопрос девушка. Что, по видимому, и была последней вожатой. Парни мгновенно переключили все внимание на небольшую незнакомку, что выглядела немного не мало ровесницей Попова. — Нет, не отвлекаете. Вы, я так полагаю, — не успевает договорить Арсений, как девушка перебивает его. — Ира, — говорит за того она и ставит на землю по видимому тяжёлую сумку, что все время держала в руках. И протягивает парням руку для рукопожатия. Раззнакомившись с девушкой, парни помогли ей с сумками, после чего отдых, на который они надеялись в последний день без мелких спиногрызов, так же бесследно испарился как и появился. Их по полной загрузили работой с тем, что нужно что-то перенести и где-то что-то подправить. Так быстро и день подошёл к своему завершению. И единственным чем он отличался от всех дней, было лишь то, что Антон все время бросал на Серёжу злобные взгляды, на которых тот отвечал баловством показывая всем видом то, что сейчас он совершенно ничего не сможет ему сделать.***
От стука в дверь Арсений чуть приоткрывает сонные глаза пытаясь понять, было ли это частью сна или это было наяву. Очередной стук. Парень нехотя потирает глаза, что так и норовят снова закрыться на пару часиков. Завтра будет тяжёлый день.«Кому там в три часа ночи неймется?»
Раздраженный ранним пробуждением подумал тот. Небрежно скинув с себя одеяло, с небольшим скрипом от матраса, встал с кровати.
Попов открыл дверь и, на удивление, в полумраке увидел за ней Антошку, что неуверенно переминался с ноги на ногу. И увидя, что ему все же открыли дверь он уже было хотел что-то сказать, даже рот для этого приоткрыл, но посмотрев на Арсения, моментально отвёл взгляд в сторону и неуверенно начал: — А... Прости, думал ты ещё не спишь, — полушёпотом промолвил Шаст, смотря куда-то себе в ноги. Арсений оперевшись о дверной косяк не сразу понял, что стало причиной такого смущения у друга. Ведь мутное сонное сознание не позволяло мыслить так быстро. Но уже через какие-то мгновения до него дошло, что по старой привычке лег спать без футболки. И почесав затылок, Попов повернулся в сторону комнаты и с прищуренными глазами пытался высмотреть то, что мог бы накинуть на себя. Шаст же нерешительно поднял взгляд на друга, ему было стыдно, что тот так безбожно разбудили того. Но вместе с этим один вид полуголого Попова вызывал дикое смущение. И даже полумрак, казалось, совершенно не мешал рассмотреть его во всей своей красе. Это ведь просто дружеская солидарность? Он ведь просто не хочет напрягать Арса своим пристальным взглядом? Арс надел на себя первую попавшуюся футболку и сев на кровать, вернул взгляд на друга. Что так и продолжал стоять в дверном проёме не решаясь зайти. И уже в который раз потерев глаза, он сказал: — Я не так давно уснул. Ты что-то хотел? Не стой в дверях, проходи — произнес Попов сонным, но и без того имевший свой шарм голосом. Он чуть махнул рукой в свою сторону, подзывая Антона к себе этим жестом. Шаст только и ждал позволения зайти, и как только услышал его, смог спокойно выдохнуть. И пройдя в небольшую комнату поспешил объяснить свое неожиданное появление: — Если честно, я мог уснуть спать уже который час. Но хотел предложить тебе партию в джамп форс. Я как раз там новых персов открыл, — с каждым словом, говоря все тише, от мыслей, что Арсений сейчас просто выпрет его из комнаты, прокручивал в руках небольшую приставку. В которую очень уж любил играть, а в особенности с друзьями. Попов усмехнулся и откинувшись назад, оперся затылком о холодную стену, что охлаждала горячую от теплого одеяла кожу. Он не долго думая с небольшой улыбкой и прикрытыми от усталости глазами сказал, — ну, как тут отказать? Врубай. У Антона аж глаза засияли. Жаль, в темноте комнаты этого было не видно. И даже лунный свет совершенно не помогал в том, чтобы хоть что-то разглядеть. Хотя, чтобы понять, что Антон чуть ли не прыгать от радости готов, Попову даже не нужно это видеть, он, будто это чувствует? Шаст незамедлительно поставил свич на тумбу, что стояла возле кровати. И рефлекторно сощурил глаза от яркого света, что излучал экран. После чего сделав все в наилучшем виде, он отсоединил два джойкона вручив один Арсу. А сам забрался на кровать с ногами и сев ближе к углу, чтобы не загораживать обзор, поджал колени к груди. Так и прошла чуть ли не бессонная ночь, перед самым приездом мелких. Все как обычно в лучшем виде.Продолжение следует...