«С хуя ли я стал таким дёрганым?»
Задаёт тот вопрос самому себе, на который конечно же не получает ответа. Но стоило же попробовать?
Парень устраивает голову по-другому, меняя радиус обзора. Не то, чтобы он много может видеть, ведь каким-то чудом им давно выбило пробки, и даже в помещении ничуть не светлее, чем на залитой дождем улице. Ну, не считая, конечно, слишком разбесившихся детей, что ходили туда-сюда со включенными фонариками на телефонах, подсвечивая снизу своё лицо, пугая тем самым друг друга и без конца хихикая. Иногда старший успевал забывать о том, что нянчится практически со своими ровесниками, а не с детьми малыми. Но, на удивление, даже в такой тьме Антон хорошо мог видеть темные пятна, что разрисовали все его запястья. Не пришлось долго ждать, пока синяки, наконец, проявятся. Хорошо ещё, что хотя бы ушиб не заработал. Вот тогда бы всё было совсем не смешно. А то без телефона, с ноющими от каждого прикосновения руками и больной спиной, на которой, скорее всего, тоже красуется синяк, если не несколько, не хватало ещё и ушиба. Шастун и так, наверное, не сможет подняться этим утром, а возможно, не сможет даже с этого чертово скрипучего кресла. И это как минимум. А вместе ко всему, всё ещё влажные волосы, что не успели полностью высохнуть от дождя, неприятно ощущались на коже. Хорошо, что хотя бы одежда была на нём сухая и чистая. Наверное, ещё минут пять от силы прошло, прежде чем к парню подошла небольшая группка детей, светя своими фонариками прям в лицо, от чего Антон, рефлекторно сощурив глаза, выставил ладонь перед собой, создавая тень. И приподняв одну бровь, тот решил начать первым: — И что вам нужно? — поинтересовался старший. Из-за ослепляющего света он даже не мог разглядеть тех, кто вообще перед ним стоит. Хотя, возможно, вновь оказавшись в полной темноте, было бы только хуже. — Антон Андреевич, вы обязаны пойти с нами, — переглянувшись и захихикав, те как бы поставили его перед фактом. — С чего бы? — удивившись такой внезапной наглости, Антон поднимается со своего уже слишком родного кожаного кресла, как бы неосознанно пытаясь так показать, кто вообще здесь главный. И хотев уже начать разгонять малышню по комнатам, тот захотел что-то сказать, но не успел. — Ну, Антон Андреевич! — слегка обиженным тоном говорит одна из девочек, — До отбоя ещё есть время, а вы совершенно не заняты. Ну, пожа-алуйста, — выложив железные аргументы и сделав умоляющий жест, продолжила та.И Шастун на удивление понял, что ему-то и ответить нечего. До отбоя время и вправду ещё есть, а он сам просто как овощ лежал. И сейчас, честно говоря, даже и не вспомнит, о чем думал всё то время. «Да почему бы, собственно, и нет? Это же дети, что они могут такого ужасного придумать?».
— Ну, ведите, — сдавшись, сказал парень и усмехнулся, услышав в ответ радостные визги ребят. Те буквально начали тянуть его в одну из комнат. Антон может и хотел поинтересоваться, чем он им так понадобился вдруг, но как будто эта малышня что-то внятно ответит. Интрига — это же так весело. И не успев толком ничего понять, парень уже сидел на одной из мягких постелей в девчачьей комнате. Мда, Шаст конечно думал, что возможно когда-нибудь его позовут в комнату к девушке. Но он рассчитывал совершенно не на всё это. Чуть поёрзав на ещё не расстеленной кровати, парень ощущал себя некомфортно от взглядов ребят, которые были направлены на него. И пусть он не видел зрачков. Он эти взгляды чувствовал кожей, которую тут же хотелось отчего-то стыдливо закрыть. А гробовая тишина, разбавленная лишь глухим шумом ливня — давила. Так что, неосознанно перебирая в руках браслет на запястье, тот переводил взгляд с одного подростка на другого, ожидая, что кто-то наконец произнесёт: почему же Шастун здесь так срочно понадобился. Пусть их было всего пять, это создавало ощущение тесноты пространства, особенно в такой небольшой комнатушке всего с тремя кроватями. Но, не выдержав тишины, произнёс: — Если вы привели меня только для того, чтобы поглазеть, то извольте удалиться. Насмотреться на меня ещё успеете, а сейчас вы должны готовиться ко сну, — чуть вздёрнув подбородок, тот расставил ноги чуть пошире и оперевшись о колени руками. Даже сидя, старший смотрел на этих детей свысока. Честно говоря, его самого поражает такая быстрая перемена поведения, но будь он всегда такой застенчивой мямлей, то и слушать его никто и не стал бы. Частенько его уверенность в себе повышает что-то «крутое» сказанное в моменте. — Ну, Антон Андреевич! — оторопела девочка, обиженно надув нижнюю губу. Вика была единственной, кто решила расположиться на полу в отличие от всех, так что от этого казалась ещё меньше, — Это всего на пару минут, да и я уверена, вам это ужасно понравится, — та улыбнулась, держа фонарик под подбородком, светя вверх, от чего её лицо зловеще исказилось, превращая девушку в существо, с отсутствующими и даже впалыми глазами с беззубым ртом. Боже, что же иногда может творить воображение. Шастун, как бы оставив попытки свалить с этого мероприятия, вскоре сдался и уже оперевшись руками чуть позади себя о постель, подняв голову к потолку, тяжело вздохнул. Но тут же вернув после этого голову в прежнее положение, всё так же смотря на девчонку, развалившуюся на полу. Да, ему определенно до сих пор не по себе, от того и меняет позу каждую минуту. Но могло же быть и хуже? Он мог бы сейчас и дальше заниматься самокопанием, что лишь больше закопало бы его вглубь самого себя, а откапывать потом то, кто будет, м? Вот именно, кому Антон сдался кроме себя самого? А ведь теперь даже и в телефон не поиграешь. Это ещё повезёт, если симка под этим завалом из стекла и дешёвого пластика как-то уцелела. Эх, а парень ведь даже времени не ценит. Травматический токсикоз штука такая, помедлишь и пытаться спасти пострадавшего будет уже бессмысленно. Хотя, может уже легче добить, чтобы не мучилась? — Антон Андреевич, а часто ли вы обращаете внимание на незначительные явления, вроде приоткрытых дверей или же странных звуков? — ехидно улыбнувшись и чуть склонив голову набок, вопрошала девочка, смотря прямо на старшего своими неразличимыми в темноте зрачками. Хотя, не то, чтобы парень это увидел, скорее понял.«О нет, нет, нет. Боже, только не это»
Мысленно заныл тот. Не сложно догадаться после таких наводящих вопросов, что же от него хотят эти на первый взгляд безобидные подростки.
— Почти никогда, а теперь я пошёл? — поднявшись с кровати, спросил тот, но тут же был возвращён детьми, что с лёгкостью потянули его за руки обратно. — Нет, конечно. Вы же ещё не послушали, к чему может привести такая невнимательность, — начала остроумничать девочка и, медленно смиряя взглядом каждого из присутствующих, начала свою долгую тираду под стуки дождя по окну: — Не мало кто знает, что страшные японские легенды, считаются самыми узнаваемыми и пугающими. Возможно, они производят большое впечатление на слушателя, а может быть, его впечатляет кое-что совершенно иное. То, что не может быть подвержено объяснению наукой или здравым смыслом. Но факт остаётся фактом. Одной из самых распространенных легенд считается Ханако-сан. Японская школьница, которую можно увидеть в женском туалете, постучав три раза в последнюю кабинку и позвав её так же три раза. Но мало кто знает, что не она одна может стать угрозой желающим сходить в туалет. Сильный удар молнии, которая ударила по всей видимости очень близко с корпусом, заставила парня в очередной раз вздрогнуть. Облегчало только то, что не его одного. Хотя Виктория даже глазом не повела, всё так же слегка улыбаясь, от чего становилось как-то не по себе. Антон же всегда был слишком впечатлительным, от чего никогда и не любил все эти обожаемые Димкой ужастики, который тот всегда уговаривал посмотреть. Ну не может Антоша смотреть на то, как жестоко убивают людей, мучают и глумятся, с большим количеством пусть и фальшивой крови с разными кишками и разрубленными конечностями. Да, возможно, в мортухе можно было и не такое увидеть, но файтинги — это файтинги. В них не надо ни от кого прятаться с замиранием сердца в страхе сделать слишком громкий вздох. Шаст вообще, когда в последний раз смотрел ужастик, а если точнее, то «И гаснет свет». Целую неделю потом не мог уснуть в темноте. Перед глазами всегда был этот костляво-длинный образ существа, с запутанными черными волосами, из-под которых так и виднелись эти необъяснимо ярко белые глаза, которые Антон ну точно никогда не забудет, даже после смерти. Шумно сглотнув, Шастун принялся прокручивать кольцо на указательном пальце, пытаясь себя расслабить. Но походу не одному ему было не по себе от всего происходящего. Ведь одна из девчонок, что сидела на соседней кровати, покрепче обняла свои же ноги, согнутые в коленях, принимая позу своеобразного защитного кокона. И, удовлетворившись произведённым эффектом, девушка продолжила свой рассказ: — Йосуке, — назвав имя, та сделала небольшую паузу, после чего вновь заговорила, только уже с другой интонацией, — Необъяснимо высокое существо, что так же как и Ханако обитает в туалете. И если вы успели обрадоваться, что мужским туалетам ничего не угрожает, то поспешу огорчить. Увидеть его ночью в мужском туалете — это худшее, что может с вами только случится. Ведь он не какой-то там любитель поиграться над жертвой, давая поблажки в виде простых правил. Если ты не успеешь выбежать из туалета в ту же секунду, как зашёл, то вероятность того, что ты выживешь, находится ниже нуля. Он беспощадно одними своими голыми ледяными руками будет разрывать твою кожу. Медленно, но верно переходя на мышцы, а потом и как хрупкие зубочистки ломать твои жалкие косточки. Он будет делать это медленно. Йосуке никуда не торопится и любит растягивать удовольствие на столько, насколько это возможно. Наслаждаясь каждой пролитой каплей крови и не упуская момента, чтобы сладостно застонать от звука твоих же истошных криков с мольбами о помощи и помиловании, которые прекратятся лишь тогда, когда засунув свою зловонную руку с привкусом гнилой плоти тебе в горло, чтобы выдернуть с корнем твой язычок. Наслаждаясь тем, как ты будешь буквально захлёбывается в собственной крови и рвоте переполняющую твою глотку до краёв. И последним, что успеют узреть твои глаза перед такой ставшей уже желанной смертью — это насмехающуюся золотистую с потёртостями в некоторых местах маску, скрывающую лицо твоего убийцы. Хорошо, что ты хотя бы не успеешь увидеть то, как он будет собирать с пола каждый разорванный клочок твоей плоти и органов, отправляя те в путешествие, по грязной и зловонной канализации, — закончив свою длинную тираду, девочка едва усмехнулась с того, как быстро на лицах слушателей появилось отвращение. Как же она однако любила рассказывать разные страшилки, пугая тем самым всех вокруг. Если бы ей платили каждый раз, когда она так пугала людей, она бы давно отдыхала где-то на Бурдж-Халифе, попивая сок со вкусом маракуйи. Антон шумно сглотнул и кое-как подавил в себе желание встать, включить свет и свалить к себе в комнату. Вот только электричества нет, да и трусом он казаться не хочет. Но, боже, как же он ненавидел себя за то, что слушал подобные небылицы. Воображение тут же выдавало готовые картинки, как бы хотев узреть реакцию своего хозяина. И блять, воображения у Шаста было хорошее, даже слишком. А главное настолько детальное, что хотелось зажмурить глаза в надежде, что этот ужасный фильм, что показывают ему покадрово, наконец прекратится. Но это всегда было равносильно тому, что ты закроешь глаза, стоя на краю пропасти. Пусть ты её сейчас не видишь, она никуда не пропала.Шаст чувствовал себя какой-то маленькой девочкой, которой рассказывают какую-то страшилку про человека за окном, и она теперь ссытся даже взглянуть в его сторону. Так что в попытках расслабить себя тот говорит сам себе
«Это всего лишь легенда, такого не бывает... Да какая легенда? Просто-напросто обычная страшилка, которой пытаются напугать детей, чтобы те ссались в кровать ночью, вместо того чтобы по-нормальному сходить в туалет».
— Ну, что могу сказать. Было конечно очень весело, здорово и познавательно, — после чего тот показательно зевнул. Чтобы все присутствующие поняли, что такие взрослые как он ни то что не боятся, так ещё и считают это всё глупой забавой, — Ливень спас вас всех от возможной гибели, так не самое ли время это отпраздновать, здоровской возможностью уснуть пораньше? — тот чуть поддался корпусом вперёд, чтобы встать. Но его руки уже опять держали подростки. И даже теперь было непонятно, из-за того, чтобы напугать его своими ужасающими сказками или они уже и сами боятся оставаться одни без старшего, что если что сможет их защитить от любых монстриков? Девочка, которая сидела до этого полубоком к Антону, наконец полностью к нему повернулась и улыбнулась, чуть склонив голову набок, — Как говорил великий древнегреческий поэт Эзоп: «Те, на кого надеешься, могут погубить, а те, кем пренебрегаешь — спасти». Так что, возможно лучше дослушать меня и перестать так нервничать? — произнесла Вика как-то слишком нахально и даже с усмешкой, под конец сказанного склонив голову на противоположный бок. — С чего это я нервничаю? — приняв это за своеобразное оскорбление, вопросил старший, приподняв одну бровь, чего конечно же в полумраке было не видно.«Неужели это внебрачная дочь Поза? У них явно одни корни. А если нет, то по-любому до этого читала какой-то сборник с дебильным названием "Сборник цитат великих людей, которых никто и в помине не знает"»
Подумал парень, постоянно косясь на дверь, что была приоткрыта. В надежде, что может какой-нибудь великий и неподражаемый Арсений-всегда-спасу-и-помогу-Попов зайдет и как он обычно умеет, приказным тоном заставит тех лечь по кроватям и Шаст сможет легко свалить. Но походу он, как и Аркадий Паровозов, не всегда придет на помощь в нужный парню момент.
— Так вы же без конца теребите свои кольца, — ответила девочка и взгляд Антона тут же пал вниз к собственным ладоням. И впрямь, он уже как на рефлексе прокручивал кольца на пальцах, то снимая, то надевая на другие пальцы. — Ладно, один ноль в твою пользу. Рассказывай уже свою последнюю байку и закругляйся. А то так твоим друзьям на утро придётся постельное менять, — хмыкнув, на того в момент были направлены оскорблённые взгляды подопечных, которые явно хотели возразить, но походу они ещё были не настолько детьми, чтобы понять, что так они лишь подтвердят слова старшего. Наверное, Вика хотела добавить что-то в духе «А вам?», но лишь снова улыбнувшись, решив промолчать и чуть откашлявшись в кулак, села поудобнее. Она бросила на каждого присутствующего в комнате беглый взгляд, после чего продолжила марафон ужасающих историй: — По-любому каждый, кто находится в этой комнате, часто или не очень, но просыпался посреди ночи, не понимая из-за чего. Вроде и пить не хочется, одеяло на месте, да и в туалет незачем, вот только сон куда-то улетучился, в то время как за окном ни то, что машины не ездят, души ни одной на дорогах не увидишь, а время в телефоне показывает, что сейчас ещё глубокая ночь. Может показаться, что это странно, но объяснимо. Но что, если все не так просто? — остановилась девочка на пару секунд, затаив интригу. После чего, увидя заинтересованные взгляды своих друзей и вожатого, продолжила: — Существует легенда, что когда-то ещё где-то в семидесятых, в небольшом японском городке жила семья, совершенно непримечательная на вид. Относительно молодые и самореализованные родители и умница-красавица дочь, что являлась единственным ребенком. Вот только за этой ширмой счастливой семьи скрывались вечные ссоры и ругань, битая посуда и даже синяки. Стоило мужу с женой ступить на порог их скромной квартирки, как из счастливой семьи они превращались в сущих монстров. И возможно было бы даже лучше, если бы они вымещали все свои чувства только друг на друге. Но жестокость также присутствовала и в воспитании единственной дочери в семье. С каждым приходом гостей или с каждым её проступком, она была вынуждена ютиться в небольшом запертом шкафу. При том, что в свои десять, она была намного выше своих сверстниц из-за чего, стенки шкафа всегда на неё сильно давили. Всегда было неудобно и страшно, а запах пыли, казалось, со временем начинал душить. Если девочка издавала малейший писк, это каралось тем, что её могли там оставить чуть ли не на сутки. И в один день, родители, как обычно наказывая дочь, просто уехали на работу. Забыв о ней и о том, что та до этого несколько дней была лишена ужина из-за не вовремя сделанной домашней работы. Но вот, вернувшись домой, мать с ужасом вспомнила о дочери и, ринувшись к шкафу, осознала, что не может его открыть, как бы ни пыталась. Ключ почему-то не проворачивался в замочной скважине, а на крики, внутри никто не отзывался. После, на утро из семьи никто не пришёл на работу, а также и в школу. Спустя время, когда полиция заявилась в их дом, единственное, что они нашли, это настежь распахнутый шкаф и царапины от ногтей внутри. Да, конечно, это далеко не история про расчлененный труп в грязном мужском туалете, но это история тоже по-своему создала ощущение тревожности, от чего по спине пробежал холодок. Глаза же невольно бегали по комнате, обращая внимание на каждый более темный уголок. А тихие шумы, которые возможно были всего-лишь звуковой галлюцинацией сводили с ума. И, уже понадеявшись, что на этом всё, Антон думал вновь предпринять попытку подняться на ноги. Но девчонка возобновила свой монолог: — Так что теперь считается, что это девочка, даже после мести родителям, так и не смогла успокоиться. Так что пока ты спишь, она может находиться в твоём шкафу. Неестественно высокая и с удлинёнными конечностями. Она будет всё время издавать отвратительные звуки, похожие то на хриплые стоны, то на скрежет. Но знайте, почти каждую ночь она выходит из шкафа, чтобы понаблюдать за тобой. Сесть на краешек кровати и просто в упор смотреть своими пустыми глазами за тем, как ты нежишься в своей теплой кроватке, пока ей приходиться сидеть в темном шкафу. Как раз из-за этого неуютного ощущение, что за тобой кто-то наблюдает, ты и просыпаешься ночью. Но стоит тебе хоть один раз увидеть момент, как теперь уже не девочка, а ужасающе длинное существо просовывается в дверцу твоего шкафа, как она больше не будет безобидной. Она затянет тебя за собой, и ты больше не сможешь выйти, больше никто не услышит твоих криков. А единственное, что тебе предстоит увидеть, это существо, что будет всё время вместе с тобой в шкафу. Оно будет неестественно широко улыбаться, пристально наблюдая за каждым дрогнувшим мускулом на твоём лице. И через пару минут, когда ты уже подумаешь, что она тебя не тронет, она начнет медленно, голыми костлявыми руками, отрывать твои конечности в попытках удлинить в размере, заставляя понять, какого ей было всё это время. Как бы ты ни сопротивлялся, это не поможет, ведь твоя судьба была предначертана после того, как ты взглянул на неё Глаза невольно покосились к трем небольшим шкафам, находившихся в девчачьей комнате. А от вида едва приоткрытой дверцы захотелось поскорее пойти выкурить парочку сигарет. К тому же дождь по звукам вроде закончился. Так что, недолго думая, парень встал и уже хотел сказать напоследок пару слов о всех страшилках. Но стоило только приоткрыть рот, как вдруг на своей лодыжке он почувствовал холодную руку, что схватила его из-под кровати, на которой, тот только что сидел. Вскрикнув от неожиданности и отпрыгнул вперёд, тот обернулся и увидел довольное лицо одного из их мальчиков, которое виднелось прямо под кроватью, — Ёпт твою... Сердце же так остановиться может, — обидчивым тоном произнёс тот, на что подростки начали пытаться ещё сдерживать смех, — Если вы ещё хоть раз, что-то подобное выкинете, я запру вас всех в шкафах на всю ночь, — на выдохе сказал старший и всё-таки вся комната залилась детским смехом, пока Антон приложил ладонь к груди, пытаясь понять, не остановилось ли от страха его сердце? Но нет, на удивление, оно билось, да ещё как. Боже, да эта пульсация даже в виски отдавала. И как потом только доверять этим маленьким чертятам? Теперь желание курить умножилось вдвое, а может и втрое. Так что, пока подростки надрывали животики от смеха, Шастун на покосившихся ногах вышел из комнаты. Закрыв за собой дверь, тот привалился к ней затылком и, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох и выдох. После чего, облизнув пересохшие и покусанные губы, парень отлип от двери и через пять минут, уже проходился по всем комнатам, проверяя, все ли уже сладко спят. Ну, или хотя бы находится в своих постелях. На удивление, никаких парней в комнатах девчонок не было и даже не пришлось спорить с этими шкетами, по поводу последних пятнадцати минут.***
На улице стоял яркий запах мокрых растений и асфальта после дождя. Если бы не прохладный ветер вместе с сыростью, Антону бы даже очень понравилось стоять сейчас здесь, на улице в одной тоненькой кофточке на молнии и футболкой под низом, которую даже при всём при этом лень было до конца застёгивать. Вот только мокрая от дождя трава мешала нормально переминаться с ноги на ногу от холода, то и дело вынуждая получать микроинфаркт от каждого скольжения по ней. И всё равно ночью на улице иногда бывает так хорошо и тихо. Не считая, конечно же, вечно издающих звуки сверчков где-то на земле, вместе с небольшим поскрипыванием качелей на ветру. А темное небо, было затянуто настолько, что даже луны не было видно, что уж тут говорить о звёздах. Единственное, что в этом мраке было как последний лучик света — так это огонёк тлеющей сигареты. Выдохнув терпкий дым из своих лёгких, парня передёрнуло от очередного неожиданного порыва ветра, который даже умудрился нагнуть тощие деревья. С них тут же посыпались высохшие листья от долгой засухи. И впрямь, можно сказать, парням повезло застать здесь дожди, ведь они тут не такие уж и частые гости, а в разгар лета тем более. На привычное место, что он с Арсом прозвали «Тайной курилкой» Шастун решил не идти. Слишком уж далеко, а в такую погоду он даже был бы не против курить прямо в комнате с открытым нараспашку окном. Вот только если вся комната пропахнет сигаретным дымом, будет неудобно перед детьми, да и коллегами. А если на утро придёт ещё и проверка, то ему будет выговор по полной. И это только в лучшем случае. Так что ему показалось, что лучше решением будет пойти за уличные туалеты, которые всегда находись за корпусами, да и к тому же по ночам детям было запрещено выходить на улицу, ведь в корпусах и так есть туалеты, так зачем туда таскаться теперь? Самое неприятное, так это момент, когда ему пришло осознание, что не получится, как обычно, избавляться от улик, ведь это не их любимая курилка. Так что, докурив уже кажись, третью сигарету, он не придумал ничего лучше, чем воспользоваться туалетом для этого. А что? Это был второй хороший вариант. Первым было выбросить бычки за ограждения лагеря. Вот только совесть не позволила. Может Антон никогда не был правильным мальчиком, но загрязнять место, которое предназначено для оздоровления детей, ему не позволяло воспитание. Так что, смыть все улики в туалет, показалось гениальным. Ведь если просто выкинуть в мусорку, могут и поймать. Хотя, возможно парень просто иногда бывает слишком большим параноиком. Толкнув скрипучую дверь, которая к счастью была не заперта, тот первым делом пару раз переключил переключатель, но как было ожидаемо, свет так и не включился. Наверное, решение проблем с электричеством решили перенести на утро, ну то и понятно. В ливень хер кому захочется мучаться с предохранителями. Так что, лишь хмыкнув, Антон осмотрел помещение насколько позволяло привыкшее к темноте зрение. — Мда, ночью всё выглядит жутко, — полушёпотом произнёс парень, после чего решив, что не хочет тут надолго задерживаться, отворил белую дверцу кабинки и зайдя, та за ним закрылась, чуть ударившись о косяк. Показалось, что это было очень громко и могло бы даже кого-то разбудить, но нет, просто всегда любой незначительный шум в полной тишине кажется громче, но это только кажется. Своеобразный запах ударил в нос, от чего захотелось ретироваться отсюда подальше. Так что, лишь кинув бычки в воду, те, ожидаемо, даже и не думали потонуть, так что уже потянувшись к кнопке смыва, Шастун остановился. Ведь что-то было странное. Стало как-то не по себе. И будь он проклят, но Антон отчётливо слышит, будто здесь кроме него кто-то есть. Будто какие-то совершенно невесомые шаги с приглушённо мерзким дыханием. Глаза округлились. Появилось ощущение, будто по тебе бегают мелкие насекомые и захотелось истерически ощупать собственное тело, чтобы убедиться, что это всего лишь глупые фантомные ощущения. Буквально из неоткуда появился ком в горле, который так и хотелось сглотнуть, вот только даже моргнуть почему-то стало страшно. Тревожное ощущение в животе начало нарастать, от чего даже дышать слишком часто было страшно. А в память, как не кстати, врезались слова Виктории: Увидеть его ночью в мужском туалете, — это худшее, что может с вами случится. Ведь он не какой-то там любитель поиграться над жертвой, давая поблажки в виде простых правил. Если ты не успеешь выбежать из туалета в ту же секунду, как зашёл, то вероятность того, что ты выживешь, находится ниже нуля.«Блять, это всего лишь глупая байка для пугания детишек, чем я блять занимаюсь?»
Попытался взять себя в руки парень и начать мыслить логически.
Так что, наконец отмерев и нажав на кнопку смыва, ощущение паники возросло. Тело как-то само, как по какому-то животному инстинкту просто вылетело в миг из помещения. Как ни как, на улице было спокойные. Нет места, куда бы тебя загнали как скота. И, как ожидалось, обернувшись на здание, что уже было в паре метров от Антона, там не было ничего необычного, только входная дверь, которая по инерции медленно закрылась до небольшого хлопка. Парень облегчённо выдохнул, параллельно виня себя, за такую беспричинную трусость и нервозность. Ведь по-любому, если бы ему никто так и не рассказал тех жутких легенд, ему и без этого было бы не по себе в этом туалете. Самовнушение штука такая. Тебе может послышаться то, чего нет и привидится то, чего боялся увидеть больше всего. У теней могут появиться когти с глазами, а в ушах будет белый шум. Вдруг прозвучавший скрип со стороны туалетов стал сигналом, что следует поскорее возвращаться в свою надёжно защищённую постельку. Так парень, собственно, и поступил.***
Протяжно застонав, парень вытянулся во весь свой рост, упираясь ногами в шкафчик, ощущая контрастный холод. Ведь тело давно успело согреться под одеялом, а, честно говоря, порядком уже становилось жарковато, от чего Антон раскрыл половину тела. Недолго думая, тот повернулся на бок, устало открывая такие тяжёлые веки. Перед ним была, как обычно, привычная монотонная стена. Моргнув пару раз, Шаст наконец понял, что ещё далеко не утро. Даже не близко. А то он всё не понимал, почему раздражающий будильник сегодня удивительно тихий. Глаза сами по себе закрывались, и, уже хотев видеть свой десятый сон, как вдруг парень почувствовал резкий холодок, который буквально забрался ему под футболку, оставляя след из мурашек. Неприятное ощущение вернуло того в сознание, и парень попытался более осмысленно взглянуть на этот мир. Первым делом конечно же рука по привычке потянулась к телефону и только через секунду пришло осознание, что телефон он ещё с вечера положил куда-то в дальний карман рюкзака, чтобы глаза не мозолил, и придётся как-то определять время по длинным и коротким стрелкам на тикающих в гробовой тишине часах. Антон неохотно перевернулся на другой бок и устремил взгляд на стену, чуть выше столика. Там были часы, длинная стрелка которых остановилась на двенадцати, а более короткая и жирная на двух. Достав руки из-под теплого одеяла, парень потер глаза, но те не обманывали. И впрямь часы показывали два часа ночи. Но с чего бы вдруг? От ощущения голода желудок протяжно заныл, вынуждая сглотнуть слюну, что от голода выделилась в бо́льших количествах, чем обычно. Так что, успев пожалеть, что вообще проснулся, парень начал неохотно осматривать комнату. Как вдруг какая-то часть его мозга потихоньку начала вырисовывать жуткие картины, что были видно особенно хорошо в самых темных частях комнаты. И вновь этот резкий прилив необоснованной паники накатил словно цунами, и желание спать, походу, улетело куда-то в форточку. Антона учили жизни видимо главные герои фильмов ужаса. Ведь первым, что он решил сделать, так это привстав на локтях посмотреть в сторону шкафа, стоящего в дальнем углу от кровати около двери. И, как назло, одна из его дверей была приоткрыта, создавая портал в царство ещё большего мрака. Парень рефлектора пару раз поморгал и всмотрелся. Хотя лучше бы этого не делал. Казалось, куда ещё хуже? Ведь ощущение нарастающей паники, которую парень пока что успешно подавлял в себе и неровное дыхание, уже казалось вышкой разумного. Вот только когда кажется, креститься надо, а Шаст человек неверующий. Вот бог его и решил покарать. Скрип. И из шкафа медленно и неуклюже начали показываться непропорционально длинные конечности, что отдалённо напоминали руки. Под неестественным углом нечто сначала вытащило одну свою руку, после чего показалась и голова, от которой сердце ушло в пятки. Воздух из лёгких резко пропал, а возможности вдохнуть немного кислорода и вовсе не было. Непонятно что сдавливало грудную клетку. Пульс, кажется, превысил все грани разумного и неразумного, а пульсация отдавалась болью в висках. Глаза же плотно прилипали к существу без возможности переместить взгляд. Боясь даже моргнуть. Зловонный запах какой-то гнили вперемешку... С чем-то сладким? Ох, как же было бы прекрасно, если бы от этого сладковатого оттенка запаха не хотелось заблевать всю кровать. И даже оставленное на проветривание окно совершенно не спасало. А существо, всё так же медленно вытягивая каждую свою длинную конечность, приковав пристальный взгляд на чуть ли не дрожащего парня, чуть повернув непропорционально большую голову с небольшим количеством клочков волос на голове, которые казалось можно было буквально сдуть, улыбалось? Если это отверстие можно вообще назвать ртом? — Да ну нет... — одними губами произнёс Антон, когда понял, что лицо существа, было буквально перевёрнуто? Хотелось вскочить с кровати и убежать. Куда угодно. Хоть в окно выпрыгнуть, не впервой парню бегать по битому стеклу. Хотелось хотя бы закричать. Но он не мог пошевелить даже пальцем. Тело сковывал какой-то животный страх в то время, как существу было очень даже весело. Ведь, опираясь сразу и на руки, и на ноги, если конечно их можно так назвать, оно со скоростью улитки медленно, но верно всё ближе и ближе подбиралось к беззащитному парню. И вновь тело обдало холодом, а Шастун, подорвавшись с кровати, тут же начал осматривать комнату. Сон? Весь в холодном поту и всё с таким же скачущим пульсом. Парень нервно отбросил от себя одеяло и, опустив босые ноги на холодный паркет, уже сидел на кровати. По всему телу пробежал легион мурашек. Согнув руки в локтях, оперевшись на колени, тот закрыл ладонями лицо, глубоко дыша. Вдруг вырвался какой-то истерический смешок. — Всего лишь глупый сон... — шёпотом и со всё тем же истерическим тоном произнёс Антон. Как же всё-таки приятно просыпаться после таких кошмаров. Ведь буквально на протяжении всего сна ты то и дело, что молишься в надежде, чтобы весь этот ужас оказался простым кошмаром. И облегчение в этот момент просто невозможно передать словами. Как будто ты жил свою жизнь и вдруг проиграл, но кто-то свыше дал тебе возможность все изменить. Поступить по-другому. Успокаивая дыхание и бешеное сердце на протяжении пары минут, Шаст наконец отлипнув от своих рук с лёгкой улыбкой, откинулся назад, привалившись затылком к холодной стене, прикрывая глаза. Этому конец. Можно расслабиться. И через пару секунд вновь открыв глаза, взгляд невольно пал на висевшие на противоположной стене часы. Длинная стрелка, которая была на двенадцати, а маленькая на двух. В момент лёгкая улыбка парня спала, и прежняя паника начала возвращаться, скручивая живот в тугой узелок, — Да нет, не может быть, — истерично отрицал тот всё тем же шёпотом. Надеясь, что это не какой-то там день сурка или временная петля, а обычное совпадение. Слишком блять маловероятное и сомнительное, но всё же совпадение. Ведь такое бывает только в каких-то фильмах. А в настоящей жизни, никто не умирает несколько раз на дню, постоянно начиная день с одного и того же места. Ведь так? Чуть помедлив, Антон перевёл свои глаза на шкаф, на который лунный свет падал меньше всего из-за чего он выглядел ещё более мрачным. Он был таким же, каким парень видел его каждый день. Такие же деревянные ручки. Всё тот же глупый стикер, который был наклеен ещё до приезда Шаста. И всё та же приоткрытая... Стоп. Приоткрытая дверца? Теперь уже было конкретно не по себе и, кажется, тревожное чувство вернулось с большей силой, а тишина уже действовала на нервы. В общем-то, это всё уже начинало порядком подбешивать. Шастун решил взять быка за рога. Пусть он никогда не был смельчаком, а скорее глупцом, но способность здраво мыслить в нём присутствовала. Так что, резко поднявшись с кровати, тот неспешно подошёл к шкафу, чтобы убедиться, что в нём нет никаких скелетов. Стоя перед предметом своей тревоги, тот взялся двумя руками за ручки шкафа, сжав их настолько сильно, что аж костяшки побелели. Глубоко вдохнув и выдохнув тот уже хотел одним рывком открыть дверь, как вдруг затаив дыхание услышал какие-то то ли скрипы, то ли скребущие звуки. Смелость в ту же секунду куда-то пропала, а тревога перекрыла возможность нормально мыслить. А страх, управляя всей ситуацией и завязав удавку на шее парня, всё больше и больше сдавливал ту, перекрывая проход кислороду. Глухой удар по ту сторону шкафа заставил Шастуна рефлекторно отшатнуться назад, ударившись о стену. Но это было меньшим, что сейчас волновало. Ведь походу его уровень тревоги и паники перевалил за сто процентов, если так вообще возможно. А если и нет, то Шаст исключение из правил. От паники тело начало действовать само по себе. Резко открыв дверь, тот в ту же секунду выскочил из собственной комнаты в ещё более холодное и тёмное фойе. Недолго думая, Антон схватился за ближайшую ручку двери от его собственной, после чего уже через мгновение с довольно шумным хлопком оказался внутри, первым же делом панически пощелкал по выключателю, чтобы вновь вспомнить, что свет так и не вернулся. — Антон? — спросил лежавший на кровати, читая книгу со включенным для этого фонариком на телефоне, Арсений. Не ожидав в такое время увидеть в своей комнате гостя. Но не успел он спросить что-то в духе «Что-то случилось?», как был в буквальном смысле лишён возможности говорить. Ведь Шастун, быстрым шагом подойдя к ничего не понимающему другу, закрыл его рот рукой, после чего приложил свой палец к губам, намекая на то, что лучше не шуметь. Попов не стал ничего предпринимать. Не убирать руку возлюбленного со своих губ. Не нападать на парня, за неожиданное появление. Ничего. Ведь на такое странное поведение должны были быть свои причины. Так что, ожидая, что же будет дальше, Арсений лишь смотрел в глаза напротив, которые всё так и бегали от двери к шкафу, и всё равно всегда останавливались на Арсе. Чуть дрожавшие руки потеряли былую хватку и убрав ладонь с чужого рта, парня окатило с головы до ног усталостью. Обессилев, тот опустился на колени прямо перед кроватью. Опустив на белоснежный матрас собственную голову, закрывая ту всё теми же трясущимися руками. Как бы пытаясь закрыться. Спрятаться от этого всего и наконец почувствовать себя в безопасности. — Прости, Арс... Я... Я схожу с ума, — сказал тот довольно приглушённо и даже в какой-то степени неразборчиво. Но Попов всё понял. Арсений, аккуратно сбросив с себя одеяло, сел поудобнее и с нескрываемым сочувствием и даже тревогой посмотрел на друга. Парень сначала неуверенно коснулся его волос, после чего, не получив отказа, полноценно запустил в них ладонь, медленно перебирая мягкие пряди. — Тош, не нужно извиняться, — ласково сказал тот и, повернув голову, взглянул на дверь. Самая обычная и непримечательная. От света фонарика в другой части комнаты казалась темнее, но ничего сверхсекретного. Тот поправил очки на переносице и, чуть прищурившись, всё равно не увидел ничего странного. Так что, вернув взгляд на Шастуна, тот озабоченно выдал, — А ну-ка, поднимайся с пола, — потянув того за плечи, тот всё же убедил друга сесть возле него на кровать. Антон, чуть сгорбившись, пару минут просто сидел тупо смотря в пол, сжимая уголки тканевых шорт, которые тот привык надевать на ночь. Непонятно, что вообще сейчас творилось в его голове. Но Арсений уже просто не мог просто бездействовать, смотря, как этот человек сидящий перед ним вновь пытается как-то сам справиться со всеми своими тараканами. Это тишина убивала. Давила и напрягала.«Ну же... Ну скажи же ты уже хоть что-то! Хоть нахуй меня пошли, скажи, что ненавидишь и я тебе омерзителен... Но не молчи»
Можно ли это считать приветом из прошлого? Страх игнорирования из-за того, что родители в детстве наказывали недельным молчанием? Или может из-за того, что никогда не делились ничем? Кто знает. Но Попов понимал, что если скажет то, о чем думает, то лишь будет давить на этого парня, ухудшая всё.
Так что, не придумав ничего, Арсений просто аккуратно положил свою руку Антону на плечо, от чего парень вздрогнул и, кажись, опомнился. Тот медленно повернулся, смотря прямо на своего визави своими большими и испуганными глазами, от чего стало ещё более тревожно в области грудной клетки. Он выглядит таким запуганным и всё равно молчит. Кажется, что он не заговорил бы даже под дулом пистолета. Как не повезло людям, которые решили бы взять этого парня в плен. Ведь они бы просто потратили время зря. — Сначала этот чертов туалетный монстр, а теперь эта огромная мутировавшая моль... Боже Арс, я правда схожу с ума от этих пиздюков, — сказал Шаст и испуганное лицо сменилось на истерическую улыбку и своеобразный смешок, сопровождаемый ещё более непонимающим взглядом напротив. Попов слегка улыбнулся и приподнял одну бровь, ведь если раньше он ещё предполагал, что же такого могло произойти, но сейчас. — Мутировавшая моль? — переспросил тот, усмехнувшись и поправив очки. — Нет, честное слово, эти малые меня в могилу сведут. У меня до сих пор сердце как бешеное колотится. Вот, послушай, — резко и без предупреждения Антон наконец сел лицом к своему другу и схватив того за запястье руки, что находилась на плече парня, тот приложил его ладони к собственной грудной клетке. Глаза Арсения расширились от такого, а в голове пробежала фраза «А что так всё время можно было?». Тот даже ненадолго забыл, как дышать. Но вот всё же Шаст был прав, сердце у него билось и ещё как. Честно говоря, он выглядел сейчас слишком спокойно для человека с таким высоким пульсом. Так что тот пару секунд просто провтыкал, ощущая лишь как щеки стали горячее. — А, да. И вправду, — не придумав ничего лучше, ответил тот. Попов успел уже даже и забыть, о быстрой смене настроения и поведения Антона, ведь мысли заняты были совершенно не этим. За что парень себя даже корил в какой-то степени. Отпустив руку парня, Антон, устремив свой взгляд куда-то в окно, вновь о чём-то задумался, став спокойнее чем пару секунд назад. Да, всегда тяжело делать вид, что всё хорошо, когда ты пару минут назад был готов выпрыгнуть в окно, пусть и во сне. Пытаться показаться весёлым похуистом, когда на деле таковым не являешься. Ведь небольшая дрожь в руках всё так же выдавала то, что Шасту всё также страшно. Он не хочет вновь уходить к себе в комнату. В эту комнату, в которой он скорее всего глаза сомкнет только под большой дозой транквилизатора и никак иначе. Но разве можно просто взять и как маленькая девочка попросить остаться из-за того, что боишься темноты и монстриков в шкафу? — Шаст, ты как? — всё таким же озабоченным тоном спросил Попов, то ли не нарочно, то ли специально опустив свою руку и расположив её настолько близко к руке Антона, что тот чувствовал, как едва ощутимо соприкоснулись их пальцы. От чего честно сказать, становилось спокойнее. Парень уже хотел что-то ответить, но тут же осёкся, оставив лишь разомкнутыми собственные губы. Наверное, уже внутренний «я» захотел раскрыть все карты без какого-либо стеснения. Но Шаст не мог себе позволить показаться каким-то трусливым кроликом, так что тот, поджав губы, взглянул прямо в голубые глаза, что как будто затягивали в свой омут, из-за чего тот поспешил переместить взгляд куда-то в стену. — Хочешь переночевать сегодня у меня? — поинтересовался Арсений, чуть склонив голову на бок, всматриваясь в изменения в лице своего визави через диоптрии. — А ты не против? — вновь взглянув на друга, ответил вопросом на вопрос Антон. В его глаза, даже в темноте как будто все легко читалось. В них была одновременно и надежда, и отчаяние, которые заставляли невольно почувствовать себя каким-то моральным уродом, особенно когда на тебя смотрят такими глазами. — Совесть тебя прогнать не позволит. Ну, конечно не против, Тош, — слегка улыбнувшись, ответил Попов, пытаясь как мог сдерживать желание***
Глаза сами понемногу стали открываться, от непонятного щекочущего ощущения. По звукам за окном, а если точнее, то по скрежету сверчков, можно было понять, что если уже и утро, то самое-самое раннее. Спать хотелось просто нереально, и Арсений так бы и провалился вновь в сон, вот только что-то всё так же щекотало его нос, от чего тот невольно хмурил брови. Чуть приоткрыв глаза, всё казалось таким мутным, а веки невольно закрывались. Но даже этого хватило, чтобы парень встал в ступор. Глупо поморгав и шире раскрыв глаза, тот увидел полную картину всего происходящего. Попов уже давно не сидел, а по-хозяйски разлёгся на кровати. Даже как-то умудрившись вернуть подушку на своё законное место. И даже сброшенное каким-то образом одеяло нисколько не удивляло. Ведь увидеть прямо в паре миллиметров от самого себя, мирно спящего Антона было как минимум неожиданным. От чего Арс рефлекторно отстранился назад, тем самым резко ударившись теплым затылком о холодную стену, что окончательно привело в чувство. Понимание всего пришло слишком быстро, от чего даже голова заболела. Ведь получается он просто пару секунд назад как ни в чем не бывало... Так бесстрашно прижимал к самому себе этого парня? Так бездумно уснул с ним в обнимку?«Так, стоп, стоп стоп... Я... Он, что блять?»
Происходящее казалось сном. И при том таким бредовым, что становилось не по себе. Даже появилось ощущение, что вчера он по-крупному накидался где-то и не помнит, как оказался с кем-то в постели.
Начало казаться, будто при открытой форточке, в комнате становилось меньше воздуха, а сердце забилось быстрее, будто собиралось дойти до скорости света и только потом от перегрузки разорваться на части, отдавая пульсацией в висках. Захотелось выйти на свежий воздух и попытаться понять, правда ли то, что сейчас происходит или сон? А может Арсений вовсе стал шизиком? Хотя, он был бы не против видеть подобные галлюцинации хоть каждую ночь. От подобных мыслей щекам стало горячее. Только сейчас парень обратил внимание на то, что он даже если бы решился выйти и подышать, а может и перекурить, то и вовсе не смог бы. Ведь Антон буквально лежит на одной из его рук. Которая уже порядком начала затекать. И вот что делать в такой ситуации? Зато хотя бы до него только дошло, что же стало причиной столь неожиданного пробуждения. Несмотря на то, что Арсений бесстыдно обжимал этого сопящего парнишку, так ещё и буквально дышал ему в затылок, из-за чего волосы Шаста так и щекотали лицо. Вот уж Попов никогда бы не подумал, что когда-нибудь проснётся от такого. Да ещё и при таких обстоятельствах. Хотя был бы только рад видеть такую картину каждое утро.Парень свободной рукой начал тереть переносицу, пытаясь понять, что вообще ему надо делать.
«Как блять вообще на такое реагировать? Я... А если он проснётся, то всё же поймет? И тогда всему пизда. Он же посчитает меня омерзительным. Ну, конечно, ведь я чуть ли не приставал к человеку в отрубе, кто ж тут церемониться станет»
Попытки что-то придумать в полусонном полушоковом состоянии не увенчались успехом. Ведь, с одной стороны, он ощущал себя стереотипным девственником, который боится даже находится в компании объекта своего обожания. А с другой, думал, что если это продолжится, то Антон ещё раньше, чем надо начнёт презирать того. А от этого становилось не на шутку тревожно. Эта амбивалентность вновь грызла изнутри. На одной чаше весов риск, что может оказаться лучшим в жизни Арса, а на другой, перевешивающий страх. Страх испортить эту дружбу, что строилась не первый год. Страх разорвать все возможные мосты, что удалось только построить. От всех этих мыслей становилось не по себе, а грызущая в животе тревога вынуждала закусить губу.Попов глубоко вздыхает и смотря на мило спящего Тошу решает
«Ну, кто не рискует — тот не пьёт. К черту!»
Возможно, на это повлияло огромное желание провалиться в сон, или же вновь прикоснуться к Антону. А может и вовсе надежда, на то, что это все лишь сон, после которого не будет никаких последствий. Ну, это было уже совершенно неважно. Глубоко вдохнув и выдохнув, Арсений припал головой к подушке, на которой уже успел остаться след от головы парня. И тот, придвинувшись ближе к Антону, нервно сглотнул, как будто пытается совершить что-то опасное или противозаконное. Хотя тот был уверен, что это одно и то же. Так что, чуть менее уверенный, чем пару секунд назад, тот аккуратно опустил свою свободную руку на туловище Тоши, с каждой секундой обвивая его всё больше и прижимая к себе. Футболка парня случайно вздёрнулась, позволяя Попову прикасаться своими горячими пальцами к его холодной от чего-то коже. Походу парень успел замёрзнуть без одеяла. Из-за чего Арсений прижимал его к себе ещё сильнее, упираясь носом тому в затылок. Попов забывшись, начал изучать руками, что же у того под футболкой. Ощущая под пальцами слишком сильно выпирающие ребра и чуть впалый живот.«Я реально какой-то извращенец»
Попов лишь усмехнулся с собственных мыслей, но походу даже внутренний я сдался, пустив ситуацию на самотёк.
Казалось, что до этого сердце уже не выдерживало, а сейчас и подавно складывалось ощущение, что оно вот-вот должно взорваться. Но то лишь быстрее качало кровь. От чего становилось ещё жарче, чем до этого. А дыхание было таким же прерывисто рваным. В голове была забита лишь Антоном. Он правда сводит его с ума, если не уже свёл. Из-за чего, то ли в порыве так и вырывающихся из него чувств и эмоций, то ли просто под впечатлением от момента. Тот приподняв голову, легонько и даже едва ощутимо, прикоснулся своими губами к шее Тоши, оставив там поцелуй. На что тот в ответ лишь промычал что-то невнятное и опустив свою холодную ладонь, на руку Попову, продолжил мирно спать. Через секунду парень, опомнившись, что пожалуй это было уже слишком. И пусть парень не сопротивляется — это всё неправильно. Вновь припал головой к подушке и ослабил силу с которой, тот, наверное, чуть ли не ломал ребра Шасту. Прикрыв уставшие глаза, Арсений кажется впервые в жизни так быстро уснул.Продолжение следует...