В ГЛУБИНЕ ТВОЕЙ БЕЗДНЫ

Чонгук смотрел в зеркало. Вот он и отметил свою первую тысячу лет. А на вид и не скажешь. Конечно, он возмужал, стал выше и шире в плечах, но только это и отличало его от себя восемнадцатилетнего. А ещё тонкая седая прядь у виска. Чонгук пристально вгляделся в своё отражение. Сейчас чары были рассеяны, и он ясно видел и эту прядь, и небольшой шрам на щеке, оставленный Тэхёном в приступе ревности. Кто бы мог подумать, что этот полукровка окажется способен на такие сильные чувства. Чонгук думал, что Тэхёну все равно, с кем Чонгук спит. Все равно, кого Тёмный любит. Однако, стоило Чимину появиться в их жизни, да ещё запечатлившись на Чонгуке, как у Тэхёна сорвало все тормоза. Такой ярости у своего тайного любовника Чонгук не видел никогда. Это и восхищало, и пугало. К своей истинности со Светлым Чонгук отнесся довольно спокойно, предполагая, что в его жизни, по большому счету, ничего не изменится. Но изменилось. Да так, что теперь Тёмному нигде нет покоя. Он уже давно завидует Светлым. Потому как они уходят из этого мира гораздо раньше Тёмных. Гораздо раньше. На их плечи не ложится груз прошлого. На плечах Чонгука тысяча бетонных плит. Тёмный дотронулся пальцем до своей седой пряди. У него светлая, а у Чимина тёмная. Какая ирония. Тёмный усмехнулся, а потом внезапно со всей силы ударил кулаком по зеркалу. Где же ты, Чимин?! Как же долго он его ищет. Как же долго ждет. Хосок, будучи Хранителем времени, обещал ему, что рано или поздно их с Чимином судьбы вновь пересекутся. Потому как предназначено. Потому как не миновать. Но Чонгук ждет этого уже целую вечность. Так долго. Так безумно долго. И так до тошноты тоскливо. Хосок сказал, что Чонгук почувствует, когда Чимин переродится. И это произошло. Но не успел Тёмный ощутить его призрачный свет, как он погас. Тёмный чувствовал, что Чимин жив. И даже нашел, в каком из миров. Вот только ауру его он теперь не видит. Но может это и к лучшему. Потому как он бы не удержался. Он бы пошел к нему. Но Хранитель сказал, что только если Чимин его позовет, сам, без принуждения, только тогда Чонгук сможет искупить свою вину. Искупить и связать заново их разорванную нить. Поэтому Чонгук будет терпеливо ждать. Ему больше ничего другого и не остается. Чонгук посмотрел в разбитое зеркало. Седая прядь в волосах и шрам на щеке медленно меркли под чарами. Тёмный не желал их видеть. Ведь именно со шрама всё и началось, а седина ознаменовала конец той самой ночи, когда баланс был нарушен, и Светлый маг добровольно шагнул в темноту, убивая внутри себя всё лучшее, что могло случиться между Тёмным и Светлым. Чимин погасил искру, из которой у магов рождались дети. Погасил, не захотев иметь с Тёмным ничего общего. А ведь этот малыш был предназначен им самой судьбой. Он мог принести в их мир баланс и гармонию. Мог. Но не родился. Чимин не позволил. А виноват в этом был Чонгук. Тёмный сделал всё, что бы убить крохотный росток любви, Чимина к себе. Затоптал, не дав тому окрепнуть. Не сдержал данные слова и проявил жестокость. За это теперь и расплачивается. Без Чимина жизнь Тёмного стала просто невыносима. Череда пустых дней — вот, что такое существование Чонгука. Поэтому он сейчас так терпеливо ждёт. Ждёт, что Чимин его однажды простит. Что повернётся к свету и тогда Тёмный сможет его почувствовать и проложить к нему дорогу. Ему нужен всего лишь один шанс. Всего шанс, чтобы доказать, что он умеет любить. Что готов для Чимина на многое. Что потеря контроля над своими эмоциями, больше ни когда не повторится. Тогда Тёмный был молод и глуп. Самонадеян и преисполнен гордыней. Теперь уже нет. Чонгук готов стоять перед Чимином на коленях столько, сколько потребуется. Готов принимать любые его решения. Готов верить всему, что тот скажет. И если бы он мог, то отдал всё что угодно, чтобы отмотать время назад. Но Чонгук не может. Он может только терпеливо ждать, расплачиваясь звенящей пустотой одиночества за свою ошибку. Но он дождется! Дождется и сделает всё, чтобы Чимин избавился от своей тёмной пряди. Только тогда Тёмный обретет покой, а Светлый, возможно, счастье. *** Чимин шагал по улице, полной огней. Толпа людей, словно поток, огибала его с двух сторон. Кто-то толкался, кто-то кашлял и жаловался на холод и непогоду. Чимина не интересовало ничего. Он просто шагал. Просто по прямой. Горло укутывал большой теплый шарф. Но куртка нараспашку, а под ней только тонкая белая футболка. Прорези на летних джинсах пропускают холодный воздух поздней осени. Но Омеге всё равно. Он не простужается. Не пьянеет от алкоголя. Почти не испытывает боли. Как жаль, что при всём этом он не может убить себя. Не может того, чего хочется больше всего на свете. Он может только вот так, без цели, шагать по своей никчемной жизни. Таблетки, которые приносит Чимину Тэхён, прячут Омегу от Тёмного, заслоняя его принадлежность к свету. Тот образ жизни, который ведет Чимин, стирает в нем все лучшее, что там ещё осталось, и даёт надежду на то, что его тело однажды не выдержит и сломается. Этого Чимин хочет всей душой. Хотя душой ли? Он сомневается, что она у него осталась. Сегодня у Омеги выходной. Он бы не позволил выходному случиться, но в клубе перегорела проводка, и его закрыли на пару дней. Чимин потоптался немного у входа, а потом его решительно отправили восвояси. Что делать дома, он не знал. Сон? Еда? Это всё не повод. Не повод, чтобы жить. Не повод, чтобы дышать. Повода, в принципе нет. Но и умереть Чимин не может. Чонгук издал закон о его неприкосновенности. И теперь он не может умереть насильственной смертью. Это ему подробно объяснил Тэхён, который появился в его жизни ровно в тот день, как только Чимину исполнилось семнадцать. Не успел Омега пережить первый шок от воспоминаний, которые обрушились на него лавиной, как в дверь квартиры, которую он снимал где-то на задворках города, постучался он: Демон-полукровка. Чимин узнал его сразу. Слишком хорошо он помнил это скульптурно-вылепленное лицо и этот сладкий вишнёвый аромат. — Тэхён? — Да, это я. Впусти меня. Нам надо поговорить. Вот так, без лишних предисловий. Сразу в лоб. Не особенно переживая об Омеге, который словно соляной столб застыл в дверях, Альфа отпихнул его плечом и просочился в комнату. Тэхён всегда был таким. Напористым. Всегда добивался того, что хотел. В тот раз он получил желаемое. Брак Чимина, которому от силы исполнился месяц, был аннулирован Чонгуком. Чимину доложили об этом именно в тот самый момент, когда Омега впервые осознал, что за свет зажегся внутри него, и что за маленькая искра появилась среди его светлой ауры. Судьба оказалась до равнодушия жестока. Искривив капризно губы, она не дала Омеге даже секунды, чтобы осознать. Чтобы поверить в это. Чтобы почувствовать и полюбить. Если бы у Светлого было хотя бы немного времени, то, возможно, он бы тогда не совершил то, что впоследствии сломало их всех. — Не стой в дверях, — пробурчал Тэхён, выдернув Чимина из его воспоминаний. — Отомри уже и угости меня чаем. На улице холодно, я весь продрог. В этом дурацком мире, куда тебя зашвырнуло, очень сложно творить магию. Я чувствую себя ущербным. Но раз мы оба оказались тут, то я думаю, нам нужно объединиться. И хотя я сомневаюсь, что ты питаешь ко мне дружеские чувства, но поверь мне, я знаю способ, который поможет тебе пережить всё то, что ты сегодня вспомнил. А также поможет избавить тебя от встречи со своим бывшим супругом. Ты же не хочешь этого? Чимин молчал. Он и правда всего минуту назад подумал о том, куда бежать и где прятаться. А ещё о том, как бы ему избавить этот мир от присутствия в нем себя. Потому как ему было до невозможности тошно. Тошнило в первую очередь от осознания. Чимин смотрел на свои, лишенные магии руки и не верил, что они могли совершить то, что он тогда сделал. Но тогда ему не дали времени прийти в себя, вот и сейчас не дают. Чимин поднял глаза на Тэхёна. Судя по воспоминаниям, Тэхён люто его ненавидел. А значит, вполне может помочь ему в том, к чему сейчас отчаянно стремится Омега. К небытию. Чимин закрыл дверь. Молча прошел на кухню и поставил на плиту старый, местами помятый чайник. Если Демон предложит ему достойную сделку, Чимин её примет. Потому как ему всё равно, кто её предложит. Главное, больше никогда не видеть Тёмного. Только бы он его не нашел. Только бы не посмотрел в синие глаза Омеги, где отчаяние плещется напополам с сожалением. Чимин не испытывал к Чонгуку ненависти за то, что тот с ним сделал. Он просто лишил Тёмного своего присутствия. Взял и убил себя его руками. Он думал, что так будет лучше и не подозревал, что в моменте, когда он перестал дышать, Чонгук перестал тоже. Потому как за одно мгновение воздух для Тёмного лишился запахов и вкусов. Яркие краски померкли и темнота окутала со всех сторон. Тот груз вины, который лег на плечи Чонгука, поставил его на колени. Альфа с этих колен поднялся, но утерянного света так и не нашел. *** flashback *** — Ты весь вечер на него пялился! — Он мой истинный. Как ещё я должен был на него реагировать? Альфа исподлобья смотрел на своего разбушевавшегося любовника. — Ты смотрел на него не просто из любопытства. Ты его хотел! — Будто я в первый раз хочу Омегу. Раньше тебя это не заботило. — Это не одно и то же! — Ты ревнуешь? Чонгук внимательно посмотрел на взбешенного Тэхёна. Таким он его видел впервые. — Я не ревную. А думаю, что теперь тебя заставят на нем жениться. — Мне в любом случае в этом году предстояло выбрать себе супруга. Отец давно искал мне пару. И ты прекрасно об этом знаешь. Тэхён с раздражением мерил шагами комнату. Ту самую, где они совсем недавно предавались любви. Любви ли? — Как ты не понимаешь! Связь с этим Омегой грозит нам проблемами. — Нам? — Чонгук выгнул бровь. Тэхён резко остановился и впился глазами в Тёмного. — Значит, вот как. Значит, уже нет никакого «мы»? Ноздри полукровки раздувались от гнева. Он буравил глазами Альфу, но тот вполне спокойно выдерживал такой накал страстей. Чонгук и сам не понимал, почему он сейчас не чувствует злости на ситуацию. Почему не утешает своего любовника. Почему задумчиво потирает подбородок и отчаянно хочет остаться хоть ненадолго один. Ему нужно подумать. Нужно понять, этого ли он этого хочет? Хочет ли эту внезапно случившуюся истинность? И пока глаза Тэхёна метали молнии, глаза Чонгука становились темнее самой темной бездны. И где-то в глубине её до сих пор стоял образ пепельноволосого Омеги с венком из цветов в волосах. Тэхён, не выдержав напряжения, развернулся на пятках и вышел на балкон. Чонгук постоял в центре комнаты, потом подошел к золоченому столику в углу и налил себе вина. Пригубил. А затем, поколебавшись немного, наполнил второй бокал и вышел следом за взбешенным полукровкой. — Возьми… — Тёмный протянул бокал. Демон его проигнорировал. Он обнял свои плечи, укутанные в тонкий, прошитый серебряными нитями халат, и, смотря в даль, пытался погасить разгоревшееся в груди пламя. Чонгук протянул вторую руку и дотронулся кончиками пальцев до шеи Альфы. — Не трогай меня, — дернул головой Тэхён. Чонгук убрал бокал, сложил руки на груди и посмотрел на Альфу. — Ты можешь сказать, что с тобой происходит? — спросил он. — А ты сам не понимаешь? Чонгук не ответил. Воздух вокруг полукровки вдруг заискрил. Тэхён едва себя сдерживал. Руки сжались в кулаки, волнистые волосы разметались по плечам. Он резко повернулся к Чонгуку. — Со мной происходит то, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — что я не Омега. Я сраный, гребаный Альфа! Я не то, что мужем твоим стать, я даже в твой гарем войти не могу. Если бы мог, то мне было бы плевать на всех твоих супругов и наложников, будь их тысячи. Потому как я бы законно владел твоим телом. Но мне приходится приходить к тебе тайно. Мы расходуем месячный запас твоей и моей энергии, только чтобы поставить достойную завесу. Иначе твой отец нас вычислит и тогда… Ты знаешь, что тогда будет, Чонгук? Тэхён пристально смотрел сверкающими глазами на Альфу. Тот не выдержал взгляда и отвел глаза. Он знал. Отец его неоднократно предупреждал. Если они с Тэхёном попадутся, то Чонгука лишат трона. Всего лишь. Тогда как от Тэхёна останется горсть пепла. Законы Светлых и Темных нерушимы. Никаких связей между Альфами. Омеги, гарем, супружество — все, что угодно для наследного принца, кроме порочащих его связей. Не с демоном и тем более не с Альфой. Они это правило, этот закон давно нарушили. И наказание за это может обрушиться в любой момент. И если Омеги из Гарема Чонгука не могут считывать на Альфе чужой запах, потому как над ними проведен специальный ритуал. То светлый маг, став супругом принца, сможет. Не потому, что супруг, а потому что истинный. Все остальные лишены такой возможности. Только истинные чувствуют друг друга настолько сильно. И этому никакая магия не станет преградой. Раньше Тэхёна это не особенно беспокоило, так как истинных в их мире почти не осталось. Но он никак не ожидал, что первым, а теперь и единственным претендентом на это место станет Светлый, да ещё и истинный. Никто не ожидал. А теперь это стало непреложным свершившимся фактом. И этот факт означал для полукровки разрыв их с Чонгуком отношений. Чонгук сразу это понял, но не хотел озвучивать и обсуждать. Честно говоря, он уже немного устал от их запретных отношений и поэтому в глубине души не очень огорчился новому повороту событий, тогда как его любовник рвал и метал. Тэхён не был глуп и сразу понял то, что Тёмный не сильно расстроен и уже выстраивает у себя в голове картинки будущего, где ему, Тэхёну, нет места. — Значит, ты доволен тем, что у тебя скоро будет новая подстилка, — сказал он с легкой издевкой. Чонгук помрачнел. Ему показалось, или Тэхён перешел дозволенные ему границы? — Не смей называть подстилкой моего будущего мужа, — сказал он жестко. — Мне не нравится то, что ты говоришь и как ты это говоришь. Или ты успокоишься… — Или что? — Или я тебе напомню, кто тут на самом деле подстилка. Резкий звук пощечины разорвал воздух. Тэхён вылетел из комнаты, хлопнув дверью. А Чонгук остался стоять на балконе. Он бездумно смотрел на тяжелый закат над верхушками виднеющихся вдали гор. По его щеке медленно стекала струйка крови из глубокой царапины, которую оставили ногти разъяренного Тэхёна.