я это ты, ты это я. и нет у нас ни-ху-я.

Ладонь немного ныла, но с общими увечьями на теле это было “каплей в море”. Ничего, Волков, до свадьбы заживёт, не забывай. Да и ему не привыкать к такому. Это его ещё нежно, почти что полюбовно. Правда же, Вадь? Остатки сигаретного дыма, что ещё какое-то время будут витать в воздухе. Вполне приятно щекочут глотку, но желание поесть одерживает больший верх. Пока что. — алга [вперёд]. Говорит Олег, кивая Вадику в сторону ванны. Пиздуй уже. Сам же Волков погружается в распаковку пакетов. Одним из первых продуктов оказывается чак, [мать твою, Вадик, блять], чак. Цокнув, мордой продолжает изучать следующие продукты. Кыстыбый, который Волков последний раз ел вообще в Чувашии, в гостях у Башкирской знакомой. Да, такая вот национальная кухня, а главное, что всё сплетено воедино. Целая курица, кило говядины, макароны, картошка, лук, банка пасты, чеснок, хлеб, и всякая мелочь на закуску, что летит вместе с чак-чаком в сторону, до приёма чая с молоком. Для бешбармака ни муки, ни яиц, ни морковки с зеленью, значит.. Порезанные пятьсот грамм говядины [соломкой!]. Обжаривает всё Волков на сковородке, [ещё бы, блять, Вадь,а казан где??], после добавляя лук полукольцами. Огурцов солёных, конечно же, нет, но пара столовых ложек томатной пасты сверху, и.. Залитое блюдо бульоном, [водой с кубиком, блять, позорище, Дракон]. Волков уже начинает тушить всё, когда Вадик возвращается, уже поскакивая вокруг Олега, который старательно его, [и его футболку], игнорирует. Видимо, денег Ваду хватало, раз помимо пары немытых кило картофеля приехала ещё и мытая в пакете. Олег ставит её жариться рядом с мясом, наконец-то закуривая. Затягивается, пуская “фонтанчик” со рта в нос и обратно. Сосредоточен весь, важный такой. Бровью лишний раз не дёргает, пока изредка не притыкается носом к еде. Вновь затягивается, упираясь лапой о столешницу. Шеей ведёт туда-сюда, выливая остатки [сколько она тут так стояла?] мёртвой воды из чайника. Новую. Вскипятить. Только не в чайнике, а на огне рядом. Конечно же вместо заварного пакетик, но Волков привыкший. Рвёт пару пакетиков, и, ура, хотя бы листья крупные. Доводит до кипения, периодически помешивая, да почти добрых семь минут выдерживая. Небесное число, Олег. Параллельно и молоко, всё с тем же помешиванием, чтоб не пригорело. Щепотку соли, да по паре кружек рядом. Вот уже и почти готовый картофель отправляется в азу, где Волков тушит её ещё с пять минут, предварительно добавив какие-то специи, что были у Вада, да скуривая уже вторую. Всего две руки, Олег Тартарович, а сколько бы вы ещё могли всего параллельно сделать. Слов нет, одно восхищение. В у а л я Азу из говядины подано ко столу. Привычной подачи блюд не будет, т.к. азу само по себе достаточно полноценное блюдо. Усаживается за стол только после того, как расставляет всё, напоследок разрывая кыстыбый на части. Протягивает половинку Ваду, затушив бычок в подобие пепельницы рядом. — ашларыгыз тәмле булсын.. [приятного аппетита]. Сейчас еда ощущается чуть ли не подарком небесным, и Волков достаточно скоро расправляется с собственной порцией, довольно опрокидывая добрую половину чая внутрь. — afiyet olsun! [приятного аппетита] В лучших восточных традициях ещё раз произносит, закидывая ногу поверх края стула, что сразу же сгибает в колене. Отрывает чак-чак, продолжая отпивать горячего. — отсюда нужно уезжать. Меж пальцев зажимает зажигалку, периодически щёлкая колёсиком для поджига. В кулинарных навыках волчары сомнений не было, только Вад не думал, что тот сразу же побежит к плите, звеня бубенцами. Не думал, но знал это. Потому не удивился, увидев голый зад, маячащий туда-сюда у плиты. Волков, твою мать, постыдился бы хоть. Только было бы кого стыдиться, правда? Дракон прогулочным шагом проходит мимо [вместе с несчастной футболкой] Олега, мысленно удерживая себя. Только вот не получается, и ладонь с размаху врезается в упругую ягодицу — умные мысли преследовали его, но он оказался быстрее. Молись, чтобы после подобного твой зубной состав с места не тронулся, Вадик. И не тронется. Во что он свято верил до победного. Ну посмотрит Волков своим хмурым взглядом, ну не оценит подкат. Ну даст словесную затрещину, не убьёт же. Сейчас, за пределами постели. Пахнет вкусно, слюни бегут рекой, а изнывающий от голода желудок ревёт китом, взывая на помощь. Олег умел возбуждать. Как тело, так и разум, а ещё желудок и вкусовые рецепторы — от любого его блюда хотелось вынести себе мозги и вознестись. В хорошем смысле, это комплимент такой от самого Дракона. Вад бы с удовольствием помог с готовкой, только ноющая царапина на ладони напоминала о возможных последствиях “попадания под руку“. На кухне татарин король [как, собственно, и в постели], а лезть в эти его королевские дела не стоит — зашибёт так, что мало не покажется. В лучшем случае созерцать придётся потолок реанимации, в худшем — землю сырую. Ожидание было не столь мучительным [из-за аппетита, нагоняемого обилием ароматов], сколь приятным — Волкова явно не заботил его внешний вид, когда он был столь увлечён. А Вадик не смел больше и слова сказать — сидел и пялился откровенно, подбирая слюни не то от желания пожрать, не то от желания укусить [и речь уже не про мастерство околотатарской кухни]. В попытке отвлечься, Вадик вспомнил про ладонь. Поднёс к губам, без задней мысли касаясь ровной полосы языком, проходясь вдоль всей длины. Вкусно. Солоновато, но относительно вкусно. Разве что появившиеся перед носом блюда могли переубедить его в доводах. — твою мать, Волче, ты всё такая же кухарка, как раньше, – не скрывая довольного тона, протараторил Дракон, хватая ложку/вилку/хоть половник, – не даром Поварёшкин. если бы ещё хотя б трусы надел, слюней было бы куда меньше. Хотя бы себе не пизди. Он в любом виде вызывал одну и ту же реакцию — валить и трахать любыми способами, лишь бы было. А тут ещё и радость для вкусовых сосочков, которые Дракон радовал нарочито медленным пережёвыванием пищи. — хоть что-то можешь делать не так идеально, а? я уже заебался меньше, чем за сутки, ловить третий, а то и четвёртый стояк подряд. иначе мне действительно придётся тебя убить, а тело вернуть Разумовскому, – пробубнил, пережёвывая, — естественно, разложив по пакетам. И да, тебе того же, жаным. Только вот еде не помешала, всё ещё покоющаяся на коленях, вещица, заставляющая сердце Вадика трепетать от неизвестно каких именно чувств, но одно он знал точно — Волков обязан надеть сегодня эту блядскую футболку. Иначе Дракон сделает с ним это силой. — есть предложения? может к твоему хахалю и завалимся? Очередное упоминание Разумовского. Волков делает ещё один обжигающий глоток. Смотрит куда-то за окно, даже не думая отыскивать там ответы на собственные молчаливые вопросы. Волков выжидает до последнего. — хватит. Кидает на Вада недовольный взгляд, но со стола выскакивать не спешит. Тянется за ещё одной сигаретой, припоминая себе же, что хотел завязать. Как же, блять, завяжешь тут. Вот оно, [ц и к л и ч н о с т ь]. Надо было бить уроборос, Олег, как и хотел. — я твоего пизданутого не вспоминаю, уж сделай одолжение, Разумовский такого не заслужил. Как и предательства от тебя, Волков. Как и того, что все эти годы вместе ты был не с ним. Ты забывался. Пытался. Может потому так и коробят все эти упоминания и слова от Вадика? Потому что понимаешь, что поступил как последняя мразь? Сойдёт ли за расплату пять не сквозных в теле? Не думаю. Но и Разумовский дураком не был, должен был что-то чувствовать и понимать. — если предложений нет, то помой посуду. Тяжка выдаётся горькой. Встаёт из-за стола, забирая от Вадика купленную футболку. Но не надевает ту, а уносит с собой в комнату, бросая на постель. Усаживается на подоконник, предварительно открыв тот, и как можно глубже втягивает прохладный воздух. В лёгких ноет, а горло саднит, но всё это кажется не таким уж болезненным и мерзким. Было ли правильным всё то, что по итогу произошло? Можно ли вообще возвращаться вот ТАК? Они оба ненормальные. И это никак не оправдывает того, что было наворочено за эти дни, но.. Может какая-то поблажка после контузий в точках? Может что-нибудь о закопанных как можно глубже чувствах, чтоб так сильно не ныло за другого сердце? Может хоть что-нибудь, чтоб показать то, как обоим ебано. Два крепких мужика, которые набросились друг на друга как кролики, просто потому что по-другому не могут [не хотят?]. Ебано. Волков не страдает многими чувствами, однако ощущает груз предательства на плечах. Знает, что это их беззаботное время сейчас бесследно для других не проходит. Их поиски ведутся. И Серёжа в опасности, тем более, пока не может отпустить Олега. Подставлять под угрозу собственную жизнь дело привычное. А вот чью-то близкую уже совсем другой разговор. И да, он должен был Разумовскому многим. Каждым прикосновением. Словом. Делом. Всем. Но Олег умел возвращать долги. Олег всё помнил. Кош канаты белән, кеше дуслык белән көчле // птицы сильны крыльями, а люди дружбой. И сколько бы Дракон не шутил о чужой верности, но Волков предавать не умел. Бычок скидывает вниз, делая предварительно последнюю тяжку. Першит, а искусанные губы обжигает горячий фильтр. Кидает ту как можно дальше в листву, сразу же откидывая голову назад. Ехать. Им [им?] нужно уезжать. Я не умею красиво доносить свои мысли, поймут только самые близкие. Хорошо там, где нас нет. Нет, хорошо там, где вас В кои-то веке Вадим понимает, что обосрался. Не буквально, а так, чисто на словах, не вывез и перетёр не совсем [совсем не] приятную тему. Только вот он изначально знал, на что давить и о чём пасть раскрыть. Ёбаный Дракон. Дать Волкову уйти сейчас было лучшим решением - в другую комнату или нахуй из квартиры [и снова из жизни его]. Послать нахуй - пожалуйста. Держать - ни в коем случае. Обстановка располагала к петле на шее, но немытая посуда вывела из себя куда больше. Особенно, после слов Олега. Вадик поднялся, сгребая тарелки и прочую утварь, использованную во время готовки, и закинул в раковину. Зашумела вода. В голове тоже зашумело. Отдалённо слышался голос. Такой знакомый и до одури раздражающий моментами. Он понимал, что за такое [двойное, получается] предательство Дагбаев не простит никогда. И не факт, что в живых вообще оставит, если [когда] найдёт. Вадим, ты знал, на что идёшь, но до конца не понимал - нахуя. Так в чём фишка? Пора бы уже озвучить самому себе тот невъебенный козырь, который ты прятал всё время и ради которого переступил через Алтана и увёл бывшего [напарничка/сослуживца] из-под его носа. Скрипя губкой по посуде, скрипнул и зубами, с силой пальцами выдавливая пену. Эта минутная слабость и тоска по прошлому перечеркнула будущее. И его, и Волкова, соответственно. О Разумовском думать совершенно не хотелось. Было кристально похуй, какие чувства он вызывал у Олега и что с ним будет дальше, разве что о прежней жизни и ему придётся забыть. Разумеется, если не сможет залечь на дно и будет искать своего преданного пса. На сковороде терпение у Вада окончательно закончилось, а мысли об Алтане и его явном разочаровании довели до предела. Кинув с грохотом оставшуюся посудину обратно в раковину, Вадим, не вытирая рук от пены, пронёсся в комнату. Недолго порывшись в вещах - выкинув их из шкафа все нахуй, - вытащил какие-то документы и пару стволов. Не особо надёжно, по сравнению с тем, что их ждёт - детские игрушки, но и это лучше, чем их привычное ни-ху-я. - уезжать нужно, ты прав. значит, уедем прямо сегодня. - плечом опёрся о дверной косяк, прокручивая на пальце пистолет, - вряд ли ты в гости с паспортом зашёл, даже с липовым, поэтому воспользуемся тем, что есть. И стиль шмоток, определённо, нужно сменить. Впервые за всё время, даже с момента похищения и пыток, Дракон был более, чем серьёзен. Разве что дулом пистолета почесал подбородок, задумчиво подперев им его же - хули нет, когда да. - куда ехать - в душе не ебу, Алта- Дагбаев найти нас сможет везде, даже если на Марс съебать вздумаем, только вот, - на мгновение запнулся, прокручивая в голове не то план действий, не то подбирая слова, - интересно твоё экспертное мнение: с какой вероятностью такой гениальный ум, ослеплённый местью, станет искать жертву на самом видном месте - в её же башне, если жертва, ну, с вероятностью процентов в сто пятьдесят, знает, что её ищут? Привычный тон и в целом вид Вада вернулись, как и улыбка, вновь натянутая на лицо [разве что более наигранная, чем прежде]. Олег всем своим видом излучал нервозность, сожаление и желание под землю провалиться, что било под дых самого Дракона. Но отступать было некуда и некогда. Только брать в охапку - спасибо, что не против воли, отдам должное - и бежать, пока ноги несут, а глаза видят. - ты можешь сказать, что я ебанулся, но это будет правдой процентов так на сто, поэтому да. другой вариант - свалить за границу, только вот.. в пизду, волче, ты знаешь, что моя специализация - хуярить всё, что хуярится, а не планировать. давай, рассказывай, куда мы свалить должны, чтобы Он нас не нашёл ни в этой жизни, ни в следующей. Потому что это [спрятаться от Алтана] будет невозможно, жаным. Если бы Волков действительно “заходил в гости”, а не не был украден [дважды], блять, то может и захватил бы. И обычный и липовый. Осторожнее, Вадь, пистолеты детям не игрушка. Ща как ебанёшь в лицевую, и будут тебя несколько суток сшивать. Где-то на задворках сознания слышится мелодия из Ная, что из плотного тростника, в совсем юных руках, исполнялась на трёх октавах. В такие моменты всё как в фильмах. Где-то кругом происходит едва заметное потемнение, камеры отдаляется в угол комнаты, захватывая их обоих. Оба погруженные в мысли об одном и том же. Об их, возможно, нихуя не светлом, но совместном будущем. Забавно. Волков и Дракон. Как в старые добрые. Так может, как в лучших традициях и.. — Сирия? Вопросительно изогнутая бровь, с поворотом в бок, на Вада. Волков прокручивает сказанное в голове и во рту. На самом деле, ему о-очень давно хотелось вернуться в Татарстан. Но ехать туда сейчас.. С другой стороны, к вопросу про “башню”. Алтан, конечно же, проверит очевидные места, но больше для галочки. Он же прекрасно знает о том, что Вад, хоть и притворяется тупым, но ахуенно умный, как и сам Волков. Значит, идея с тем, чтоб поехать в самое очевидное место не такая уж и плохая.. Да и мест для “пряток” там достаточно. У Волкова достаточно [много] сбережений, связей, и даже домов.. К тому же, часть из которых ещё никак с ним и не связана. Один звонок, и всё может закончиться. — либо Татарстан. Подняться с подоконника, закрывая окно перед тем, как совсем от него отойдёт, направляясь к краю кровати. Алтан злопамятный, но и его это отпустит. если ты, конечно, не успел убить его сестру, ну или кого-нибудь ещё из родственников.. Намёк на то, что сделал Разумовский прям ЖИРНЫЙ. — но бегать я не хочу. значит давая ответ сейчас ты должен понимать, что это всё не на один день, неделю, ну или же месяцы. если, конечно, у тебя будут другие планы, то всё нормально. И ещё раз посмотреть на Дракона, подтягивая покрывало с постели. — но я планирую остаться. Где? С ним? Там? Где, Волков, блять? С кем? Сука ты! Вот эти вот твои фразочки многобокие. Хотя, конечно же, всё прозрачно, как вода во время крещения. — еду жалко. Заканчивает наконец-то он, принимаясь скручивать плед в лапах. Что именно было в квартире у Вадика он знать не знал, но по ходу дела точно разберётся. И, конечно же, большая часть останется здесь. Может, пойдёт по коробкам. Но Вадик, скорее всего, не из тех, кто будет сдавать квартиру во время отъезда, чтоб получать деньги. Да и его ли она вообще? — давай, тимерне кызуында сук [куй железо, пока горячо]. и дай мне ещё раз мобильный, пожалуйста. Как стояла фигура в дверном проёме, играясь оружием, так и осталась стоять. Только вот то самое оружие, в один момент неиронично направленное на Волкова, вывалилось из руки. Дракон уставился перед собой, смеряя многозначительным взглядом Олега. — ты ебанулся или что-то в еду добавил? – с минуту постоял повтыкал да поднял ствол, демонстративно вытирая о трусы. — какая нахуй Сирия, Поварёшкин? давно острых ощущений не было? повоевать снова захотелось? ладно хоть страна другая, а в Татарстане мы нахуй что делать будем? Недоумение сменилось чем-то абсолютно тупым, только не в плане мозгового штурма и умения банально думать, а как основа ощущений — они были как пенопласт — ничего непонятно. А мыслей по этому поводу ещё меньше. Только вот ждать действительно было уже некуда, а решение принять необходимо именно ему [спасибо блять, спасибо нахуй]. Вад не был сентиментальным. По крайней мере на людях. И уж точно не с Волковым. Только вот что-то в груди так по-ущербному заныло, стоило о Сирии услышать. Сразу какие-то картинки перед глазами и шум выстрелов в ушах — к этому он возвращаться старался как можно никогда; от этого бежал так быстро и далеко, как только мог. Все ноги сбил. — Сирия. – коротко и ясно. Всегда бы так, вместо бессмысленных распинаний. Объяснять свой выбор нужным не считает. Если бы ещё знать, чем аргументировать. Другая страна? Заебись. Щемит, колет, болит. Самого себя бы защемил в угол и отпиздил ногами за то, что надежда отыскать нечто давно утерянное и похороненное ими же до сих пор теплится глубоко внутри. Ты не найдёшь там прежнего Волкова, Вадим. И даже адреналиновая гонка со смертью, те самые ощущения, возможность крушить и ломать — не дадут того же результата, что тогда. — хватай всё, что покажется самым необходимым и уходим сразу же. – Дракон продолжал уже из другой комнаты, хотя было ощущение, что слова звучали из другого измерения, столь отдалённо он слышал собственный голос, словно не его, чужой. Звенит в ушах откуда-то со стороны. — и за еду не парься, тут осталось-то. Вот и план готов. Вот и Вад в щепки разъебался, собирая [снова, блять] себя и шмотки по частям, шатаясь из одной комнаты в другую. Нет никакой привычной тупой улыбки, только хмурое выражение лица и сдвинутые к переносице брови. Вариант охуенный, разве что жопа голая. И Олег почти такой же. Думать и раскидывать, насколько сейчас охуел Волков и что вообще он может [хочет?] сказать про это всё, не было времени. Вадим лишь остановился, окинув взглядом его, затем себя и снова его, заключая, что на этом теле вполне себе неплохо будут сидеть его вещи. Так уютно и романтично, что аж приторно. Выкинув добрую половину — будто там было больше — старого шкафа на кровать, Дракон кивнул: — прошу любить и жаловать, что есть. пахнущие мной шмотки в стиралке, если так хочешь, то можешь оттуда вынести, я буду только за. — а мобильный, Поварёшкин, на столе. Удивительно, что это же оружие и не выстрелило. Хотя кто знает. Ща Вадик с ним ещё минуту-две постоит, и.. Сирия? Олег не верит в то, что Дракон говорит это. То есть, блять, серьёзно? Согласен на Ад на земле? Да ладно тебе, Волков. Ты же так любишь их еду, традиции, песни, язык! А народ там какой. С народом, кстати, проблемы то точно будут. Сложно объяснить двух мужиков живущих вместе. Не, придумать можно всё. Но вот услышанное, и не дай боже увиденное.. Волков не был привязан к России как к своей родине. И Татарстан не был его домом. Однако Сирия.. Когда-то подарившая так много, потом это же всё и отняла. Из того, что знал Олег, точно то, что дважды наступать на грабли не стоило. И готов ли он был рискнуть хоть каким-то процентом на то, чтоб после всего этого дерьма вновь потерять Вадима так? Нет. Категоричное и точное. И раз решение принимает он, как Вадик раньше и озвучил, то он уже точно его сделал. По переменам в настроение Дракон всё было понятно ещё больше, чем из его привычного молчания в такие моменты. На уточнение про пахнувшие шмотки Волков лишь усмехнулся. Успеет ещё провонять им до костей. Выбрал пару комплектов на двоих, складывая в ту же стопку, где и плед с носками/трусами лежали. — ага. Мобильник в руки. С ним же в ванную, прикрывая дверь. Долгий гудок. Ещё один. Лёгкое беспокойство, хоть он и знает, что всё в порядке. Разумовского так просто не поймать и не убить. — син? [ты?] — мин [я].всё получилось? — да. ребята со мной, мы уеха.. я могу говорить? — не надо. — ну да. Молчание. — Серёж. Молчание. — я должен уехать. М о л ч а н и е. На деле подбирать слова оказалось куда труднее. — я слышал, что тебя забрал какой-то мужик Алтана. — да, это мой старый.. Молчание. Кто? Товарищ? — это Вадик. — тот? — угу. Очередное молчание, растянувшееся на долгую минуту. — ясно. — я постараюсь связаться с тобой как только всё получится.. — не надо. Молчание. — хорошо. сакла үзеңне [береги себя], ладно? — со мной ничего не случится. будь осторожнее? — ну ты же знаешь.. мин синең өчен борчылам [я за тебя переживаю]. М-о-л-ч-а-н-и-е. — mәхәббәтең бакага төшсә, күл буеннан китмәссең [любовь к лягушке привяжет к озеру]. — удачи, Волче. — и тебе, Серёж. Ещё с пару минут Олег сидит в ванне, бездумно глядя в одну точку. То ли мозг разгружается, то ли груз на плечах куда-то дал движение. Смотри не сломайся так. Ещё один звонок, теперь уже на другой номер. Разговор короткий. Ровно две минуты пятьдесят четыре секунды. Выходит, предварительно щёлкнув спиной и шеей. В кухне берёт пару приборов. Кажется, всё. И еду в пакет, поверх вещей туда уже сложенных. Одевается в джинсы, прямиком из двухтысячных, чёрную футболку и такую же толстовку. Это лучше, чем Вадиковские майки. Да и чем чёрт не шутит, никто не знает какая дорога им предстоит. — ну что, готов? нас уже ждут.