Санкт-Петербург
Вечер в компании охотников был очень тёплым и приятным. Винчестеры задали нам огромное количество вопросов, и их можно понять. Они сидят пьют пиво, едят наивкуснейшие бургеры с бессмертной девушкой и древним Богом-вороном. Энн и Сэм чудесная гармоничная пара. Глаз радуется, глядя на супругов. Дин с Кутхом пили на брудершафт. Весело и хорошо. Обещанное вознаграждение за кольт охотники получили наличными. Их лица надо было видеть. — Приезжай на охоту, — Сэмюэль тепло обнял. — Когда-нибудь, — улыбаюсь. — Я, конечно, расстроился, что мы родня, — Дин, — но при этом рад. — Ты что, — посмотрел на брата, — запал? — Да. И что? — Дин! — хором. Хочу поохотиться и вспомнить былое. — Пусть кольт будет у тебя, — передаю револьвер и коробочку с пулями Кутху, — он вызывает у меня странные ощущения. — Чувствуешь силу? — Да, — киваю, — потом спрячу. Я решила сделать сюрприз и не предупреждать Разумовского о раннем возвращении из Техаса. Марго поприветствовала меня, и сказала, что Серёжа в офисе вместе с Олегом. В квартире играла музыка, пахло кальяном и жареным мясом. Парни отдыхают. — Лунтик! — Разумовский, — ты хоть бы сказала. — Мы бы с удовольствием тебя встретили, — Олег улыбнулся. — Это сюрприз. Что за повод? — Мы не пьём, — захохотали, — просто решили собраться. — И вкусно поесть, — Волков потер ладошки друг об друга, — с кальянчиком. Заказали шашлык с лучком и соусом, свежую лепёшечку, соляночка и много всякого другого. Присаживайся, моя дорогая. — Ого, — Серёжа, — Олег Викторович… — Дай мне поухаживать за дамой. Госпожа Делль, — уступил место, — прошу. — Благодарю. Шашлык таял во рту. Как же вкусно. Если когда-нибудь умру, то хочу, чтобы в персональном Раю был шашлык. — Кстати, — Серёжа смутился, — я узнал, что про нас с Олегом пишут фанфики. — Это что такое? — Волков нахмурился. — Любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений, произведений киноискусства, комиксов, а также компьютерных игр. Очень популярная штука в наше время. — Спасибо, Луна. И что там? — Есть такое понятие, — выдыхает, — как «Сероволки». Сергей Разумовский и Олег Волков в плане, — подбирает слова. — То есть, какие-то люди пишут про то, как мы трахаемся? — Да. — С кем-то? Вечеринка свингеров? — Нет, — я рассмеялась, — в том плане, что вы занимаетесь сексом между собой. — Ебемся в жопу? — в недоумении, — мы с Серым? — Да, — прикрыл глаза рукой, — я один нашёл. Почитаем? — Серёж… Ты уверен? — Это будет забавно, — не могу прекратить смеяться, — давайте! — Хорошо… — Только, — возникла идея, — давайте вы, как настоящие актёры, отыграете действия в тексте. Так скажем, визуализируем произведение. — Господи… Давайте уже! — История от моего лица. Я начну. Как же они смущаются. — После бессонной ночи, проведённой за утомляющей работой в офисе, я не мог уснуть из-за головной боли, — начал читать, — мысли медленно текли… — Они — кран? — Олег! — расхохоталась. — Извини… — Продолжу, я думал лишь об одном человеке, который не появлялся несколько дней. Где же Олег? Может, он с очередной девушкой заглушает свою боль? Марго предупредила, что ко мне гости, и встав с кровати, накинул на голое тело халат, готовясь встречать незваного гостя. — Привет, Серый, — читает Олег. — Олег заметно хромал, и я не мог определить в чём причина. Где он был всё это время? Кто ему повредил ногу? — Серёга, а когда про еблю будет, нам показывать надо? — Придётся, хули. Мы ж актёры! Я взволнованно оглядел его. Еле сдерживая смех, Разумовский посмотрел на Волкова печальным взглядом. — Заметив мой взгляд, Олег с теплотой улыбнулся. Мужчина взял зажигалку и сквозь огонь улыбнулся другу. — Достаточно тепло? — Да, спасибо. — Тренировки, и ничего более, Серёжа. — Я решил, что ему нужна помощь, так как сердце дало о себе знать. — Тахикардия? — угораю на диване. — Луна… Олег, тебе нужна помощь? Может, что-нибудь нужно? — Да, — ответил Волков, — мне нужно твоё внимание, Серый. — Боже, блять, — Разумовский откинул телефон, — я не могу читать дальше. — Давай! Понимаешь, все это время я скрывал свои чувства к тебе… Серёж, я люблю ебя, — замялся, — тьфу, блять, тебя. — Услышав долгожданные слова, я подошел к Волкову, и боясь его реакции, поцеловал в губы. Борода приятно царапала кожу. Он ответил с большим напором, подхватывая меня на руки. — Наконец-то, — ржет, — я ждал этого… — Ты смущенно отвернулся. Отворачивайся! Олег проржался в подушку. Читая фанфик, они ржали как кони, вытирая слезы футболками. — Из моих штанов вот-вот вырвется член, — Олег, — помоги ему. — Забравшись сверху, я дрожащими руками расстегнул ширинку и, — закрыл глаза руками, — не могу… — Это мне стоит переживать… Ты у меня первый. — Бля-я-я-я-я-ять! — умираю со смеху. — Я не девушка, не стесняйся, Серёженька. Что ты хочешь с ним сделать на этой кровати? — Разумовский смущался, так как сидел на друге обнаженным. Он облизнулся. Серёжа облизнулся как маньяк-педофил. Наш смех напоминал свист чайника. Они стонали как девочки из аниме. — Щеки программиста горели от стыда и желания. Волков скинул его с себя, начиная блуждать по телу с помощью горячих губ. Олег остановился лишь на минутку, и спросил, — отпивает, — спрашивай, хули молчишь? — Ты хочешь этого? — глаза округлились, — ты… Блять, нет! — Читай! — хором. — Ты хочешь минет? — Да, — простонал Разумовский. — Попроси меня об этом. Олег просто смотрел в одну точку и охуевал. — Олежик, прошу, отсоси мне прямо здесь и сейчас. — Аха-ха-ха-ха! — Почему я какой-то пассив? Фу, блять, почему я должен тебе сосать? — Соси! — проорал, — Олег ничего не ответил. — Конечно не ответил! Олег в ахуе! — Волков стал медленно облизывать, — бросил телефон на кресло, — всё, я больше не могу… Ужас, сука. — Я аж вспотел нахуй. В ближайший час меня ждет дикий хохот близких людей, а завтра долгожданный отдых.Почти два года спустя
Смело могу сказать то, что этот период попадает в список лучших. Люблю эту жизнь, и готова прокричать на весь мир. Я счастлива. Я хочу жить. Причиной пожара в клинике стало короткое замыкание. Ремонт сделан, и более того, он лучше, чем предыдущий. Дело с Лапенко подошло к концу. Меня оправдали, и я запросила компенсацию за моральный ущерб в размере шестьсот тысяч рублей. Хотел содрать денег с меня? Не получилось. Олег все же уехал в Сирию, но уехал тайком. Разумовский чуть не разгромил офис, когда узнал об этом. Волков поклялся, что каждый божий день будет выходить на связь, и на данный момент, обещание свое выполняет. Мы с Серёжей переехали в дом нашей мечты. Он был идеальным, таким, как хотелось обоим. Уютное семейное гнёздышко, которое вот-вот станет домом для маленького человечка. Да, наша пара находится на стадии подготовки к суррогатному материнству. Нас этот вариант устроил, и буквально через месяц, мы полетим в клинику для выбора суррогатной матери. Эта мысль грела мою душу каждую секунду. Еще чуть-чуть и я вновь стану матерью. Мы станем родителями. И меня не смущает то, что ребёнок будет биологическим лишь для Серёжи. Моё сердце способно полюбить любого. Про свадьбу речи не было, но оно нам и не надо. Хорошо и без формальностей. Зайдя домой, услышала шорох на втором этаже. Разумовский делал перестановку в детской комнате. — Меня не было лишь неделю, — удивляюсь, — а ты уже всё подготовил. — Я хочу, чтобы всё было идеально! Как тебе? — Чудесно. Подойдя к нему, поцеловала в щёчку. Так мягко и нежно. — Ты восхитительно пахнешь, — вдыхаю аромат, — съела бы. — Луна, — обнимает, — я тебя люблю. — И я тебя люблю, моё рыжее счастье. Разумовский стал моей поддержкой, любовью и душой. Самое главное то, что это взаимно. Мы были обычной парой. Точнее, самой счастливой парой в этой вселенной! Он больше не задавал вопросов про мою жизнь, никогда не делал акцент на этом, и даже не шутил про возраст. — Я соскучился, — потянулся к лямкам моего платья, — без тебя даже спать не могу. Одиноко, — прищурился. — Надо исправлять, Сергей Дмитриевич, — прикусила губу. — Этим и займёмся. Серёжа подхватил меня на руки, унося в нашу спальню. Я влюблена до безумия.Италия
Кутх решил немного побыть дома во Флоренции, но одному ему скучно, следовательно, ворон пригласил Эсмилир. Девушка с удовольствием согласилась скрасить одиночество старого друга. Мужчина предложил ей прогуляться, так как нашел место с потрясающим видом. — Здесь очень красиво, — подошла к обрыву, — так и манит прыгнуть, да? — Я подхвачу, — рассмеялся. Он готов был отдать всё на свете, лишь бы не делать этого. Эсми прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, но не успела среагировать, как Кутх достал кольт и выпустил пулю прямиком в сердце. Ворон успел подхватить её, аккуратно укладывая на свои колени. — Прости меня, — не сдержал слёз, — прости меня, умоляю… Я очень хочу домой, но связан с тобой. Пока ты жива, мне домой дорога закрыта. — Кутх… Она легонько прикоснулась к щетинистой щеке, заглядывая в омут оливковых глаз. — Эсмилир, — закрыл глаза, — прости… Прости… — Береги его. Тело содрогнулось несколько раз, а вены приобрели неоновое свечение. — Я дома, — прошептала и ослабла. Осознав то, что сделал, Кутх взревел над ней. Он срывал голос, по щекам лились слёзы нечеловеческой боли и стыда, покачивая Эсми на руках. Ему хотелось сказать ей, как её любит, что жизни своей не представляет без улыбки и смеха девушки, но другого выхода не было. — Прости меня, — оставляет поцелуй на лбу, — прости меня… Впервые за всю жизнь Кутх плакал. Плакал как мальчишка, и не мог успокоиться. Он рыдал. Постепенно тело потеряло краски жизни, а после превратилось в пепел, среди которого была подвеска в виде пера. — Ты не представляешь, как я люблю тебя. — Представляю, — вытер слёзы, — на моей шее есть кулон. Сними его. — Кулон? Ты же не носишь украшения, они обжигают твое тело. — Это напоминание, — усмехнулся, — забери его себе. Однажды, вещичка тебе поможет. Симпатичное пёрышко, да? — Очень символично. — Стараемся. — Ты заслужил покой, — начинает трясти, — я отпускаю тебя. Она оставила легкий поцелуй на его лбу, Кутх прикрыл глаза, а после превратился в пепел и горстку чёрных перьев. — Кутх… Теперь, его очередь её хоронить. Кутх многое не рассказал. Он знал, что кольт сработает, знал о планах Разумовского, знал о том, что Олег погиб в Сирии. Ворон знал, что она хочет жить, что она любит его так же сильно, как и Эстебана.Санкт-Петербург
Разумовский проснулся ранним утром, так как солнце светило прямо в глаза. Голова подозрительно болела, и для него это норма, но в этот раз как-то странно. Серёжа понимал, что он что-то должен был сделать. Правда, не помнил. На столе стоял букет белых ирисов, что вызвало ещё больше вопросов. — Ничего не понимаю, — завязывает волосы, — бред какой-то, честное слово… Заработался. Так он думал ровно до того момента, пока не решил убрать пиджак в шкаф. Из кармана выпала деревянная коробочка, внутри которой лежало кольцо из белого золота с бриллиантами. Оно выглядело как кольцо для того, чтобы сделать кому-то предложение руки и сердца. — У меня провалы в памяти? Разумовский не встречался с кем-то после гибели Адель. — Серый! — крикнул Волков. — Я здесь! — отозвался. — Ты какой-то помятый, — поправил рубашку. — Подскажи, — показал коробочку, — я собрался жениться? — Боже, — расхохотался, — меня не было ровно месяц, а значит, о твоих похождениях ничего не знаю. — У меня какое-то странное чувство. Напоминает дежавю, но такое, что я не помню, что должен был сделать. Кольцо какое-то, — махнул рукой в сторону букета, — цветы. И только Кутх, принявший облик Волкова знал, что именно сегодня Разумовский должен был встретить Луну с аэропорта, а вечером, в её любимом ресторане, он сделал бы ей предложение.***
— Эй, — Разумовский посмотрел в зеркало, — Птица? Чёрный силуэт возник за его спиной. — Чего? — Я потерял что-то важное, — обернулся, — но не могу вспомнить. Ты знаешь, о чём я говорю? — Знаю, — улыбнулся, — прекрасно знаю. — И? — Луна. — Спутник Земли? — Нет, — расхохотался, — пойдём, — протянул руку, — я покажу тебе. — Какие условия? — Никаких. Давай. Как только их пальцы соприкоснулись, Кутх перенёс Сережу в своё время. — Это, — молодой человек оглянулся, — Италия? — Талиг, — поправил его, — мой дом. Нынешняя Италия, — кивнул, — в этом ты прав. — И какой год? — Около двух тысяч лет назад, — усмехнулся. — Что? — в шоке. — Прогуляемся? Погода чудесная. Мужчины заметили идущих по тропе беременную девушку и парня. Он не отходил от своей избранницы и что-то увлеченно ей рассказывал, активно жестикулируя руками. Сергей почему-то узнал незнакомку, но её имени не припоминал. — Нас увидят? — Нет. Это воспоминания, — грустно вздохнул, — перед тобой король и королева Талига — Эстебан и Эсмилир Колиньяр. Её ты знаешь под другим именем, — посмотрел на него, — Луна Делль. — Я её не помню… — Твои воспоминания заблокированы. Королеву прокляли и обязали служить миру вечно. Так случилось, что она дожила до твоего времени, и вы влюбились. — Бредятина полная. — Ты вспомнишь, когда мы вернёмся. Кутх прикусил губу. — Ты был от неё без ума, она тоже. — Я похож на этого парня, — указал на Колиньяра, — точная копия, только он шатен. — Реинкарнация. — Луна хотела мной заглушить свою боль? Мы с ним как близнецы. Ему стало больно и обидно. Луна его использовала? — Она любила тебя так же, как и его. Эта любовь была способна перевернуть мир, — усмехнулся, — и перевернула. — А где она сейчас? — Я её убил, — сухо ответил. — Убил лучшего друга? — опешил, — единственного человека, который относился к тебе хорошо? Кем она для тебя была? — Всем. Ворон вернул его в комнату, оставив в гордом одиночестве. На Разумовского обрушился весь груз разблокированных воспоминаний. Он вспомнил всё, что между ними происходило, а слёзы машинально скатились по щекам. То, как смущался и краснел перед ней, то, как восхищался каждым движением Луны, и то, как любил её, постоянно думая о любимой девушке. Его чувства к ней были самыми искренними и чистыми. Как у ребёнка. Разумовский начал задыхаться от переизбытка чувств, из-за чего подбежал к окну и открыл его, жадно вдыхая свежий воздух. Истерика набирала обороты. На протяжении всей своей жизни Сергей Дмитриевич пытался найти в себе силы и забыть про неё. Каждый день думал про Луну, и не мог простить себя за то, что позволил Кутху убить её. — Пап, — Майкл присел рядом, — ты чего завис? — Да так, — снял очки, — не бери в голову. Её помнил лишь он. Их дом, в котором планировали жить, Серёжа не продал. Мужчина изредка посещал его, и разглядывая видео, фотографии на мониторе компьютера, вспоминал ту жизнь. Запись её смеха вызывала боль, но удалять эти файлы он не хотел. В этом доме всё напоминало о ней: некоторые вещи, помада на полке в ванной комнате, выбранные Луной картины в гостиной, и флакон её духов, который почти закончился... Этот аромат сводил с ума. Перед тем, как разделиться, Кутх рассказал, где находится место её гибели. Один раз в год, на годовщину, Разумовский прилетал во Флоренцию и приходил на могилу Луны. Адель задавала кучу вопросов, София и Майкл тоже, но ответа никто не получил. Мужчина всегда приносил к обрыву букет белых ирисов, и прикуривая сигарету, садился на самый край. Он делился с ней всеми событиями из жизни. Плакал, смеялся и отвечал на свои же вопросы. Глядя на луну Сергей был уверен, что она его слышит. Его Луна всегда рядом с ним, просто приняла облик луны, которая осветит его путь. — Приеду через год.Эсмилир
Я очухалась в оранжерее. Сердце болело. — Кутх, — поднимаюсь, — сука. Он убил меня! Обрыв во Флоренции — прежняя Гальтара… Оранжерея точь-в-точь как моя. Неужели, я действительно умерла? Хотя, кольт не сработал тогда, в Талиге. Может, это галлюцинации? Покинув помещение, оказалась во дворце. Радовалась как щенок, не понимая совершенно ничего. — Ты опоздала. Эстебан с довольной ухмылкой прислонился к стене, оглядывая меня с ног до головы. Ноги подкосились тут же, и не поверив своим глазам, я разревелась, рухнув вниз. — Эсмилир, — подлетел ко мне, — милая моя, ты чего? — Ты настоящий? — смотрю на него сквозь слёзы, — я умерла, да? — Да, — улыбнулся, — ты дома, моя девочка. Это Талиг. Наш Талиг. — Точно? Судорожно прикоснулась к его лицу, проверяя то, реальность ли. Настоящий и тёплый. — Эстебан! У меня сейчас сердце остановится. Я обхватила его за шею и сильно прижала к себе, боясь, что он исчезнет. — Оно уже остановилось. Ты обещала, что вернёшься быстро, но опоздала на тысячу жизней, — вытер мои слёзы, — я дождался. — Не прожил без меня и неделю. — Зачем? Смысла больше нет. Моя хорошая, — голос дрогнул, — моя королева. Ты дома, Эсми, ты дома! — Я не хочу отпускать тебя, — всхлипнула. — И не отпускай… Можешь держать меня вечно. Знаешь что? — Не знаю. — У меня здесь своя ферма. — Господи, — выдыхаю, — две тысячи лет прошло, а ты не изменился. Тебе что, где-то двадцать? — Двадцать два. Мой лучший возраст. Я могу выбрать как выглядеть. Его серо-зелёные глаза блестели точно так же, как и при жизни. В них столько любви, что можно умереть от переизбытка. — Сквозь года, время и события, я не переставала любить тебя, Эстебан, — уткнулась носом в грудь, — роднее тебя никого нет. — И я тебя люблю, — прошептал, целуя в макушку, — моя девочка… Я так скучал… — Ты чего там расшумелся? Повернув голову, захотела умереть ещё раз. — Эсмилир? — Лионель! Лионель! — Наконец-то! Колиньяр помог мне подняться, и я со всех ног рванула в сторону Савиньяка, запрыгивая на него. — Я так ждал твоей смерти! — хохочет сквозь слёзы, — кто тебя убил? — Кутх из кольта. Вообще не ожидала. — Вот мышь, блять, — Эстебан рассмеялся, — но когда сдохнет, скажу ему спасибо. А раньше нельзя было? — Момент портишь, — шепнул Лион. Я дома. Наконец-то вернулась обратно.