120

сердце бешено колотится, кажется, совсем скоро проломит хрупкие, как фарфор, кости и упадет на пол, все так же бешено отдавая ритм. воздуха категорически не хватает. глаза начинают слезиться, пока язык во рту пересыхает. вздохнуть полной грудью нет сил и возможности. воздух стал слишком тяжёлым для того, чтобы спокойно и уверенно дышать им, улыбаясь. боже, боже, боже, только бы не сдохнуть. не хочу, слишком. парень противоречит сам себе. вчера он бы с удовольствием отправился бы в изнанку в одних трусах с зубочисткой на растерзание к тем птицам или кто это вообще такие? демоптицы? но сейчас же он поджимает к своей груди колени, чуть ли не ревя просит вселенную не убивать его. он резко полюбил эту жизнь и не хочет так быстро прощаться с этим гнилым местом, в котором живут несколько лучиков, осветившие его мутную от наркотических веществ и проблем жизнь. — эдди, эдди... странный голос зовёт парня. он не может понять, кто это. женщина? мужчина? простой голос, но он однозначно мягкий, нежный. этот человек, это существо явно не хочет причинить мансону вреда. в груди становится больно. как будто эдди пырнули и сразу же вынули нож, покидая тело томными шагами. волосы противно липнут ко лбу от пота, а спина больно трётся о стену. явно будет вся красная и ободранная. стопы противно скользят по полу, пытаясь оттолкнуть тело от явной опасности, которую он пока что не распознал. в принципе, как всегда. — эдди, эдди... теплые широкие руки осторожно ложатся на плечи, слегка надавливая на тело парня. это явно не крисси. ее руки ледяные, тонкие, почти невесомые. тонкие пальцы почти не ощущаются при ее прикосновениях. но эти ощущения слишком странные. они не похожи на руки крисси. теплые, широкие ладони. — эдди, все хорошо голос стал чётче, басистее. это явно мужской голос. такой знакомый, но в тоже время настолько чужой и неземной. раздается эхом в голове, лишь окутывая голову приятными ощущениями, как прикосновение шелка к коже. воздух резко вбивается в лёгкие, возвращая мозг к работе. дышать становится легче, а слезы постепенно высыхают, оставляя на щеках и шее тонкие сухие дорожки, стягивающие кожу. фигура перед мансоном явно не женская. нет знакомой зелёный юбки, испачканной бордовыми пятнами. нет тонких бедер, талии, на которой стягивается резинка и, кажется, держится на ней только с божьей помощью. нет светлых волос, собранных в высокий хвост на макушке. есть лишь широкие плечи, джинсовка, белая мятая футболка и начес под три мили. — эй, принцесса и беззубый, вы долго? — билли выглянул из-за полок вместе с рыжей макушкой, недовольно вздыхая. — мы идём — дастин обречённо повернулся в сторону ребят, таща за собой тело харрингтона. — дастин! слушай... — стив неловко улыбнулся, помахав рукой в сторону билли и макс. — мне резко надо забежать кое-куда... я очень резко вспомнил об этом — стив положил руку на плечо хендерсона и все так же неловко улыбался. — хорошо, тогда мы встречаемся у майка в подвале! — дастин широко улыбнулся, приобнимая харрингтона и сразу же отпуская его, понимая, что он явно торопится. — хорошо, до встречи в подвале майка — стив помахал остальным рукой и сразу же выбежал из магазина, ища взглядом знакомую фигуру. он явно успел убежать за то время, что он просил хендерсона отпустить его. черт, черт, черт! харрингтон сразу же сорвался с места, беря путь к трейлерам. это отличный шанс, который стив не должен упустить такой глупой ситуацией. добежав до знакомых трейлеров, парень сразу же направился в сторону того, в которых они относительно недавно ломились вместе с хоппером. черт, черт, черт, только не говори, что я не успел! блять! добежав, стив сразу же затормозил, прислушиваясь ко звукам изнутри. тяжёлые вздохи, всхлипы, странный бред, который, кажется, льется из парня потоком, который никогда не остановится. — эдди? эдди... — стив сам не понимал, что происходит. перед ним человек, который несёт полнейший бред, без остановки всхлипывая, вжимаясь в стену, как бы прячась от чего-то. — эдди, все хорошо, эй... — попытка обнять парня удалась не с первого раза, но все же заплывшая от слез мордашка сейчас лежит на плече харрингтона, пока дрожащие руки хватаются за него, как тонущий за единственный шанс на спасение. — твою мать, мансон — прижав парня к себе сильнее, стив начал осматривать помещение. не смотря на то, что эдди не выходил отсюда около двух месяцев, помещение было относительно чистым. лишь несколько стаканов стояли на столе вместе с вареньем, которое стив передал парню от джойс. — ладно, ты это... дыши — харрингтон немного усмехнулся, снова возвращаясь к парню, который за это время относительно успокоился самостоятельно, просто держа руки сжатыми на спине. — стив, стив... — эдди вжался в стива, чувствуя запах кондиционера, одеколона и совсем тонкий запах сигарет. стив сам в какой-то мере являлся наркотиком. то, как он пахнет... просто одурманиваниет мансона, заставляя мозг расплываться. — я тут, да... — улыбнувшись, стив начал медленно перебирать чужие волосы, уткнувшись в чужое плечо. наконец-то... — как ты здесь жил два месяца? — стив рассматривал коробку с поломанными медиаторами, слыша со стороны тихие удары ложки о керамику. — ам... ну — неловко улыбнувшись, эдди стёр с лица ненастоящую слезу и повернулся к стиву, протягивая ему чашку с чаем. в трейлере было достаточно темно, из-за чего тени на лице эдди выделялись слишком сильно, придавая ему жутковатый вид. — ты поедешь ко мне — не дожидаясь ответа, харрингтон сделал глоток чая, все так же осматривая эдди. острые угловатые плечи, тонкая шея с цепочками, длинные тонкие пальцы, унизанные металлом и чуть ли не торчащие наружу ребра. стив понимал, что если оставит его, то парень продолжит такой образ жизни, не обращая внимания на возражения харрингтона. — что? — плюхнувшись на другой конец дивана, эдди широко открыл глаза, не понимая, что сейчас сказал стив. не понимал смысл и посыл его слов. слишком странно. — ты же продолжишь так питаться, а точнее вовсе не питаться... — стив, хмыкнув, начал активно жестикулировать руками. он все равно вытащит парня отсюда, дабы помочь ему набрать несколько кило, чтобы он в итоге не стал сушёной рыбкой. — я... — головка...! эдди, ты так и так окажешься у меня. я не позволю тебе остаться в таком положении, ясно? ты два месяца не выходил с нами на связь. — харрингтон повернулся к эдди, тыкнув ему пальцем в грудь — ты думаешь мы веселились? веселились без тебя? не думая, как тебя достать? эдди посмотрел на стива, а потом лишь промолчал, опуская голову ниже. слишком стыдно, слишком грустно. пятидесятый день. эдди все таки начал собирать некоторые вещи. стив все это время был с ним, ночевал на диване, иногда заходя к эдди. мало ли, если стив уйдет, то эдди опять запрется, навсегда оборвав с ними связь. детям никто ничего не сказал. лишь хоппер узнал об этом. после того случая даже этот хмурый дяденька волновался за парня, по возможности сидя и наблюдая за детьми, которые каждый вечер чуть ли не орали в рацию. кажется, уже сами стены пропитались «эдди, чертов ты фрик, ответь!» сумка была наполовину пуста. несколько бандан, шорты, футболка адского клуба, как же эдди без нее? никто никогда не мог представить мансона без нее. нижнее белье и полотенце. все остальное эдди тупо порвал, сжёг, выбросил. да, иногда гнев очень приятно вымещать на своих же вещах. самым ценным грузом оказалась гитара. не смотря на то, что у стива можно хоть днями играть на гитаре, эдди все равно взвесил все за и против и пришел к выводу, что он возьмёт ее, но будет лишь иногда бренчать на ней. стиву же это разбило сердце. родители харрингтона были в командировке на несколько месяцев, лишь недавно уехали, оставляя сына в полном одиночестве. так что они помогут друг другу, наполнив свою жизнь постоянным присутствием друг друга.