Еще одна украденная ночь / Another stolen night

      Рейнира проснулась от тихого стука в потайную дверь комнаты.       Ей снился сон — что-то радостное и приятное, какое-то детское воспоминание — и вдруг резкое пробуждение. Огромная комната показалась темной и зловещей, а тяжесть недавних ошибок придавила сильнее, чем толстые одеяла.       Снова раздался стук, все еще достаточно тихий, чтобы его не услышали за пределами покоев, но настойчивый. Пять быстрых хаотичных и нетерпеливых ударов, обладателем которых мог быть только один человек. Конечно, это Деймон — прошлой ночью он исчез из ее объятий, а потом отец заявил ей: «Изгнан, уехал в Долину, чтобы никогда больше не видеть и не позорить тебя». Он давно должен уехать, вернуться в дом жены, но он здесь, стучался в ее дверь. В конце концов, никто больше не знал о секретном проходе кроме них двоих.       Надо ли впустить дядю? Очевидный ответ — эмоциональное, решительное «нет». Рейнира глубоко вздохнула и отбросила одеяло.       Каменный холодный пол обжег босые ноги, и она быстро преодолела отделявшее ее от потайной двери расстояние. Днем Рейнира для надежности поставила перед дверью небольшой комод, но теперь, сдерживая ругательства, пришлось снова его двигать. Она остановилась зажечь свечу, потом вторую, но вскоре ничего не оставалось делать, как открыть дверь.       Деймон прислонился к дверному косяку, явно радуясь их встрече даже после произошедшего. Он выглядел ужасно: черные круги под глазами, недавно подстриженные волосы в беспорядке падали на лоб, но все же при виде него в ней моментально вспыхнул огонь, а руки задрожали. На нем был черный дорожный кожаный костюм, но, очевидно, перед отъездом из Королевской Гавани он решил сделать небольшой крюк.       — Рейнира, — прошептал он хриплым и таким знакомым голосом, что ее грудь пронзила искра сладкой боли. Он хотел войти в комнату, но она преградила ему путь, и от того, как сильно вцепилась в дверь, костяшки пальцев побелели.       — Дядя, — холодным тоном произнесла она единственное слово. Деймону практически нечего сказать в оправдание, чтобы убедить впустить его даже просто поговорить.       — Прости меня, — пробормотал он, переводя взгляд с Рейниры на ее губы, а затем на пол. — Я чудовищно с тобой поступил.       Черт его знает, говорил он правду или нет, и осознание этого причиняло боль больше, чем хотелось бы признавать.       — Я выйду замуж за Лейнора Велариона, — прошептала она напряженно, — если он возьмет меня с запятнанной репутацией.       Неважно, что это ее решение пойти с Деймоном, неважно, что всем сердцем соглашалась с его речами о свободе; она сердилась на него и не без повода, а теперь ей предстояло выйти за человека, которого едва знала.       Деймон закрыл глаза и мрачно усмехнулся.       — Он будет уважать тебя и подарит красивых кудрявых детишек.       — Чего я меньше всего хочу, как ты знаешь.       — Знаю, — прошептал Деймон, и его голос дрогнул. — Поверишь ли мне, если скажу, что сегодня утром просил твоей руки у короля?       Дыхание вырвалось из нее сдавленным звуком, болезненно громким в ночной тишине. Он…       У него уже есть жена, у них свои обязательства, а у Рейниры репутация и постоянно ослабевающая поддержка притязаний на трон, ее отец никогда подобного не потерпит…       Ее рука предательски отпустила дверь, а ноги предательски отступили назад, давая ему возможность войти и закрыть за собой потайной ход.       Деймон сократил между ними расстояние и обнял ее, широкие ладони нашли ее бедра, а его лоб прижался к ее лбу.       — Я сказал ему, что ты — единственное, что мне нужно, — прошептал он, и ей пришлось сдерживать грустный, горький смешок.       — Ты бросил меня в борделе со спущенными бриджами, мне пришлось самой искать дорогу домой, — прошептала Рейнира, отклонив голову в сторону, когда его губы коснулись ее щеки.       — Да, — сказал он, прижавшись губами к ее шее, оставляя после себя огонь и боль. — Я думал, что контролирую происходящее, нас обоих… но это не так. Я слишком много выпил, место выбрал неподходящее, и я… я не знал, что делать.       Слова казались обманчиво честными, но она знала, что больше не станет доверять ему с такой легкостью.       — Значит, ты сбежал. Это не похоже на тебя, дядя.       — Знаю, — прошептал Деймон ей в шею. — Прости, моя принцесса, жди, что через несколько дней прибудет гора подарков с извинениями, хотя помню, что тебя не так легко купить.       Нет, она не такая, как думали о ней десятки презираемых женихов с их величественными замками и роскошными подарками, которых никогда не будет достаточно, чтобы снискать ее благосклонность. Но она слишком доступна в отношениях с этим мужчиной, но только с ним одним. Дядя прижал ее к стене, удерживая в клетке рук, вдохнул ее аромат и начал рисовать большими пальцами успокаивающие круги на ее бедрах.       — Я пошел к старому другу отоспаться, больше ни к кому не притронулся, — тихо пообещал он. Несмотря ни на что, слова ласкали слух. Возможно, ей тоже надо быть честной.       — Я это сделала, — прошептала она ему в волосы.       — Что?       — Я была расстроена, перевозбуждена, поэтому осквернила Белый Плащ сира Кристона Коуля и затащила в постель.       Опасно рассказывать об этом такому опасному человеку, как Деймон — и теперь речь шла не только о репутации Рейниры, но и о жизни сира Кристона, — но маленькая, глупая часть хотела доверять Деймону, даже когда ее слова скорее издевка, чем признание.       Деймон отстранился, чтобы посмотреть на нее; сначала выражение его лица было недоверчивым, с оттенком ревности, а после он разразился радостным смехом, обхватив ее лицо ладонями.       — Я действительно погубил тебя, не так ли, — проурчал он. — Кажется, у тебя драконий аппетит, любовь моя.       Рейнира хотела спросить, почему он больше не ревновал, но его руки снова начали скользить по ее телу, затем прикосновения стали уверенными и собственническими, и ей пришлось сдерживать легкую удовлетворенную улыбку. Возможно, он ревновал, но просто изо всех сил старался это скрыть.       Наконец Рейнира отпустила ночнушку, перестав сжимать в кулаках тонкую шелковую ткань, и подняла руки, чтобы притянуть к себе Деймона.       Нерешительное прикосновение вызвало у него стон; он стоял так близко, что Рейнира чувствовала выпуклость твердого члена у своего живота. Она прижалась еще ближе, чтобы ощутить больше, желая продолжить оттуда, где Деймон остановился прошлой ночью.       — Ну и как он? — прошептал Деймон, прежде чем его губы нашли чувствительную мочку уха Рейниры и поцеловали ее. Ее сердцебиение участилось, перекачивая обжигающую кровь и желание в каждый дюйм ее тела.       — Он… он сначала смущался, но потом стало лучше. Я никогда не думала, что мне так понравится чувствовать что-то инородное внутри себя.       Следующим его звуком стало сердитое рычание, и он прикусил зубами ухо Рейниры, достаточно сильно, чтобы причинить боль и заставить ее, удивившись, покраснеть.       — Это то, чего ты хотела?       — Да, — прошептала она так тихо, что не была уверена, что он услышал. Деймон снова отстранился и посмотрел в глаза, и в тусклом свете свечей его зрачки казались совершенно черными.       Рейнира искала в его лице обман, намек на то, что он может снова бросить ее, но ничего не нашла. Было только неприкрытое желание, достаточно голода, чтобы пальцы на ногах поджались, а сердце зашлось в груди.       — Можно поцеловать тебя? — наконец спросил он, снова мягко прильнув к ее лбу своим. Прикосновение его рук к ее спине ощущалось лихорадочно горячим даже сквозь платье, и она вздрогнула от удовольствия, когда они скользнули к ее заднице. Рейнира не ответила, просто потянулась к его губам.       Воспоминание о том, как он отстранялся от ее поцелуев было все еще свежо, мучительно и сбивало с толку, но на этот раз Деймон не стал ни сбегать, ни дразнить, просто они, наконец, уступили друг другу. Он целовался глубоко и страстно, вторгался языком в ее рот и двигался там так, что в голове Рейниры осталась лишь пустота, а откуда-то из глубины горла вырвались странные скулящие звуки. Знакомое волнующее тепло расцвело в животе и между ног, и она почувствовала, что начинает мокнуть.       — Позволь мне отнести тебя в постель, принцесса, — выдохнул Деймон между поцелуями, снова потянувшись к ней. Он снова жадно поцеловал ее губы, собирая подол ночнушки рукой и поднимая его. Она кивнула, отступила назад, чтобы снять ночную сорочку через голову. Та была свободной и легко поддалась, а затем Деймон снова оказался рядом, его грубые руки удивительно нежно коснулись ее кожи. Она вздрогнула, когда ее тело обдало холодным воздухом, и почувствовала, как соски затвердели. Словно прочитав ее мысли, он накрыл руками ее грудь, перекатывая и сжимая соски между пальцами. Она закусила губу, чтобы не застонать, но не смогла сдержаться.       Рейнира взяла его за руку, переплела их пальцы и повела Деймона к кровати. Он торопливо схватил одну из свечей и последовал за ней по пятам, так что смог поцеловать ее в затылок, а потом чуть не сбил с ног их обоих. Смеясь, они в конце концов подошли к кровати, Деймон зажег своей свечой еще несколько и поставил их на тумбочку.       Рейнира принялась помогать ему снять кожаные доспехи. Контраст прошлой ночи с сиром Кристоном поразил ее. Тот поначалу слегка сопротивлялся, когда она медленно и методично снимала с него части серебряных доспехов, но Деймон — совершенно другой. Он торопливо расстегнул пряжки, его руки тряслись от предвкушения. Этот вид зажег в груди Рейниры новый огонь, что-то тайное и давно тлеющее.       Последние части доспеха упали на пол, и Рейнира подошла к нему украсть несколько поцелуев, руки поднялись к его груди и начали расшнуровывать черную рубашку.       Деймон улыбнулся в поцелуй, обхватил ее лицо одной рукой, а другой начал оглаживать вверх-вниз ее спину, изучая формы.       Рейнира стянула с него рубашку, пока он спускал кожаные бриджи и сбрасывал ботинки, и тогда они наконец оказались голыми, кожа к коже. Она потянула его к себе на кровать, и Деймон навис над ней, удерживая ее в своих оковах и заливая все лицо поцелуями. Рейнира хихикнула, когда он снова коснулся ее сосков, удовольствие вспыхнуло прямо в ее сосредоточии. Она подняла ногу, чтобы подтолкнуть его задницу пятками, побуждая прижаться ближе, как можно ближе.       — Ты позволишь мне? — спросил он, тяжело дыша и наблюдая за ней потемневшим взглядом. От его тела была приятная тяжесть, его кожа обжигала жаром там, где Кристон оказался прохладен. Его твердый член терся между их телами, касаясь внутренней стороны ее бедра — он был таким горячим, что Рейнира представила, как он обжигает ее, как клеймо, отмечая место, где только что находился.       В ответ она раздвинула ноги и притянула его ближе, еще ближе, пока он не прижался к ней и не вошел. Он был большим, идеально длинным и толстым, чтобы дотянуться до тех мест в ней, которые она никогда не могла достать одними пальцами. Его вторжение растянуло ее и вызвало приятную боль, разжигая огонь внутри, пока она не почувствовала, что он поглотил ее.       Часть ее боялась, что он отстранится и снова бросит ее, но он этого не сделал; вместо этого крепко обнял и, прислонившись лбом к ее лбу, задвигался. Глубокими, размеренными толчками, которые потрясали до глубины души и вырывали тихие звуки с ее губ, пока он не заглушил их поцелуем. Его язык повторял движения его толчков, и Рейнире ничего не оставалось делать, как держаться и пытаться оставаться в здравом уме.       Деймон схватил ее за бедра и приподнял, помогая ей обхватить себя ногами. Угол изменился, и Рейнира слишком громко застонала, но не могла уже это контролировать.       — Шшш, любовь моя, — прошептал Деймон, продолжая врываться в нее в суровом темпе, попадая во все нужные места так удачно, что в глазах потемнело. — За дверью сегодня сир Кристон? Как ты думаешь, что он подумает, если услышит нас?       Рейнира зажмурилась и крепче вцепилась в плечи Деймона. Она не могла думать…       — Ммм, нет, у него сегодня свободная ночь, это кто-то из других… ах… Деймон… — Ее голос стал хриплым и незнакомым. Деймону, похоже, это понравилось, потому что он снова втянул ее в поцелуй, двигая бедрами с дикой энергией.       — Мне придется выйти из тебя — скоро… — выпалил он, наполовину огорченный, наполовину счастливый.       — Не надо, — ответила она, встречая его широко раскрытые глаза с ухмылкой.       — Чуть раньше приходил мейстер с угощением для меня…ах… чашкой вкусного сладкого лунного чая. Хотелось бы извлечь из него как можно больше пользы.       Деймон радостно рассмеялся, прижимая ее крепче. Другая его рука пробралась между ними и погладила ее живот, скользнула по аккуратно подстриженным серебристым волосам между ее ног и, наконец, большим пальцем нашла нежный, чувствительный бугорок вверху. Рейнира захныкала и забрыкалась, рефлекторно сжимаясь вокруг него, когда он надавил, выписывая большим пальцем мучительно-восхитительные круги в такт толчкам. Он выругался, его бедра дернулись, приближая ее к краю.       «Деймон», было последнее слово, которое сорвалось с губ, а потом он крепко поцеловал ее и утопил в ощущениях, каждое лучше предыдущего, сводя с ума. Рейнира задвигалась в ритм с ним, сжимая мышцы. Его толчки стали более беспорядочными и сильными, его хватка стала болезненной, грубой и странно безопасной, пока последний жесткий толчок его бедер не заставил его застонать и задрожать в ее объятиях.       Рейнира почувствовала его спазмы, а потом жар, изливающийся в нее, и ощущение того, что он принадлежит ей, в сочетании с удвоившимися стараниями его пальцев и губ, заставили ее последовать за ним в порыве настолько сильного удовольствия, что потемнело в глазах. Должно быть, она издавала множество непристойных звуков, но Деймон не возражал, он просто держал ее и укачивал, осыпая поцелуями ее щеки и шею. Казалось, это длилось целую вечность, но в конце концов она с дрожью упала на простыни, ослабевшая и блаженно насытившаяся.       — Любовь моя, — прошептал Деймон в раскрасневшуюся кожу ее щеки, осторожно выходя из нее, но оставаясь рядом. Его руки продолжали касаться ее, растирая, пальцем проникая в неё и высвобождая немного семени. Огонь в ней не угас, и его собственнические прикосновения разожгли его еще сильнее, но она слишком устала, чтобы даже думать о продолжении.       — Ммм... — все, что вышло выдавить из себя, потягиваясь. Ее губы изогнулись в ленивой улыбке, и ее встретили такой же улыбкой. Деймон подарил долгий поцелуй, потом еще один, и еще, а потом они начали так широко улыбаться, что целоваться стало уже практически невозможно. В конце концов Деймон лег рядом, перекатил ее на бок и заключил в объятия. Рейнира чувствовала себя кошкой в ​​солнечных лучах, согретой и довольной.       — Полагаю, ты должен снова уйти, — тихо сказала она, голос был хриплым и слабее, чем хотелось бы.       — Прости, — выдохнул он ей в волосы и вдохнул ее запах. Она сделала то же самое, уткнувшись носом ему в грудь в попытке запомнить его. — Визерис ясно дал понять, что в следующий раз, когда меня увидят здесь или с тобой, у нас будут… проблемы.       Она вздохнула и закрыла глаза. Скоро ему придется уйти, и кто знает, когда они снова смогут увидеться. Она выйдет замуж за Лейнора Велариона, и точно не знает, готова ли играть в эту игру и пытаться ориентироваться в незнакомых водах брака.       Да помогут ей боги, но она хотела, чтобы Деймон остался. Выйти за него замуж непросто, отнюдь, но часть ее лелеяла мечту об этом. Два дракона соединились бы, как это принято в их Доме, грозные и сильные, никому не подчиняющиеся.       — Я не хочу уходить, — раздраженно пробормотал Деймон и крепко обнял Рейниру за плечи.       «Тогда не надо», хотелось сказать. «Они не могут заставить делать то, чего ты не хочешь», могла бы произнести, но в конце концов просто закусила губу, пока не почувствовала вкус крови.       — Останься ненадолго, — прошептала она в окружавший их полумрак и почувствовала, как он кивнул и зарылся своим красивым лицом в ее волосы, вдыхая ее запах.       — Ложись спать, моя принцесса, — тихо сказал он, и в его голосе промелькнуло какое-то чувство, которое у нее не вышло разгадать.       Она хотела бы подольше бодрствовать. Рейнира свернулась калачиком в его тепле, пытаясь забыть, что утром проснется одна, и позволила сну овладеть собой.