We are all heroes

      — Чаги? — парень вздрогнул и открыл глаза, когда ему на плечи опустилось махровое полотенце и следом её руки. — Как давно ты здесь? Прости, я…              — Ты не заметил, — договорила за него девушка, обнимая со спины и утыкаясь носом в воротник его рубашки. — Гониль, — тревожно позвала она, отстраняясь, — твои руки…              Из широких ладоней с громким стуком выскользнули деревянные палочки, перепачканные алой жидкостью.              — Я… — он растерянно рассматривал кровоточащие мозоли.              — Ты не заметил, — со вздохом повторила девушка, отходя к продавленному дивану, возле которого стоял небольшой чемоданчик. Спустя мгновение тот был отперт, и в её руках появилось несколько пузырьков, вата и бинт. Гониль же, не отрываясь, молча следил за её движениями из-под закрывающей глаза влажной чёлки.              Она присела на корточки, беря его ладонь в свои руки, при этом тихо цокая. Заученные движения: перекись, заживляющая мазь, от которой Гу тихо шипит и чертыхается, пока она дует на ранки, стараясь облегчить жжение, аккуратные слои бинта, опоясывающие ладонь и запястье, полоски пластыря на пальцы. Её руки — такие маленькие и всё время холодные, под стать ей самой: невысокой и довольно замкнутой, со светлой кожей, тонкими губами, тёмными волнами волос и непривычно тёплыми карамельными глазами. Иль исподтишка наблюдает за ней, стараясь поймать её взгляд. Спустя время, он выдыхает и, прикрывая глаза, откидывается на спинку кресла — сдаётся: в бою за её внимание он явно проигрывает своим же рукам. К тому времени, девушка забинтовывает вторую руку, так же аккуратно, стараясь не навредить ещё больше.              — Готово, — выдыхает она и, опираясь на его колено, встаёт, возвращая остатки медикаментов на место.              — Тогда, мы можем идти? — Гониль оживился. — Я переоденусь только, я быстро, обещаю…       — Куда идти? — недоумевая, переспросила девушка.              — Как куда? — он удивленно вскинул брови. — Сэри, разве мы не собирались пойти в кино?              Девушка вздохнула, отворачиваясь вновь к дивану и аккуратно складывая на нём плед.              — Мистер Гу, посмотрите на часы, — она едва смогла подавить смешок, услышав разочарованный вздох позади себя.              — Милая… Мне жаль, — простонал парень, зарываясь пальцами в волосы.              А стрелка на настенных часах уже приближалась к полуночи.              — Почему ты не сказала мне? Ты ведь давно здесь… судя по всему, — добавил он, заметив наполовину пустой стаканчик капучино с подёрнувшейся плёнкой жидкостью в нём.              — Я не настолько ужасна, чтобы отвлекать тебя, — тихо, но твёрдо сказала она, подходя к парню и обхватывая ладонями его лицо, поднимая к себе и заглядывая Илю в глаза. — Всё в порядке. Мне нравится смотреть, как ты играешь, это… действительно впечатляет.              — Ты идеальная, Сэри, ты знаешь? — простонал Гониль, обхватывая девушку за талию и усаживая к себе на колени.              Ким Сэри — девушка, даже чьё имя пронизано зимней стужей, сейчас крепко-крепко прижимается к нему, хотя, вряд ли бы поверила, что влюбится, скажи ей это кто-то несколько месяцев назад. Она теряется в его запахе, мягких поцелуях, прячущихся в волосах, трепетных прикосновениях тонких тёплых пальцев на талии, спине, бёдрах, его низком и таком глубоком голосе, что тихо просит прощения.              Она лишь поводит плечами, чуть отстраняясь и заглядывая тому в глаза.              «Правда, идеальная? Ты так думаешь? Скажи это снова» — читалось в её глазах, но Ким никогда не найдёт в себе силы спросить, да и ни к чему это, ведь ответ она всегда может увидеть в его взгляде. Сейчас, конечно же, там плескалось искреннее сожаление. Но это не исключало безграничную нежность, заботу и… любовь? Да, наверное, это и была любовь.              Иль не выдержал первым: легко скользнул рукой по её щеке, устраивая забинтованную ладонь на её шее, чуть царапая кожу стыками пластырей; нежно повёл большим пальцем по коже, двигаясь чуть ближе к лицу девушки; едва слышно засмеялся, когда та прикрыла глаза и выдохнула, приоткрывая губы, и неуверенно расположила ладошки на его груди. Он замер в миллиметрах от её губ, заглядываясь на маленькую родинку на щеке, а затем сам резко выдохнул и мягко поцеловал, аккуратно касаясь тёплыми губами её губ и нежно сминая их. Сэри цеплялась пальцами за его плечи, расслабляясь и позволяя ему держать контроль. Как и всегда. Он всегда держал всё под контролем, всегда был уверен в своих действиях — с ним не было страшно. А если становилось чуточку боязно — всегда можно было почувствовать его руку в своей или на талии. Да, Гу контролировал, но это дарило ей ощущение спокойствия: пока он рядом, пока он держит за руку, ничего плохого не произойдёт — он просто не допустит этого.              Гониль также мягко отстранился, любуясь тем, как припухли её губы и зарделись щёки. Вот её ресницы дрогнули и Сэри открыла глаза, сразу опуская взгляд — всё ещё смущалась.              — Ты такая милая, — засмеялся он, звонко чмокая её в лоб и вновь прижимая к себе. — Чем я могу загладить свою вину? — тихо спросил он, пока руки Ким блуждали по его спине.              «Ты уже всё загладил» — ответила бы она, если бы не была собой, поэтому Ри задумчиво промычала, выбирая, чем бы заняться, и отстранилась, игриво заглядывая парню в лицо.              — Научи меня играть, — предложила Ри, а в её глазах заиграли искорки, когда заметила недоумение во взгляде Иля.       — Ты серьёзно? Опять? — переспросил барабанщик, а после утвердительного кивка девушки опустил взгляд на окровавленные палочки. — Но они… тебе будет неприятно… Я схожу за новыми...              Цокнув, та встала и вновь направилась к дивану, быстрым движением выхватывая из неприметной сумки упаковку влажных салфеток. Достав одну, вновь вернулась к установке, подняла палочки и быстрым движением стёрла кровь.              — Иль, напомни, что ты мне сказал, когда я протекла? — без тени смущения спросила она, вертя в пальцах одну из палочек, чуть прищурившись и склонив голову набок. Он же наоборот, отвёл взгляд и даже немного покраснел. — Ты сказал, что это не противно, что моя кровь — всё ещё часть меня и ты будешь помогать мне справляться с этим, верно?              Парень утвердительно кивнул.              — Вот и всё, — заключила Сэри, улыбнувшись. — Освобождай место и рассказывай, что тут да как.              Он послушно встал и едва сдержал писк гордости за свою девочку и её смелость. Такой разговор действительно был, когда ежемесячная проблема Ким протекала слишком болезненно и он предложил ей объятия «ложкой», но Иль вряд ли тогда догадывался, что ему вернётся его же фраза.              Это был не первый раз, когда Сэри просила научить её играть и Гу в который раз объяснял звучание каждого из барабанов, пока девушка с упоением стучала палочками по натянутой коже. Когда какофония звуков переросла в головную боль, Гониль не выдержал.              — Ну-ка, вставай, — сказал он, приобнимая ту за плечи и дождавшись пока Сэри встанет, вернулся на кресло, хлопая себя по худым коленям. — Садись.              Девушка послушно села — Гу мельком отметил её покрасневшие уши и тихо засмеялся, позволяя любимой устроиться удобнее. Он обхватил её руки, сжимающие палочки, своими ладонями, тихо прошептав ей на ухо:              — Расслабься, всё в порядке, — Ким вздрогнула, почувствовав горячее дыхание на своей шее — кожа предательски пошла мурашками, но руки немного ослабила.              Гониль тихо начал отбивать незамысловатый, успокаивающий ритм, едва сдерживаясь, чтобы не оставить метки на открытой шее девушки, и стараясь сосредоточиться не на запахе её шоколадного шампуня, а на верных ударах.              В какой-то момент он почувствовал, что палочки держит теперь он, а тело девушки знакомо расслабилось, голова покоилась на его плече, а сама Сэри тихо посапывала. Он вздохнул, оставляя палочки в кармашке на установке и, немного отъехав на кресле от барабанов, бережно поднял Ким на руки. Он перенёс её на диван, следом укрывая пледом и усаживаясь рядом, и взял в свою руку её ладошку, стараясь согреть озябшие пальцы.              — Хё-о-о-он! — дверь в помещение была распахнута от мощного удара ногой и в студию с криками ввалился Джисок, но сразу же остановился, вытягивая руки по обе стороны и останавливая шедших за ним Джуёна, Чонсу, Хёнджуна и Сынмина. — Ты б хоть написал, что Ри-нуна пришла… — добавил шёпотом он, на цыпочках проходя к своему столу — другие, тихо поздоровавшись, крались к своим местам.              — Ах ты докладываешь им каждый раз, когда я прихожу, — резко поднявшись и тем самым заставив Иля отскочить на пару метров и схватиться за сердце, произнесла Сэри. — Вот оно что…              — Нуна, ты не спишь?              — Нуна, мы разбудили тебя?              — Нуна, хёну нельзя так пугаться, он же старый, — завершил череду вопросов Джуён, усаживая Гониля обратно на диван и вкладывая тому в ладонь бутылку с водой. В то время, как младший, не скрываясь, скалился в улыбке, Иль шуточно пытался отдышаться. Девушка же провела ладонью по лицу, закатывая глаза: когда эти ребята собираются вместе — начинается спектакль.       — Ага, настолько старый, что умеет пользоваться телефоном, — съязвила она, поднимаясь. — Идём, старичок мой, хоть проводишь до дома. Всё равно ведь не разрешите у вас на репетиции сидеть… Вон, младшего тоже к себе уволок. Хэй, Чонсу, что ты сказал маме? — спросила она, тут же громко охнув: Гониль, схватив её за руку, резко потянул на себя, заставляя вновь завалиться на диван, теперь уже в непосредственной близости от него.              — Сегодня можно, — шёпотом произнёс он. — Останься сегодня, пожалуйста, — тихо добавил он, в то время как Джуён с Гаоном изображали рвотные позывы, а Чонсу старательно закрывал глаза Сынмина и Хёнджуна.              — Нуна, если вопрос ещё актуален, то я сказал маме то же, что и ты, — пробурчал он, отпуская Мина и Джуна.              — Сомневаюсь, что ты сказал, что останешься ночевать у парня, — за фразой девушки послышались с трудом подавляемые кашлем смешки. Ким зарделся, но ответил:              — Сказал, что всю ночь буду заниматься у Гониль-хёна, что мы готовимся к экзаменам.              — Мы все так говорим, — отозвался Хёнджун, доставая гитару из чехла.              — Ага, мамы в восторге от того, что их чада проводят время с лучшим студентом университета, — добавил Сынмин, выделяя последние слова и заставляя Гониля рассмеяться.              — Так мне действительно можно остаться? — переспросила на всякий случай Сэри и лишь после всеобщего заверения о разрешении, оживилась, вырываясь из объятий своего парня. — Вау, тогда мне не терпится послушать!              Гониль поднялся, глубоко вздохнув и выдохнув, и загадочно улыбнулся:              — Тогда, мы начнём.              

Мы все — герои.

      

Каждый по-своему.

      

Да услышит мир нашу историю.