Осколки

      Они аппарировали в Лондон, к окрестностям Министерства, где можно было с помощью магии разведать обстановку и решить, что делать дальше. Гарри заметил патруль, прошедший мимо, когда они скрылись в переулке.       У него ушло несколько минут на то, чтобы разобраться в хитросплетении магии вокруг. Он использовал Ревелио так долго, что успел выучить отголоски всех старых заклинаний в округе. Несколько щитов Протего выдавали сидящих в засаде Авроров, пара стареньких ловушек до сих пор валялась для защиты от вандалов…       — Пойдем через главный вход, — решил Гарри. — Френки, ты идешь первым. Лорена, за мной.       Они ответили вразнобой и двинулись вперед. Френки аппарировал через квартал, проверял обстановку, ждал Гарри и Лорену. Так они незамеченными продвинулись до паба, в котором частенько ели после работы.       — Хорошая работа, — похвалил Гарри, успел заметить вспышку за спиной Френки и создать щит, который спас Пожирателя от Обезоруживающего.       — Дьявол! — зарычал Френки, надрывая высокий голос Чарли Доу.       — Собрались! — крикнул Гарри. — Лорена, твой выход. Убери его, — он указал в сторону, откуда прилетело проклятье.       Лорена прикусила губу, глубоко вдохнула, будто собиралась нырять, и аппарировала.       — Она же сдохнет! — не удержался Френки.       — Либо сдохнет и не будет путаться под ногами, либо выживет и перестанет трястись. Жди здесь, — приказал Гарри, аппарируя за Лореной.       Он нашел ее стоящей над обезоруженной волшебницей. Лорена, бледнее обычного, смотрела сверху вниз на свою одногодку в простой министерской мантии с нашивкой Отдела Магического Правопорядка.       — Чего ты ждешь? — спросил Гарри, глядя в округлившиеся от страха глаза лежащей. Она видела перед собой Темного Лорда. Гарри мог убить ее спустя секунду, но сделать это должна была Лорена, иначе можно было убить ее саму здесь же за углом.       — Ее… ее палочка у меня… она… — пробормотала Лорена. Она совсем не напоминала Гарри уверенную в себе слизеринку, которая вела с ним светский разговор.       — Ее палочка может пригодиться — оставь себе, — сказал он.       — С-спасибо, — Лорена облегченно выдохнула, по всей видимости, решив, что тема с убийством закрыта.       — Теперь убей, — приказал Гарри.       — Но ведь…       — Я упрощу тебе жизнь, хотя все и так предельно ясно, милая, — сказал Гарри. — Если ты хочешь себе в коллекцию Френка, и тем более если ты хочешь Метку — счет пошел на секунды. Никто из нас не будет нянчиться с тобой. Представь, что перед тобой заклятый враг, если это поможет. Только не вздумай закрывать глаза.       Лорена прикусила нижнюю губу, глядя на него. Он понял, что даже на нее оборотное зелье производило эффект. Она видела Риддла, хотя знала, что перед ней Гарри. Не только из-за того, что видела его рядом с Темным Лордом и могла заметить отличия в жестах и мимике… Потому что Риддл ни за что не стал бы терпеть ее жалкие колебания в последний момент.       — Авада Кедавра, — прошептал Чарли Доу. Лорена произнесла слова так спокойно, что ее интонация особенно сильно не вязалась с обликом мальчишки на испытательном сроке.       Волшебница из Отдела Магического Правопорядка умерла — этого Гарри было достаточно. Он собирался развернуться и аппарировать обратно к Френки, когда заметил, как Лорена падает на колени.       Ее трясло, она обнимала себя руками, в одной из которых сжимала две палочки.       — Встань, — приказал Гарри. — На твою истерику нет времени, Линкс.       Она подняла на него растерянный испуганный взгляд, но вместо того, чтобы ударить ее по лицу — чего ему хотелось до зуда в пальцах, он продолжил строго смотреть. И она, в последний раз судорожно вздохнув, все-таки встала.       — Простите, сэр… мой лорд… сэр…       — Соберись.       Он аппарировал обратно к Френки, который развлекался перестрелкой с засевшими у главного входа сотрудниками Министерства. Судя по богатому арсеналу, это вполне могли быть авроры Бруствера.       — Как идут дела? — спросил Гарри, прячась за каменным бордюром возле лестницы. Осколки камня валялись вокруг Френки — следы заклинаний, срикошетивших совсем рядом с целью.       — Все просто прекрасно, мой лорд. Считайте, взял отпуск.       По лицу Френки Гарри видел, что тот ушел недалеко от Лорены. Тихая, засевшая глубоко в душе истерика была гораздо опаснее открытого срыва слизеринки. Гарри вспомнил, что Френки не спал уже много дней, недавно убил одну из своих любовниц и вынужден был вести переговоры на Континенте. За последнюю неделю Френки, как и Гарри, прожил еще одну жизнь.       — В чем дело? — спросил Гарри, прикрываясь Протего от серии взрывов.       Щит окатило обломками ступеней, но он выдержал. Приглушенный грохот напоминал городской град, бьющий по крышам маггловских машин.       — Мы упустили время, мой лорд, — поморщился Френки. — Они уже стянули пару отрядов. Один умелец выбрал хорошую точку над пабом — оттуда все просматривается до самого входа в атриум. Две основные группы следят за его наводками. Я пробовал вылезти с разных сторон, но проще искать другой вход. Здесь уже нечего ловить.       Гарри высунулся в направлении, где, по мнению Френки, сидел наводчик. Если быстро снять его и атаковать отряды с двух сторон, можно заставить их ненадолго перейти в оборону, а после использовать Смертельные Проклятья, не опасаясь поймать Редукто в голову в процессе.       Словно прочтя его мысли, Лорена с несвойственной Чарли решительной интонацией предложила:       — Позвольте мне взять на себя человека на крыше.       — Вперед, — ответил Гарри.       Лорена изящно взмахнула палочкой, направляя ее в сторону паба.       — С такого расстояния ты никогда не… — начал Френки.       Стена паба пошла трещинами и обрушилась в считанные мгновения после того, как проклятье Лорены достигло цели. Вспышка над крышей означала, что волшебник, который занял выгодную позицию, вынужден был аппарировать с нее. Лорена убила его вторым заклинанием, когда он пытался бежать в сторону укрытия. Пальцы Чарли Доу больше не дрожали, когда она произносила смертельное проклятье.       — Неплохо, — прокомментировал Френки.       Обрушение паба ненадолго отвлекло авроров, Гарри вышел на открытое пространство, используя Щитовые чары, и побежал ко входу. Несколько Редукто отскочило от щита, но Лорена и Френки бежали следом, их защита подоспела вовремя. Втроем они нырнули в полуприкрытую дверь центрального входа.       Их встретил шквал проклятий, который отчасти поглотили, отчасти отразили щитовые чары. Френки прижался к левой стене, Лорена — к правой. Хрупкая защита таяла на глазах, но Гарри собирался использовать козырь, который мог дать им передышку и возможность оценить обстановку.       — Опустите палочки, — сказал он, усилив голос заклинанием. Стены атриума разнесли слова до противоположного края. Наступила тишина.       Взглядом приказав Френки идти следом, Гарри направился вперед, стараясь держать палочку настолько расслабленно, насколько мог. Если среди тех, кто держит оборону атриума, найдется хотя бы один, знакомый с привычками Темного Лорда, им троим крышка, но шансы на это невелики. В зале десять видимых защитников, и даже если кому-то достались мантии-невидимки, их вряд ли много.       Удивленный шепот пролетел вдоль стен. Его отголоски, обрывки фраз складывались в сознании Гарри в историю об аврорах, которых застали врасплох. Кто-то боялся, кто-то — накручивал себя и соратников, кто-то бормотал «я ведь говорил», и таких было много.       — Вы можете ко мне присоединиться, — произнес Гарри, остановившись в центре атриума, — или умереть.       Слова, обращенные к другим, мурашками пробежали вдоль позвоночника. Он услышал глубокий, нервный вдох Лорены и усмешку Френки. Время замерло, Гарри видел себя, произносящего слова, будто со стороны. Мог ли он сам, без оборотного зелья, сказать нечто подобное?       «Еще как мог», — пронеслась легкая, радостная мысль.       Не имело значения, как он выглядит — это было условностью, одной из многих. Если окружающие считали эту условность важной — ее можно было использовать. Внутри ничего не изменилось. Гарри понял, что уже несколько дней считает себя частью другого существа. Палочкой, мечом, а теперь еще и голосом.       Волшебники в атриуме молчали. Никто не вышел вперед, никто не попытался атаковать. Внимание каждого сосредоточилось на Гарри, и, когда он перехватил палочку — сразу несколько рук вслед за ним повторили жест. Им нужен был сигнал для начала атаки, но никто не хотел быть первым, потому что шансы выжить в этом случае равнялись нулю.       — Война, в которую вас вновь пытается втянуть Министерство, бессмысленна, — сказал Гарри. — Вы никогда не победите в ней. Выполняя глупые приказы, вы помогаете тем, кто прикрывается вашими жизнями. Выигрываете им еще минуту на бегство. Я не прячусь за спинами тех, кто со мной согласен. Хотите умереть от моей руки? Благородно, но бессмысленно. Вы можете не умирать вовсе. Решайтесь, следующего шанса не будет. Для вас все закончится здесь.       — Что ты сделал с Дрейком? — в гробовой тишине раздался голос Бедивера.       Гарри заставил мышцы лица не двигаться, хотя на это ушло больше сил, чем на последние щитовые чары.       Переломный момент, когда можно было выиграть без боя, оказался упущен. Взгляды авроров и других защитников атриума устремились к Бедиверу.       — Мистер Селвин присоединился ко мне по собственной воле, — ответил Гарри. — Почему бы вам не последовать его примеру, мистер Трэверс?       — Мечтай! — огрызнулся Бедивер. На секунду Гарри испытал уважение к бывшему коллеге. На фоне застывших, онемевших от ужаса авроров Трэверс выглядел настоящей элитой.       Потом до Гарри дошло, что Бедивер просто не осознает опасность. Он никогда не был стратегом или талантливым детективом, его ценность заключалась в неплохих боевых навыках и умении беспрекословно выполнять даже глупые приказы.       Прежде, чем у Гарри появилась возможность ответить, Бедивер продолжил нелепый допрос:       — Что ты сделал с Гарри?!       Смех, вырвавшийся у Гарри, был искренним, но пара волшебников, за которыми он следил периферийным зрением, вздрогнула.       — У вас странная манера, мистер Трэверс. Вы спрашиваете меня о тех, кто присоединился ко мне добровольно, так, словно они у меня в заложниках. Вам не рассказывали, что я не беру заложников? — Гарри направил палочку на Бедивера.       — Почему рядом с тобой сразу два Чарли?! — закричал Бедивер. Напарник, стоявший в паре шагов от него, пытался с помощью сдавленного шепота и жестов прервать его, но тот не замечал намеков.       Гарри спиной ощущал напряжение других авроров, которым было неприятно, что последний бой, доставшийся им в жизни, начнется из-за дурака.       — Наконец-то вы стали задавать правильные вопросы, мистер Трэверс. Вам не кажется странным, что Министерство, на защиту которого вы решили положить свою жизнь, приказало вам ни в коем случае не атаковать Чарли Доу?       Бедивер осмотрелся в поисках поддержки, но никто не посмотрел на него в ответ, даже напарник. Все взгляды вновь были прикованы к Гарри. Мистер Трэверс, закопавший возможность мирного решения, выкопал ее обратно.       — Вы не можете использовать Смертельное Проклятье, не можете атаковать бедного мистера Доу, не можете отказаться выполнять нелепый приказ охранять главный вход. Похоже, — Гарри приложил все усилия, чтобы его усмешка была похожей на усмешку Риддла, — из вас сделали пушечное мясо. Чарли Доу для Министерства намного важнее любого из вас. И я хочу, чтобы для каждого, кто находится в этом зале, было предельно ясно: Чарли Доу присоединился ко мне добровольно. Мне не нужны заложники, мне не нужны защитники. Мне нужны волшебники, способные идти за общей целью. Если среди вас есть такие — я жду.       — Никто здесь не последует за тобой, сволочь! — крикнул Бедивер.       Его крик утонул в тишине.       — Убейте первыми тех, кто может помешать вам, — продолжил Гарри. — Они все равно умрут, — он опустил палочку, направленную на Бедивера.       Первым палочку поднял Бедивер, направляя ее на «Темного Лорда», но не успел произнести ни звука, замерев, когда на него самого направил палочку напарник. Цепная реакция пробежала по рядам авроров. Нашлись те, кто был согласен умереть в атриуме Министерства, но нашлись те, кто хотел выжить.       — Вы что творите, говнюки? — растерялся Бедивер, оглядываясь.       Он возможно пошел в Аврорат наносить справедливость. Вряд ли его задевали оскорбления Праудфута или издевки сотрудников других отделов. Он носил форму с гордостью — это читалось в светящихся праведным гневом глазах.       Два аврора, направляющих палочки на него, были из другой когорты. Из той, что оказалась в атриуме по нелепой иронии судьбы. Они, конечно, готовы были получать жалование за охоту на боггартов, но в их планы не входили ни героический бой с Темным Лордом, ни тем более нелепая смерть рука об руку с пылающим гневом идиотом.       — Да пошли вы! — взорвался Бедивер, и на взмах его палочки оба противника ответили вспышками. Одна — Экспеллиармус — не привлекла внимания Гарри. Вторая была зеленой. Бедивер рухнул на пол атриума, а его палочка оказалась в руке менее решительного волшебника.       Гарри закрыл себя, Френки и Лорену щитом, который рассыпался в ту же секунду, но его хватило на то, чтобы начало неразберихи никак не навредило им троим. Всего два аврора попытались атаковать Гарри второй раз. Он глянул за плечо, отражая Редукто, и заметил Филдсона. Позади стоял Чейн. Эти двое были серьезными противниками, и то, что они выбрали противоположную сторону, было весьма некстати.       Мысленный счет противников и союзников, способных продолжать сражение, менялся каждую секунду. Хотя Гарри стоял в центре атриума, почти не меняя положение тела, вокруг него сталкивались десятки заклинаний. Лорена обезоружила противника, но пропустила мощное проклятье, из-за которого ее плечо — плечо Чарли Доу — подпалилось до мяса и наполнило воздух неуместным приятным запахом. Она зарычала от боли и злости, но из-за голоса Чарли даже этот рык звучал неестественно — на нее напало еще двое.       Френки справлялся ожидаемо хорошо, он помог аврору, убившему Бедивера, защититься от первого шквала атак, и теперь вдвоем они противостояли двум сотрудникам Отдела Магического Правопорядка, в которых Гарри смутно помнил помощников или консультантов Гермионы.       Ему самому достались Джеймс Филдсон и Томас Чейн, которых по слухам было достаточно, чтобы уничтожить любого темного мага. Гарри не помнил историй, в которых эти двое выходили проигравшими. Им было лет по семьдесят или даже больше, и он привык считать их отслужившими свое стариками, но сейчас их движения были молниеносными, и одна из вспышек, разрушивших Протего Гарри, совершенно точно была проклятьем Круциатус. Но куда хуже умения использовать Непростительные, опыта и реакции было то, что они работали в паре, и пока один создавал Протего, второй атаковал, выбирая уязвимую точку. Гарри сбился на второй контратаке, чуть не выронил палочку от жгучего отголоска Экспеллиармус, когда Филдсон вызвал Патронуса. Белый мотылек, крошечный, но ослепительно-яркий в полумраке атриума, покружил у них над головами и исчез.       — Хорошая игра, Поттер! — крикнул Чейн.       Грохот сталкивающихся проклятий не позволил крику долететь до других групп сражавшихся.       — Томас, не будь козлом. Тебе-то зачем защищать Праудфута? — крикнул в ответ Гарри.       — Потому что это правильно, Поттер, — ответил Чейн.       Две гудящих мутных волны разрушили щит Гарри, он создал новый, но силы были на исходе. Следующим проклятьем должно было стать Смертельное, и он решал, кто уйдет первым, левый или правый.       Будто почувствовав его настроение, Филдсон и Чейн синхронно опустили палочки. Улетевшая бабочка все еще зудела на краю памяти Гарри, и он понял, что эти двое будут тянуть время до тех пор, пока Бруствер, Гермиона или кто угодно еще не приведут подкрепление.       — Давай поговорим, — предложил Филдсон, разводя руки.       — Я знаю, чего вы ждете, — ответил Гарри, направляя палочку на Чейна. Тот ничем не показал страха. Гарри стало до злости обидно, что они никогда не встанут на его сторону.       — Зачем ты сделал это? — спросил Филдсон, игнорируя слова Гарри.       — Потому что хочу изменить мир, — улыбнулся Гарри. На него накатило безразличие. Он говорил с живыми трупами. Почему бы, для разнообразия, не рассказать им правду?       — Мир не меняют, убивая союзников, Гарри, — Филдсон скривился.       — Я не убивал союзников, что бы тебе ни наплели Бруствер и Праудфут. Я много кого убил, много кто умер ради меня, но этого я не делал. Поэтому я не убил вас сразу, потому что хотел дать шанс.       — Ты не убивал Эйвери? — спросил, перебив открывшего рот Филдсона, Чейн.       — Нет, — ответил Гарри. — Я дал палочку тому, кто это сделал. Он защищался.       — Темный Лорд защищался? — спросил Чейн. Филдсон дернулся, будто пропустил проклятье, но быстро взял себя в руки.       Гарри заглянул ему в глаза. Вокруг продолжали грохотать заклинания, которые никак их не касались.       «Темный Лорд», — повторила память. Опытный аврор не мог ошибиться и произнести эти слова случайно. Уже много десятков лет их произносили только те, кто считал Темного Лорда своим лидером.       Гарри опустил палочку:       — Да.       Два старых аврора молча сверлили его взглядами.       — Мы уйдем, — сказал, наконец, Чейн. — Лови, — он швырнул черный флакон. Гарри не сложно было поймать его, но, когда пальцы коснулись стекла — Чейна и его напарника уже не было напротив.       Гарри откупорил флакон и почувствовал острый запах зелья. Судя по интенсивности вони — это был сильнодействующий яд или противоядие. Ничего хорошего с тем, кто выпил бы черную жижу, произойти не могло.       Бой вокруг затихал.       — Френки, заканчивайте! — крикнул Гарри.       Мелькнула зеленая вспышка — один из противников Френка рухнул под ноги другому, тот пропустил Редукто в голову и скоро присоединился к соратнику.       Лорена, тяжело дыша, вернулась к Гарри, зажимая кровоточащее плечо ладонью. Ее противники тоже были мертвы.       Френки снял один из пузырьков со своей перевязи, спрятанной под курткой Чарли, и пролил на обожженную кожу. Судя по тому, что Лорена перестала морщиться, зелье помогло.       — Что это? — спросил Гарри, сунув под нос Френки пузырек, брошенный Чейном.       — Противоядие, мой лорд, — ответил Френки. — Сильное, сделали недавно.       — Нам его выдали перед… ну, перед тем, как… — пробормотал аврор, который убил Бедивера и несколько минут сражался рука об руку с Френком. Интонации аврора казались знакомыми, но Гарри готов был поклясться, что ни разу не видел этого человека в Министерстве.       — Ленни, мой лорд, — сказал Френки.       — Сподс? — удивился Гарри.       Оборотное зелье постепенно заканчивало действие — Френки увеличивался на глазах.       — Да, сэр, — ответил Ленни, проведя по коротким черным волосам так, словно они мешали ему. У Ленни быстро отрастали волосы, и он редко стриг их.       Гарри направил палочку ему в грудь.       — Как хотите, — ответил на этот выпад Ленни. — Так и так труп.       — Так и так?       — Это ловушка. Через минуту здесь все пропитается ядом. Филдсон отправил Патронуса. Я же не слепой. Мы все сдохнем. Я хотя бы не буду захлебываться сгнившими легкими, — обреченно сказал Ленни.       — Сначала расскажи, какого дьявола ты нас сдал, — стиснув зубы, спросил Френки.       — Обещал Грейнджер, что присмотрю за… вами, — Ленни исподлобья посмотрел на Гарри. — Я ей должен. Был должен. Она спасла мне жизнь, — он закатал рукав и показал шрамы Нерушимого Обета. Из его настоящего облика они проявились одними из первых. Почти сразу черные волосы восстановили естественный рыжий цвет и стали расти.       — Поэтому она поверила тебе сразу же, — догадался Гарри. — Много вас в Аврорате таких «обязанных» жизнью? — он спросил, не рассчитывая на успех, но Ленни кивнул.       — Вам надо уходить, — сказал он. — Они готовы уничтожить здание, лишь бы не дать вам уйти.       — Спасибо за заботу, Ленни. Хочешь присоединиться? Я не буду мешать, но после того, что ты сделал, решение не за мной, — ответил Гарри.       — Мне все равно, — тихо сказал Ленни.       — Мой лорд, — окликнул Френки, кивая в сторону памятника и лифтов.       Оттуда шла процессия облаченных в одинаковые черные мантии волшебников. Капюшоны закрывали лица. Нашивки Отдела Магического Правопорядка были вышиты у сердца каждого. Они, казалось, даже шагали в такт.       Остановившись на полпути, волшебники замерли как вкопанные. Вперед вышел один из них. Он снял капюшон, и Гарри услышал позади вырвавшийся возглас Ленни:       — Невозможно.       Перед ними стоял Джейкоб Эйвери, и хотя у Гарри мгновенно появилось несколько кандидатов на его роль, он не мог быть уверен.       — Не только ты умеешь играть, Поттер, — сказал Эйвери.       Не меньше десятка волшебников в черных мантиях направились вдоль стен, собираясь окружить Гарри и его людей. Он направил палочку на «Эйвери» и сказал:       — Это будет Авада Кедавра, если они не остановятся.       Френки, Лорена и даже Ленни направили палочки на Эйвери. Противники замерли, они успели встать полукругом, но хотя бы тыл остался защищен.       — Неужели ты убьешь меня еще раз, Поттер? — спросил Эйвери.       Только один человек во всем мире мог до сих пор предпринимать попытки сыграть на эмоциях Гарри. Ему стало смешно.       — Выдирать волосы из трупа, Гермиона? — спросил он. — Каким по счету планом по предотвращению возрождения Темного Лорда была эта операция?       — Двадцать восьмым, — ответила она. — Я здесь, чтобы предложить тебе и твоим… приспешникам сложить оружие и сдаться. Атриум заблокирован, Каминная Сеть не действует, аппарировать отсюда невозможно.       — Нас четверо, Гермиона, — сказал Гарри. — Мы только что уже убили десятерых.       — Девятерых, — поправила его Гермиона. — Ленни, мне очень жаль. Я пыталась помочь.       — Пошла ты, — прошептал Ленни, перехватывая палочку поудобнее.       — Гарри, возможно, тебе будет неприятно слышать это, но лорд Волдеморт уничтожен, — сказала Гермиона.       — Гермиона, тебе будет неприятно слышать это, но я первым узнаю, если с моим лордом что-то случится, и твой блеф не работает даже на собственных людей. От них воняет страхом, — он кивнул на волшебника, рука которого ощутимо дрожала, пытаясь справиться с палочкой.       — Здесь те, кто попал в мир волшебников из мира магглов, Гарри, как мы с тобой. Те, кого уничтожат при власти Волдеморта. Им нечего терять.       — О, я так не думаю, — усмехнулся Гарри. — Нечего терять только тем, у кого ничего нет, Гермиона, и тебе не стоит судить об остальных по себе. Как ты верно заметила, я попал в мир волшебников из мира магглов, и я — Его правая рука.       — Так он тебе говорит? — скупой на интонации голос Эйвери дрожал под натиском праведного гнева Гермионы. — Что ты ему нужен? Ты не хуже меня знаешь, что он никогда не делился ни властью, ни знаниями.       — Ты заблуждаешься, — Гарри улыбнулся шире. — Из тех, кто собирается умереть в этой комнате, только одна волшебница не делится властью и знаниями. Не расскажешь, почему аврорам запретили атаковать Чарли Доу? Не подскажешь, чем именно ты убьешь нас и собственных людей? Магической чумой? Ты готова зайти настолько далеко?       Двое в ряду людей Гермионы опустили палочки, но остальные не шелохнулись. Казалось, им все равно, что они услышат.       — Секреты Чарли не имеют ко мне отношения, — ответила Гермиона.       — Благодаря этому секрету мы убили девять авроров, — сказал Гарри.       — Девять? — она прищурилась, считая. — Филдсон и Чейн… ясно. Вы убили семерых. Добровольцев-стажеров. Браво. Неужели тебе совсем не жаль загубленных жизней?       — Гермиона, единственная причина, по которой я говорю с тобой сейчас — мне нужно тянуть время как можно дольше, — усмехнулся Гарри.       Она изменилась в лице.       — Ты думала, облик старика собьет меня с толку? — продолжил Гарри. — Мне жаль, что он погиб так быстро и не мог принять нашу сторону. Так бывает в схватке — ничего не поделаешь. Я солгу, если скажу, что рад его смерти. Но эти… добровольцы-стажеры? Можешь считать их аперитивом перед главным блюдом, Гермиона.       — И Джинни? — судя по выражению лица, она бросила на стол козырь.       — Перед смертью она сказала, что любит меня, — ответил Гарри. Его распирало веселье, и он позволил смеху вырваться наружу ненадолго. Невозможно было сохранять серьезность перед группой палачей-смертников, которые могли только играть роль послушных болванчиков, вооруженных чужой справедливостью. У него не хватало злости даже на то, чтобы ненавидеть их лицемерие, он просто смеялся.       — Она говорила искренне, Гарри, — сказала Гермиона, сурово сдвинув брови.       — Она никогда не знала меня, — ответил он, отбросив веселье. — Ты никогда не знала меня. Для вас я был бомбой замедленного действия. Друг, за которым нужно следить. У тебя была папка с моим именем в сейфе проработанных операций?       Гермиона отвернулась.       — Врагу не пожелаешь быть вашим другом, — сказал Гарри.       Наступила тишина. Гермиона, погруженная в мысли, молчала. Френки, Лорена и Ленни направляли на нее палочки, и Гарри был уверен, что хотя бы один не промахнется, если это будет нужно. Он мог потратить драгоценные секунды на вопрос, потому что они уже выполнили приказ, и надо было либо усугублять ситуацию, либо отступать.       Он вспомнил, что Темный Лорд хотел сам провести операцию. Разговор в замке после напряженных стычек казался далеким прошлым. Вся операция с оборотным зельем была нужна для того, чтобы Риддл мог оказаться одновременно в двух местах. Но эффект зелья уже пропал, они выглядели собой в непривычной одежде. Он поправил и приспустил галстук.       Там, где раньше легко ощущалось второе сознание — неясным, но постоянным шепотом — ничего не было. Он проверил внутренний карман и вспомнил, что Мантия осталась у Темного Лорда.       Задумайся он раньше, слова Гермионы о том, что лорд Волдеморт уничтожен, могли попасть в цель. Хорошо, что она сдалась почти сразу.       И все же Темный Лорд молчал. Тишина, которой Гарри не слышал уже несколько дней, оглушала.       — Мой лорд? — окликнул Френки.       — Держите ее на прицеле, — отозвался Гарри.       Гермиона обернулась к ним:       — Я знала, что Министерство начнет прорабатывать эти сценарии, Гарри, — сказала она. — Я подумала, лучше этим займусь я сама, чем кто-то другой. Посторонний человек не сможет отличить… обычную злость от одержимости.       — Одержимости? — нахмурился Гарри.       — Он в твоей голове, — с отчаянием ответила она. — Он все еще в твоей голове, хотя его хоркрукс уничтожен.       По строю волшебников вокруг нее пробежала волна мелких движений. Лорена спросила вслух: «Хоркрукс?». Гарри уже жалел, что не убил Гермиону сразу.       — Я пыталась запретить Праудфуту выдавать тебе допуски в Отдел Тайн, — ее несло, она, как Гарри недавно, хотела исповедаться напоследок. Возможно, она еще надеялась выжить сама — этого он не знал, но она уже была уверена, что он умрет.       — Ты превратилась в волшебницу, которую презирала, Гермиона, — ответил Гарри. — Не хватает только блюдечек с котятами. Ты хотела отказать мне в допуске? С какой стати?       — Ты всегда… болезненно реагировал на чужие… на чужие беды, Гарри, — сказала Гермиона, виновато улыбаясь. — Ты — романтик.       — Романтик? — он захохотал. — Поэтому ты пытаешься убить меня? Из-за того, что я романтик?       — Ты думаешь, он поможет тебе добиться лучшего мира, но он просто использует тебя.       — Я знаю, Гермиона. Я счастлив, что могу быть полезен, — он широко улыбнулся, наслаждаясь ужасом в ее глазах. — Раз уж мы так откровенны друг с другом, объясни мне, почему Чарли Доу неприкосновенен даже после того, как перешел на нашу сторону?       — Ты не хуже меня знаешь, что он двойной агент, — она поморщилась.       — Как трогательно, Гермиона, вы завербовали стажера для ключевой роли?       — Он не один, — слова вырвались из нее до того, как она успела прикусить губы.       — Камелия, — сказал Гарри.       Она промолчала, потому что не умела врать и уже попалась сегодня на одной грубой лжи. Он видел ее как раскрытую книгу, они слишком много пережили вдвоем, чтобы у нее оставалась возможность что-то скрыть от него.       — Двойной агент — интересная версия, Гермиона, но запретить целому отделу атаковать его? Не вызовет ли это подозрений? Я знаю только одного волшебника, который может поставить под угрозу успех операции, жизни авроров и их репутацию. Чарли — родственник Праудфута?       Гермиона поджала губы. На языке ее неумелой лжи это означало «да». Гарри догадывался, но теперь пришла уверенность. Нелепая фамилия, странное покровительство со стороны Праудфута, который выделил ему в наставники Эйвери — лучшего из них. Мальчишка, любопытный и живой, временами начинал следовать инструкциям неукоснительно. Гарри списывал эту привычку на неопытность, но если Праудфут дрючил его вечерами — результат был более чем понятен.       Гермиона медленно подняла левую руку, отодвинула рукав и посмотрела на часы. Гарри услышал удар собственного сердца. Она тоже тянула время. Похоже, настала пора выложить на стол карты. Гарри был уверен — почти уверен — в собственных. Даже если он умрет здесь, у Темного Лорда остался его хоркрукс. Может, поэтому Риддл забрал Мантию? Потому что с самого начала собирался пожертвовать его телом.       Он пытался убедить себя, что будет рад умереть, но невольными воспоминаниями подкармливал обиду, которая росла с каждой секундой. Неужели Гарри недостоин того, чтобы получить приказ лично? Неужели Темный Лорд настолько не верит в него? После всего… после убийства миссис Уизли, после пытки, которая длилась целую вечность, после того, что произошло в коридоре… Риддл отдал фальшивый приказ?       — Мой лорд? — в который раз за день окликнул Френки.       Гермиона вновь держала его на прицеле палочки. Гарри знал, что она не сможет использовать Смертельное проклятье, но Империус — да, на такое ее совести вполне хватит.       — Мы остаемся в атриуме, — ответил Гарри.       — Он не придет, — сказала Гермиона. — Кингсли хорошо подготовился к встрече. Твой «лорд» сбежал, поджав хвост. Он бросил вас умирать. Если ты положишь палочку — я гарантирую вам пожизненное.       — Гарантируешь пожизненное? — усмехнулся Гарри, надеясь, что его растерянность не будет заметна Френки, Лорене и Ленни. Чтобы разобраться с Гермионой раз и навсегда, он продолжил: — Если ты положишь палочку — я гарантирую, что быстро убью твоих детей. К сожалению, быструю смерть Рональда ты уже упустила. Вряд ли он протянет долго, но я буду стараться действовать так аккуратно, как смогу.       — Неужели в тебе совсем не осталось… тебя? — тихо спросила Гермиона. Гарри промолчал, потому что это был риторический вопрос. Она не хотела слышать ответ, она не смогла бы понять его, а он устал объяснять ей, что за всю свою жизнь еще никогда не был настолько близок к себе.       — Хватит, — решился Гарри, занося палочку для проклятья.       Темный Лорд до сих пор не отдал нового приказа, а продолжать переговоры было невыносимо. Гермиона использовала банальный метод, который тем не менее работал. Снова и снова Гарри пытался услышать шепот на краю сознания, но там было пусто и тихо — стерильно, словно несколько часов назад Гарри покинул полуразрушенный Хогвартс и пытался переварить смерти союзников и врагов.