Окрась небо цветами радуги, и мы насладимся ей вместе.

      Прошла неделя. Дамочек выписали, они пришли на поправку. Одна состояние общее подлечила, вторую обследовали. Оказалось, что у девочки был обычный аппендицит, который удалили вполне успешно, а док из прошлой больницы просто вымогал деньги.        Сегодня Акаши должен был встретить их, но девушка конверт с фотографиями от анонима получила гораздо раньше.  Палата пуста, на тумбочке лежат фото, где Харучие в объятьях голой дамы наслаждается сном.        — Мам, а папа нас не встретит?        — Нет, у него дела. — Девушка держится, чтоб не заплакать. — давай заскочим домой к тёте, соберём вещи и поедем отдыхать? Ты ведь всегда хотела на море. Давай?        — А папа с нами поедет?        — Папа? У папы пока много дел.  ***        — Строишь из себя семьянина? Типо заботливый папочка? — брюнет усмехается, — Тебе туда ехать не нужно. Они уже уехали из больницы, — Ханма папку с документами кладёт на стол и смотрит на Харучие, что уже собирался поехать встречать любимых женщин. Дела его отвлекли. Кто-то донёс полиции на них, но оказалось, что ничего не нашли.        — И как давно ты начал крысить? — поворачивается розоволосый к тому, зубы от злости стискивая.        — Ну, а ты думаешь кто давал тебе ложную информацию, где девчонка? — издав смешок, ответил Ханма и пистолет достал из-за пояса. Выстрел, но пуля попадает в плечо. Еще один выстрел и вот стол уже в дырках. Харучиё из-за стола выглядывает, успев катану взять. Он выжидает, когда тот начнет перезаряжаться и выбегает.        — Еще не сдох, ха?        Рука парня с оружием падает на пол, тот вскрикивает от боли, а следом на теле остается полоса.        — Вот ведь сука… — проворчал брюнет и упал без сознания.        — Отдохни, нервные клетки, знаешь ли, не восстанавливаются, — процедил сквозь зубы Харучиё и, убрав катану в ножны, за плечо взялся.        Он вышел спешно из кабинета и к лифту направился.        Все это время он пытался набрать Мике, но ответа не было. Он поехал в сторону того дома, где жил раньше, когда её и встретил по чистой случайности. Даже про плечо забыл. Рубашка и жилетка уже прилипали к коже из-за запекшейся крови, однако хоть где-то он был благодарен наркотикам, боли он почти не чувствовал.        Приехав к дому, он из авто выбежал, даже не стал закрывать его, и сломя голову по лестнице прямо побежал к нужному этажу, а после и к нужной квартире начав в дверь долбить.        «Прошу, будь тут…» — молил он и надеялся на это, но и тут ответа нет. Он на пол осел, спиной оперевшись о стену. Руки безвольно упали на ноги, а голова повисла, вниз смотря будто сквозь пол.        Он ненавидел себя и тот день, когда вообще согласился Ханму сделать своей правой рукой. Не думал, что из-за него и не мог найти свою возлюбленную.        Больничная палата сильно резонирует с грязным поездом начиная от уровня чистоты, заканчивая освещением. Мика стоит почти у двери, беседует о чем-то с врачом. Хозяйка квартиры нашла Санзу в таком состоянии, когда пошла в очередной раз проверить квартиру перед сдачей в аренду. Она парня помнила, сколько он проблем доставил, и то, что Мика просила сообщить, вдруг та его увидит. Давно уже попросила и забыла. Пока случай не настал.        — Сенджу, перестань тыкать. — делает Мика замечание младшей Аюдзаве, а та, как по струнке выпрямляется, руки от здорового плеча убрав.        — Я пойду и куплю нужные лекарства. Посидишь тут? — спрашивает брюнетка у дочери.        — И буду охранять покой папы? Да мой генерал! — маленькая ручка к головушке приставлена. Мика уходит, а та со стула перебирается на кровать. Начинает тыкать пальчиком в глаза и щеки.        — Просыпайся… Папа просыпайся… И мы вместе поедем на море, ну? Маму мы уговорим… Давай… Вставай.        Тот приподнимается на локтях с горем пополам, а лицо недовольное.        — Эй! Это неприятно… — ворчит Харучиё и в очередной раз пытается встать, но с трудом то сесть удается. Он уже психует и капельницу срывает, а после уже поднимается.        Что-то бухтит, что ему к дочери надо и к Мике, а когда наконец доходит, что вот она дочь, на кровати перед ним сидит, подрывается к ней. Осматривает её быстро, а после к себе прижимает.        — Лучше скажите, что я уже сдох… — на выдохе он говорит, утыкаясь в маленькое плечико, малышку к себе прижимая.