Выход из плена

••• Первое правило вечеринок — не напиваться. Джемин четко следует этому правилу, пока Донхек под удивлённый взгляд Минхена вливает в себя третий шот. Компания у них собралась небольшая, всего шесть человек. Где-то на подкорке у На чешется мысль, что это что-то вроде тройного свидания, которые обычно организуют парочки, желая чтобы и друзья обзавелись второй половинкой из 'своего круга'. И где-то той же областью мозга Джемин умоляет себя не вестись на это. Даже когда альфа с широкой улыбкой тянет за руку на танцпол, пока оставшиеся двое киснут за столиком от зависти к поцелуям парочки Ли. На не ловит кайфа от танцев. Кажется, омега так и не отошёл после обморока, и, видимо, это та самая причина, по которой ухажёр бросает его. Даже как-то обидно. Джемин не успевает до конца расстроиться, как рядом возникает Хон Сокджун, второй друг Минхена. — Сокджун-ши, решил потанцевать? — На улыбается обнадеживающе широко, пока на тонких губах напротив всего лишь ниточка. — Плохо слышу. Выйдешь со мной? — альфа кричит в самое ухо младшего, и мальчишка кивает. На улице уже по-осеннему холодно, а ещё темно. Но под жёлтым фонарём Джемину проще разглядеть Сокджуна: он очень, очень высокий, хорошо сложенный; выразительная ямочка над верхней губой, острые скулы и глубокий взгляд почти черных глаз. Омежка не обращает внимания на одежду, на эту потертую охристую косуху, бутсы на высоких шнурках, даже игнорирует, когда Хон закуривает не никотиновую сигарету, а электронную. — Джем-мин, — парень выдыхает белое, почти идеально круглое облачко, — Я с тобой хочу познакомиться. Ты классный. — Оу, спасибо, — Джемин отводит взгляд и передёргивает плечами. — Ты не понял. Я хочу провести время вместе. Прогуляемся? — Сокджун опускает голову, чтобы заглянуть в глаза младшего. И На бы нажать на 'красную кнопку', но он всё ещё помнит, что всех друзей своего парня Донхек зовёт 'скучными'. Джемин верит другу и своему чутью. Да ладно, кивая и делая первый шаг в сторону от клуба, омежка больше думает о романтике, о влюбленности, чтобы всегда такие прогулки, объятия, чтобы аромат человека рядом. Он хочет уже найти себе парня. Да, играет роль та же соревновательность с Донхеком, и тут же — желание поддержать друга в этой идее сводничества. В конце-то концов, самому На хочется любви, неловких походов в кино, чудаковатых разговоров; романтично запереться и тереть запястья, придумывая сотни тем для разговоров; или обсуждать что-то глубже домашних заданий, важнее семейной прибыли; чтобы потом — спонтанно, а потому на ином уровне — искренне целоваться. — В другую сторону, — Хон замирает и зовёт тихо, отрывая от полёта фантазии. Голос у него спокойный, ровный. На не волнуется, разворачивается и следует теперь за альфой. — Так ты учишься на экономическом, да? В клубе плохо слышно, а Минхен, он, ну… — Сокджун отворачивается и запахивает кожанку. — Мгм, будущий бухгалтер. Ты же архитектор, да? Это хорошая профессия. — Я сметчик. Что-то среднее между экономикой и строительством, — альфа вновь скромно улыбается, — Я хочу подвезти тебя до дома. Это можно? — Ну даже не знаю. У тебя есть машина? — младший теряется от такой внезапности. — Да. Куплена за деньги родителей, — Хон подходит к неприметной чёрной Хонде, по таким сразу видно — первая, идеально ухоженная, хоть и неказистая, — Но она уже отбила половину стоимости. — Ты работаешь? — Джемина сажают на заднее сидение за водителем. — Я курьер. Теперь вожу пиццу, — Сокджун садится впереди, пристёгивается и заглядывает в зеркало заднего вида, — Мне кажется, в машине теплее говорить. И ты сидишь достаточно уютно. Так? Омега почему-то думает об этом моменте, о том, что он сидит не клишированно рядом, чтобы потом ладонь водителя легла на бедро, поднимаясь выше — он сидит прямо за альфой, в безопасной зоне не только для своей жопы, но жизни вообще, не пристегнутый, всегда готовый выскочить отсюда и даже пользоваться телефоном по своему усмотрению. — Мне очень уютно тут, — Джемин оглядывает бежевые чехлы на сидениях, под тон цветовой гамме салона. — Я добивался этого — твоего спокойствия и доверия. Мы впервые видим друг друга, но разве на дискотеке можно узнать человека? И Хон ждёт ответа. Такой спокойный. Даже слишком спокойный. — Нельзя. Можно просто вот так познакомиться, чтобы уже потом пого-., — На покусывает язык и зажимает коленями ладони. — Я рад, что наши мысли совпали. Тогда надеюсь, что и сейчас угадаю: прокатимся пару часов и до подъезда. Строго до подъезда, чтобы ты вошел домой и зажёг свет, — старший заводит мотор и давит на газ. На думает, что ему пора задать вопрос, но в голове нет ни одной толковой мысли. — Сокджун-ши, почему не включаешь музыку? Что ты слушаешь? — Тебе было мало музыки в клубе? — парень бросает взгляд в зеркало, — Ладно. Я слушаю американский хэви-метал. Не думаю, что это романтично. Джемин раскрывает рот, задыхаясь от негодования, потому что сейчас подошла бы любая музыка — лишь бы пустота между ними треснула. Но он всё же сглатывает эти слова, предлагает: — У меня есть романтическая подборка. Могу включить с телефона. — Включи, — альфа улыбается, также легко, будто сквозь дымку полусна, — Хочу узнать, что тебе нравится. Пальцы дрожат, мокрые. Ноготком ударяет по экрану, который мерцает сине-белыми кружками плейлиста. Играет гитара, тихая. Джемин хочет верить, что угадал хотя бы чуть-чуть, хотя бы с инструментом. И Хон выстукивает по рулю ритм. Это же хороший знак? — Мне нравится спокойный соул. Думаю, что мы даже сойдёмся в музыкальном вкусе. Судя по тому, как у омежки дёргается предплечье — это был словесный выстрел, ещё не в сердце, но задело. Они останавливаются перед подъездом. Джемин не хочет уходить, ему безопасно тут, в искусственном еловом аромате, что тянется от ароматизатора на панели, за спиной этого впервые увиденного альфы. Сокджун не позволяет: он выходит из салона, открывает младшему дверь и протягивает руку. Ладонь у него грубая, рабочая. Это почему-то радует. Располагает больше. — Обменяемся контактами? Постараюсь не писать часто. И заранее попрошу прощения, если не буду вовремя отвечать, — Хон ведёт омежку к двери, замирает в благочестивых двух шагах. На следует его голосу, будто под гипнозом достаёт телефон и передаёт тот новому знакомому. Несколько простых движений, короткий дозвон, ещё одна мини-улыбка; Сокджун возвращает гаджет владельцу, дожидается, пока тот зайдёт за дверь и отходит к машине. Первый этаж Джемин проходит в мыслях о телефоне. На второй он поднимается, соглашаясь со словами альфы. На третьем он вспоминает о свете в окне. Пробегает оставшиеся. Останавливается на седьмом и подносит карту. Задыхаясь, бежит к выключателю на кухне прямо в обуви, обещая себе завтра же с утра вытереть полы, подходит к окну и машет оставшемуся внизу Хону. Тот понимает руку в ответ и садится в машину, уезжает. Джемин же остаётся и дальше так стоять, касаясь пальцами стекла. Это не то самое, нет. Но Джемин может дать ему вырасти. Если постарается, ведь так? / Два месяца университета подходят к концу. Некоторые преподаватели закидывают контрольными, другие только намекают и дают подсказки. Джемин легко справляется с заданиями, прибегая к помощи объективно более умного Бонхека. Ку усердно заполняет пробелы в знаниях нового друга, порой тихо выдыхая: — Я сдаюсь. Разойдемся, пока не поссорились. И На почти сразу же идёт в спортивный клуб. Тут весело, можно попить чай, попросить Минхо-хёна дать совет по танцам, или поделать домашку — это если сам Бан Чан готовит свои супер-мега-важные отчёты. А ещё тут зависает Джено. Джемин вспоминает об этом, когда уже упал в удобный диван и прикрыл глаза, расслабляя все тело. — Здоров, — у альфы всегда голос приглушённый, будто любой разговор — только между ними. — Мгм, — На не будет открывать глаз и продолжать диалог с этим типом. — Я первым занял диван. — Чего? — от негодования омежка отрывает спину от удобной спинки и разворачивается всем собой к этому козлине. — Моя сумка. Вот она, — парень тыкает пальцем через экономиста, так что он оборачивается и видит под другой рукой ту самую планшетку. — Диван большой, Джено-шиии. Успокойся и наслаждайся своим куском, — Джемин закатывает глаза, опускает веки. — Или я вытяну ноги, или ты лечишь мне артрит. — Воу, спокойнее! — мальчишка подскакивает на диване, вновь рассматривает своего вмиг разозлившегося оппонента и находит альтернативу, — Ты можешь опустить колени на мои. — А? — теперь Джено раскрывает глаза от удивления. — Раз тебе… — На вскидывает руку и дёргает соседа за бедро, едва не роняя на пол, -… так надо вытянуть но-ги, — закидывает одну ногу, потом вторую на свои колени, -… то можно сделать вот так! — ударяет по голени. Ли смотрит на него. Тупо смотрит. Джемин снова закрывает глаза и возвращает себе прежний умиротворённый настрой, на автомате поглаживает колени альфы, чувствуя таким образом, как Джено опускается спиной на сидения, также расслабляя мышцы. За столом председателя сидит Минхо, строча конспекты, а рядом с ним и Чан. В углу что-то читает переживающий в этот день окно третьекурсник с фехтования. Свет колышется в комнате, и так легче восстановить силы. Джемин не думал, что учёба бывает такой тяжёлой. Что другие дети, люди вокруг работают усердно, везде успевают. А он вот — устал. Ещё и выходные эти дурацкие с этим самым Донхеком, понедельник без Джехёна, который: — Я всё же проспал знакомство с родителями. А потом опять пропадает на свиданках. И одна половина На радуется за Чона, желает ему счастья и благополучия, а вот вторая отчаянно ревнует, требуя больше внимания. Пальцы омежки инстинктивно сжимаются, дыхание вновь сбивается, будто в дремоте ему чудится кошмар. Хотя в последнее время его сны, как и ночи Джехёна, проходят до завидного сладко. Поверх ладони ощущается тепло. Его больше. Оно окутывает, укрывает еловыми лапами в снежную стужу. Покровительствует. Это происходит так естественно и просто, не неся за собой и капли чего-то большего, что Джемин бубнит сквозь дымку сна: — Мне всегда так хочется этого вашего Рождества. Потому что хвойный аромат крепчает, и мысли уходят в совсем другое русло. Не слушаясь хозяина, кожа ладоней думает сенсорно — сканируя это тепло. И посылает сигнал мозгу, который подключается к секции 'Вывод', чтоб пазл сложился в одно имя: — Сокджун. Весь Джемин верит, что это тот самый альфа. Потому что он чувствует себя также, как тогда в воскресенье; потому что ладонь такая же большая, горячая, грубая; потому что даже эта ёлка кажется родной. Хотя когда успела? И ладонь не такая была. Но На так уютно, человек рядом — это 'его человек', а значит, и омега в безопасности. Сон опускается ниже по всему телу, не давая очухаться и додумать. ••• °°° — Кто, блять? — Джено сгибается ближе к губам Джемина, не веря, что тот только что назвал его другим именем. Такая мелочь, которая задела самолюбие альфы. Он тут, между прочим, жертвует своим комфортом, чтобы только этот На мог подрыхнуть в своих влажных мечтах… И, кстати, о них — Ренджун задерживается, или как? Ли очень интересно. Потому что с некоторых пор его омега всё чаще показывает ему средний палец вместо своей жопы и отказывает в свиданиях самым наглым образом, обращаясь к железобетонной отговорке: — Скоро медиальные срезы! И всё, альфа в нокауте! Потому что ему самому бы подготовиться, да только нихрена оно не готовится, не думается, когда хочется почаще сбрасывать стресс под композицию стонов в цветущем сливовом саду. А не это вот всё! Джено с досады падает спиной обратно на диван, краем глаза всё же наблюдая, чтобы Джемин не свалился и резко не проснулся. По крайней мере, с ним альфа может разделить и тишину, свой отдых. С некоторых пор Ли всё чаще сравнивает двух омег, по внешним чертам и поведению. Ему бы хотелось чего-то простого и понятного, вон как у этого Минхо с этим Чаном — уютно, в меру горячо, в меру сдержанно. Чёрт возьми, эти двое живут вместе, и работают тут вместе, не кидаясь друг на друга каждые пять минут. Джено — большой мальчик, и не поддастся на разговоры о том самом 'сексуальном влечении' или 'угасающей страсти', хотя бы потому что некоторые как-то же и по двое детей делают, ага? И по четверо как-то же получаются — по очереди, а не враз, а то всякое бывает. Джемин роняет голову на спинку дивана, отворачивается от своего соседа. И почему он вообще спит, действительно так устал? Джено убирает с чужих колен свои ноги, садится по-другому и тянется руками к планшетке: она сегодня полупустая, наверняка углы учебника больно впиваются в тело. И парень вытягивает руку, проверяет, как эти самые жёсткие углы касаются омеги, перетряхивает сумку, чтобы было удобнее. Довольный собой, альфа откидывается обратно и резко замирает под понимающим и восторженным взглядом Минхо. Старший омега дёргает зрачками от Джемина к Джено, улыбается, обнажая передние зубы и отворачивается к своему парню, оставляет на щеке того короткий поцелуй, и в пространстве раздаётся тихий бубнеж: — Ну дети же, ну Минхо-я. — Да ладно тебе, — цокает Ли. И на глазах Джено Бан Чан впервые обнимает своего парня за талию, тянется весь к тому и оставляет на губах поцелуй с парой звонких причмоков. Потом альфа возвращается к своим делам, его омега — к своим. Ли Джено хочет себе такие же ровные, и всё ещё восторженные отношения. °°°