***
Влад жутко не выспался — и так вернувшийся лишь под утро, он ещё некоторое время проворочался на постели перед тем, как погрузиться в сон. Второпях одевшись, он выскочил из комнаты, тут же столкнувшись с сестрой, судя по всему спешившей к нему. — С тобой всё в порядке? — недоверчиво протянула она, разглядывая брата. Что-то в младшем Мороковом переменилось, и первым, что бросилось ей в глаза, была лёгкая улыбка на губах. Совершенно не натянутая, абсолютно искренняя, и даже проступившие под глазами синяки не портили преобразившегося лица. — Ты… странный? Влад хмыкнул и потрепал Варю по волосам, что в целом в их доме в список дозволенностей не входило. Девушка приподняла брови в немом вопросе. — У меня всё хорошо, можешь не беспокоиться, — улыбка стала ещё явнее. Варя застыла в замешательстве. Направляясь к нему с вопросом о самочувствии после таких издевательств отца, девушка меньше всего ожидала увидеть брата в добром здравии, причём ещё и в прекрасном расположении духа. Влад прошёл мимо неё по коридору, и девушка задумчиво уставилась ему вслед. День за днём тянулись недели. Влад довольно скоро привык к тому, что спать ему удаётся редко больше четырёх-пяти часов в сутки. Время, проведённое с Алёнкой, с лихвой компенсировало это. Правда, до того дня, пока он не отрубился прямо лёжа на траве на излюбленной ими поляне, после чего получил выговор от подруги и настойчивое «Завтра встречаемся только в консерватории, будешь отсыпаться». Каждая ночная прогулка несла собой что-то новое. В один раз Алёнка проводила ему экскурсию по бедному району города, который не единожды потрясал парня необычного вида строениями, во второй они практиковались в музыке, а в третий — выступали на улице перед случайными поздними прохожими. Причём попадались и те, что добродушно подкидывали небольшую купюру в чехол из-под Алёнкиной гитары, и тогда Влад испытывал полнейший восторг — приятно было осознавать, что кому-то нравится твоё творчество, то, чем ты горишь. За время, проведённое вместе, Рыжова стала ему даже более, чем просто дорога. Проводя с ней чуть ли не сутки напролёт, Влад дико привязался к ней. И привязанность продолжала расти всё больше и больше, однажды превратившись в какую-то незнакомую прежде теплоту, разлившуюся в груди. Мороков наблюдал тогда, как она, обычно невероятно энергичная и бойкая, со всей лаской и добротой обняла маленькую девочку, решившую, за не имением чего-то более ценного, положить им в чехол упаковку яркого конфетного драже. Ему тогда на секунду показалось, что Алёнка — самое прекрасное создание из тех, что ему довелось встретить за всю жизнь. Чувство непонятной теплоты на душе укрепилось, когда она одной ночью уснула у него на плече, зарывшись носом в шею и ероша ровным тёплым дыханием его волосы. Влад тогда, повинуясь внутреннему желанию, приобнял её за плечо и погрузился в сон тоже, едва успев после вернуться домой до восхода солнца. Это было неправильно, но так нужно, словно оазис в пустыне или долгожданный глоток воздуха после ощущения удушья. Влада рвало на части, и если с одной стороны отец держал мёртвой хваткой и тянул на себя, то с другой — Алёнка, стояла и лучезарно улыбалась. И хотелось протянуть ей руку и молить, чтобы вытащила. Чтобы забрала к себе и больше не отпускала. Влад не мог разобраться, что это за чувство такое внутри, становящееся обжигающим, когда она рядом. Чувство страха перед отцом словно лежало на поверхности, а то, что он в какой-то момент начал испытывать к Алёнке — что-то глубоко под кожей. Если от одного избавиться можно, другое наружу извлечь только с болью. В какой-то миг всё стало слишком очевидно, чтобы пытаться что-то отрицать самому себе и уж тем более просто закрывать глаза. Он просто увидел её в очередной раз, выловил издалека знакомую фигуру, идущую навстречу, и просиявшее при виде него самого веснушчатое лицо, и понял, влюбился. Впервые, искренне и бесповоротно.***
— Эх! — громко мечтательно вздыхает Мира и роняет лицо на ладони. Влад затихает, прерванный дочерью и, вдобавок, тихим смехом жены сбоку. — Вот бы и у меня такое было! — Будет-будет, — Алёнка весело хмыкнула и снова хитро скосилась на мужа. — Владик, правда? — Сейчас не буду вообще ничего рассказывать, — хмурится мужчина. — Ну па-ап!***
Влад шокированно застыл на месте, ноги словно вросли в пол, и если бы не знакомые руки, подтолкнувшие вперёд, кто знает, сколько бы ещё он так простоял. Будто специально обшарпанные стены, профессионально исписанные граффити, давили своей мрачностью, но было в этом нечто завораживающее. В помещении было темно, единственным источником света являлись маленькие округлые лампочки, вкрученные в потолок, из-за чего у мимо проскользнувшей Алёнки был различим лишь силуэт. — Владик, чего застыл? — Иду. Через примерно десяток шагов, сопровождаемых возбуждённым лепетом Рыжовой, молодые люди вышли на свет. Если можно конечно так назвать танцевальную площадку, освещённую светодиодами. Влад даже сощурился на несколько секунд, прежде чем продолжить с любопытством разглядывать внутреннее убранство, как выразилась Алёнка, ночного клуба. Что из себя представляют ночные клубы Влад понятия не имел, однако хоть какие-то представления, возникшие в голове, почти в точности совпали с действительностью. В нос ударило сразу множество запахов, но особенно ярко выделялись алкоголя и, более неприятный, пота. Из каждого уголка сочилась грубая музыка, режущая по ушам, казалось бы, уже привыкшего к подобному Влада. Алёнка прошмыгнула вперёд, растворяясь в толпе и таща за собой друга, крепко вцепившись в его руку, чтобы не потерялся. Куча танцующих, если вообще можно так назвать пьяно дрыгающихся под песню людей, окружили ребят со всех сторон, и Влад поразился тому, с какой точностью Рыжова продолжала идти прямо, отмахиваясь от распускавших руки незнакомцев. Для его утонувшего в этом безумии мозга сейчас существовали только её рыжая макушка и тёплая рука, сжимавшая его собственную. Как же это было приятно… Наконец они вышли на более-менее освобождённый от людей участок основного зала и, обойдя сбоку барную стойку, завернули за угол, начав подниматься по не самой удобной лестнице. Влад даже не сдержал тихого разочарованного вздоха, когда подруга высвободила его ладонь из своей хватки. — Главное, веди себя естественно, — нарушила молчание она, коротко повернув голову назад. — Но не слишком показывай своего непринятия в случае чего. Вы можете быть очень разными, но кто знает, как всё обернётся. Может, подружитесь. Мороков кивнул в ответ. Почти тут же Алёнка остановилась, поднявшись до конца, и без стука распахнула тёмную изрисованную непонятными символами дверь, входя внутрь. Влад последовал её примеру. — О, кто же это у нас пришёл! — послышался звонкий женский голосок, и розоволосая незнакомка с разбегу прыгнула в Алёнкины объятия. Рыжова с радостью на них ответила, будто ничего другого не ожидала. — Алё-ёнка! — Влад повернул голову и с недоверием уставился на разодетого прямо как с Алёнкиных обложек пластинок парня. Брюнет с карими глазами, довольно приятной наружности, но было в его поведении что-то, что с первого взгляда заставило Морокова почувствовать какую-то тяжесть в груди, невесть откуда взявшуюся. — Сколько лет, сколько зим, рыжуля! — и он насмешливо оттолкнул розоволосую, тоже заключая Рыжову в кольцо своих рук. — Саша! — Алёнка весело взвизгнула и повисла у него на шее, вызвав у названного Сашей довольный смех. — Алиса! Как я вас давно не видела! Влад ощутил себя будто не в своей тарелке и остался стоять в сторонке, наблюдая сцену долгожданного, судя по всему, воссоединения. Однако Алёнка довольно быстро оторвалась от своих знакомых и отступила на несколько шагов назад, поравнявшись с Владом. Тот, глядя на немного исказившееся лицо наблюдавшего за этим Саши, почувствовал прилив какого-то превосходства. Захотелось задрать подбородок и прижать к себе Рыжову, глядя свысока на него. Но желания своего парень осуществить не решился. — Знакомьтесь! — Алёнка открыто положила руку Владу на плечо, широко улыбаясь. — Это Влад, мой друг. Влад, это Саша и Алиса, мои давние знакомые. У них свой дуэт: Алиса на барабанах, Саша — на чём придётся. — Что-то ты несправедливо принижаешь мои способности, рыжуля, — шатен задержал странный взгляд на Алёнке, а затем перевёл его на Морокова. В светло-карих глазах полыхнул вызов. — И что это у тебя за новый… друг? Он разговаривать-то умеет? — Умею, — огрызнулся Влад, но мгновенно остыл, ощутив лёгкое прикосновение чужих пальцев к своей руке. Алёнка, стоявшая сбоку, глазом не повела. — На чём играешь? — поинтересовалась Алиса. — Скрипка, пианино, — Влад хмыкнул. — Гитара. — Гитара? — Саша придирчиво осмотрел его внешний вид. Не зная, имеется ли в ночных клубах какой-то установленный дресс-код, Мороков надел свой запасной официальный костюм. Благо, галстук решил не повязывать и лишь расстегнул первые пару пуговиц на шее, иначе в этом странном заведении на него смотрели бы как на умалишённого. — Что-то слабо верится. Тебя каким боком вообще сюда занесло? И с Алёнкой как познакомились, на званном вечере? Тогда у меня вопрос, что рыжуля там делала. — Мы с Владиком учимся вместе, — Влад прищурился, глядя на изменившееся лицо Саши после того, как Рыжова исковеркала имя друга. — Я, между прочим, поступила в музыкальную консерваторию на бюджет. — Вот это новости! — хлопнула в ладоши Алиса. — За такое надо выпить! — Позже, — усмехнулась Алёнка. — У нас к вам дело есть. Возьмёте к себе в группу? — Что прости? — Алиса поперхнулась водой, которую пару секунд назад взяла в руку. — Ты серьёзно? — завидев кивок, продолжила: — Алён, это… необычная просьба. Мы сами играли всегда только в дуэте. Уверены, что из этого выйдет что-то толковое? Алёнка метнула взгляд в сторону и, обнаружив две так удачно стоящие рядом гитары, взяла одну себе, а второй инструмент передала Владу. Заигравшаяся мелодия вызвала удивление и неподдельный интерес на лицах Саши и Алисы.***
Яркая вспышка на несколько мгновений ослепила, как только они вышли на сцену. Шумная музыка и дикие крики посетителей ночного клуба стихли, многие люди либо разошлись, либо уснули в совершенно неожиданных местах, не в силах добраться до дома после огромного количества выпитого алкоголя. Алиса прошла к барабанной установке на втором плане сцены, Саша встал недалеко от неё, придерживая серебристую бас-гитару, а Влад с Алёнкой остановились в центре рядом друг с другом. Перед выходом Рыжова растрепала другу волосы и стянула с него пиджак, не забив после закатать рукава белой рубашки, утверждая, что публика точно оценит, да и так он на капельку больше сочетается с атмосферой клуба. Однако публика особо что-то там оценивать не спешила, наоборот, потеряла потеряла всякий интерес к происходящему на сцене. Уверенность Влада, которой и так было раз, два и обчёлся, окончательно испарилась, и только Алёнка, весело ему подмигнувшая, стала причиной того, почему он всё ещё стоял с гитарой наперевес перед кучкой пьяниц. Покрепче перехватив инструмент, Влад начал играть, и Алёнка тут же вступила, вторя ему. Сзади подключилась бас-гитара и завершили картину шумные барабаны. В какой-то момент зал стал потихоньку оживать. Невысокая девушка с заводной улыбкой на красных губах потянула в центр танцпола ещё одну, и уже вскоре под сценой образовалась толпа пляшущих студентов. Влад посмотрел вперёд, отключившись от людей внизу и сосредоточившись лишь на своей музыке. Неожиданно Алёнка перехватила микрофон, заставив гитару повиснуть на плечах, и, энергично взмахнув рукой, начала пропевать слова песни на английском. С каждой её строчкой уверенность внутри Влада возрастала, энергия музыки захлёстывала с головой, отделяя от остального мира. Уже ближе к концу Влад всё же опустил снова взгляд вниз и с удивлением обнаружил, что толпа стала ещё больше, и многие с восторгом вскидывали руки, подпевая Алёнке и притопывая в такт. Влад вдруг осознал, что чувствуют рок-музыканты, выступая на сцене — невероятный прилив адреналина, захватывающий с ног до головы и отзывающийся лёгким покалыванием в кончиках пальцев. Почти что материальную мощь, исходящую из зрительского зала. И ради такого определённо стоило бы посвятить всю жизнь музыке. Последние звуки удара палочек по мембране барабана, и наступила тишина… а затем танцпол взорвался от громких аплодисментов. Влад не сдержал широченной улыбки и распахнутыми от восторга глазами наблюдал за реакцией людей. В какой-то миг, повинуясь внезапному внутреннему порыву, он обернулся к Алёнке, больше всего на свете желая запечатлеть в памяти её лицо в этот момент, как вдруг её губы резко накрыли его. И прежде, чем Влад успел понять, что вообще происходит, её руки уверенно обвились вокруг его шеи, притягивая ближе, хотя ближе, казалось, было уже некуда. За какое-то ничтожное мгновенье Влад успел ощутить все чувства мира. Сначала по нему яркой молнией пробежало удивление: её губы оказались такими мягкими, податливыми… такими, что даже если бы хотел, он не смог бы себе представить. А затем его мощной волной накрыла такая эйфория, такая невообразимая лёгкость, что он поднял руки и накрыл своими ладонями её щёки, отвечая на поцелуй. До жути неумело, но так открыто и искренне, что у Алёнки самой ноги подкосились от его напора. Разразились аплодисменты ещё громче прежних, кто-то даже что-то одобрительно выкрикивал, но Влад не слышал. Он не сразу пришёл в себя даже в тот момент, когда Алёнка наконец оторвалась от него и прикусила губу, едва сдерживая счастливейшую улыбку. — Ты отвратительно целуешься! — весело прокричала она, продолжая сжимать его плечи. Владу захотелось сквозь землю провалиться. Что, действительно настолько ужасно? Но он продолжил упрямо смотреть ей в глаза, лишь бы взгляд не начал метаться, растерянный. — Но это и мой первый поцелуй тоже, — расхохоталась Рыжова, сжимая его в крепких объятиях. Влад окончательно смутился. И от её слов, и тогда, когда осознал, что всё это произошло на глазах у кучи народа, но обнял её в ответ, зарываясь носом в рыжие волосы. А затем его словно окатили ледяной водой, когда он точно по приказу поднял взгляд и наткнулся на до боли знакомый силуэт в первых рядах. Девушка стояла с каменным лицом, сложив руки на груди и словно готовая прожечь его своими глазами.Открывшееся.
***