Классики.

Все было просто: 7 дней, 6 мишеней – по одной в день и сутки на отлет. Никаких излишек. У одной из сильнейших семей Японии по всему миру есть свои связи. Даже в Италии. Указания четкие: делать свое дело и никуда не влезать. Шаг влево, шаг вправо карается расстрелом, прыжок – попытка улететь. Своих здесь нет, одни чужие. Налажаешь – никто не придет. Так и останется твое бренное восемнадцатилетнее тело гнить в какой-нибудь подворотне под опаляющим солнцем чужеродной страны. И некому будет вспомнить о том, что ты ходил когда-то по этой земле. Так что делай все четко, Ямамото Такеши, делай и наслаждайся чудесными пейзажами Тосканы и ее королевой – Флоренцией. Наслаждайся, пока у тебя еще есть такая возможность. Ты убиваешь с 14 лет. В тебе уже нет ни надежды, ни любви, ни жалости. Поэтому тебе нет дела до их вины. Главное – выполнить все в срок. Ты улыбаешься этим громким итальянцам своей самой очаровательной улыбкой, и вечером на одного из них становится меньше. Cпишь с самой дорогой проституткой этого города, а на следующий день убиваешь еще одного. Ты идешь по Понте Веккьо, и этот мост кажется тебе слишком застроенным и шумным. Несколько минут спустя ты забираешь еще одну жизнь. Итого 3. Половина работы сделана. Ты позволяешь себе небольшую прогулку вдоль тесных улиц. Ты слишком открыт для площади. Практически невозможная узость улиц – идеальное прикрытие для слегка оголенной души. Надо же… оказывается, она у тебя еще есть. Ты слышишь чьи-то жалостливые стоны и чье-то несдержанное бормотанье. Слышишь глухие отзвуки ударов и просто идешь туда, где только что пролилась кровь. Тонкой струйкой, пока еще, но тебе безумно нравится ее запах. Карамель, смешанная с солью. Ты видишь, как двое держат мелкого парнишку. Пацан вырывается и мычит, пока один из них пытается снять с него шорты. Мальчик беленький и худой, словно рыбка, запутавшаяся в сетях. Ты просто убиваешь их: сворачиваешь шею одному и, через пару движений, другому. Смотришь в эти большие бирюзово-зеленые глаза и улыбаешься. Самой кривой и отвратительной улыбкой, какая у тебя только есть. Зато искренне. Пацана бьет откровенная дрожь, но он продолжает смотреть тебе прямо в глаза. На вид ему лет семь-восемь, не больше. Но ты все равно понимаешь, что таких раздражающе красивых раньше не видел. Слишком белый: волосы, кожа, пушистые, словно заснеженные, ресницы и необычного цвета глаза. В них, наверное, живет море. Средиземное, или какое там омывает этот странный итальянский берег. Ты помогаешь ему встать и молча наблюдаешь за тем, как он поправляет одежду. Ты просто идешь дальше, и знаешь, что этот мальчик так же просто идет за тобой. Тебе это кажется забавным. Ты ускоряешь шаг и он ускоряет свои в тот же миг. Ты бы с удовольствием побегал с ним наперегонки, вот только… Ты ведь никогда не убегаешь, Ямамото Такеши. Ты резко останавливаешься и чувствуешь ветер от его движений. Он почти успевает затормозить, почти… Ты ловишь его у самой земли и понимаешь, что он на удивление легкий. Ты берешь его на руки и легонько подбрасываешь в воздух. Невысоко, но пацан успевает смешно и нелепо раскинуть руки и ноги. Cнова ловишь его почти у самой земли и почти искренне смеешься. Ты, кажется, забыл, что умеешь так. Ты повторяешь свой маневр и крепко прижимаешь его к себе. Чувствуешь, как бешено бьется его сердце в твоих руках. Ты, наконец, улыбаешься ему от всей души, искренне. Большие глаза становятся еще шире, и на мгновение тебе кажется, что вот это маленькое, твое личное, море смыло с тебя всю эту загнившую и прилипшую к тебе грязь. Ты не знаешь, когда оно стало «твоим личным», но отчего-то твердо уверен, что это так. Ты спрашиваешь у него про родителей. Он, наверное, не знает японского. Ты не говоришь по-итальянски. Произносишь английское «parents», и он отрицательно качает головой. Родственники? Тоже нет. Ты просишь назвать его имя, но вместо ответа он до жути мило подобранной палочкой на какой-то клумбе выводит латинскими буквами «Хаято». Ты даже не удивляешься тому, что у светловолосого и светлокожего итальянца такое японское имя Хаято. Люди-соколы (имеется в виду значение имени) — исчезнувший народ, населявший в прошлом провинции Осуми и Сацума на юге острова Кюсю в Японии*. Твое личное мифическое существо, чудом попавшее в твои грязные грешные руки. Интересно, зачем? И ведь тебе и правда интересно. Впервые за столько лет, тебе что-то интересно, Ямамото Такеши. Ты говоришь ему свое настоящее имя. Такой же латиницей пишешь его на земле. За несколько этих букв, произнесенных вслух, ты можешь расплатиться жизнью. Но он серьезно кивает в ответ и тебе все это кажется до жути смешным и нелепым. Ты продолжаешь идти дальше, и он все так же идет за тобой. Ты теряешь его на некоторое время в толпе и беспокойно оглядываешься в поисках этого незнакомого тебе, в общем-то, мальчика. Он дергает тебя за руку и утаскивает в темный угол. Мельком ты замечаешь что-то (кого-то) активно ищущих людей. Хаято вжимается в стену и в его глазах появляется та самая решимость, при наличии которой люди идут до конца. Ты смотришь на это существо и веришь всем россказням, которые считал нелепыми раньше. Люди-соколы использовались императорами Ямато в их бесконечных войнах и были известны своей воинственностью и боевым искусством. Ты прикрываешь его рукой, и искатели проходят мимо. Они, конечно, чувствуют зверя. Знают, что ты наблюдаешь за ними. Просто, пока, у тебя есть временное разрешение на охоту. Поэтому, пока, они не будут тебя трогать. Ты приводишь его домой и обрабатываешь его раны. Впервые за долгое время, не свои. Тебе нравится смотреть, как он морщится, когда ты обрабатываешь колени и локти. Ты аккуратно касаешься разбитой губы: кожа нежная, нежно-розовая, с алым оттенком пролившейся крови. Ты заставляешь его открыть рот. Внутренняя сторона щеки немного разодрана и нет пары зубов. Не страшно. Наверное, они были еще молочные. Ты немного улыбаешься своим мыслям и понимаешь, что еще раз убил бы тех котов, которые разодрали эту нежную кожу. Ты не знаешь, почему он сидит здесь и позволяет все это с собой делать. Ты не знаешь, почему он молчит. Тебе известно лишь, что у него очень холодные руки. Тебе хорошо видно, как его тело бьет крупная дрожь. Ты едва успеваешь отбежать, позволяя ему добраться до ванны. Ты слышишь, как его рвет, и знаешь, что не можешь помочь. Даже в этом. Ты ставишь чайник и достаешь плед. Ты не знаешь ничего, кроме того, что в этой чужой стране, под этим дурным палящим солнцем ты должен согреть этого необычного итальянского мальчика с таким обычным японским именем «Хаято». *(http://ru.wikipedia.org/wiki/%D5%E0%FF%F2%EE)