Алиса навсегда

Зайдя в темный, пропахший дешевым пивом, травой и сигаретами, подъезд, Алиса остановилась и прислушалась. Уже здесь, на первом этаже, были слышны доносящиеся с одного из верхних этажей громкие звуки — голоса, смех, музыка. Квартира, где жила Даша, была известным местом — благодаря ее двоюродному брату тусовки там никогда не заканчивались. Однажды квартиры им показалось мало, и Гришины друзья начали обживать подъезд — на площадку между этажами приволокли диван. Там же всегда стояло ведро для водного и несколько пепельниц, доверху набитых окурками. Обшарпанная девятиэтажка возвышалась на отшибе самого неблагоприятного района их маленького городка. Что бы здесь ни происходило, менты старались лишний раз не заезжать. Жители дома либо привыкли к тому, что здесь постоянно какой-то нездоровый движ, либо сами пили так, что не замечали ничего вокруг. Здесь частенько случались драки, разборки, поножовщина. На первом этаже продавали наркотики и алкоголь после запрещенных часов. Когда уезжал Гриша или возвращалась Дашина мама, постоянные гости их квартиры разбегались по своим норам, но только лишь для того, чтобы потом снова собраться вместе. Последний раз Алиса была здесь несколько месяцев назад — пришла, чтобы выпить перед школьной дискотекой. Волосы у нее потом еще долго воняли табаком и травой, а общение с Дашей потихоньку сошло на нет. Пока они вместе учились, их связывала школа, но Даша выпустилась, а потом ушла и из студии танцев. У нее началась взрослая жизнь, появились другие интересы. В школе гуляли сплетни о том, что она танцует в стриптиз-клубе за деньги без белья, но Алиса, привыкшая к тому, что в школе всегда и про всех льют литры помоев, не верила этим рассказам. Она добралась до лифта, несколько раз потыкала кнопку и, убедившись, что он, как обычно, не работает, начала свое восхождение. Первые люди ей встретились уже на третьем этаже — двое мрачных пацанов проводили ее взглядом. Алиса успела сто раз пожалеть, что решила надеть эти огромные каблуки — они ей сейчас сильно затрудняли движение. Несмотря на боль, она влезла в свои концертные туфли — так ей хотелось с гордо поднятой головой прийти на последний звонок и показать всем, что произошедшее ее не сломило. Когда-то она с легкостью танцевала в этих туфлях, а теперь еле передвигалась. Она хотела снять их, но не решилась останавливаться из-за тех, кто наблюдал за ней. Кроме того, ее ужасно беспокоило то, как выглядит сзади ее платье — узкое и очень короткое, поэтому девушка то и дело одергивала его вниз. Наконец, Алиса добралась до нужного этажа. С трудом протиснулась через толпу, которая тусовалась возле дивана, и позвонила в дверь. Открыл ей Гриша — увидев ее, застыл, обвел снизу вверх удивленным взглядом красноватых усталых глаз и крикнул через плечо: — Пацаны, кто девочку заказывал? — потом обернулся к ней, кивнул: — Заходи! Алиса, ошарашенная тем, что Гриша принял ее за проститутку, не нашла сил, чтобы спорить и молча зашла в квартиру. — Никто не признается, — произнес Гриша и задумчиво почесал затылок. — Ну не зря же ехала. Значит, придется мне… Он схватил ее за руку и потянул куда-то вглубь квартиры, но на полдороги они натолкнулись в темном коридоре на Дашу, которая буквально вырвала ее из рук брата. — Куда ты ее потащил? Ты совсем уже что ли? Ты ее не узнаешь? Парень посмотрел на Алису еще раз, тщетно пытаясь сфокусировать на ней плавающий взгляд. Он был сильно накурен, впрочем как и всегда. Почти каждый раз, когда Алиса видела его в школе, он находился примерно в таком же состоянии. Когда-то каждый такой день был для нее большим праздником. Даже если стеной лил дождь или завывала вьюга, для нее всходило ослепительное солнце, которое освещало весь их маленький, серый город, всю их пустую, серую жизнь. Последние два года ее учебы были совсем унылыми из-за того, что Гриша выпустился. От скуки Алиса даже пыталась учиться, а в любое свободное время искала с ним встреч — постоянно ошивалась в их дворе, где гуляла с Дашей. Потом стало совсем плохо: Гриша сбежал. Уехал из города после того, как схватил каких-то полукриминальных разборок от местных авторитетов. Он вообще-то считался не местным, так как уехал из этой глуши еще в глубоком детстве, а мама у него вообще заграницей жила. Туда Гриша переодически и сбегал от проблем, но стоило ему накосячить там, как его отсылали обратно, к его тетке и к Даше, его двоюродной сестре. Почему-то считалось, что она может хорошо на него повлиять, хотя ей самой не помешало бы чье-то хорошее влияние. Так он и мотался туда-сюда, а пару лет назад, закончив здесь одиннадцать классов, уехал надолго. Говорили, что он больше не вернется, что он где-то учится, поступил в универ. Алиса его все равно ждала, очень грустила и даже плакала, а потом как-то затянуло — учеба, подготовка к экзаменам, выступления, разъезды, тренировки. Планы и новые мечты, которым не суждено было сбыться. И вот сейчас она стоит перед тем, кто долгие годы был для нее светом в окошке, а он смотрит на нее и не может вспомнить не только как ее зовут, а даже кто она вообще такая. — Это Алиса, подруга моя. Из нашей школы, — объявила Даша, глядя прямо на него, словно пытаясь на глаз определить степень его упоротости. — Мы с ней танцами вместе занимались. Ты когда в десятом «в» учился, она была в восьмом. Все эти факты совершенно ни о чем Грише не говорили. Он спросил только: — Ну сейчас же она не в восьмом? — и продолжил разглядывать ее тело, не глядя на лицо. — У меня сегодня день рождения, — зачем-то ляпнула Алиса. Возможно для того, чтобы он хоть раз посмотрел ей в глаза, а не в разрез проклятого платья. — О, поздравляю, — но он обратил внимание только на губы, которые она сегодня очень сильно накрасила, и Алиса испугано подумала о том, что помада вряд ли нормально пережила бессонную ночь и ее рыдания, и невольно потянулась рукой к лицу, чтобы поправить. — Пойдем, — Даша выдернула ее из оцепенения, потянула на себя. Они прошли на кухню, битком набитую людьми. — Выйдите отсюда все, пожалуйста, — попросила Даша. Комната утопала в сигаретном и не только сигаретном дыму. Алиса почувствовала, как у нее защипало глаза, и потерла их, размазывая остатки косметики. Между тем Даша не стала ждать, когда выйдет последний человек — она подошла к окну, приоткрыла форточку, чтобы проветрить, и села за маленький круглый стол, заполненный бутылками. — Проходи, — она окинула взглядом Алису, поправила длинные волосы, закурила. — Рассказывай. Девушка на автомате зашагала к столу. Даша сразу же подметила ее неуверенную походку, ее хромоту, которую Алиса, забывшись, не стала скрывать. — Тебе больно еще? Болит нога? — она нахмурилась, прогоняя непрошенную тень сожаления и жалости, которая отразилась у нее на лице. — Болит, — призналась Алиса. — Она теперь всегда будет болеть. Наверное… — Вот же сука, — процедила Даша со злостью. — Вот же тварь… Но что-то же можно сделать? Что врачи говорят? Ты консультировалась? Что-то же можно исправить или ты так и будешь всю оставшуюся жизнь хромать? Алиса пожала плечами, сдерживая слезы из последних сил. Она ни разу не виделась с подругой после своей травмы, избегала этого всеми способами, как раз таки потому, что знала, что Даша единственный человек, кто по-настоящему будет ее жалеть, а эта жалость была ей невыносима. Весь день, весь этот ужасный день, она не плакала, несмотря на то, что ей пришлось пережить, но напоминание о травме выбило из колеи. На самом деле, нога не так уж сильно и болела, Алиса почти привыкла к тянущей, ноющей, постоянной боли, свыклась с нею, срослась, но она все еще не привыкла к тому, как эта травма одним махом изменила всю ее жизнь. — Ну, поплачь, если хочется, не держи в себе, — Даша смотрела на нее с большим сожалением, как смотрят на сломанную, ставшую от этого бесполезной, но все еще очень красивую игрушку, чем делала только хуже — девушке это было как ножом по сердцу. Она не привыкла, что на нее смотрят вот так. Алиса опустилась на стул, заботливо пододвинутый подругой. — Я даже не знаю с чего начать, — пробормотала она, шмыгая носом. Слезы все лились и лились, растворяя остатки краски на лице, падая крупными каплями на блестящее платье. — Ну про то, как ты на репетиции упала, я уже слышала, — Даша затянулась тонкой сигарету, поглядывая на нее из-под густо накрашенных ресниц. — Об этом весь район знает. Та сука, которая теперь солистка, подножку тебе поставила. Она этого, если честно, особо и не скрывает. После этого ты ушла с танцев. Алиса опустила глаза в пол. Когда они начали разговаривать об этом, внутри нее разверзлась черная дыра. Танцы для нее были всем, абсолютно всем, у нее ничего в жизни не было, кроме танцев. А теперь действительно не осталось ничего. Даже ненависти к той, кто стала причиной всего произошедшего. Одна пустота в душе. — Ну и правильно сделала, что свалила, — Даша наклонилась ближе, зашептала, как будто кто-то их мог подслушивать: — Давно надо было оттуда валить. Ты же знаешь, что руководительница подкладывала девочек… Эта старая сутенерша! Она предлагала тебе, нет? Я ушла после этого. Не хочу иметь ничего общего с этим блядюшником! — Нет, дело не в этом, — Алиса тряхнула волосами — она не любила слушать сплетни про их коллектив и не верила в них. — Я просто уже больше не могла танцевать и все. И не смогу никогда больше. Она вдохнула и быстро продолжила, чтобы сразу расставить все точки над и: — В общем, если коротко — отчим выгнал меня из дома. Вчера был последний звонок, мы гуляли с классом всю ночь, а когда я вернулась домой, мы поругались и… Короче. Мне очень нужно найти место, где жить. Временно, — добавила она, глотая душащие ее слезы. — Спасибо тебе огромное, что разрешила. Я постараюсь съехать так быстро, как только смогу. Не хочу тебя стеснять. Даша смотрела на нее, открыв рот, позабыв про тлеющую в руке сигарету. — Ты серьезно? — переспросила она. — Похоже на шутку? — Я про то, что, блять… Оставайся здесь сколько хочешь, конечно, — возмутилась Даша. — Живи сколько нужно. Что за бред? Стесняет она… Кого тут стесняться? Ты видела, что тут происходит вообще? — Но ты же не одна здесь живешь, — Алиса намекнула на то, что решение принимает не только ее подруга. — И что? Это моя квартира! Гриша? Я не буду у него спрашивать разрешение! Ты видишь сколько разного сброда у нас здесь ошивается? Кому, как ты думаешь, следует сказать за это спасибо? В этот момент дверь на кухню со скрипом откинулась, ударилась об стену, и на пороге возник Гриша — как будто все это время он стоял за дверью и ждал нужного момента, чтобы появиться. — Выйди отсюда, — Даша не дала ему и слова сказать, а сразу же замахала руками. — Дай нам поговорить. Блять, Гриш, пожалуйста! Но парень задержался на пороге, потому что увидел, что Алиса плачет. Та, разумеется, при его появлении поспешила отвернуться и прикрыть лицо руками, но он все равно некоторое время задумчиво ее разглядывал. Алиса подумала, что, она, наверное, сейчас выглядит ужасно, учитывая растекшийся от слез двухдневный макияж и вторые сутки без сна, но деваться ей было некуда. Не спрячешься никуда. Если только под стол залезть. — То есть ты хочешь сказать, что твой отчим, — начала Даша как только за Гришей закрылась дверь, — просто так взял и тебя выгнал? Как так можно? Это же твоя квартира! — Я, если честно, даже не знаю чья она. Мы с мамой жили в ней до того, как она познакомилась с отчимом, но я понятия не имею кому она принадлежит сейчас. Наверное, до сих пор ей. Но тут… Ты знаешь… Даша кивнула и немедленно взяла еще одну сигарету. Она знала, что эту тему не стоит поднимать. Да они никогда это и не обсуждали — то, что мать Алисы исчезла, когда той было двенадцать лет. Отчим утверждал, что женщина сбежала с любовником, он всем и каждому об этом рассказал. Не было в их городе ни одного человека, который бы не слышал историю о том, как одним прекрасным летним вечером молодая женщина просто вышла из дома и не вернулась больше никогда, оставив на его попечение свою малолетнюю дочь и их общего годовалого сына. Алиса сидела, опустив голову, уставившись на сложенные на коленях руки. Яркий лак на ногтях успел облупиться. Он бы держался подольше, если бы она, нервничая, все время бы его не отколупливала. — Ты когда младшую группу тренировала и на выступления ездила, — Даша потянулась сигаретой к пепельнице. — все деньги отдавала ему. И нянчилась с братом. И жрать готовила, и квартиру вечно пидорасила. Заебись. А теперь он решил тебя выгнать? Тут типа и брат подрос, и нянька уже не особо нужна. Охуеть. Какие же все мужики говно все-таки… — Не все, — Алиса слабо улыбнулась. — Наверное… — Нет, все. Поверь мне. Я-то знаю, — Даша тяжело вздохнула под тяжестью своих знаний о мужчинах и о жизни. Было заметно, что этот год после школы, во время которого они почти не виделись, очень сильно ее изменил. И сейчас Алиса смотрела на свою подругу, думая о том, как сильно она повзрослела, и о том, какой красивой стала. Нет, она всегда была красоткой — одна из самых ярких в школе и главная звездочка в их танцевальной группе. Но теперь добавился некий лоск — Даша выглядела гораздо более ухоженно и дорого, чем раньше. У Алисы и раньше было чувство, что как только ее подруга закончила школу и забросила танцы, поругавшись с преподавателем, у нее началась совершенно иная жизнь, где ей просто-напросто не было места, а теперь оно только подтвердилось. Однако то, что их пути разошлись, не помешало Даше приютить ее. — Ну конечно, ты была нужна ему пока приносила деньги, нянчила брата, квартиру намывала и жрать ему готовила, — продолжала распаляться Даша. Видно было, что ее сильно задела такая несправедливость. — А теперь он решил, что ты обуза, и заберешь у него больше, чем сможешь дать. Кто он после этого, если не мудак? — Я говорила ему о том, что хочу во ВГИК поступать, — призналась Алиса. Слезы у нее на щеках высохли, оставив темные дорожки потекшей туши. — Он, наверное, из-за этого еще. Денег не хотел мне давать. Конечно, я теперь никуда не поступлю. Сдохну в этом убогом городе где-нибудь в канаве… В этот момент дверь на кухню открылась, и на пороге снова возник Гриша. На этот раз он был не один — за его спиной стоял Уланс, Дашин парень, а в руках у Гриши были цветы. — Я же сказала! — вспылила Даша. — Просила не заходить! — Мы хотели девочку с днем рождения поздравить, — Гриша подошел ближе, кинул оборванные ветки на стол и достал из-под мышки полторашку. — А за то, что я тебя за путану принял, ты извини, — он обратился к Алисе, наконец-то посмотрел прямо на нее. — Платье просто у тебя красивое. Ты только одна в таком платье по району больше не ходи. Я вообще хуй знает, как ты в нем до нашего дома дошла. Я, если б увидел тебя где, не пропустил бы… — У меня просто последний звонок вчера был, я из-за этого… — начала оправдываться девушка, пытаясь вытереть растекшуюся косметику под глазами. — Я обычно в таком никогда никуда не хожу. В обычной жизни… Даша поглядела на нее молча, но с явным неодобрением, и обратилась к Улансу: — И чего вы пришли? Чего вам надо? Парень ей ничего не ответил — он вообще был на редкость молчалив, Алиса от него еще ни одного слова не услышала за все те разы, что они виделись. Зато начал говорить Гриша. — Мы поздравить девочку хотели, я увидел, что она плачет, — он отодвинул стул и присел рядом с Алисой. — А никому не следует плакать в свой день рождения, правда же? — Ага, — она смущенно улыбнулась. Ей так понравилось, что он наконец-то стал ее замечать, что ей даже стало чуточку веселее. В ту же секунду она почувствовала, что Даша пристально смотрит на нее, и повернулась. — Оно же не сегодня?! — произнесла Даша почти бесшумно, поймав ее взгляд. — Твое день рождение? — Ну да, — Алиса пожала плечами и снова улыбнулась. — Они завтра все равно ничего не вспомнят, — прошептала она на ухо подруге. Парни уже не обращали на них внимание, они разговаривали между собой и разливали пиво по бокалам. Даша покачала головой, но все-таки промолчала, рассудив, что раз уж человек начинает новую жизнь, то он в праве сам выбирать себе новую дату.