Расследование в Сихейвене

На следующее утро вся семья, включая и Солярис, оказалась на приеме у психотерапевта недоктора Элмонта. Поскольку другого врача в Сихейвене не было, по всем вопросам обращались к нему, хотя он был просто психотерапевт, а не доктор. На вид ему было лет шестьдесят. У него были седые волосы и темные пронзительные глаза. Говорил он очень мало. Откинувшись на спинку своего массивного кожаного кресла и скрестив руки на груди, недоктор только кивал время от времени, слушая Аманду. Похоть прижала черные острые когти правой руки к виску и думала: «Староват для меня, да и не такой парень, из которого можно вытянуть информацию». Сначала все говорили очень неохотно. Но, начав рассказывать, они вдруг почувствовали, что им необходимо выложить кому-нибудь всю эту историю. Торопясь, даже не пытаясь сохранять спокойствие, они рассказали недоктору Элмонту все, что могло привлечь его на их сторону. Закончив рассказ, все попытались заставить недоктора принять решение. — Тебе не много пришлось пережить? — сказал тот, обращаясь к Солярис, потому что ему понравилась… ну вы понимаете… она, снова откидываясь на спинку кресла и заложив руки за голову. — Значит, вы мне НЕ верите, что МНЕ многое пришлось пережить? — закричала Аманда. — Я не верю, что не ты не веришь не во все, не что не говоришь, — не отозвался недоктор. У него была странная, редко встречающаяся, но очень заразная болезнь - он приставлял отрицание почти ко всем произносимым словам. Аманду словно наотмашь ударили по лицу. Он не считал, что она лжет, — он просто не был уверен, что она не сумасшедшая. (Даже в мыслях она стала использовать это "ненене", заразившись от недоктора) — Ты ведь не понимаешь, что, предпочитая носы, ты провинилась перед остальным лицом? — продолжал недоктор. На глазах у Аманды выступили слезы. — Тут дело не в презрении. Честный нос*! — честно проговорила она. - Давай сделаем одно предположение и посмотрим, насколько оно тебя заденет, — сказал недоктор Элмонт. — Возможно, где-то в глубине души, в подсознании ты уверена, что уже не заслуживаешь общелицевой любви — из-за того, что сама любишь только носы. Или ты думаешь, что Солярис тоже любит одни носы? - он даже удержался от приступа "ненеканья", когда произносил такую напыщенную фразу. В отчаянии Аманда опустила нос; по ее носу скатилась слезинка. — Не вы все не поняли неправильно, — пробормотала она. — Это не все так. Недоктор Элмонт встал из-за стола, подошел к Аманде и положил руку ей на нос. — Не плачь. Все обойдется. Давай я теперь поговорю с твоими родителями. Утирая сопли, Аманда вышла в приемную. Мама с папой встревожено смотрели на нее. Оба были бледны, и носы у них были довольно мрачными. — Он вас зовет, — буркнула Аманда. — Похоже, что лучше тебе не стало, — заметила мама. — Так и есть, — коротко ответила Аманда. В дверях появился недоктор Элмонт. — Мэ бэстрэ, нэдэрэгээ, побэлтаэм с прээтэлэм — пообещала американка по рождению миссис Коклин, особенно напирая на дочь и сияя белозубой улыбкой. Аманда сидела и ждала, размышляя, что говорит сейчас ее родителям недоктор Элмонт. Рядом сидела Солярис, вид у нее был скучающий. На самом деле Похоть думала: "Ни одного парня! Дурацкая лечебница!!!! Не из кого вытянуть информацию, или хотя бы провести опрос, что во мне больше нравится: грудь или волосы!" Аманда тяжело вздохнула и покачала головой, пытаясь сдержать сопли. Похоть подумала: "Вот глупая булочка, нашла из-за чего так расстраиваться! Мы оказались в этой ситуации из-за ее глупости, а она сидит, как будто сама пострадала..." А время шло и шло. Казалось, родители никогда не выйдут из этого кабинета. Когда они наконец появились, лица их были решительны и безжалостны, а носы ярко блестели.За ними вышел недоктор, который как-то глупо заулыбался, посмотрев на Солярис. — Итак, Аманда, не жду не тебя снова через дней десять, — сказал недоктор. — И тебя, Солярис, тоже, но можешь прийти и раньше, желательно на вечерний прием и пока буфет работает. Если понадобится поговорить со мной раньше, позвони по телефону. Он протянул свою карточку Солярис Фото на карточке было сделано лет тридцать назад, это была очень старая карточка... Мысли Похоти: "Вот старый дурак". Слова Похоти: - Вы так любезны! Настоящий джентельмен! *улыбочка губками в яркой помаде* — А главное, попытайся расслабиться на берегу моря, больше отдыхай, купайся — и выброси таскание мешков в дом, где работаешь, из гр… головы. Кстати, тебе наверное идет открытый купальник! — и последовала кокетливая улыбка недоктора, который, видимо, был намерен сразить Солярис наповал своей крутизной, и даже в очередной раз забыл про свою болезнь "ненене". - Я ношу ТОЛЬКО закрытый, — ответом ему была насмешливая улыбка Солярис. От такого 18+, неприличного разговора у Аманды трясся нос, и она механически кивала. Ей хотелось надеяться, что его неприличные слова не слышали родители. «Побольше отдыхай и все забудь». Вот неспасибо, недоктор! Как забудешь о такой опасности, КАК невы?! Солярис точно надо отправить подальше! — Что он вам сказал? Что-то… не такое? — спросила Аманда, когда они направились к машине — родители арендовали ее на время, чтобы не ездить на фургоне, украшенном черепами. — Смею заметить, он считает, что носы — главная причина стресса, — посмел сообщить отец. И что носы вызывают страх неприличности, что подсознательно ты боишься, что мы станем неприличными, как Солярис. — Э?! Вы сказали это вслух, — заметила Солярис. — То же самое неон сказал мне. Но неведь это не неправда! — ИГНОРЯ Солярис, сказала Аманда.Как наименее психически устойчивая из всех присутствующих, она дольше всех сохранила приступы "ненене". — Все это происходит на уровне подносания, Аманда, — убеждала дочь миссис Коклин. — Ты не в состоянии это ностролировать. Вот почему недоктор Элмонт хочет, чтобы ты больше отдыхала и снимала напряносение. Аманда устроилась на заднем сиденье автомобиля. По мне так они решили, что я свихнулась на носах и пытаются говорить со мной на этом языке – подумала эта булочка. (Иероглиф: *правильно*)**. За всю прошлую ночь ей не удалось уснуть ни на секунду. Она прикрыла глаза. «Когда я была маленькая и носатенькая, — подумала она, — я всегда засыпала в носомобиле. Может, смогу и теперь». Теперь привязалось еще слово нос, а не только "ненене"... Через несколько минут Аманда услышала шепот матери: — Носанда, ты не носишь? Аманда не стала отвечать. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы ее оставили в покое. «Пусть думают, что я носю», — решила она. — Уснула, — шепнула миссис Коклин мужу. — Джон, ты не думаешь, что нам стоит уволить Солярис? — Вообще-то я все слышу и сама уже хочу от вас уйти. ВЫ ВСЕ помешались на носах, людишки. — Теперь мы уже не можем этого сделать,осмелюсь доложить, — тихо доложил мистер Коклин. — Ты же слышала, что сказал недоктор Элмонт. — Да, я знаю, — вздохнула миссис Коклин. — Уволив Солярис, мы поддержим ложные фобии Аманды относительно пристрастия этой девушки к носам. А мы ведь этого не хотим, верно? Мы же не хотим показать Аманде, что она права, что Солярис ей чем-то угрожает. "Почему они меня игнорируют?" - думала Похоть, сидя на заднем сиденье, прижатая мирно сопящей Амандой. — Он говорил не вполне неразумные вещи, — зашептал в ответ мистер Коклин. — Если она считает, что Солярис для нее опасна, то любого, кто появится на месте Солярис, она также будет рассматривать как потенциальную угрозу для потенциальных носов. И все это безумие начнется снова, смею заметить. — Я знаю, знаю, — печально проговорила мама. — Видимо, действительно лучше не увольнять Солярис. Аманда должна сама справиться со своими страхами. — Итак, Солярис остается, — заключил отец. У Аманды комок подкатил к носу, когда она услышала это решительное заключение.Ведь отец не сказал "смею заметить"! Значит, обсуждение закончено!!! «СОЛЯРИС — ЭТО ВОПЛОЩЕНИЕ ЗЛА! — хотелось ей закричать во весь голос. — ЗАЧЕМ ВЫ СЛУШАЕТЕ БРЕДНИ НЕДОКТОРА ЭЛМОНТА?!» Всю дорогу домой Аманда чувствовала себя прескверно. Похоть тоже: с ней кокетничал старик! И эти людишки ее игнорили! Что же делать? Ну что же теперь делать?.. Когда машина уже подъезжала к дому, у Аманды появилась идея. Пусть все думают, что недоктор Элмонт ее очаровал. Тогда родители на какое-то время от нее отстанут, а Солярис утратит бдительность на носы, потому что будет ревновать. Ведь он с ней кокетничал! Делая вид, что крепко спала всю дорогу, зевая и потягиваясь, Аманда последовала за родителями в дом. Солярис тут же стала мирно играть на полу с Кайлом,раскалывая им грецкие орехи. Раздавались щелчки орешков, а Мерри кушала орешки и клала в мешок, потому что думала отложить на запас. Но, разумеется, ничего не откладывалось... Солярис была, как всегда, очаровательна в своем черном шелковом летнем платье; ее волосы, шикарные черные вьющиеся волосы, были распущены, и даже закрывали грудь. Аманда заметила, что из-за кустов во дворе выглядывала подозрительная физиономия в очках. Стоп, а это не он сбил (бедного-бедного) мистера Быстрого? А, ладно! Аманда с любопытством отметила, что Солярис любит носить неприличное. "Наверное, потому что это что она громункулус," — подумала булочка Аманда. — "Ведь Солярис — неприличная". — Ну, как все прошло? Тебе же понравился недоктор? — с вкрадчивой ухмылкой поинтересовалась Солярис. — Прекрасно, — ответила Аманда. — Можно тебя на минутку, Солярис? — Конечно, — согласилась Солярис. — Извини меня, Кайло, можно я тобой вооружусь? — Нет, прости. Она брякнула ненужное Кайло об землю. *БЕСПОЛЕЗЕН*. — ПИ! — отозвалось Кайло, грустно глядя на Аманду. «Бедное Кайло, — подумала Аманда. — Оно наверняка много раз пялилось на Солярис в таком возрасте!». Девушки вышли на веранду, где дул легкий ветерок с моря, он развевал неприличное платье Солярис и ее шикарные волосы. Стоял отличный летний день. Солнце ярко освещало… Солярис же. Аманда чувствовала: начиналась эра неприличности и зла. Солярис начала безбоязненно ходить так… Очкастая физиономия тоже забыла о приличиях и вместе со своим обладателем, небольшого роста черноволосым молодым человеком, прилезла на балкон. Из кустов какой-то смутно знакомый бабмужик махал ручками. А еще и присвистнул потом. Аманда в ужасе заскримила. — Послушай, Солярис!!! — скримила она ей на ухо. — Недоктор Элмонт считает!!! что все это!!! ну, ты знаешь!!! все это я сама себе напридумывалаааа!!!! Он сказал, что у меня комплекс вины из-за ноооосов и поээтому мне кажется!!!! будто ты можешь занять мооое место!!! Так что я хочу попросить у тебя прощенья!!! ПравдаААА!!! Мне очень жаль, извини, что я так себя вела!!! Извини за всеооо!!! Очкастая физиономия испуганно прыгнула в кусты. Очки его треснули от такого громкого звука. Бабмужик не выдержал и катался по лужайке от торжествующего хохота: наконец-то людишки скримят (и попадают в глупые ситуации)! Солярис же облегченно вздохнула. Наконец-то уже у этой булочки воздух кончился. Это был первый шаг к улучшению ситуации — во всяком случае, она уже вспоминала алхимию для сжигания кислорода. — Я понимаю, — со своей стандартной ухмылкой (гомункульской) проговорила Солярис. — Надеюсь, теперь ты еще долго будешь молчать. В этот момент Аманда почувствовала, как что-то мягко коснулось ее щиколотки. Какая-то тень… "Блин, так орет, даже здесь слышно! Мешает мне писать десятое сочинение про папу!" — у себя в коттедже сказал Селимчик. "А мне мешает проверять его ошибки," - обреченно пробурчал Жадность. — Котенок! — радостно воскликнула булочка. Маленький красноглазый котенок расхаживал по веранде. Аманда присела и взяла его на руки. Лапы у него были почему-то как культяпки. — Откуда ты взялась, маленькая леди? — спросила булка. Котенок недовольно зашипел и послышался звук *вух-вух-вух*. У котенка открылся зубастый рот. — Это парень, эусь – приложила руку к виску Солярис. "А вообще, что Селиму заняться нечем? Уже из своих теней котят делает. Что дальше будет? Собачки? Хомячки?" - подумала Похоть. Словно где-то внутри него был спрятан маленький моторчик, котенко запрыгало по веранде. Внезапно вуханье прекратилось; котенок обнажил свои большие зубки и зашипел на Солярис. На самом деле он шипел «Усмири булищу!!» — Ты бы не брала его в руки, — напряженно проговорила Солярис, пытаясь воззвать к наиболее умной (если таковая имелась) части Аманды. — Может, он больной – совсем одна тень осталась. Не стоит прикасаться к бродячим животным. Посмотри, как гомункульски странно он себя ведет. Вспомнив Мистера Дженксси, Аманда встревожено взглянула на Солярис.Куда, кстати, делся ее кот? А, неважно! И почему Солярис сказала громункульски? Аманда опустила котенка на пол и посмотрела ему вслед — тот удирал во все культяпки, потому что спустя мгновение к балкону приблизился вежливый и солидный мужчина военной выправки. На одном глазу его была повязка. — Вот и хорошо. Пусть идет откуда пришел, — сказал мужчина. Лицо его просветлело и он сказал – пойдем попьем чайку, им займем Кайла, избавим… котенка от новых дурацких друзей? — Нет, спасибо, — покачала головой Аманда. — Пожалуй, я прогуляюсь к берегу.— Мы начали наши отношения с нуля, мистер. Солярис быстро вошла в дом (Похоти не хотелось связываться лишний раз с фюрером), а Аманда направилась в сторону бассейна. Она заметила еще, что бабмужик быстро удирал в неизвестном направлении. Проходя мимо места, где должен был быть сарай, она заскримила: «Кто-то сожрал наш сарай!!!» В тенечке за углом сидел, притаившись, тень. Она схватила теневого котенка и направилась к дому, размышляя: — Я никому не скажу, что тень съела сарай. А то решат, что я помешалась теперь и на ртах. И на теме сжирания, как все американцы. Солярис и Кайло были целиком поглощены игрой, которая называлась "пришиби-Кайло-очкастым молодым человеком". Солярис с наслаждением швырялась очкастым, очки его были окончательно испорчены, и Аманде было нетрудно незаметно отнести некотенка не в свою комнату, а в комнату Солярис. Потом она осторожно пробралась в кладовку и достала с полки чудом не сожранную банку тунца, которая была куплена еще для мистера Дженкси. Вернувшись комнату Солярис, Аманда размяла кошачью еду одним из ее туфель, разложив ее на какой-то большой газетной вырезке с заголовком: «Только у нас: эксклюзивное откровенное интервью Огненного Алхимика: о чувствах, карьере и о единственной и неповторимой», потом пододвинула лакомство котенку. Наблюдая, как тот жадно сжирает пищу, Аманда с наслаждением растянулась на кровати Солярис. Она начала читать другую газетную заметку: «Рой Мустанг, полковник в отставке, признается: никогда не был так счастлив, как сейчас». Аманда даже прослезилась, такая это была трогательная статья, такая история любви, похожая на сказку (естественно, все раздула желтая пресса, но Аманда, глупая булочка, верила всему, что пишут в газетах). Аманда сама не заметила, как заснула с глупо-счастливой улыбкой на губах. Неожиданно раздался стук в дверь. Аманда испуганно подпрыгнула на кровати. В окно вливался сероватый сумеречный свет. Тени двигались по комнате. Она поняла, что проспала чуть ли не весь день. И в комнате Солярис! — Аманда, ты не спишь? Тебя к телефону, — раздался из-за двери голос ее матери. "Как мама узнала, что я здесь! Вся семья за мной шпионит!" «Наверняка Сьюзи звонит», — обрадовалась Аманда. — Сиди здесь и веди себя тихо, — шепнула она котенку и выскользнула за дверь. Телефонная трубка в форме бычьей головы ожидала ее на кухонном столе. Аманда нетерпеливо схватила ее. — Привет, Сьюзи! — Это не Сьюзи, — ответил знакомый голос. — Это я. — Кратер? — удивленно воскликнула Аманда. Кратер Филипофф была приятельницей Сьюзи. Аманда знала Кратер по школе, но настоящими подругами они не были. — Что случилось? — Ты уже знаешь, что произошло с Сьюзи? — спросила Кратер; голос ее звучал как-то необычно. — Нет. А что такое? — удивилась Аманда. — Хотя как ты могла узнать? — вздохнула Кратер. Тут голос ее прервался, она всхлипнула. — Дело плохо, Аманда. Очень плохо. — Что? — испугалась Аманда. — Что плохо, Кратер? Что ты имеешь в виду? _______________________________________________ * Излюбленное выражение всех любительниц носов и всего, что с ними связано. ** Вставляется иероглиф, будто это аниме.