***
Перед закрытием они с Робин довольно быстро перебрали содержимое коробки, которое, к удивлению Харрингтона, изобиловало разностью жанров, и, как оказалось по словам подруги, у Харгроува был отличный вкус на фильмы. Стив бы возможно согласился, если бы видел хоть четверть из этой коллекции, но, эй, он и так старался как мог, проводя вечера в скрупулезном просмотре лент из бесконечного списка, которые Робин пометила как «обязательные к ознакомлению». К ужасу Стива, после разбора коробки этот список пополнился еще на десять позиций. Вздохнув, Стив вытащил последние кассеты и передал их Робин, обнаруживая на дне мелкую аудиокассету с выцветшей самопальной маркировкой. Он покрутил ее в руках, пытаясь разобрать стершуюся надпись, но в итоге оставил это бессмысленное занятие и закинул находку в рюкзак, решив вернуть ее Макс при следующей встрече. Наверняка она случайно закинула ее в общую кучу. — Подбросишь меня? — попросила Робин, заканчивая пересчитывать кассу. — Что, снова оставишь меня один на один с этим? — Стив шутливо потряс обновленным списком фильмов и закинул на плечо рюкзак. — Семейный пятничный ужин, — протянула подруга, напоминая о своих «обязанностях» перед матерью. — Прости. Харрингтон понятливо кивнул и подавил досадливое чувство зависти. Наверняка это приятно — иметь хоть какие-то семейные традиции. Он подумал набрать Хендерсону, но нет, это было выше его достоинства. Он и так тусовался с компашкой пятнадцатилеток чаще, чем позволялось любому человеку в его возрасте. Может, Харгроув в чем-то был прав, и ему стоило бы найти побольше друзей среди сверстников. В грудине снова что-то неприятно кольнуло. Стив подумал, не будь Билли конченым мудилой, может, они бы и подружились. Может, тогда бы хоть кто-то заметил, что с Билли что-то не так. Стив поморщился. Господи, да что с ним сегодня? — Только не говори, что ты обиделся, — настороженно затараторила Робин, подняв взгляд на его скорбную мину. — Что? Нет, — отрезал Стив. — Просто… мысли. — О Билли? — поинтересовалась она, и Стив так напрягся, что та закатила глаза. — Да брось. Ты такой с самого прихода Макс. Я даже не знала его, но меня до сих пор мучают кошмары. Так что… это нормально, если ты много думаешь о всем случившемся. На секунду Стиву захотелось побравировать, мол, он не в первый раз переживает подобное. Но, справедливости ради, еще ни разу до этого никто не умирал на его глазах с особой, блядь, жестокостью. Поэтому Стив выдохнул: — Ты права. И постарался отвлечься от собственных мыслей хотя бы до конца поездки.***
В какой момент кассета вообще оказалась вне рюкзака Стив так и не вспомнил, возможно, он случайно выложил ее вместе с другими вещами на захламленный рабочий стол, однако из всего этого хаоса только она, невзрачная и безымянная, полвечера то и дело мусолила ему глаза, заставляя отрываться от просмотра фильма. В конце концов Стив сдался, поставил незатейливую комедию на паузу и еще с минуту издали сверлил взглядом причину своей нервозности. Не откусит же она ему руку, боже. Стив просто хотел убедиться, что на записи нет чего-то важного. Он поднялся с пола и, поигравшись с настройками громкости, вставил кассету в проигрыватель. По ушам тут же лупанула бодрая гитарная партия, и он с облегчением понял, что это всего лишь сборник для «камаро» Билли, причем, судя по потертости наклейки на фронте, один из его любимых. Стив с каким-то непонятным, удушливым чувством заметил, что знает строки песни: …I'm like a runaway A heart without a home Others can laugh and play I'll fight for every inch I take I'm desperate to the bone… Подумав, что, возможно, слышал ее в те моменты, когда они с Харгроувом сталкивались возле дома Уиллеров, чтобы забрать детей, он отпустил эту мысль и принялся мерно постукивать пальцами по обтянутому денимом колену в такт ритму. Стива хватило на три трека — он никогда не был фанатом тяжелой музыки, хотя и отметил, что подборка действительно хороша… в духе Билли. Прибодрившийся мыслью, что тревожное неведение больше не будет терзать его разум, Харрингтон поставил кассету на паузу и вновь уселся на пол перед телевизором, как вдруг за его спиной с громким хлопком взорвалась лампочка, погрузив комнату в липкую темноту, разбавляемую мерцанием вновь заработавшего ящика. — Да блядь, — уныло выдохнул Стив, вытаскивая короткий осколок из неглубокого пореза на локте. И отправился в кладовку за шваброй. Стив не был тупым, пускай и чертова балльная система вузов считала иначе, но и не позволял себе опускаться до приступов паранойи. Поэтому, когда посреди ночи чертов проигрыватель самопроизвольно заорал на весь дом угрожающим вокалом «Twisted Sister» что-то про горение в аду, он сделал в голове тревожную пометочку, потер взмокший от бодрого подъема лоб, проверил на предмет потусторонних тварей статичный пейзаж за окном и, отложив кассету подальше, остаток ночи провел в напряженном разглядывании свежевкрученной лампочки, которая в этот раз почему-то и не думала подтверждать его догадки. На работу он пришел с синеющими ямами под глазами и твердым намерением поделиться информацией с Робин. — Вчера вечером, — начал он без обиняков, — ты не замечала что-то странное? Проблемы с проводкой? Магниты не падали? — Стив, — настороженно протянула подруга, накидывая на плечи рабочий жилет. — Ты хочешь сказать… — Замечала или нет? — продолжил допытываться Харрингтон. — Нет, — четко ответила Робин и сложила руки на груди. — А теперь рассказывай, что заметил ты. — Мне кажется, кто-то пытается связаться со мной, — собравшись с мыслями, выдавил Стив. — Ты имеешь в виду… — По ту сторону, — подтвердил он догадки Робин. — Не могу быть уверен на все сто, но вчерашний вечер… в комнате лопнула лампочка, словно от перегрева, потом начал сбоить ящик, а посреди ночи заиграла эта хренова кассета. Ту, что я нашел в коробке, сборник Билли. — Ты слушал сборник Билли? — нахмурилась подруга. — Просто хотел проверить, нет ли на ней чего-нибудь важного, — поспешил оправдаться Стив. — Типа предсмертной записи? — иронично подтрунила она. — Робин! — зашипел Харрингтон. — Соберись. В моем доме происходит какая-то чертовщина. — Ты сам сказал, что не можешь быть уверен на все сто, — обиженно цокнула она. — Может, стоит поделиться этим с экспертами? Уиллер? Твой приемный сын? — Очень смешно, — закатил глаза Стив. — Я не буду впутывать сюда детей. И Нэнси. Пока не буду. Сама знаешь, и месяца еще не прошло, не хочу давать им повод, — вздохнул он, — в общем, не сейчас. — Тогда что ты предлагаешь делать? — уже тише поинтересовалась Робин, издали приветствуя дежурной улыбкой ранних посетителей. — Ждать, пока не произойдет что-то однозначно плохое? Мыслишь, как герой второсортных ужастиков. Даже если это все игры разума, уж лучше знать наверняка, — глянула она на него. Харрингтон поджал губы. В этом Робин была права. Вся эта потусторонняя хрень распространялась со скоростью сибирской язвы, и если не начать действовать сейчас, то, вполне вероятно, через пару дней весь город снова будет стоять на краю апокалипсиса. Стив нервно тряхнул головой. Ну какой апокалипсис. Всего лишь лопнувшая лампочка. Но с каждым годом динамичного пиздеца в его жизни прибавлялось все больше, поэтому с точностью сказать, где пролегает эта грань между бдительностью и паранойей, становилось все труднее. На данный момент Стив знал только одно — когда в позапрошлом году весь город считал миссис Байерс сошедшей с ума от горя, она в самом деле общалась со своим сыном и в итоге даже смогла его вернуть. Стив вздохнул. В конце концов, если ему сильно повезет, это окажется не чертов демогоргон. Ближе к обеду зашел Хендерсон за порцией фильмов на совместный субботний просмотр. Стив, надо сказать, в последнее время все чаще принимал настойчивые приглашения их банды, в основном из-за Робин, которая была совсем не против потусить в подвале у Уиллеров, то наблюдая поверх книги за напряженной стратегией, развернувшейся на картонном поле боя, то просто метко комментируя очередной экшен, который она, разумеется, уже видела. Стив каждый раз искренне удивлялся, откуда у подруги столько свободного времени на просмотр фильмов, но это по странному обнадеживало — не у него одного в таком возрасте полностью отсутствовала личная жизнь. — Это от мамы, — Дастин поставил на витрину аппетитно пахнущий, дымящийся теплом бумажный сверток, в который наверняка были запакованы куски сырно-шпинатного пирога. — Сегодня в семь, — помахал он новыми кассетами и начал ругаться с Лукасом по рации. Стив замялся. — У меня, вроде как, планы на вечер, — оповестил он, перебивая подростковый треп. — У Стива свидание, — помогла Робин, увидев, как тщетно тот пытается придумать достойное оправдание. «Ага, с призраком», — угрюмо подумал Стив и понадеялся, что его сомнение не так очевидно отразилось на лице. Хендерсон присвистнул. — Надеюсь, в этот раз тебя не продинамят! — со всей своей наивной искренностью пожелал он, на что Стив ожидаемо скривился. Стив надеялся, что все-таки продинамят.***
Полвечера Харрингтон потратил на то, чтобы найти в кладовке рождественскую гирлянду, еще часть вечера — чтобы сделать из нее и заготовленного алфавита «спиритическую доску». Оставшееся время до полуночи ушло на уговоры самого себя, что он не поехавший. «С Робин было бы проще», — подумал он. Но почему-то все равно не принял ее помощь, дважды за день повторяя ей, что все в порядке, он просто проверит, он справится сам. Стив в который раз за неделю почувствовал стойкий запах курева — и впору было пожаловаться на соседей, если бы таковые имелись. Стив так и не нашел видимой причины противного запаха, решив, впрочем, что где-то в комнате завалялась заполненная пепельница. Иногда, когда родители уезжали на месяц с лишним, он позволял себе курить прямо в доме, однако эта дурная привычка давно ушла. А пепельница, по-видимому, где-то осталась. Харрингтон поморщился. Надо было что-то делать. Но лампочки, как назло, не мигали, телевизор не сбоил, магниты не падали, а проигрыватель… — А, черт, — ругаясь себе под нос, Стив снова вставил кассету на место и нажал на «плэй». Он прочистил горло. Обращаться к духам, или кому бы там ни было, под «АС/DC» было верхом идиотизма. Да и с чего он вообще решил, что кассета имеет какое-то знач… Стив своими глазами увидел, как на проигрывателе щелкнула кнопка перемотки, листая треки еще и еще, пока не остановилась на более мелодичных «Scorpions». Будто кто-то и вправду прочел его мысли. Правда, насколько Стив знал, проникать в разум других умела только Эл. И Истязатель. Харрингтон вздрогнул от глупой мысли. С чего бы этому ублюдку пытаться с ним взаимодействовать. Да и разлом, миссис Байерс с Хоппером ведь закрыли его? — Эй, — крикнул Стив, голосом прорываясь сквозь громкую мелодию. — Здесь кто-нибудь есть? От собственного вопроса стало тошно. Стив сразу же вспомнил слова Робин про героя второсортных ужастиков. Вот сейчас ему ответят «да», и что от этого изменится? Надо попробовать чуть конкретнее. — Я установил эту штуку, — Стив махнул рукой в сторону заваленного гирляндами пола. — Если тебе есть что сказать, говори. Снова молчание. Но музыка и не думала останавливаться, а Стив тем временем раздражался все больше. А вдруг «собеседник» не может взаимодействовать со светом, как это делал Уилл? Но тогда каким образом взорвалась лампочка? А если может, но не умеет? Тогда это наталкивало на мысль, что Стив и вправду пытается общаться с тварью вроде демогоргона. Или и вовсе как полоумный кричит вопросы в пустоту, когда на деле нужно всего-то отнести кассетник в ремонт. — Барбара? — предпринял он еще одну попытку. — Мистер Хоппер? Билли? Да господи, — зашипел Стив и выключил проигрыватель. — Вот эту хреновину можно использовать для общения, — громко объявил он, подходя ближе к «спиритической доске». Спустя мгновение проигрыватель вновь включился, а на полу в методичном, будто бы раздраженном темпе начали загораться разноцветные лампочки: «З А Д О Л Б А Л О Р А Т Ь Х А Р Р И Н Г Т О Н»