Дневник Клода Эдисона

— Я не стану этого делать. Мне религия не позволяет. Хоть я и не то чтобы верю в Бога, но оправдание «религия не позволяет» отлично играет на руку. Но только не в случае с ним. — А с кем мне ещё это делать, по-твоему? Мне сейчас как никогда нужна поддержка. — И она заключается в том, чтобы я вместе с тобой закурил? — Вот именно! Я вздохнул. Ни разу за всю свою жизнь не курил и планировать начать не собирался. Хотя, пожалуй, он прав: в данной ситуации у него действительно никого нет, кроме меня. — Один раз, как говорится, не должно ничё случиться, — тот продолжил гнуть свою линию. — Всего один разок, Сан. Честно. Больше в жизни у тебя такого не попрошу. Я сдался чересчур быстро, мог бы и поломаться ещё минут пять-десять, но было уже поздно. — Ай, ладно, давай сюда! Чем поскорее разберёмся, тем лучше. Он усмехнулся, как-то печально, правда, но сигарету всё равно мне протянул. Достал серебристую зажигалку и поджёг уже свою сигарету. Она слегка задымилась. Он сделал затяжку, и из его рта пошел дым. Для меня это выглядело максимально странно, поэтому я с недоумением в глазах смотрел на это всё. И только через минуты две, с его помощью, разобрался, как это всё-таки работает. От первого вдоха у меня запекло в лёгких, и я закашлялся. Сквозь слезящиеся глаза я пробормотал: — И всё-таки однажды мне это аукнется. — Тебя не смущало, когда я дымил в любое другое время рядом. А это ещё вреднее, чем активное курение. Так что смирись. Я вздохнул. На второй раз пекло уже не так сильно, и я смог нормально выдохнуть. А запах дыма напомнил мне, как мы сидели вечером с отцом и разговаривали. Тогда я был совсем маленьким, что уже и не помню, о чём шла речь. Внезапно, сидя на скамейке, я зарыдал, иначе и не скажешь. Уже не от дыма или жгучей боли в груди, а от неожиданно нахлынувших чувств и размытых образов. Он же молча стоял рядом, меланхолично опустив свой взгляд. Пожалуй, так было лучше для нас обоих.