Facing the fire

Проделка Хосока не принесла ни Шуге, ни его бизнесу серьёзных неприятностей, зато добавила нудных разговоров и разъездов туда-сюда, которые порядком утомляли и босса, и его людей. Начать стоило хотя бы с самой встречи на парковке, ради которой Юнги выбрался из дома лишь для того, чтобы попасться на уловку Чона и потратить время впустую. Из всей полученной “информации” значение имело только то, что это Хосок приложил руку к порче чиновничьих автомобилей, ну а ещё то, что Хосок весьма много себе позволял. Наглость мужчины сложно было проглядеть ещё в первую их встречу, но теперь становилось ясно, что Чон нарочно провоцирует Шугу всеми возможными способами. И если ликвидировать Хосока по-прежнему не хотелось, то чем-то ответить было просто необходимо.

***

Хосок возвращался домой, закуривая вторую сигарету подряд. Больницу он по-прежнему обходил стороной, не желая даже краем глаза увидеть опостылевшие ему стены. Не желая вспоминать те чувства, которые настигали его каждый раз, стоило ему оказаться хотя бы рядом с тусклым безрадостным зданием. Время шло, и безрассудная храбрость хоть и медленно, но по каплям утекала, заставляя всё чаще и чаще задумываться о своих действиях и их последствиях. На смену ей наплывами приходили тревога и раздражение, но пока их достаточно успешно удавалось сдерживать некоторым количеством выкуренных сигарет. По привычке кинув взгляд на тёмные окна своей квартиры, Хосок выбросил оставшийся фильтр в урну перед дверью подъезда и достал из кармана ключи. Лампочка с датчиком движения на лестнице срабатывала через раз, но он жил здесь достаточно давно, чтобы справиться с паролем почти наощупь. Квартира встретила его тишиной и запахом кофе, не выветрившимся с утра. Сбросив ботинки у входной двери, Хосок направился прямиком на кухню, не включая света. Сполоснул руки и потянулся за чайником, чтобы набрать воды. — Я уже начал думать, что вы сегодня не ночуете дома, Хосок-ним. Мужчина замер на месте и медленно вдохнул, а затем усмехнулся себе под нос, не поворачивая головы. Он и сам не был уверен, была ли это нервная усмешка, или его правда повеселил тот факт, что сам Мин Шуга находился прямо сейчас на его кухне. Если подумать, в этом не было ничего особенно странного — у Юнги наверняка была вся информация о нём вместе с адресом проживания, местом рождения и родословной семьи вплоть до десятого колена — но обнаружить босса сеульской мафии у себя в гостях в обычный вторник всё же не входило в привычное расписание Хосока. Он помедлил, не спеша оборачиваться, будучи не уверен, что может увидеть. И всё же спустя несколько долгих секунд щёлкнул выключателем светильника и наконец взглянул на Юнги, устроившегося на пластиковом раскладном стуле возле обеденного стола. Шуга сидел, подперев щёку рукой, и с любопытством смотрел на хозяина квартиры. Его поза была расслабленной, и прямо сейчас он совсем не выглядел как человек, собирающийся кого-нибудь убить. Наоборот, с серебряными серьгами в ушах и в свободной накидке, отдалённо напоминающей традиционный ханбок, Юнги походил на аристократа, пришедшего на какой-нибудь официальный приём. — Что ты здесь забыл? — как и в предыдущие их встречи, со стороны Хосока это звучало чересчур фамильярно, особенно по отношению к Шуге, но в этот раз его резкость хотя бы могла быть оправдана тем, что в его дом вломились без спроса. Услышав вопрос, мафиози с ленцой склонил голову к плечу. — После того, как вы почтили меня своим присутствием на моей территории, я решил, что будет вежливо нанести ответный визит. Это не являлось угрозой, хотя и звучало как таковая. Юнги подбирал слова осознанно — решив после случая на парковке поиграть с Хосоком в его же собственную игру, он заранее просчитал некоторые возможные ходы и теперь разыгрывал одну из карт из своей руки. Чон слабо нахмурился, но его лоб быстро разгладился, и он развернулся к Юнги всем корпусом, оперевшись бедром о край кухонной столешницы. — Очень хорошо. И каков же наш план на вечер? — продолжать поддерживать неформальный тон при постоянном выканье собеседника постепенно становилось некомфортно. — Для начала, предполагаю, с вашей стороны было бы вежливо предложить мне чашку чая, — с этими словами Шуга поднялся с места и, нисколько не тушуясь, открыл один из навесных шкафчиков, в котором находилась посуда. Судя по тому, как уверенно он потянулся за чашкой, до возвращения Хосока он хорошо осмотрел помещение. Когда Мин подцепил пальцами чашку из старого сервиза и прокрутил её в руке, того и гляди готовый уронить, Хосок инстинктивно дёрнулся и шагнул к нему, но остановился, когда что-то с нажимом упёрлось ему под ребро. Опустив взгляд, он обнаружил в руках Шуги закрытый нож-бабочку, который тот умудрился достать откуда-то из складок своей расшитой накидки. Металл блеснул в неярком свете лампы, а затем предупреждающе блеснули тёмные глаза напротив. — Вы же не думали, что я, уподобившись вам, буду портить чужую собственность ради забавы? — кажется, во взгляде Юнги промелькнула насмешка, но говорил он по-прежнему высокопарно, чуть растягивая слова. — Прекрати так ко мне обращаться, — зашипел Хосок ему в лицо, практически перестав сдерживать раздражение. Они находились на расстоянии одного сложенного ножа, но Шуга всё ещё продолжал ломать комедию, а его старательная игра в уважение уже вполне ощутимо действовала на нервы. Юнги наклонился чуть ближе, довольно оскалившись — от него пахнуло чем-то ненавязчиво лёгким, то ли цветочным, то ли цитрусовым. — А иначе что ты сделаешь? Подожжёшь парочку моих машин? Прежде чем смысл сказанного успел до конца осесть в голове Хосока, Шуга вдруг убрал нож, и тот, вместе с чашкой, оказался на кухонной столешнице. Между ними не осталось больше ничего, кроме расстояния в десяток сантиметров. Они снова замерли — такая своеобразная игра в гляделки уже становилась какого-то рода традицией. Хосок снова отметил про себя их разницу в росте — Шуга чуть откинул голову назад, чтобы смотреть ему прямо в лицо. Губы Мина искривились в усмешке, а в следующее мгновение уже соприкоснулись с сухими губами Хосока. Нельзя было точно сказать, кто стал инициатором этого поцелуя — оба подались вперёд, и теперь Юнги уже ухватил Хосока за ворот его чёрной футболки, сжав ткань в пальцах. Поцелуй обжёг обоих чужим теплом, и на время все мысли вымело из головы. Но вот Юнги прихватил зубами нижнюю губу Чона, и Хосок, столкнувшись взглядом с его глазами — тлеющими углями — резко отстранился и сделал полшага назад. Было ощущение, что сейчас он совершил какую-то ошибку, но отмотать назад плёнку не было возможности. Шуга криво улыбнулся — он знал, что хорош; Чон поморщился, вынужденный про себя согласиться с этим. Взяв со стола чужой нож-бабочку, Хосок сунул его обратно в руки мафиози, соприкоснувшись с ним пальцами. — Я не буду играть по твоим правилам, Мин Юнги. — Да-да, — в голосе мафиози отчётливо сквозило веселье. — Я уже понял. Тишина, повисшая после этой фразы, натянулась и затем треснула, разлетевшись на множество осколков. Шуга не собирался никуда уходить — он не двинулся с места, неспешно убирая в карман нож, а затем потянул Хосока на себя за ворот футболки, и их губы снова столкнулись. За вторым поцелуем последовал третий, более влажный; Хосок ощутил, что неуклонно теряет самообладание. Чужое дыхание на губах кружило голову, притупляя чувство самосохранения. Когда язык Юнги скользнул ему в рот, по телу Хосока прошла горячая волна, зародившись где-то в животе. Его встряхнуло, и Чон отстранился, сверля взглядом лицо Шуги. — Это какой-то изощрённый способ мести? — Не говори глупостей, тебе это не идёт. Юнги усмехнулся и снова потянулся к нему, и Хосок не смог ему противостоять. Не захотел. Он жаждал чужого тепла, этих прикосновений, и не мог отказать себе в возможности получить их. Ему удалось сфокусироваться, только когда Шуга, разорвав поцелуй и мазнув губами по его шее, неожиданно в один шаг оказался перед ним, зажав у кухонной столешницы. А затем, подхватив под бёдра, ловким движением усадил Хосока на эту столешницу. Мысль о том, что Шуга достаточно сильный, чтобы проделать такой трюк, кометой мелькнула в его спутавшемся сознании. Он с лёгким смятением вскинул брови, а Юнги как ни в чём не бывало усмехнулся, круговыми движениями огладив его колени. — Такой ты привлекательный засранец, — словно с сожалением произнёс он, покачав головой. Он поблуждал взглядом по телу Хосока, избегая смотреть в лицо, а затем скользнул ладонями вверх по бёдрам мужчины, заставив того шумно вздохнуть. Хосок всё ещё ощущал прикосновения чужих губ на своих влажных исцелованных губах. Всё это, вместе с близостью Юнги, стоящего между его ног, будоражило и путало и без того не совсем ясные мысли. — Я думал, ты пришёл ко мне взять реванш, — часто дыша, пробормотал Чон, скользя взглядом по довольному лицу Шуги. Он хотел всего, что Юнги собирался сделать, но в голове не укладывалось, что Мин тоже хочет этого. — Именно этим я и собираюсь заняться, — проурчал Шуга, аккуратно раздвинув ноги Хосока шире и вызвав у него очередной вздох на грани стона. Не сводя с Юнги глаз, Чон откинулся назад, прислоняясь лопатками и затылком к кухонным шкафчикам, почувствовав внезапную слабость. Как они оказались в этой точке? Он мог бы сказать, что не хотел Юнги, но это было бы ложью, и, видимо, это чувство было взаимно. Шуга, по-прежнему не глядя на него, потянулся к резинке его брюк и стянул их с бёдер. Хосок увидел, как ноздри Юнги затрепетали, когда он упёрся взглядом в его, Хосока, возбуждённый член. — Наверное, мне не стоит задавать лишних вопросов, — едва слышно пробормотал Хосок, обращаясь больше к себе, чем к Юнги, однако тот услышал его. — Ты можешь задать, но я всё равно не отвечу, — бросив на него быстрый взгляд, вкрадчиво произнёс он. — Я буду занят. И прежде, чем Хосок подумал об ответе, Шуга наклонился ниже и, стянув его бельё, коснулся губами его плоти. Тихонько застонав, мужчина откинул голову назад, приложившись затылком о шкафчик, а затем зажмурился, вплетая пальцы в волосы Юнги. Когда Шуга взял глубже, искусно работая языком, Хосок отвернулся в сторону, прислоняясь виском к дверце шкафа. Холод глянцевой поверхности и чужие волосы под пальцами слегка заземляли его, позволяя отдавать себе отчёт о происходящем, восприятие которого с завидной настойчивостью пыталось ускользнуть от него. Ситуация, в которой они находились, казалась сном, но действия Юнги были слишком реальными. Тем не менее, смотреть на него было невыносимо — Хосок не был уверен, что будет готов вспоминать Шугу, расположившегося между его ног, в последующие ночи. Юнги умело пропустил его ещё дальше в горло, помогая себе руками, и Хосок закрыл глаза, кусая свои губы почти до крови. Он чувствовал себя слишком вымотанным, чтобы держаться долго, а Шуга был слишком хорош в том, что делал. Ощущая, что уже близок к кульминации, Хосок сполз чуть ниже, отчаянно вцепляясь пальцами в волосы Юнги. Оргазм настиг его взрывами фейерверков перед глазами, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы картинка снова стала чёткой. Отпустив чужие волосы, Хосок уронил руку и встретился глазами с Шугой, который наконец выпрямился в полный рост. Довольная улыбка снова играла на его лице, словно и не сходила с него. Мужчина облизнул порозовевшие губы и утёр рот рукавом расшитой накидки. — Думаю, я получил свой реванш, но ты тоже справился хорошо, — Юнги подмигнул ему, а затем, снова наклонившись, оставил тёплый поцелуй на бедре Хосока. — Увидимся. После этих слов он взъерошил себе волосы и, бросив на Чона ещё один взгляд, развернулся и вышел из кухни. Через полминуты Хосок услышал, как хлопнула входная дверь, но не смог заставить себя пошевелиться. Стресс и последовавший за ним оргазм оставили его полностью без сил, с закрывающимися от усталости глазами. Он даже не пытался анализировать то, что только что произошло между ним и Шугой — ему стоило хотя бы слезть со столешницы и натянуть обратно брюки, болтающиеся сейчас в районе колен. А ещё закрыть входную дверь. Тихонько застонав, Хосок сполз на пол и, надев обратно штаны, медленно направился в погруженную во тьму прихожую. Заблокировав электронный замок, он устало прислонился лбом к деревянной обшивке двери. Всё тело было лёгким, а веки — тяжёлыми, и глаза неумолимо закрывались. Глубоко вздохнув и сделав определённое усилие, Хосок отстранился от двери и направился в спальню, чтобы рухнуть на кровать и тут же уснуть.