Тебя достаточно

      Год назад…       Сделав глубокий вдох, Нацу резко опустил голову под воду. Стремительное течение холодного горного ручья огибало его шею и, словно ледяным лезвием, рассекало разгорячённую кожу. Такой способ взбодриться уже почти вошёл в привычку, поэтому становился с каждым разом всё менее действенным. Невозможно же было привыкнуть к куче москитов и других зловредных насекомых, которые не давали ему спать по ночам в этих лесах. И как Гилдартс умудрялся выживать в таких спартанских условиях — оставалось только догадываться и восхищаться его стоической выдержке.       Глядишь, и Нацу за этот год научится быть таким же, как он.       — Нацу! — послышался громкий басистый голос за спиной. Отдышавшись, Нацу обернулся и увидел Гилдартса, призывно трясущего перевязанной в одну массивную гроздь свежевыловленной рыбой. Парень улыбнулся и игриво выпустил небольшой столп пламени изо рта, готовясь быстро приготовить добычу.       Завтракали товарищи обычно молча. Нацу был вялым после тяжёлых ночей, а Гилдартс же — просто погружён в свои мысли. Его положению не позавидуешь: денно и нощно ему приходилось обдумывать каждый свой следующий шаг, чтобы поскорее завершить очередной столетний квест и вернуться в гильдию с радостными вестями и мешками денег — наградой за выполненное задание. И всё же первым нарушить тишину осмелился именно он.       — Ты даже в гости к ребятам возвращаться не собираешься?       Нацу покачал головой. Его рот был забит потрохами, а к щекам прилипла чешуя. С усилием проглотив угощение, он задумчиво прокрутил в руках прут и начал стягивать с него рыбьи кости, хвосты и головы.       — Не хочу отвлекаться, — ответил Драгнил, потянувшись к связке и рывком насадив на прут следующую рыбу. — Как только стану сильнее, так сразу вернусь. На всё про всё у меня год. Я так решил.       Объятой пламенем рукой парень сжал сырую рыбу и продержал её несколько секунд, пока под его пальцами не хрустнула корочка. Так он убеждался, что угощение готово.       — Отвлекаться бывает полезно, — продолжал Гилдартс, протягивая Нацу пустой сук. Тот быстро повторил свои действия и отдал старшему его порцию. — Если бы я так делал в своё время, то у Каны был бы хороший отец. А у её матери — любящий муж.       Нацу молча жевал, одним взглядом задавая свои немые вопросы. Гилдартс усмехнулся и расковырял железным пальцем рыбье брюшко, вынимая из него внутренности.       — Корнелия… — произнёс мужчина с особой нежностью. Он отвёл шампурок с рыбой от лица, словно боясь перебить изысканный вкус женского имени пресным полевым пайком. — Если бы я тогда выбрал её, а не очередной квест, то, может, всё сложилось бы по-другому. Но что есть, то есть.       Клайв снова покрепче ухватился за концы прута и вцепился зубами в мясо. Нацу тем временем покончил с очередной порцией и вернулся к ручью, смывая с рук рыбьи ошмётки и чешую с лица. Когда Гилдартс говорил о Корнелии, парню вспомнились их детские разговоры с Лисанной о любви. Тогда они были детьми, и Драгнил особо не понимал, о чём говорила подруга. Ему казалось, что он никогда не поймёт её и что только у девчонок есть какое-то врождённое понимание того, как оно работает. Когда же о любви говорил этот бугай, Нацу искренне недоумевал.       — Ты её любил? — спросил он, продолжая вглядываться сквозь прозрачную воду ручья в мелкую гальку на дне. Гилдартс в ответ усмехнулся.       — А это неочевидно?       Нацу промолчал и пожал плечами.       Гилдартс тяжело вздохнул и поправил края плаща, устраиваясь поудобнее на траве перед ручьём. Нацу повернулся к нему, выжидающе глядя на старшего. Маг одарил юношу снисходительным взглядом и по-отцовски тепло улыбнулся. Стало ясно: парня ждал очередной поучительный разговор.       — Ты поймёшь, когда сам влюбишься, — он поднял взгляд и задумчиво устремил его куда-то вдаль — к макушкам вековых деревьев и скалистым вершинам гор, закрывающих собой горизонт. — Это всегда происходит по-разному, иногда ты даже не сразу понимаешь, что чувствуешь, и это всегда случается неожиданно. Сам я впервые понял, что влюбился, когда моя зазноба отвесила мне оплеуху! — засмеялся мастер гильдии. — Клариса… Мы с ней бурно сошлись и так же бурно расстались — забавное было время. А с Корнелией всё было по-другому, по-своему, но особенно хорошо. Видно было, эта любовь — надолго.       Гилдартс вновь тяжело вздохнул, будто прогоняя тяжёлые мысли. Нацу продолжал молчать, никак не комментируя услышанное. Лисанна ему говорила точно так же.       — Любовь пишет разные истории: со своими сюжетами, со своими концовками, — продолжил маг. — Но почерк у неё всегда один. Ты постоянно, постоянно вспоминаешь об этом человеке. И в момент разлуки хочешь поскорее его увидеть.       Нацу облизнул пересохшие губы и сжал в руке краешек шарфа. В голове роились беспорядочные мысли, сталкивались друг с другом и сливались воедино. В голове мелькал один и тот же образ — знакомый, но неуловимый в этом ментальном шуме. Распознать его — как искать ключи по всему дому, чтобы потом понять, что всё это время они лежали на самом видном месте.       «Хочу увидеть…»

***

      Просторную девичью комнату освещал только старенький тусклый прикроватный ночник, а в воздухе витал лёгкий аромат её приготовлений ко сну — смесь цветочных отдушек ночных кремов и лосьонов. Нацу со скучающим видом перекатывал скомканные листы бумаги — черновики Люси — по поверхности стола, оставляя на нём масляные пятна чернил. Она уже давно копалась в ванной, гремя склянками, баночками и флаконами всей той бурды, что на себя выливала. Когда-то она пыталась ему объяснить, к чему все эти сложности, но он перестал слушать уже на середине лекции о ночном креме для век. Не стоило тогда её спрашивать — он бы всё равно не понял.       Наконец послышался скрип двери, ведущей в ванную комнату. Люси вошла в спальню, стягивая с лица тканевую маску и распуская волосы. Маска полетела в мусорное ведро возле стола, а взгляд уставших карих глаз скользнул по запятнанному полотну столешницы. Она недовольно поморщилась и забрала из рук Нацу все бумажки, чтобы немедленно отправить их вслед за уходовой тряпицей. Оттирать чернила будет тяжело — иной раз она говорила, что проще купить новый стол, чем отмывать эту гадость — но сегодня заниматься этим она явно не собиралась.       — Так… — протянул Нацу, взъерошив волосы на затылке. — Тебя завтра ждать? Можем встретиться с утра и пойти в гильдию вместе.       Люси протяжно зевнула и почесала макушку синего кота, свернувшегося калачиком на спинке дивана, намекая, что ему пора проснуться и вместе с Нацу покинуть её дом.       — Да я дойду, — ответила девушка, направляясь к кровати. — Только я приду ближе к середине дня. Мне нужно будет заглянуть в одно место, прикупить мелочей в поездку.       На следующей неделе их ждало первое задание после долгого застоя. Всего месяц, а Нацу от скуки уже готов был лезть на стену, но один отправляться он не хотел. Люси же наотрез отказывалась покидать квартиру даже для того, чтобы зайти в гильдию и повидаться с друзьями. Что поделать, если успех на литературном конкурсе вскружил ей голову: первый же опубликованный роман получил премию, и волшебница решила незамедлительно начать работу над вторым. Но, кажется, процесс никак не шёл. Стол был завален исписанными черновиками, скомканными листками, а то, что было отложено в сторону как более или менее удобоваримое чтиво, всё равно пестрило жирными чернильными полосками: девушка постоянно что-то зачёркивала. Нацу в этом ничего не смыслил, поэтому с советами не лез, хотя искренне желал помочь подруге на её непростом творческом поприще. Не столько потому, что желал ей успехов (хотя и поэтому тоже), сколько оттого, что из-за этого мог подолгу с ней не видеться. Это расстраивало.       Хэппи потянулся и сладко зевнул, хотя на его мордочке читалось явное недовольство тем, что его так вероломно разбудили — даже, кажется, на самом интересном месте.       — Не забудь захватить рыбку! — напомнил котёнок. Он поднялся на задние лапы, оттолкнулся от нагретого места и подлетел к Нацу, хватаясь цепкими коготками за его жилетку со спины.       Люси в ответ усмехнулась и кивнула. Хэппи поскребся когтями по спине юноши, торопя его пойти к выходу, но Нацу игнорировал его намёки, продолжая смотреть на напарницу. Он потянулся к шее и рассеянно пригладил шарф. С собой Нацу был предельно честен: уходить ему не хотелось. Весь последний месяц Люси была оторвана от дел гильдии, от общения с друзьями и с ним в частности. Он прекрасно понимал причины этого, но ничего не мог поделать со своей досадой. Люси не была его единственным другом, но сильно выделялась среди других. Расставание с ней переживалось особенно тяжело. Благо, она всё же соизволила собраться наведаться в гильдию спустя столько дней, но тому причиной было не только рвение поболтать с Леви и Лисанной, посплетничать с Мирой или, в конце концов, обсудить с Нацу детали будущего путешествия, но и обычный творческий кризис. И парень понимал: как только к ней вернётся вдохновение, она снова запрётся в доме.       — Я могу пойти с тобой?       Слова вырвались сами собой, но отступать от них — переводить в шутку, отказываться — Нацу не собирался. Не хотел, да и смысла уже не было.       — За… За косметикой? — уточнила Люси, будто до конца неуверенная в том, что услышанное ей не приснилось. Весь её вид говорил о том, что одной ногой она уже в сонном царстве и при малейшем контакте с подушкой готовилась утонуть в нём с головой.       — Ну да! — уже с большим энтузиазмом проговорил волшебник, несмотря на то, что под «мелочами» Люси подразумевала пахучие склянки. — А потом — вместе в гильдию.       Люси устало потёрла ладонью лоб, пытаясь собрать мысли в кучу. В такое время думать она не могла.       — Не то чтобы я не могла справиться с этим сама…       — Брось, Люси! — Нацу махнул рукой и заговорил значительно громче. Люси вздрогнула и, кажется, попрощалась с идеей быстро уснуть сегодня: выкрик Нацу прогнал морфеевское марево. — Ты же наверняка наберёшь своих «мелочей» под тонну. И что потом? Сама всё понесёшь? Ты сама в это веришь?       — Я могу призвать Тельца, — парировала девушка, явно оскорблённая словами парня. Нацу незаметно прикусил язык. Телец ему особенно не нравился: его нездоровый интерес к Люси заставлял шевелиться волосы на затылке и покрепче сжимать зубы, пока на лбу не выступит жилка. Люси он, естественно, ничего об этом не говорил — слишком она гордилась своими духами и особенно, по-матерински, любила каждого из них. Даже этого похотливого быка.       — Обойдёмся без Тельца, — отрезал Нацу и повернулся в сторону двери. — Встретимся завтра у моста!       Не успела Люси возразить, как дверь за волшебником уже закрылась, жалобно звякнув ветряным колокольчиком.       Хэппи сполз по жилетке парня вниз и спрыгнул на землю. Всё-таки он погорячился, приготовившись лететь до дома вместе со своим увесистым товарищем — слишком уж устал и не до конца проснулся. Нацу понимающе улыбнулся и сбавил шаг, чтобы идти вровень с иксидом.       — Кажется, она не в восторге от этой идеи, — сказал Хэппи, снова пропустив зевок. — Сразу поняла, что мы к ней с квестом пожаловали.       Нацу неопределённо пожал плечами. Восторги восторгами, а у него был универсальный рычаг давления — квартплата. Она может сколько угодно изолироваться от него в квартире, но только пока способна за неё платить. Уговаривать её долго не пришлось.       — Меня больше, знаешь, что удивляет? — Хэппи обогнал Нацу и встал прямо перед ним, заставив друга остановиться и недоуменно поднять бровь. — Почему мы перестали ходить на задания вдвоём?       В голосе иксида не было слышно обид или претензий. Скорее, какой-то лукавый интерес. Нацу понимал, к чему он клонит, однако сознаваться в этом было довольно тяжёлой задачей. Даже перед самим собой.       — С ней веселее, — коротко ответил Нацу, снова потянувшись рукой к шарфу. — Ну и сам знаешь… Как её одну оставлять? В лучшем случае из дома носу не высунет, в худшем — найдёт себе проблем на пятую…       — Ну, с первым соглашусь, — прервал его Хэппи, скрестив лапы на груди. — А по проблемам у нас тут ты главный спец. Так уж и быть.       Хэппи развернулся по направлению к их дому и уже готовился идти дальше, но решил всё-таки добавить:       — А если Люси выкупит эту квартиру? Вряд ли она тогда станет чаще ходить на задания с нами. Что будешь делать?       Нацу ничего не ответил.