***
Нацу зябко поёжился, ощущая, как вечерний воздух становится всё более холодным и влажным — вот-вот опустится туман. Благо со сбором веток он закончил и стал принюхиваться, выискивая знакомый запах напарницы, по которому он мог найти дорогу обратно к лагерю. К благоуханию косметических отдушек с лёгкими нотками простого человеческого пота примешались ещё несколько посторонних — два человека, ещё двое — какой-то животной природы. Брови собрались у переносицы, образовав на ней глубокую складку, а ноздри стали шумно втягивать воздух. Запахи казались смутно знакомыми, но само присутствие посторонних заставляло почувствовать неладное. Покрепче сжав увесистую стопку хвороста в руках, Нацу резко обернулся и быстрым шагом направился в сторону их лагеря, готовясь в случае опасности выскочить из засады деревьев и густых кустов на незваных гостей. Покинуть окутанное лесным мраком убежище Нацу решился не сразу, оценивая ситуацию в лагере и стараясь собрать мысли в кучу прежде, чем выйти и поздороваться с саблезубыми знакомцами. Костёр они уже развели без него, и Роуг, как обычно угрюмый, уже снимал с самодельного вертела огромный кусок мяса, пропитанный смесью душистых приправ. Лектор и Фрош кружили вокруг него, нетерпеливо протягивая лапки к исходящему ароматным дымом угощению. Стинг сидел рядом с Люси на траве и о чём-то ей увлечённо рассказывал. Та же явно слушала его вполуха — всё её внимание поглотили сияющие шарики, парящие над ладонями светлого убийцы драконов. Плавными движениями рук Стинг заставлял их выписывать в воздухе замысловатые фигуры, а заклинательница завороженно наблюдала за их причудливым танцем. Сияние пляшущих сфер отражалось искрами в широко раскрытых глазах напарницы, а её губы растянулись в по-детски восторженной улыбке. Нацу закопался подбородком в шарф. Сложно понять, что его уязвляло больше: вид горящего костра, ради которого он продирался сквозь мокрые колючие ветки и горбатился над тёмной поляной в поисках сухого валежника, или повеселевшая напарница, которая всё это время любезничала с этими, из Саблезуба. Тяжело вздохнув, он вышел на освещённую костром и магией Эвклифа территорию лагеря, скидывая «добычу» у огня. — Ага! — воскликнул Стинг, повернувшись к нему. Он хлопнул в ладоши, и летающие шарики по его немому велению растворились в воздухе. — Вот и ты! Рад встрече, Нацу! Блондин подскочил с места и протянул Драгнилу руку. Тот рассеянно пожал её и тут же перевёл вопросительный взгляд на Люси. Она в ответ виновато улыбнулась и поднялась с насиженного места. — У ребят тут тоже задание, — объясняла она. — И они нашли нас. Решили переночевать вместе — так веселее и безопаснее. Нацу понимающе кивнул и натянул кривую полуулыбку, чтобы не казаться совсем уж оконфуженным. Получилось у него явно не очень: глядя на него, Стинг ободряюще сжал его руку посильнее и, будто пытаясь сгладить немилость хвостатого товарища от их внезапного появления на его территории, поспешил объясниться: — Нам завтра рано вставать, поэтому мы раньше вас уйдём. Кстати… — Стинг осмотрел Нацу, заглядывая ему за спину, а затем пробежался взглядом по поляне. — А где Хэппи? — Он остался дома, — коротко ответил Нацу. Лгать Драгнил не особо любил, поэтому повторять Стингу заготовленную заранее для Люси легенду он не стал, чтобы лишний раз не тревожить совесть. Решение Хэппи озвучил вечером перед выездом, а когда принял — оставалось гадать. Тогда у них состоялся крайне странный разговор, а после него в голове Драгнила творился полный раздрай. В тот вечер Нацу в спешке закидывал вещи в рюкзак, не особо заботясь о том, поместится ли всё — затолкает, если что. Пожитки из шкафов были вывалены на пол, задвигать обратно ящики необходимости он не видел, а задетые в спешке вешалки, посуда и декоративные фигурки уже валялись под ногами. Всё в комнате говорило о торопливых сборах. Хэппи сидел на гамаке Нацу и молча наблюдал за тем, как ураган с розовой макушкой носился по комнате, хватая необходимое, а ненужное сносил с положенного места. Только когда Нацу потащил к рюкзаку весь их запас рыбных консерв, иксид наконец подал голос: — Я не поеду. Ошарашенный, Нацу замер на месте, уронив пару банок на пол. Звон металлических стенок отдался в ушах протяжным гулом, пытаясь занять внезапно опустевшее звуковое пространство. Оба молча смотрели друг на друга: Нацу — не веря услышанному, а Хэппи — не решаясь объясниться. Драгнила охватило смятение, обвило тонкой леской, особенно туго затянувшись вокруг шеи, не давая сделать ровного вдоха или сказать хоть что-то. Спросить, не пошутил ли иксид, возмутиться или посетовать — ни на что не хватало сил, слов. Оставалось лишь надеяться в глубине души, что Хэппи сам разорвёт звенящую тишину и выведет его из парализующего шока. Хоть и не сразу, но котёнок, будто прочитав его мысли, заговорил: — Я бы хотел, чтобы вы с Люси побыли вдвоём. Нацу с грохотом свалил на пол свою ношу, отчего Хэппи поджал уши, словно пытаясь спрятаться. Слов парень всё ещё не находил, но возмущение в нём росло, множилось и кипело гневом, искрами отражаясь в зелёных глазах. Иксид стоически выдержал тяжёлый взгляд друга и, немного поёрзав на подушке, на которой сидел, продолжил: — Просто, Нацу… Я же не слепой. Я вижу, как ты смотришь на неё. Люси, конечно, глупышка, но меня-то за дурака не держи. В свою улыбку Хэппи, казалось, вложил всё тепло, что в нём только было, но Нацу оценить этого не смог. Он нетерпеливо всплеснул руками. — О чём ты вообще говоришь, Хэппи? — Драгнил шумно вздохнул и поднял с пола пару банок, а затем подошёл в рюкзаку. — Не неси ерунды, ради всего святого, и давай собираться. Нам завтра вставать ни свет ни заря! Но Хэппи не двинулся с места. На явную провокацию парень не реагировал, начав демонстративно запихивать банки в рюкзак. Не может его друг так его подставить, отказавшись ехать ни с того ни с сего ещё и в самый последний момент. Голова вдруг начала медленно тяжелеть, а перед глазами слегка поплыло, будто реальность медленно выталкивала его за свои пределы. — Я всё думал, как с тобой об этом поговорить, — продолжил Хэппи. — Сперва я думал, что мне это только кажется. Потом злился, потому что думал, что ты специально от меня это таишь. А сейчас я понял, что ты сам себе признаться не можешь. — Хэппи, прошу тебя, — чеканил Нацу, даже не оборачиваясь. — Замолчи и собирайся. Я понятия не имею, к чему ты клонишь, но уверен, что это не причина оставаться здесь одному и оставлять нас. — Ты ведь влюблён в Люси? Вот так, в свойственной ему манере — в лоб. Нацу замер, как околдованный, и устремил взгляд в пустоту. Внутри что-то неприятно ёкнуло и пронеслось, как круги по воде, по всему телу — от центра к периферии, пока дрожь не коснулась даже кончиков пальцев. Он чувствовал, как горячели уши, как спирало дыхание, как внутри всё клокотало будто от страха, но на деле — от сожаления, что он не мог отмотать время назад хотя бы на пару минут, чтобы закрыть руками уши и не слышать этого. Нацу молчал. Не то чтобы ему было нечего сказать — он просто не знал что. Драгнил давно не чувствовал себя настолько уязвимым. Он не заметил, как Хэппи возник перед ним. Иксид медленно вынимал консервные банки из рюкзака и отставлял их в сторону, давая понять, что его решение — окончательное. Тогда парень совсем сник. — Только один раз, Нацу, — весело мурлыкал котёнок, будто утешая. — Но потом от меня так просто не отвертишься — даже не надейся! Так что не упусти момент! Он обогнул сумку и, забравшись Нацу на колени, заглянул ему в глаза, вытягивая того из омута мрачных размышлений. Юноша, опустошённый и терзаемый, едва ли реагировал на него, но изо всех сил пытался гнать грузные мысли прочь из своей головы. — Признайся ей. Просто скажи, что чувствуешь, а дальше разберёмся. А насчёт меня… — Хэппи задумчиво пригладил лапкой усы. — Скажи, что я заболел. Уже в поезде, к удивлению Люси, Драгнил очень быстро заснул и проспал несколько часов, даже не заметив, когда они прибыли на нужную станцию: в ночь перед поездкой он не мог сомкнуть глаз, обдумывая их разговор с иксидом и представляя, в какой момент мог бы объясниться с напарницей в чувствах. Когда они шли к заказчику, Хартфилия была слишком сосредоточена на задании, и волновать её не хотелось. Потом они готовили план и собирали информацию о кучке тёмных магов, с которыми им предстояло разобраться — тоже было не до того. Всю оставшуюся неделю они выслеживали и нападали на каждого из них, постепенно уменьшая ряды банды и передавая злодеев на суд местным властям, пока даже их главарь не подписал капитуляцию. Наконец, осознав, как мало времени у него осталось на исполнение воли Хэппи, Нацу собрался. Всё должно было случиться сегодня, перед их возвращением домой. Но все его планы пошли коту под хвост, когда их уединению помешали внезапные гости их лагеря. В особенности этому поспособствовал Стинг, который тем временем что-то говорил Нацу, но тот уже не слушал. Когда он покинул чертоги своих размышлений, внимание Эвклифа уже переключилось на Люси, которая и пересказала ему легенду о самочувствии Хэппи. Если та верила, что это правда, то из её уст это не было ложью. Так решил Нацу, договорившись с честолюбивым Цербером внутри себя. Наконец, все собрались вокруг костра. Саблезубая компания любезно угощала бывших соперников по Магическим Играм ароматным мясом и рассказывала о предстоящем задании, а Люси в благодарность повествовала обо всём, что им удалось узнать о местном городе, его пригороде и этих лесах — всё, что могло быть полезно волшебникам. Роуг слушал её особенно внимательно, попутно задавая уточняющие вопросы, а девушка с нескрываемым удовольствием на них отвечала. Стинг сидел молча, украдкой поглядывая на напарницу Нацу, и, к недовольству того, так и норовил найти малейший повод к ней прикоснуться: то потянется к невидимой букашке в её волосах, то заберёт бумажную тарелку из рук, чтобы положить в неё ещё немного мяса — будто специально кладя поменьше, чтобы потом предложить добавку. Вскоре его наглость достигла своего апогея. — Люси, у тебя тут… — девушка повернулась к нему и замерла, когда большой палец Эвклифа скользнул по её лицу в опасной близости от её губ, — испачкалось немного. — Спасибо, — Люси неловко потёрла рукой это место, стирая остатки пряного соуса. Внутри Нацу что-то неистово бурлило, хлюпало и плескалось, обжигая, задевая кипящими каплями внутренности, заставляя их сжиматься и скручиваться. Напряжение сковало мышцы на лице, заставив его невольно поморщился, сжав добела губы. Он опустил взгляд, пряча ярость в тени. Вокруг неожиданно стало так душно, что даже мягкий шарф на шее превратился в тяжёлую удавку. Отчего-то хотелось сорваться с места и накинуться на Стинга, повалить его на землю, с силой впечатывая его смазливое лицо в грязь, пока с него не сойдёт эта дурацкая улыбка. «Не упусти момент!» — промелькнуло у него в голове. Нацу сжал в руках уже пустую одноразовую посудину и потёр по ней алеющими от искр пальцами, пока её не охватило пламя. Мгновение — и от тарелки осталась только жалкая горстка пепла, осевшая на траве у его коленей. — Спасибо за угощение, — не своим голосом произнёс Нацу и поднялся с примятой под его весом травы. Парень поймал обеспокоенный взгляд подруги и посмотрел в направлении чащи, куда намеревался пойти. — Я осмотрюсь пока, проверю, чтобы тут никого не было. И можно на боковую. Недосказанность — ещё не ложь. Тем более, когда ты уверен, что тот, кто тебя слушает, умеет слышать правду целиком. Он знал, что Люси пойдёт за ним, успокоит дуэт магов и убедит их не ходить следом. Он хорошо её знал — достаточно, чтобы убедить пойти с ним, не говоря этого вслух. Но недостаточно, чтобы знать, какими глазами она будет смотреть на него после. — Что-то случилось? — спросила она, когда они отошли достаточно далеко. Её голос немного дрожал — скорее от холода, чем от волнения: последнее слышалось в другом. — Ты сам не свой. Это из-за Стинга и Роуга? Вдали от лагеря тепло костра растворялось в ночной мокрой прохладе. Туман начинал сгущаться, стелиться белёсой дымкой у ног, отчего конечности в открытой обуви неприятно стыли. Люси тихонько шмыгала носом и обхватывала руками плечи. У неё не было той же стойкости к морозу, как у Грея, или такой же горячей крови, как у Нацу — перед холодными ночами она была беззащитна. Парень молча подошёл к ней и осторожно взял в руки её продрогшие ладони. Аккуратно переплетя их пальцы, он посмотрел в пространство между их руками и выдохнул в него маленький горящий столп. Пламя закрутилось в быстро суживающуюся спираль и повисло пылающим шариком в воздухе между ними. Оно пульсировало, распространяя тепло и согревая окоченевшие руки волшебницы. Она оторвала взгляд от огненной сферы и посмотрела на Драгнила. Её лицо освещало мерцающее сияние пламени, оседающее бликами на гладких светлых волосах. Нацу казалось, что они никогда не стояли так близко друг к другу. От этого его дыхание перехватило, и все мысли, все слова будто выскочили из головы прямо в сердце горящего между ними огня. Он нехотя освободил её руку и прикоснулся самыми кончиками пальцев к её щеке — к тому самому месту, где её касался Эвклиф — словно теперь там было пятно, которое хотелось поскорее оттереть. Всё тело замерло, а взгляд приковали к себе большие карие глаза напротив. Люси дышала через рот, тревожа рваным дыханием языки пламени, и не отводила от него своего растерянного взгляда. Нужно было что-то сказать, но язык предательски окостенел. — Снова испачкалось? — тихонько спросила Хартфилия, медленно, едва заметно покачав головой. Вглядевшись в её лицо, Нацу заметил её слегка сдвинутые брови и немую мольбу в глазах. Она не хотела, чтобы он продолжал. Она просила его остановиться. Казалось, что всё это время внутри него стояла бесконечно высокая башня, которая в этот момент с неимоверным грохотом рухнула. Полетели камни, пыль, земля под ногами затряслась и разверзлась, унося в свою пучину всё, даже фундамент. Он падал вниз, сорвавшись вслед за вершиной. Его сердце сжалось, а в горле застрял истошный крик. В мгновение ока на месте бесконечно высокой башни осталась только бесконечно глубокая яма. — Испачкалось, — коротко ответил он внезапно охрипшим голосом. Люси вздохнула с облегчением и отстранилась, отпустив его вторую руку. Пламя между ними потухло, и вокруг снова воцарилась кромешная темнота, медленно заполняясь пеленой ночного тумана. — Что-то я устала, — сказала девушка, поворачиваясь в сторону лагеря. — Я, наверное, пойду обратно. Тебя ждать? Она обернулась к Нацу. Последние её слова больно кольнули в грудь, отчего захотелось просто отвернуться и убежать подальше от неё. Подальше от этой её доброты, заботы, которой она даже сейчас была полна до краёв и даже сейчас делилась с ним. Даже сейчас, когда она разбила ему сердце. — Ложись без меня, — ответил он. — Я всё же осмотрюсь. Вернусь поздно, поэтому не жди. В темноте он заметил, как Люси кивнула, но уже не видел её лица. Отчего-то ему казалось, что она улыбнулась. — Повезло мне иметь такого заботливого друга! — сказала напоследок она, прежде чем быстрым шагом направиться обратно в лагерь. Нацу шумно вздохнул и поправил шарф. Запахи хвои, земли и ягод кружили вереницей, не выдавая присутствия чужаков — они действительно были одни. Где-то рядом шумел ручей, и юноша медленным шагом направился к нему, надеясь смыть тяжёлые мысли студёной водой. «Только друг.»***
Люси вышла из чащи довольно скоро, не успел Стинг даже начать убирать остатки ужина. Бросив Роугу короткое «я скоро», он пересёк полянку лагеря и подбежал к Люси, готовясь расспрашивать её о самочувствии Драгнила, но не успел и рта открыть, как заметил, что она была чем-то обеспокоена. Он заглянул ей в глаза и осторожно проговорил: — Всё в порядке? На тебе лица нет. Призрака там увидела? Люси помотала головой и сдержанно улыбнулась. — Всё хорошо, — она демонстративно потянулась и пропустила короткий зевок. — Просто устала до смерти, аж ноги не держат. Стинг облегчённо вздохнул и взял Люси за руку, собираясь повести за собой, на что девушка почему-то еле заметно поморщилась. Кажется, что-то всё-таки случилось, но волшебница явно не собиралась ему об этом говорить. Вдаваться в расспросы, видимо, не стоило, поэтому он просто отпустил её и поманил за собой. — Прежде чем ляжем, хочу показать тебе кое-что, — сказал светловолосый маг, нетерпеливо подбегая к своей палатке. У них с Роугом были отдельные: светлая у Стинга, и тёмная — у его друга. Он отодвинул край полога и приглашающим жестом указал рукой внутрь. — Забирайся, это ненадолго! Люси сперва неловко потопталась на месте, будто обдумывая предложение Эвклифа, но вскоре всё же подошла к нему и начала осторожно залезать внутрь. Стинг пролез следом и уселся посередине постеленного внутри футона. Девушке явно пришёлся по вкусу тот уют, который можно было навести в палатке: можно было расстелить внутри несколько одеял, не боясь запачкать их в земле, раскидать кучу подушек по углам и разлечься звёздочкой по всей площади, которая, к слову, была немаленькой — два на два метра, что довольно солидно в походных условиях. Материал, из которого была сделана палатка, был довольно плотным, из-за чего свет костра почти не проникал внутрь. Стинг почувствовал, как Люси вздрогнула где-то сбоку от него, услышав знакомое шуршание его ладоней друг о друга. Он ухмыльнулся и выпустил из рук рой маленьких светящихся точек. Они тут же полетели вверх, к потолку палатки, и рассыпались по нему мириадами маленьких сияющих лампочек. — Смотри, теперь у нас звёздное небо прямо в палатке! — Стинг повернулся к девушке и широко улыбнулся. Она очарованно смотрела на него, а затем подняла голову, отдав всё своё внимание удивительному зрелищу. Её рот был приоткрыт, и блондин услышал, как она пропустила восторженный вздох. — Это… — взгляд девушки метался от одного края палатки к другому, пытаясь захватить как можно больше «звёздочек», — просто невероятно! Какая же красота, Стинг! Её губы растянулись в улыбке, а в глазах снова заплясали огоньки. От прежней усталости и беспокойства на лице девушки не осталось и следа, и маг удовлетворённо улыбнулся, кивнув самому себе. Он опёрся локтями на колени и слегка наклонил голову, всматриваясь в черты лица волшебницы. Почему-то он знал, что ей это понравится. — Ничего себе! — вдруг воскликнула она и указала пальцем на скопление звёзд у края. — Это же как настоящее звёздное небо! Вот Рак, а там, — она указала на другую границу, — Дева! — Я и про Большую медведицу не забыл, — парень указал на созвездие чуть повыше и прорисовал пальцем в воздухе ковш. — Иногда плохо сплю в походах, поэтому развлекаюсь, как могу. Ещё несколько минут они просидели в палатке, разглядывая созвездия на потолке, но казалось, что прошло не меньше двух часов. Стинг вдохновлённо рассказывал о том, как в детстве по звёздам выходил из леса, а Люси, не преминув возможностью, с упоением рассказывала про своих духов, напитывая любовью каждое слово. Вскоре оба замолчали, когда Стинг решил заставить «звёзды» танцевать под потолком. Сначала танец был хаотичным, а потом юноше пришла идея собирать их в определённые формы. Сперва, отдав дань уважения приютившим их коллегам, он собрал их в символ «Хвоста феи», затем начал вырисовывать символы с ключей Люси. С последним изображением Стинг особенно постарался, подбирая подходящие по размеру точки для каждого отдельного элемента. Когда он закончил, Люси уже уснула на одной из его многочисленных подушек, а вторую прижала к груди, словно плюшевую игрушку. Эвклиф с минуту не отводил взгляда от спящей девушки. Он потянулся к её лицу и аккуратно, стараясь не разбудить, убрал с него золотистую прядь, пряча её за ухо. Затем светловолосый лёг рядом и, перед тем как уснуть, резким всплеском рук растворил в воздухе сияющий портрет заклинательницы.