For Want Of A Relic

Не герой? Не герой?! Заявление Лансера разъедало мысли его Мастера всю ночь впредь до утра. Он ничего не сказал и не спросил о том, что рыцарь имел в виду под этими словами. Конечно, он ждал объяснений, его зелёные глаза смотрели на Слугу с любопытством, но в поведении Лансера была какая-то решительность, которая заставила его передумать задавать новые вопросы. И всё же, как это было возможно? Не могло быть такого, чтобы существовал Слуга, который не был бы своего рода героем, вот почему их называли героическими духами! Вэйвер снова и снова мысленно прокручивал слова Лансера, анализируя их со всех сторон, что только могли прийти ему в голову. Это не звучало как смирение: в словах Слуги, когда он говорил, была явная убежденность, тон человека, который верил, что его слова — это факт. Он казался слишком честным, чтобы лгать… нет, Лансер вообще не казался человеком способным лгать, если подумать об этом. Таким образом, единственными возможными выводами были: а) он действительно не был героем, из какой бы легенды он ни происходил, или; б) он думал, что это не так. В последнем варианте была небольшая доля душевного спокойствия, по крайней мере, со стороны Вэйвера. Он, безусловно, был кем-то заметным, но мог ли его Слуга действительно быть такого низкого мнения о себе? Чем больше времени он проводил с Лансером, тем более чужим он казался. «Всё страннее и страннее», как гласила поговорка. Прогулка по Фуюки была настоящим опытом для них обоих, поскольку Вэйвер никогда в жизни не был в Японии или вблизи неё. Но это был просто ещё один большой город, ничего умопомрачительного в нем не было. Он тщательно запоминал местность, планировку и всё, что могло бы послужить преимуществом для них или их врагов. Время от времени Вэйвер останавливался и смотрел в свой блокнот, делая какие-то заметки о той или иной достопримечательности. Лансер каждый раз останавливался рядом с ним, тихий и внимательный, словно ожидая приказаний. Всякий раз, когда они вновь продолжали путь, Слуга в темном пальто и шарфе оглядывался с крайним восхищением и почти детским любопытством. Это заставило Вэйвера задуматься о двух вещах: сколько информации предоставлял Грааль, и мог ли кто-то вроде него действительно сражаться? Он выглядел так, будто мог постоять за себя в бою. Тем не менее, всё их взаимодействие до сих пор рисовало призванного Слугу мягким и вдумчивым… не совсем тем закаленным в боях воином, на которого мог бы надеяться типичный Мастер. С другой стороны, напомнил себе Вэйвер, должно быть, в сотый раз, он был намного лиг ниже «типичного Мастера». Если его Слуга не сможет как-то компенсировать это, они оба окажутся в большой беде. Мелкие проблемы, казалось, уже мешали усилиям Вэйвера на войне. Вначале был Лансер… будучи Лансером. Затем на лице его Слуги появилось явное проклятие. А прямо сейчас это был дорожный знак. Вэйвер пристально смотрел на него, пробегая глазами строчку за строчкой, слегка прищурившись, как будто это могло сделать символы на нем более понятными. Конечно, он попросил Лансера выступить переводчиком, но в этом плане был серьезный изъян: он предполагал, что Вэйвер Вельвет признает, что он чего-то не знает. — Что-то не так? — несмотря на всё его очевидное любопытство, Лансер до сих пор хранил молчание. — Конечно нет! — Вэйвер оборонялся, размахивая руками, как будто вопрос Лансера был оскорбительной дымкой в ​​воздухе. — Всё хорошо, просто отлично! …Он никогда не умел справляться со смущением. После этой эмоциональной вспышки он сделал паузу, взвешивая свои варианты. Лансер уже знал, что он едва может читать по-японски и, следовательно, читать указатели. Если бы Вэйвер вел себя так, будто знает больше, чем на самом деле, они, вероятно, заблудились бы. Это было рискованно, особенно если они не знали, где именно были в Фуюки в темное время суток. Так что всё сводилось к противостоянию гордости Вэйвера и их жизням. …Трудный выбор. —…Просто… я как бы… — Лансер, казалось, был сбит с толку вспышкой и неуверенностью Вэйвера, прежде чем что-то заметно щелкнуло в его голове. Вэйвер ощутил странное чувство страха, поскольку был уверен, что Слуга определит проблему и сообщит ему о ней. Но Лансер сначала ничего не сказал: он наклонился вперед и опустил солнцезащитные очки, которые носил, внимательно глядя поверх черной оправы на вывеску перед ними. — Торговый район находится в полумиле к западу от того места, где мы сейчас находимся. В противоположном направлении протекает река Мион, — он говорил внятно, но застал Вэйвера врасплох. — Я… я знал это! Конечно, я знал! — последовала вторая волна вспышки, когда неопытный турист попытался казаться менее глупым, чем он себя чувствовал. — У… у меня точно нет с собой компаса, так в какой стороне запад? Примечательно, что Лансер лишь взглянул на небо, прежде чем указать влево от себя. —…Ты уверен? — это казалось слишком простым. — Конечно, Мастер. У меня очень хорошее чувство направления. Противоречие однако: я не герой, но я всегда знаю, куда иду? «Может быть, это часть его легенды», — подумал Вэйвер с большим сарказмом, когда они покидали торговый район ближе к вечеру. Будет мучительно просить своего Слугу переводить ещё подобные вещи, но с другой стороны? Лансер не обращал внимания на то, что Вэйвер был плохо подготовлен, и вообще не заикался об этом. Он вежливо упустил из виду недостаток своего Мастера и компенсировал его ещё до того, как его об этом попросили. Лансер был внимательным, добрым, вдумчивым, почтительным и, по-видимому, не героем. Трудно было сказать, радовался ли он такому приятному Слуге или боялся, что такой человек никогда не выживет в бою. —…В конце концов, ты был прав. Думаю, ты не часто теряешься, — заметил Вэйвер, неловко пытаясь завести разговор. Ему нужно было понять, как работает этот Слуга, бросающий вызов здравому смыслу, и хотя бы попытаться понять, что, черт возьми, происходит в его голове. — Спасибо, Мастер, — даже эта небольшая похвала была встречена улыбкой, но Лансер почти ничего не сказал. Вот и весь разговор… может быть, мне стоит попробовать ещё раз. — Ты Лансер, так что… твоя специализация в основном в скорости, верно? — класс Лансер, как он прочитал в Часовой башне, был предположительно «самым проворным» из семи. Ему не хватало чистой разрушительной силы, чтобы компенсировать скорость, но это звучало как эффективный класс. Быстрое завершение сражений означало сохранение праны, и для кого-то вроде Вэйвера это, вероятно, в конечном итоге очень важно. — Это верно. Я уверен, что моя ловкость не имеет себе равных, — Вэйвер остановился как вкопанный, на полпути развернулся, и недоверчиво взглянул на Лансера. Должно быть, это был первый раз, когда он сказал что-то безусловно положительное, а не просто нейтральное, и это касалось даже его самого. Это был прогресс, который видел лишь Вэйвер. — Мастер? Что- — Скажи мне, что ещё ты можешь делать, — студент прервал его с ноткой настойчивости, как будто боялся, что момент пройдет и Лансер вернется к коротким и бесполезным ответам. — Всё, что ты считаешь уместным. Направление, стратегия, мне всё равно, если ты скажешь, что можешь испечь торт, просто говори для разнообразия. Лансер на самом деле запнулся на своих словах впервые с тех пор, как Вэйвер вызвал его, неловко заикаясь на мгновение или два: — Я… э-э, я… полагаю, я опытный стратег, и я точно никогда не терялся, — Лансер, похоже, не совсем понимал, почему Вэйвер спрашивал, и, честно говоря, сам Вэйвер понятия не имел. Но, будучи удовлетворенным этим, студент развернулся и снова начал идти. — Послушай, с этого момента, если ты хочешь что-то сказать, просто говори. Тебе не нужно мое прямое разрешение просто для того, чтобы говорить. И если ты можешь сделать что-то, что поможет в какой-то ситуации, сделайте это или, по крайней мере, скажи мне, что ты можешь это сделать, — по мнению Вэйвера это было не то, о чём нужно было заявлять. Но сложный Слуга, по-видимому, требовал четкого изложения вещей. — Понятно, Мастер, — сказал он разочаровывающе профессионально, как всегда. — И кончай с этим. Если среди нас нет никого, кто мог бы быть врагом, просто зови меня Вэйвер. Хватит со всем этим «Мастер», и больше не называй меня «милорд». Понял? — на самом деле вздохнув, Лансер поправил солнцезащитные очки, которые носил, как будто это было началом неловкой привычки. — Я постараюсь запомнить это, М-…В-Вэйвер. — Хорошо. Ты сказал, что ты хороший стратег, так скажи мне, что нам делать. — Что? — прямо выраженное недоверие Лансера показалось Вэйверу каким-то странно знакомым. — Ты слышал меня, не так ли?! Боже, я не хочу повторяться, так что скажи мне, где бы ты искал тактическое преимущество, если бы ты был одним из других шести классов! — Лансер ненадолго замолчал, подняв руку к лицу и приняв выражение глубокой сосредоточенности. — Эм, классу Сэйбер хотелось бы иметь открытое пространство. Мечи и копья громоздки в закрытых помещениях, особенно когда требуется скорость и точность. Арчер… где-то на высоте, конечно. Крыши, деревья, любое место с четким обзором окрестностей. Райдер хотел бы что-то открытое, как и Сэйбер. Но там, где последний преуспел бы в поле, я полагаю, что Райдер предпочел бы полоску земли или дорогу. Возможно, реку, если его Благородный Фантазм — это корабль. Вэйвер внимательно кивнул: вроде бы, всё это имело смысл. В конце концов, он казался сносным стратегом или, по крайней мере, был умен. — А как насчет остальных трех? — это видимо было большей проблемой. Прошла минута или две, прежде чем Лансер снова заговорил: — Ассасин хотел бы пересеченную местность… либо район близко расположенных зданий в черте города, либо что-то ещё с множеством мест, где можно спрятаться. Кастер мог бы хотеть чего-то подобного. Я бы рискнул предположить, что он хотел бы найти место, где можно было бы укрыться и непрерывно творить свою магию. Тем более, если он не искусен в рукопашном бою. Вэйвер обдумывал это, но было несколько вещей, которые ускользнули от его внимания. Он не был идиотом — на самом деле, несмотря на то, что маги говорили о родословной и потенциале, вероятно, Вэйвер был одним из самых способных учеников в Часовой Башне. Но когда дело доходило до стратегии, он сосредотачивался на деталях и более тонких «что если». Часто ему не удавалось увидеть более широкую картину, и это был один из таких случаев. Пока они разговаривали и шли по Фуюки, полдник перетекал в вечер. И пока Лансер осторожно отвечал на вопросы своего Мастера, вечер сменился ночью. Лансер мало думал об этом, но если бы Вэйвер заметил, он бы запаниковал. Война за Святой Грааль должна была вестись тайно, под покровом тьмы и вне поля зрения тех, кто не владеет магией. — Так что остается только Берсеркер. Что ты думаешь об этом-…Лансер? — Вэйвер остановился, поняв, что его Слуга сделал то же самое. Его поза была жесткой и устойчивой, а взгляд был отведен в сторону. — Что-то не так, — внезапное проявление спокойной суровости поразило его Мастера, и когда Лансер снял солнцезащитные очки, Вэйвер понял, что в золотых глазах было нечто твердое, как сталь. — Мы просчитались, проходя тут. — Ч… что… — по спине Вэйвера пробежал холодок. Если он достаточно сфокусируется… да, это, должно быть, почувствовал Лансер. Слабая, но в воздухе вокруг них была магическая энергия — Ограниченное Поле, установленное таким образом, чтобы то, что происходило там, где они сейчас стояли, не могло быть обнаружено обычными людьми. Быстро развернувшись, Вэйвер попытался определить, где находится источник, и, спотыкаясь, отступил назад, встав ближе к Лансеру. Они подошли слишком близко к окраинам Фуюки, пытаясь вернуться домой… про себя он проклинал чувство направления Лансера: »…Конечно, он не сказал бы мне, что я иду не в ту сторону, я ведь не спрашивал!» — а также его собственную неспособность вспомнить, какой космической логикой оперировал его Слуга. — Нам нужно выбраться отсюда. Лансер, я… — Вэйвер Вельвет, — голос, прервавший его, был полон высокомерия и презрения, спроецированный с помощью магии, не имеющий ни видимого источника, ни средств, чтобы точно определить его происхождение. До этого момента Вэйвер не знал, что физически возможно почувствовать, как кровь отливает от лица. — Я подозревал, что ты приложил руку к судьбе моей реликвии, которая таинственным образом так и не прибыла, но подумать только, что бесхребетный простолюдин действительно зайдет так далеко… — нет, это было больше, чем презрение. В голосе, который эхом отдавался в холодном ночном воздухе, слышались едва сдерживаемая ярость и глубокая ненависть. «Бесхребетный простолюдин…?! — мысли Вэйвера отвечали так жестоко, как он хотел бы, чтобы его голос мог. — Ты не прав. Ты ошибаешься, ты всегда ошибался на мой счет. Я покажу тебе, я покажу всем на что я действительно способен!» И всё же, столкнувшись с ненавистью и уверенностью своего собственного учителя, Вэйвер мог показать только абсолютный страх. Его ноги тряслись, будто грозились переломиться под его весом. Кейнет был экспертом. Знатью среди магов, одним из самых уважаемых в Часовой Башне… если бы их двоих можно было измерить только по магическим способностями, Мастер-подросток был бы едва ли даже насекомым. Может быть, чем-то даже меньшим. Ужас охватил его, когда он понял, что в этой смертельной битве между магами не будет даже какого-то подобия состязания. Вэйвер Вельвет умрет в тот момент, когда раздастся первый выстрел. — Ничего не поделаешь, — продолжал Кейнет из своего невидимого положения, говоря тоном, звучащим так, словно он наслаждается происходящим, — это будет моим последним уроком для тебя. Позволь мне показать тебе, какие страдания приносит невежам настоящая магическая битва. «Я сейчас умру. Я сейчас умру. Я на самом деле умру здесь, и он всё это время был прав», — быть магом означало быть готовым умереть или убить в любой момент. Эта жизнь была определением «выживает сильнейший», и в тот момент, когда его ноги отказали ему в поддержке, и он упал на колени, испытывая тошноту и страх, студент наконец понял то, что до сих пор было лишь отдаленной теорией, представленной как нечто, что существовало далеко за пределами классов и учебы. — Заткнись. С таким же успехом Вэйвер мог слышать Кейнета и за тысячу миль, но он услышал второй голос, наполненный холодным презрением. В то же время он почувствовал руку на своем плече в твердом, но успокаивающем прикосновении. Да, подняв глаза, он понял, что не ошибся: Лансер был тем, кто ответил своему врагу таким приказным и резким тоном. Но в то же время его голос доносился через духовную связь между Мастером и Слугой тем же будничным голосом, которым он говорил весь день. Не бойся. — сказал он на уровне, который был намного более ясным, чем что-либо вербальное, — Пока у меня ещё достаточно сил, чтобы двигаться, ни один враг не сможет даже коснуться тебя. Зеленые глаза медленно моргнули в недоумении. Вэйвер только что прямо доказал Лансеру, что Кейнет был прав, и что он был совершенно бесхребетным. Тем не менее, даже столкнувшись с осознанием того, что ученик не может противостоять даже одной угрозе, он по-прежнему беспрекословно оставался на стороне своего Мастера. Прежде чем он смог высказать возражение, Лансер снова заговорил — и то, что он сказал, заставило Вэйвера шокировано открыть рот: — Удивительно, как изменился этот мир. Даже тени теперь могут говорить и считать себя достойными внимания, — поведение и голос рыцаря изменились во что-то совершенно чуждое: на этот раз он стоял небрежно, открыто насмехаясь над Кейнетом с гордой и злой ухмылкой. — Ибо, конечно, никто из тех, кто называет себя лучшим, не станет прятаться во тьме, как трус, не так ли? Выдающийся уровень самообладания, с которым говорил лектор, испарился, и гнев Кейнета теперь больше напоминал откровенное рычание: — Ты наглец-! У меня нет причин выслушивать критику от никчёмного Слуги! Лансер пренебрежительно пожал плечами, изображая человека, который считает, что сказанные ему слова не имеют никакого значения. — Меня очень мало волнует мнение тени обо мне. Теперь, если у вас нет ничего существенного, на что можно было обратить внимание… — внезапный выброс магии в воздух превратил его обычную одежду в черно-зеленую броню. Слегка вытянув руки, воздух по обе стороны от уверенного в себе Слуги, казалось, закрутился и принял отчетливую форму, превратившись в твердый предмет. —…Я предлагаю нам начать. Подождите-ка, предмет был не один, как заметил Вэйвер. В руках его Слуги было два копья, одно длинное алое и другое короткое золотое. Действительно ли возможно, чтобы кто-то, даже Лансер, мог сражаться, балансируя двумя видами оружия? Которое из них было его Благородным Фантазмом? И самое главное, как они вообще собирались выбраться из этой ситуации живыми? Перед ним стоял высокий и уверенный в себе Лансер, без малейшего намека на отступление, с чем бы он ни столкнулся. В выражении его лица не было страха, а только предвкушение и даже возбуждение. Возможно, Вэйвер был неправ, сомневаясь в нем, и, возможно, Лансер был прав… возможно, ему, в конце концов, нечего было бояться. Неуверенный Мастер Лансера сохранял осторожный оптимизм до тех пор, пока дорога перед ними не взорвалась ревущей черной яростью.