***
Самые главные изменения в жизни Антона начались на четвёртую неделю его пребывания у Арсения. Они гуляли по саду старшего, обсуждая всё на свете. В этот момент Попов и понял, что это полностью его человек. Во всех смыслах этого слова. С Антоном легко общаться. С ним приятно проводить время. Он тот самый. И для того самого есть особый подарок. — Антош, я хочу тебе кое-что подарить, — сказал Арсений, потихоньку заходя обратно в гостиную. Уже там Попов удобно устроился на диване, а Антон рядышком, предвкушая подарок. Хоть Шастун и не любил всякие излишества и никогда не требовал какие-либо дары, но сейчас было очень приятно, что ему хотят сделать подарок. — Несите мой подарок, — сказал кому-то из слуг Арсений. Через пару мгновений вошёл слуга, в руках которого был золотой церемониальный поднос. На нём покоилась коробочка, выполненная из орехового дерева и отделанная красным бархатом. Арсений взял в руки коробочку, затем достал из неё три кольцевидных браслета, соединённых между собой тонкой цепью. Вся эта красота была выполнена из белого золота. — Дай руку, — попросил Арсений. Антон мигом выполнил его просьбу. Для Шастуна было удивлением, что Попов решил подарить ему такой браслет. В узком кругу он означал принадлежность кому-то. Такие аксессуары дарили лишь самому любимому рабу. Фавориту. Это жест, значение которого было превосходство. — Большое Вам спасибо, хозяин, — поблагодарил Антон, а на его руке уже красовался недавний подарок. У юноши буквально глаза блестели от такого подарка. — Отныне можно просто Арс или Арсений. И на «ты». — Как прикажете, то есть, хорошо, — ответил Антон, сразу же пытаясь адаптироваться под свой новый статус. Арсений улыбнулся и поцеловал Антона. В этих кругах было не принято целовать рабов, но Попов тот самый человек, которому было всё ровно. Пусть люди думают, что хотят. Это их проблема. Попов любил целовать юношу. Он любил обнимать его. Он любил гулять с ним. Арсений любил Антона всего.***
Разумеется, новость о новом "титуле" Антона очень быстро разнеслась по поместью. Это жутко бесило Алёну. Все эти годы она всеми силами пыталась стать для Арсения той самой, а этот мальчишка смог сделать это меньше, чем за месяц. Это не могло не бесить. Особенно такого вспыльчивого человека как Алёна. Узнав об этой далеко не весёлой для неё новости, Алёна заперлась в комнате, выгнав всех слуг. Она долго плакала, при этом ещё и успела устроить погром в комнате. Она буквально перевернула всю комнату вверх дном. Так и прошло полдня. За это время сделанная со вкусом и дорого украшенная спальня превратилась в полную хаоса и беспорядка комнату. Алёна была разбита. Она не умела переживать эмоции более спокойно. Её всегда было легко вывести на них, хоть она и пыталась это скрыть. Ей приходилось делать вид, что всё хорошо, а на мнение других наплевать. С самой свадьбы Алëне пришлось начать носить маску сильной женщины, потому что иначе она бы очень быстро потеряла всю свою репутацию. Только вот этот брак не принёс ей ничего хорошего, кроме дочки. Когда-то Алёна была влюблена в Арсения. Однако это была глупая влюблённость. Тогда ещё юная девушка верила, что Попов тоже её полюбит. То, как много в начале их брака Попов проводил времени с Алёной, заставило её поверить во взаимность. Его внимание было для неё словно сладкое вино. Она пьянела от его пламеннных речей. В скором времени жестокая реальность заставила её протрезветь. Всё случилось очень резко и быстро. В один миг Арсений начал всё чаще отдавать предпочтение не жене, а работе. Это больно ударило по ней. Ей хотелось быть центром его Вселенной, но тогда её убедили в том, что это нормально, когда человек уходит в работу с головой в сложное время. Алёна поверила, хоть и считала это не совсем нормальным, потому что у её родителей всё было совсем по-другому. Несмотря на то, сколько времени прошло, мама Алёны до сих пор верна мужу так же, как и он ей. Муж мамы Алёны никогда не совершал ни единой измены, что было необычно для их окружения. Они всю жизнь были рядом друг с другом. Она видела, как её отец без повода радовал жену. Как её мама с годами становилась лишь краше, ведь всегда была окружена любовью и заботой. При этом мама Алёны была очень сильной характером женщиной. Если она что-то решила, то всё всегда было так, как она хотела. Хоть она и вступила в брак в шестнадцать лет без её согласия, но быстро смогла стать важной персоной и в имениях мужа. Алёну с мамой объединяло лишь одно: внешность. Они обе от природы имели мягкие, шелковистые и блестящие волосы. Обе были модельной внешности. Обе имели очень красивые глаза и пронзительный взгляд. Только вот Алёна очень быстро начала увядать. Она потеряла тот самый еле заметный блеск в глазах и желание жить. Её волосы стали более ломкими из-за стресса, а глаза стали вечно красными из-за ночных слёз и истерик. Несмотря на внешние данные, девушка всю жизнь была очень зажатой. Ей всегда не хватало уверенности в себе, что многократно вставляло ей же самой палки в колёса. Возможно, именно Арсений убил ту самую маленькую мечтательницу, что желала лишь любви. Алёна думала обо всём этом, стоя перед зеркалом с небольшим осколком от него. Она смотрела на этот осколок и плакала. Она видела, что своими действиями и ревностью делает только хуже, но только вот влюблённому сердцу не прикажешь. Каждый раз, когда она слышала, как Арсений хвалит кого-то и делает комплименты, она не осознанно сравнивала себя с этим человеком. Чем она хуже? Почему она не достойна любви? За что судьба так жестока с ней? Алёна взяла осколок поудобнее и начала медленно водить им по вене, но не надавливая. Однако её прервал звук ключей в замочной скважине. Она испуганно посмотрела на дверь. Словно только выйдя из гипноза, Алëна поняла, что чуть не совершила неисправимое. — Алёна! Доченька! — с беспокойством сказала мама Алёны, как только зашла в комнату. Она увидела весь этот погром и была в шоке. Она подбежала к дочке и выкинула осколок стекла из её рук. Женщина обняла дочку и начала гладить её по спине, а Алёна с новой силой зарыдала. — Кто посмел тебя обидеть, девочка моя? — тихо прошептала на ухо мама Алёны. Лидия была очень сильной и волевой женщиной. Ей было легко убить неугодного человека или же, глазом не моргнув, спустить на кого-то собак. Она могла смотреть на любое дело с холодным рассудком, но даже у неё с её, казалось бы, ледяным и совершенно безчуственным сердцем была слабость. Её семья. Когда дело касалось её семьи, в особенности дочки, Лидия вмиг становилась нежной и чувственной. Только в такие моменты её было легко вывести на эмоции. Она могла разрыдаться, если видела, как её дочке больно. Даже сейчас, стоя рядом с дрожащей и горько плачущей дочкой, её сердце обливалось кровью. Ведь это сердце матери. Для неё невыносимо видеть собственную дочку, маленькую в её глазах девочку, в таком состоянии. — Девочка моя, кто посмел? Просто скажи мне имя, и я сделаю так, чтобы он пожалел о том, что родился. — О-он... Чем он лучше меня? — заикаясь от слёз, ответила вопросом на вопрос Алёна. — Кто он? — непонимающе нахмурилась Лида, пока по её щекам текли редкие слёзы. — А-антон. Новый раб А-арсения... — И что с того? Пусть будет хоть сколько рабов, ты всегда была и будешь лучше их всех. Не забывай, кто ты, и кто твои родители. Просто поставь его на место, но сделай это элегантно и на трезвую голову. А сейчас давай пойдём и расслабимся, — предложила мама Алёны. — Ты не понимаешь. Он сделал Антона своим фаворитом... — Чего?! — сердито удивилась Лида. — Как он посмел?! При живой жене назначать фаворита. Уму не постяжимо. Я с ним серёзно поговорю. — Нет, мам. Не стоит. Он, как и всегда, сначала будет делать вид, что любит меня, а потом... А потом забудет про моё существование. Самое главное, что у меня есть ты с папой и Кьяра, поэтому я могу просто забить на него. — Молодец, милая. Это тоже неплохой выход из ситуаций! Но имей ввиду, я могу с ним всё порешать. — Мам, спасибо за то, что ты у меня есть. Люблю тебя, — сказала Алёна и обняла маму. Она всегда удивлялась тому, как легко маме получается её успокоить. Но это женщина была поистине прекрасна. — И я тебя люблю, милая. Давай поедем в наш салон? Отдохнём. Расслабимся. Может, даже выпьем по бокальчику винишка, — с лёгкой улыбкой, стирая редкие слёзы, предложила Лида. — Давай. Это очень хорошая идея. Ибо я не могу больше здесь находится. — Тогда я прикажу здесь всё убрать, а мы с тобой пойдём отдыхать. Но перед этим приведи себя в порядок. — Хорошо. Так они и ушли воплощать свои планы, пока в спальне Алёны и Арсения проходила уборка.***
В тот же самый вечер Арсений получил очень длинную тираду от отца Алёны. После этого Попов ушёл с Сережей пить, просто чтобы забыться. Из-за этой "прогулки" Арсений явился к Шастуну особенно поздно. В этот день юноша долго не мог уснуть. Когда пришёл Арсений, он лишь сел на край кровати. Попов самолично сказал Антону, чтобы он не вставал на колени без его приказа. — Арс? — тихо позвал Антон. Его тон был неуверенным. Он ещё не успел привыкнуть к тому, что мог обращаться к своему хозяину на «ты» и по имени. — Да, Антош, это я, — с трудом проговорил Попов. Он даже не в силах устоять на ногах. По Арсению было видно, что он сильно пьян. Антон на секунду застыл. Шастун всё ещё боялся старшего, когда тот был трезвым. А на что был способен Арсений в состоянии алкогольного опьянения, то это известно лишь одному Богу. Антону никто не поможет. Только не на территории Попова. — Я-ясно, — слегка заикнулся младший. — Иди ко мне, солнышко, — сказал мужчина, садясь на край кровати, а после хлопая руками по коленям. Антон молча сел, куда показали. Шастун старался быть тихим и незаметным. Арсений ещё ни разу не делал ему больно, но юноша всё равно испытывал непонятный страх перед ним. — Антон, хватит вести себя так, словно я тебя сейчас убью. Меня это раздражает, — тон у брюнета был грубым, а руки сжали талию парня. Антон не знал, что сказать, поэтому слабо кивнул. — Не понимаю тебя. Почему ты меня так боишься? Разве я когда-либо делал тебе больно? Я же всегда был с тобой нежен, — нахмурился Попов. Ему было очень обидно осознавать, что тот, кого он любит больше жизни, видит его в таком свете. Арсений правда старался. Ни разу не повышал голос и не делал больно, но этот мальчишка всё равно продолжал дёргаться при любом его движении. Может, он этого и не замечал, но его неосознанные действия заставляют сердце Арсения кровоточить. — Извините… Такого больше не повторится, — виновато сказал Антон, опуская голову. — На «ты». Сколько мне нужно тебе объяснять? — раздражённо проговорил старший. — Ой… Я не специально. Антон искренне пытался делать всё, как говорил ему Арсений, но иногда вырывалось совершенно неосознанное обращение на «вы». Да и как ещё можно реагировать на действие того, кто на твоих глазах убил человека? Хоть Шастун и не должен был этого видеть. — Арс, давай спать? — предложил Антон, чувствуя, как закрываются глаза. К тому же если Арсений поспит, то быстро протрезвеет. — Давай, солнышко, — с усталой улыбкой согласился Попов. Ему всё ещё было до ужаса обидно, но он решил дать Антону время для того, чтобы подумать над его словами. Они легли на кровать. Антон привычно устроился в объятиях Арсения, кладя голову в углубление между ключицами и прижимаясь к старшему. — Антош, а ты меня любишь? — неожиданно спросил Попов. — Что за вопрос? Конечно, люблю, — ответил парень. — Честно? — Честно, — улыбнулся Антон. — И я тебя люблю, — тихо произнёс Арсений. — Знаю, Арс. Знаю, — с той же улыбкой проговорил Шастун. — Спокойной ночи, солнышко моё. — И тебе, Арс, — чмокнул в щёку старшего Антон и задумался. Задумался над тем, что нужно научиться доверять. И он попытается. Каждому нужно давать шанс.