*Сейчас*
Вова вздрогнул, чувствуя прохладу на плечах, и плотнее прижался к Эммануэлю. Сонная пелена медленно спала с него, и он приоткрыл глаза, жмурясь как кот. Четкая картинка все никак не хотела вставать перед глазами, но, снова моргнув, он наконец разглядел синие глаза перед собой, и довольное, улыбающееся лицо Нуэля. — Привет, — нежно сказал он, потянувшись, натягивая покрывало на себя немного сильнее. — Привет, — смущённо повторил Вова, снова прикрывая глаза.***
Вова крутился у плиты, стараясь не смотреть на Эммануэля. Тот же, напротив, сверлил его голую спину, не отводя взгляд даже на мгновение. Был уже почти обед, когда они оба, обессиленные, но довольные, выползли из постели, поочерёдно принимая душ. Ожидаемой лёгкости они не почувствовали, хотелось наоборот, снова забраться под одеяло и проспать не меньше нескольких суток, но оба, не сговариваясь, поняли, что этой блажи у них нет. Не став тратить лишние силы на одевание, Вова натянул только первые попавшиеся брюки и боксеры, спускаясь на кухню. Нуэль же решил одеться немного приличнее и сходить к Кате за Джастином. Малыш буквально обслюнявил ему все лицо, так счастлив он был, а Катя хитро улыбалась, будто зная, что вчера произошло между этими двумя. И вот, поблагодарив подругу, он вернулся к Вове, отпуская собакена с рук. Сам он сел за стол, наблюдая за тем, как Вова разогревает вчерашнюю еду. Голодные желудки с благодарностью отозвались у всех троих. Вова был молчалив и задумчив. Поставив тарелку перед Нуэлем и кинув пару котлет крутившемуся у ног Джастину, он молча сел на место, принимаясь ковырять собственную еду в тарелке. И он старался не смотреть на Эммануэля. Не то, чтобы это было похоже на избегание, Нуэль не видел причину этого, но и смотреть ему прямо в глаза Вова не спешил. Наконец, спустя ещё пять минут этой игры в молчанку, Нуэль не выдерживает. Он отодвигает свою порцию немного дальше от себя, скрегоча тарелкой о поверхность стола, заставляя Вову поморщится. Затем он сцепливает ладони замочком перед собой, внимательно смотря на Вову, до тех пор, пока он наконец не поднимает на него удивленный взгляд. Им точно нужно поговорить. — У нас все в порядке? — напряжённо спрашивает он, ударяя большим пальцем одной руки о другой. — О чем ты задумался? — Да так… — промямлил Вова, опуская голову и тоже отодвигая тарелку. Нуэль напрягся ещё сильнее. — Да, у нас все в порядке, мне понравился вчерашний вечер и его продолжение. Я бы даже хотел повторить, — он залился краской, заставив парня слегка улыбнуться. Взгляд тут же метнулся на запястье, на котором все ещё четко виднелись отпечатки зубов, и Вова провел по ним кончиками пальцев. И продолжил: — Я просто все думаю, можем ли мы теперь официально считаться парой, или пока рано для этого? Эммануэль выдохнул. Долго и с наслаждением, улыбаясь во всю ширь своего рта. Глупый, глупый Вова! Но такой любимый и наивный. И весь его. — Мне казалось, мы получили этот статус ещё тогда, когда ты разрешил мне называть тебя своим парнем, — говорит он, протягивая свою ладонь, касаясь его пальцев. Вова поднырнул под нее, чувствуя приятное тепло. — Мы — пара, — повторил он, будто свыкаясь. — И можем делать что хотим, и когда хотим, в рамках приличного, разумеется, — говорит он с намеком. Нуэлю дважды повторять не нужно. Поднявшись со своего места, он подходит к Вове, наклоняясь и с удовольствием целует его. Вова отвечает с не менее меньшим удовольствием, недовольно мыча, когда Нуэль решил отстраниться. — В рамках приличного, — повторяет он, смотря в недовольное лицо надувшегося Вовы. Тот фыркает, снова пододвигая тарелку ближе к себе. — Я тебе ночью припомню, — обещает Вова. К слову, обещание он, хоть и старался, сдержать не смог. Нуэль оказался настойчивей.*Год спустя*
— Может, ещё не поздно повернуть назад? — жалобно спрашивает Нуэль, зябко ёжась и скрегоча зубами, засовывая руки глубже в карманы пальто и оглядываясь вокруг. Люди торопятся по своим делам, не особо обращая внимания на двух иностранцев, явно выделяющихся своим видом среди них. Вова вздыхает, сжимая его предплечье немного сильнее. — Я понимаю, скажи ты это по дороге в аэропорт в Украине. Или в самом аэропорту там же. Но мы уже в Америке, мне кажется, немного поздновато говорить это сейчас, — говорит он, внимательно высматривая что-то на дороге. Нуэль лишь вздохнул, грустно повесив голову. Год в отношениях прошел слишком незаметно для обоих. Были и бурные ссоры, куда ж без них, и не менее бурные примирения на любой горизонтальной и не только поверхности. И если бы у Эммануэля был выбор забыть их отношения, забыть Вову и начать все с другим человеком, или лишиться жизни, он бы без раздумий выбрал второй вариант, как бы клишированно это не звучало. И ни разу не пожалел бы об этом. За этот год они поняли много чего, и, в первую очередь, что действительно любят друг друга. И никакие преграды или помехи им не препятствие, они пройдут все вместе, крепко держась за руки. Однако к этому Эммануэль определенно не был готов. Вова довольно улыбнулся, потянув Нуэля за собой, завидев заветные номера на машине, которую они ждали и высматривали вот уже пол часа. Синий пикап припарковался прямо напротив них, заехав колесом на низкий бордюр, позволяя парням ловко заскочить внутрь. — Vladimir and Emmanuel? — произносит седовласый мужчина, внимательно смотря на них через зеркало заднего вида. — Yes. Ethan? — спрашивает Вова, получая кивок в ответ. Мужчина отводит взгляд, и они медленно покидают территорию аэропорта, выезжая на главную дорогу, закинув немногочисленный багаж в багажник. — Несколько часов дороги, и мы на месте, — произносит Вова, смотря в окно со скучающим видом. Нуэль снова вздыхает, переводя и свой взгляд на дорогу, пытаясь успокоить мелкую дрожь. И дело было даже не в обогреве, в машине было довольно тепло, по сравнению с улицей. На самом деле, Эммануэль был человеком довольно смелым. Он не боялся пауков, в отличие от Вовы, что выяснилось на втором месяце их совместного проживания. Ему было плевать на гром в дождливые дни, пока Вова, в то же время, жался к нему всеми конечностями, пряча нос в воротнике его футболки. Он не боялся долбанных ос, и даже бесстрашно полез травить их, когда они свили улей под козырьком над их входной дверью. Но сейчас он напоминал испуганного ребенка, потерявшего родителей на оживленной улице. Он нервно тер запястья и заламывал пальцы. Дыхание сбивалось каждые пять минут, а на висках выступал пот, стоило ему подумать, что ждёт их в пункте назначения. Вова окинул его скользящим взглядом и снова отвернулся к своему окну, крепко сжав его руку, молча поддерживая. Нуэль вздрогнул, и наконец немного расслабился, прикрывая глаза. Эта поездка была запланирована всего несколько недель назад, когда Вова, нервно кривясь в камеру, объявил, что у него есть важные новости для родителей. Мужчина и женщина, затаив дыхание, с нетерпением ждали важного откровения от своего ребенка, и Вова, выдохнув, выпалил на одном дыхании, что у него есть парень, они вместе уже почти год как, и он бы хотел познакомить их. Новостью ориентация сына для них не стала. Он сделал каминг-аут ещё в свои восемнадцать, сознавшись, что уже встречается с хорошим человеком. Тогда они закатили скандал и не общались с ним полгода, но потом немного остыли, и даже познакомились с Владом, действительно хорошим человеком, немного старше самого Вовы, учащегося на юриста. Долго их отношения не продлились, но оно и к лучшему, как сказала мама, утешая сына. Абьюзеров в своей семье ни она, ни отец терпеть не собирались. Услышав важную новость, отец поджал губы, стараясь не припоминать несколько прошлых Вовиных отношений, и как они закончились рыданиями навзрыд на их кухне, с бутылками алкоголя под рукой. Мама же застыла на несколько секунд, глядя в камеру, а затем разразилась гневной тирадой о том, что сын совсем совесть потерял — год как есть партнёр, а они ни сном, ни духом! Вова закатил глаза, немного убавляя громкость на ноутбуке, стараясь не оглохнуть. — Покажи хоть фото! — потребовала Рима Владимировна тоном, не терпящим отговорок. Муж взял ее за руку, согласно кивнув. — Фото? — хитро переспрашивает Вова. — Оно не потребуется, у меня оригинал под рукой, — говорит он, и пропадает с экрана на несколько секунд под недоуменные взгляды родителей. Возвращается он обратно уже с ошалелым Нуэлем, таща его под руку, даже не объяснив в чем дело. Тот пытался что-то спросить, недоуменно шагая следом, вытирая свободную руку о все ещё висящий на нем фартук, и перекладывая лопатку из рук в карман того же фартука. Александр Семёнович придирчиво осмотрел застывшего от шока Нуэля, а Рима Владимировна ахнула, расплываясь в широкой улыбке. — Эм, здравствуйте, — придушенно сказал Нуэль, растерянно глядя то на экран, то на Вову, всем своим видом демонстрирующего гордость. — Эммануэль Макрон, — продолжил он, чувствуя, как неуместный румянец ползёт по щекам и шее. — Мой парень, — с улыбкой на губах и смехом в голосе продолжил Вова, улавливая шок в глазах Нуэля. — Да знают, знают они про ориентацию мою, — мурлычет он, потеревшись лбом о его плечо, словно требующий ласки кот. — Александр Семёнович и Рима Владимировна Зеленские, — учтиво представился мужчина, поглаживая руку жены. — Приятно познакомится. — И мне тоже приятно, — с еле заметным заиканием отвечает он, вытирая вспотевшие ладони о фартук. И принюхивается, уловив непонятную вонь в воздухе. — Ты что-то жаришь? — спрашивает Вова, тоже принюхиваясь. — Мясо! — вскрикивает Нуэль, вскакивая и уносясь на кухню. После этого подтащить его к экрану Вова уже не мог. Парень упирался всеми конечностями, или закрывался в комнате, если Вова тащил ноутбук к нему сам. Хитроумный план знакомства родителей и его парня Вова придумал в кратчайшие сроки, совместно с самими родителями. — Родители хотят познакомиться с тобой ближе, — говорит Вова через неделю, нежно обнимая Нуэля поперек груди и прижимаясь к нему. Парень застыл, переставая почесывать умостившегося с другой стороны Джастина. — Никаких отговорок, билеты уже куплены, вылет послезавтра. — Но, а как же… — пытается сказать что-то Эммануэль, как-то выкрутится, но теплые губы на его собственных отбивают любое желание как-то возмущаться или торговаться. На следующий день они пакуют чемоданы и договариваются с Катей и Филом о передержке Джастина у них, и они с удовольствием соглашаются, тиская лохматика. Тот скулит, но быстро увлекается играющим с ним Филом, ловко кусая того за пальцы. Ещё через день они мчались по дороге в машине Вика, любезно согласившегося подкинуть их. В аэропорту они распрощались с ним и приехавшим проводить их Женькой, тайком напихавшего в Вовину сумку сладостей. Сделали несколько пересадок в Украине и за её пределами, и, наконец, теперь сидели в машине знакомого родителей Вовы, которому все равно было по пути с ними. Теперь, через несколько часов, они будут на месте. Там, где их уже с нетерпением ждут родители, без сомнений накрывающие огроменный щедрый стол в честь их приезда, в лучших традициях родной Украины.***
Степень нервозности Нуэля повышалась с каждым проеденным метром, ровно с того момента, как Вова разбудил его, легонько потрусив за плечо. По словам Итана, весело рассказывающего Вове о чем-то (Нуэль не прислушивался, хоть и отлично мог бы понять суть разговора), ехать им оставалось ещё где-то пол часа, а это значило, что скоро настанет момент Х, о котором все время поездки парень тщательно старался не думать. Уже подъезжая к большому, двухэтажному дому, не особо выделяющегося среди таких же, Эммануэль снова начал заламывать пальцы до хруста. А выйдя из наконец остановившейся машины, он начал стремительно приобретать цвет лежащего у обочины снега. В Украине во всю бушевало лето, было тепло и солнечно, а ещё жарко. Здесь же, в Америке, наоборот, было противно холодно, из-за чего приходилось прятать нос в шарф и за ворот теплого пальто, и снежно. — Только не думай мне здесь в обморок падать, родители не оценят, — смеясь, говорит Вова, приобнимая Нуэля за плечи, распрощавшись с тронувшимся с места Итаном. Нуэль лишь переводит на него обеспокоенный взгляд, закусывая нижнюю губу. — Ты серьезно уже готовился сделать это? — понимает парень, и веселость вмиг покидает его. — Вов, ну не комфортно мне, — начал он, сжимая чужую ладонь. — Я знаю, что родители твои ещё советской закалки, встречались мне такие. Почти каждый из них угрожал расправой за гаражами, а мне потом ходи, оборачивайся. — Мои родители — не каждые, — с мягкой улыбкой отвечает Вова, сильнее сжимая пальцы Нуэля. — Они смирились с тем, что я гей уже буквально через пол года, и терпели не одни мои отношения. Просто дай им хоть шанс, все будет хорошо, — он спешит оставить лёгкий поцелуй в уголке губ парня, и отпускает его руку, делая шаг к дому. Эммануэль следует за ним сам, безоговорочно поверив каждому слову. В конце концов, даже если его и пристрелят, как собаку, ради Вовы он готов пойти на это. Трель звонка раздалась где-то в доме, оглашая о прибывших гостях. Вова поправил шапку на голове, а Эммануэль обвел взглядом улицу, замечая двух малышей, во все глаза пялящихся на незнакомцев с другой стороны улицы. Он пихнул Вову в бок, заставляя того непонимающе посмотреть на него, а после и туда, куда он смотрел. — Милые карапузы, — говорит Нуэль, утерев красный от лёгкого мороза нос. Один из детей, в красной шапочке и оранжевой курточке, повторил его жест. — И правда, — сказал он, улыбнувшись им и помахав. Второй ребенок, в такой же шапке, но синей куртке, радостно помахал ему в ответ, хватая, видимо, брата, и уносясь в дом. Дверь за спиной, наконец, отворилась и оба парня, как по команде, повернулись к хозяевам дома. Точнее хозяйке, сразу накинувшейся на Вову с крепкими объятиями, лепеча что-то о том, как же она заждалась их. Отстранившись, женщина придирчиво и молча осмотрела сына с ног до головы, переводя взгляд на притихшего Нуэля. Он подвергся такому же тщательному осмотру, незаметно сглатывая вставший в горле густой ком слюны. — Итак. Это он, да? — спросила женщина, сузив глаза. Краем сознания Эммануэль подметил, что сейчас она была похожа на следователя, тщательно проверяющего алиби своего клиента. Он только открыл рот, чтобы хотя бы поздороваться, как женщины уже след простыл, а её голос приветливо щебетал из недр дома. — Надо было хоть цветы купить, что-ли, — бормочет он себе под нос, но Вова ловко подхватывает его под руку, заводя внутрь, не давая как следует пожурить себя. — Где? В аэропорту? — резонно подмечает парень. — Займёмся этим завтра, времени ещё валом. Не согласиться Эммануэль не смог.***
Эммануэль сидел за столом в просторной гостиной, внимательно слушая увлекательную историю от главы семейства. Александр Семёнович, хоть и производил впечатления серьезного, строгого мужчины, оказался очень добрым и заводным, несмотря на свои года. Рима Владимировна от мужа не отставала, подкидывая все новые и новые темы для разговора. Время летело со скоростью реактивного самолёта, и никто даже не заметил, как стрелки часов перешагнули ровно четыре часа с приезда парней. Разговоры продолжались и продолжались, Эммануэля расспрашивали о многом, и об учебе, и о планах на жизнь. В какой-то момент Рима Владимировна поинтересовалась о его родной стране, о Франции, и слегка скромного до этого Нуэля буквально прорвало. Он в красках рассказал о родном городе, и даже показал несколько картинок из интернета. И фотографий на телефоне, коих было не очень много — фотографировать было отнюдь не его коньком. Спустя ещё полчаса хозяева решили закругляться и дать гостям отдохнуть с дороги. — Я помогу, — вызывается Вова, поднимаясь со своего места, беря часть тарелок и помогая матери вынести все грязное на кухню. Предательски оставляя Эммануэля один на один с отцом, видимо уже давно дожидавшегося этого момента. — Мы взрослые люди, так что не будем ходить вокруг да около, — вмиг посерьёзнев, начинает Александр Семёнович, сцепив пальцы замком на столе. Эммануэль напрягся, кивая. — Я не против того, что вы любите друг друга. Это ваша жизнь, вам решать, как и с кем её провести. Но учти, Вова ранимый. Может, даже слишком для парня. И если ты нанесешь ему хоть какой-то вред, телесный или ментальный, я… — Я лучше с моста прыгну, чем расстрою его, — перебивает собеседника Эммануэль, ловя удивление в чужих глазах. Сам он продолжил не менее серьезно: — Вова — не просто очередной бойфренд для меня. Не игрушка, которую захочется бросить наигравшись. Уверяю Вас, я лично закопаю каждого человека, который причинит ему боль, даже если этим самым человеком окажусь я. В гостиной наступила звенящая тишина. Александр Семёнович сощурился, точно также, как и его жена ранее, внимательно разглядывая Нуэля. Тот тоже не отводил взгляд, стараясь передать уверенность в своих словах. Никогда. И ни за что он не позволит Вове, его Вове, страдать из-за себя.*Тем временем на кухне*
Внеся оставшуюся часть посуды и еды на кухню, Вова замер под взглядом внимательно смотрящей на него матери. Рима Владимировна снова осмотрела его с головы до ног, будто выискивая какие-то его недостатки. — Мам, все в порядке? — обеспокоенно спрашивает напрягшийся Вова, ставя тарелки на близстоящий стол. Женщина молча отвернулась, включая воду и принимаясь тщательно намывать одну из тарелок. — Сынок, скажи мне, ты правда считаешь, что он — тот самый? — тихо спрашивает она, и Вова медленно выдыхает сквозь зубы. — У тебя и раньше были отношения, и ты казался таким счастливым с каждым из них, а потом сидел и… — Да, мама, он — тот самый, — перебивает мать парень. Женщина удивлённо оборачивается, недоуменно смотря на него. Чтобы он когда-либо перебивал её… Это впервые. Тем временем Вова продолжил, не обращая на её замешательство никакого внимания. — Он тот, кто будет удивлять меня, и кого буду удивлять я. Тот, с кем я готов прожить жизнь, и с кем не обернусь назад. Тот, о ком я не пожалею в будущем. Я люблю его, мам, и чувствую, как он любит меня в ответ. Тишина заполнила собой кухню. Женщина молча смотрела на сына, а тот на нее в ответ, полностью уверенный в своих словах. Наконец она улыбнулась, и напряжение между ними вмиг сошло на нет. — Верю, сынок. Верю, — лишь сказала она, снова отворачиваясь к мойке и включая воду.***
Вова устало привалился к стенке, выдохнув, прикрыв глаза и на ощупь щёлкнув замком на двери их комнаты. Эммануэль заинтересованно перевел на него взгляд, уронив телефон на живот. Полежав ещё секунду, он медленно садится, все также не отводя от Вовы взгляд. — Все в порядке? — спрашивает он, растерев немного затекшую шею. — Да, да, все зашибись, — торопливо отвечает парень, улыбнувшись. После разговоров с родителями они решили показать парням дом, и заодно их комнату. Эммануэль был крайне удивлен, поняв, что комната у них с Вовой будет одна. — Думал, они нас расселят, чтоб от греха подальше, — тихо, почти на ухо сказал он Вове, когда старшие отвлеклись на что-то, говоря между собой. — Зато комната самая дальняя, аж у лестницы. Зная, что не остановят нас, решили хоть обезопасить себя от лишних звуков, — еле слышно хихикнув, также тихо ответил Вова. Гостевых комнат в доме было две, а также комната хозяев. Все они располагались на одном этаже, втором. Вова мельком взглянул на вторую, пустующую комнату, отметив, что та выглядела точно также, как и их: бежевые стены гармонично сочетались с сосновым паркетом и белоснежным потолком. В углу, напротив двери, стояла большая, двухспальная деревянная кровать, застланная синим покрывалом, поверх лежали такого же цвета две подушки. Рядом красовалась небольшая тумбочка с парой выдвижных ящиков. На полу лежал небольшой прикроватный коврик. В другом углу, напротив кровати, стоял большой белый письменный стол, с примыкающим к нему высоким стеллажом, куда можно было бы распихать много мелких безделушек. Возле стола расположился небольшой пушистый стул на колесиках, кремового цвета. Большое просторное окно было зашторено плотной синей шторой, но света было более чем достаточно — лампа над головой светила очень ярко. Кроме того, над кроватью и столом висело бра, которое можно было включить, чтобы свет не бил в глаза. На длинном деревянном подоконнике Вова заметил несколько больших комнатных растений, и улыбнулся. Привычку матери пихать их в каждую комнату он ненавидел, но порой этого так не хватало. Высокий, но неглубокий гардеробный шкаф он заметил не сразу, пришлось зайти в комнату. Он спрятался аккурат за дверью. — Ну, располагайтесь, — сказал отец, похлопав сына по плечу. — Наш дом — ваш дом, — и скрылся вместе с женой за дверью. — Надо в душ сходить, — задумчиво говорит Вова. — Давай ты первый, мне Жене и Кате с Филом отписаться надо. — С удовольствием, — говорит Нуэль, подхватив чистое белье и полотенце из чемодана и скрываясь за дверью. Вернувшись, они меняются местами, и Нуэль падает на кровать, принимаясь строчить Вику. До тех пор, пока не возвращается Вова. — Знаешь, я взял из холодильника пару бутылок отцовского пива, — все также улыбаясь говорит Вова, вытаскивая из-под любимой черной кофты добычу. — Мама сказала что ничего страшного, ему всё равно вредно пить много. А на крайний случай, потом купим ещё, — он передает одну холодную бутылку в руки сползшего на коврик Нуэля. Он садится в позу лотоса, благодарно улыбнувшись. — Ай-яй-яй, quel mauvais garçon, — тихо посмеиваясь, говорит он, и Вова обиженно дует губы, садясь напротив. За год вместе он немного выучил часто повторяемые слова. Это предложение Нуэль чаще использовал в спальне. — Спасибо. — На здоровье, — пожимая плечами, отвечает Вова, ловко открывая обе бутылки ключом от дома. Негромко чокнувшись, они одновременно делают по глотку. — Да уж, пиво здесь, конечно, вкуснее, — распробовав, говорит парень. — А по мозгам бъет почти также, — Нуэль делает ещё один глоток. — Может, это немного сильнее пьянит. Алкоголь исчезал быстро, а разговоры разбавлялись какими-то историями, нерассказанными ранее. Время уходило как сквозь пальцы, и парни и оглянуться не успели, как цифры на телефоне сменились на 00:45. Почти час ночи здесь, но не в Украине. Хорошенько отоспавшись в самолёте и немного подремав в машине, ни у одного парня сна не было ни в одном глазу. А биологические часы подсказывали, что там, в тысячах километрах отсюда, на родной земле, солнце ещё далеко в зените. — Я не хочу спать, а больше заняться и нечем, — жалуется Вова, горько вздохнув. — Есть у меня одна идея, — хитро улыбнувшись, говорит Нуэль, потянувшись за телефоном. — Играем в «Правду или действие», возрастная категория 21+, подходит? — Вполне, — кивнул Вова. Задания были разные, от «Сними какую-либо вещь с другого игрока зубами» до " Хотели бы вы понаблюдать со стороны, как ваш партнёр занимается сексом с другим человеком?», однако «Действие» выбирали реже, чтобы не особо шуметь. Спустя полчаса таких игр, прочитав очередное задание молча, Вова, со слегка пунцовыми ушами, ошалело посмотрел на Нуэля. Тот вопросительно поднял бровь. — Что там? — изнывая от интереса, спрашивает он, пытаясь заглянуть в телефон. — Ты должен облизать интимную часть моего тела, — говорит он, продемонстрировав экран с высветившимся заданием. — Как скажешь, котенок, — отвечает усмехнувшийся Нуэль, ловко задрав Вовину кофту и лизнув сосок, вобрав его в рот. Вова закашлялся, кусая костяшки пальцев. — Н-ну хватит, — он пытается оттолкнуть Нуэля, но тот не поддается. Вместо того, чтобы отстраниться и продолжить игру, он резко поднимает лицо, нежно целуя Вову в губы. Не поддаться таким теплым и мягким, настойчивым губам… Нет, Вова не псих. Его прошибает током, и он хватает Нуэля за ворот майки, сильнее притягивая к себе. А тот дразнит, то плотнее обхватывая чужие губы, то практически отстраняясь, проводя кончиком языка по чужим губам, не проникая в рот. Вова от этого всегда бесится, но эффект — что надо, что и спешит проверить Нуэль, проведя рукой от груди до низа живота. — Ты куда культяпки тянешь?! — возмущённо выдыхает Вова, хватая поползшую вниз руку. — Вот только не нужно врать, что не настроен. За этот год я научился различать твои взгляды «не сейчас» и «давай, блять, сделаем это прямо здесь». К тому же, твой друг явно не против получить немного внимания, — Нуэль с намеком смотрит вниз, и Вова закусывает губу, чувствуя напряжение в паху. И думает, что надеть обтягивающие длинные шорты после душа было определенно не лучшей идеей. — Но мы в чужом доме, к тому же родители буквально через комнату, — слабо возмущается Вова. «Всегда его уламывать нужно», — думает Нуэль, фыркнув. — Когда мы делали это в туалете ресторана ты и то больше возмущался, — хитро говорит Нуэль, видя как быстро краснеют уши Вовы от воспоминаний. — О, да, это было незабываемо. Как бы я хотел заснять это на видео. Твои еле сдерживаемые стоны… Как я закрывал тебе рот, пока ты, раскрасневшийся и запыхавшийся, катался на моем чл… — Вова резко затыкает его рот рукой, округлив глаза. — Ты что делаешь?! — испуганно шипит он, смотря на дверь. — Ты думаешь, нас подслушивают? — вывернувшись, спрашивает Нуэль. Вова неопределенно жмёт плечами. — Ну, значит это их проблемы, — говорит он, схватив обе руки Вовы, потянув его на себя, снова целуя, быстро переходя на шею. Он целует отдельные участки, и иногда покусывает нежную кожу, втягивая её, оставляя лиловые засосы. «Плохо, нельзя же следов оставлять…», — думает Нуэль, а затем плюет на это. Все равно Вова на улице будет ходить в шарфе (в этом Нуэль не сомневался, под тщательным присмотром матери, да и сам он ему с голой шеей щеголять не позволит), а в доме можно и свитер под горло надеть. Или он одолжит ему одну из своих обтягивающих водолазок. Да, точно. — Ненавижу тебя, — медленно отстранившись, выдыхая говорит Вова, облизывая губы, чувствуя вкус недавно выпитого алкоголя. — И вместе с тем обожаю. Нуэль усмехается, без проблем поднимая парня на ноги, усаживая его на кровать. Вова ждёт, что сейчас он сядет рядом, снова поцелует его… Но Эммануэль лишь нависает сверху, плавно ведя руками по предплечьям вниз, улыбается своей этой особой, блядской улыбкой, и плавно опускается вниз, целуя оголившуюся коленку. Под удивлённый взгляд он сел между его ног, одним движением разводя их широко в стороны. Вову хотелось всего и полностью. Удивительно, как спустя год он все же ещё хочет его также сильно, как хотел тогда, прижимая его к стене. Ещё раз чмокнув коленку, он постепенно перебрался поцелуями выше, пока не добрался до кромки шорт. — Помоги снять их с тебя, котенок, — сказал он, подняв честные и абсолютно невинные глаза на Вову. Заалев ещё сильнее, Вова прикрыл лицо, аккуратно приподнимаясь, помогая стянуть ненужную сейчас одежду и белье. — Это так стыдно, — тихо, почти неразборчиво говорит Вова. — Если ты сейчас же не откроешь личико, я заставлю тебя стонать так, что это уж точно услышат твои дорогие родители, — как можно более нежно произносит Нуэль, потеревшись щекой об уже твердый член. Вова испуганно отдернул руки, тут же откидывая голову назад. Вид был просто сногсшибательный, а ещё эти аккуратные, теплые прикосновения… — За что ты меня так наказываешь? — сипит он, обращаясь скорее сам к себе, чем к кому-то. Но Нуэль все равно тихо отвечает, растянув губы в улыбке, посмеиваясь: — Tu étais juste un trop mauvais garçon. Вова не понимал ни-чер-та. Но когда Нуэль говорил с ним по-французски в такие моменты, хрипло растягивая гласные или наоборот, рвано выдыхая слова, ему просто срывает крышу, заставляя выкинуть все мысли и поддаваться ощущения. А они были приятными. Его член почувствовал свободу от давящего на него белья, а через секунду снова попал в плен. Чужая широкая ладонь обхватила его, слегка сжимая, и он почувствовал аккуратный поцелуй прямо в головку. Вова чувствует тепло рта Нуэля, медленно сходя с ума. Каждый раз, каждый блядский раз он делает так: то ускоряет, то замедляет гребаный темп, заставляя скулить. Обводит головку кончиком языка, демонстративно широко открывая рот. И пронзительно смотрит снизу вверх, заставляя Вову выгибаться в попытках найти себе место от наслаждения. Нуэль-чертов-Макрон дразнит его, выпуская член изо рта, работая только рукой. Он хочет инициативы от его Вовочки, наглядно это демонстрируя. И он получает её, когда Вова, находясь на грани удовольствия, запускает обе руки в его волосы, притягивая к себе, заставляя взять в рот снова. — Нуэль, черт тебя дери, не останавливайся, — еле контролируя голос стонет он, наблюдая из-под опущенных ресниц, как парень увлечённо сосёт его член. — Ох, блять… Нуэль мысленно улыбается, поглаживая и тем самым щекоча пальцами внутреннюю часть бедер Вовы. О, да, Вова вышел из себя. Парень начал активнее двигать головой, стараясь взять немного больше. Наградой ему служили тихие томные вздохи и глубокий голос. А руки, то нежно путающиеся в его кудрях, то грубо притягивающие его к себе, заставляли стараться ещё лучше. Эммануэль почувствовал, как напрягся член Вовы, готовый кончить. Но он не спешит отстраниться, все также продолжая двигать головой и работать языком, царапая нежную кожу короткими ногтями. Он хочет доставить ему истинное удовольствие, но… — Постой, постой! — в пол голоса спешит сказать Вова, толкая его в плечо, одновременно немного оттянув его голову, заставляя выпустить член изо рта с пошлым чмоком. Нуэль недовольно смотрит на него, нахмурив брови. — Я не хочу кончать сам, — вмиг смутившись, говорит парень, потянувшись рукой в карман кофты, вытягивая оттуда пачку презервативов и совсем небольшой тюбик смазки, под удивленный взгляд Нуэля. — Ты когда успел? — удивлённо выдыхает парень, подаваясь вперёд, обнимая Вову, ткнувшись носом в его живот, все ещё стоя на коленях. — Я это ещё дома в свою сумку кинул. А потом достал, когда ты в ванную ушел. — Ну ты и актер, — удивлённо выдохнул Нуэль, забирая это добро в свои руки. — Устроил мне здесь спектакль «Не хочу, не буду», а сам вон, подготовился! — Рад? — немного смущённо спрашивает Вова, замявшись. — Обожаю тебя, — улыбаясь, говорит Нуэль, подтягиваясь и целуя того в губы, получая мгновенный ответ. На подготовку много времени не понадобилось, Вова сам немного помог себе в ванной. Но Нуэль, на всякий случай, все же решил подстраховаться и ещё немного повозиться. — Лишним не будет, — говорит он, без труда вставляя три пальца. Покончив с этим, он скидывает собственные брюки, кидая их куда-то на пол, не заботясь больше об их судьбе. Ловко раскатав презерватив, он хочет взять Вову прямо так, пока он стоит раком, но, ловко увернувшись, Вова валит его спиной на кровать, хищно прищурившись. Нуэль непонимающе крякнул, пытаясь вымолвить недовольство, но Вова ложит палец на его губы, прося помолчать. — Я хочу побыть главным, ты позволишь? — спрашивает он, седлая его, садясь ему на живот. — Да, да, как скажешь, дорогой, — выдыхает Нуэль, раскинув руки. — Только будь аккуратен, я не хочу случайно навредить тебе. Вова улыбается, подмигнув ему, и упирается коленями в кровать, вставая. Нащупав рукой член позади себя он ставит его в нужное положение, аккуратно опускаясь, выдыхая. Нуэль выдыхает за ним следом, до тех пор, пока Вова не садится полностью, замерев. — Как ты, порядок? — обеспокоенно спрашивает Нуэль. — Все отлично, — спешит успокоить его Вова, упираясь руками в стену. Он делает первое движение, поднимаясь немного вверх и снова садясь на всю длину, выдохнув. — Порядок, — говорит он, начиная двигаться немного уверенней. Нуэль под ним пыхтит, жмуря от удовольствия глаза и сжимая кулаки. Не контролируя себя он кладет горячие ладони на слегка холодные ягодицы Вовы, помогая ему двигаться. — Я сам хочу, — дуется Вова, хлестко ударив его по одной из ладоней. И он прекращает, но руки не убирает. Вместо этого он скользит руками по пояснице, поднимаясь по спине до лопаток. Вова выгибается вперёд, немного выпячивая зад и наклоняясь, легко целуя Нуэля в губы. А тот снова спускается вниз, ложа на поясницу обе руки, ладонями касаясь противоположных локтей, заключая Вову в своеобразный замок. — Т-твою мать, — выдыхает он, подхватывая тихий Вовин стон. — Ох… Вова усмехается. Смотреть на Нуэля сверху… Всё-таки, такая поза ему нравится намного больше. Смотреть на то, как он краснеет от напряжения. На то, как на лице выступают капельки пота, медленно скатываясь на подушку. Как он мило жмурится, сдерживая стоны. О, да! Руки, не желающие оставаться на месте, снова ползут ниже, и вот Нуэль уже кладет одну ладонь снова на Вовину ягодицу, хорошенько сжимая её, а затем и вторую, разводя их в стороны. Он сгибает ноги в коленях, упираясь ступнями в матрас. — Вов, постой, — тихо говорит он, сжимая ягодицы немного сильнее, возможно даже немного царапая их. Вова замедляет темп. — Что, тебе плохо? Мне слезть? — обеспокоенно спрашивает он, испуганно смотря в лицо Нуэля. — Нет, нет, все великолепно, — успокаивает его Нуэль, и Вова непонимающе смотрит на него. — Я просто тоже хочу немного поучаствовать, позволишь? — Конечно, — выдыхает парень. Нуэль коротко улыбается, и начинает размеренно входить в слегка приподнявшегося Вову, наращивая темп. С каждым толчком он выбивает весь воздух из груди у обоих. Стремительно уходит не только воздух. Мозг перестает думать, постепенно отпуская мысль за мыслью до тех пор, пока в голове не становится совсем пусто. Остаётся только тупо вбиваться в податливое тело, выгибающееся в дугу в преддверии сладкого оргазма. Который наступает уже совсем скоро, позволив Нуэлю кончить в презерватив, что все ещё находится в Вове, а ему на живот лежащего под ним Нуэля. Сильно, до звёздочек в глазах. Замерший Вова, наконец, аккуратно поднимается, падая рядом с довольным Эммануэлем. Тот лениво стягивает презерватив, завязывает узел и с трудом встаёт, подойдя к столу и выкинув его в мусорное ведро под ним. Возвращаясь, он падает лицом на покрывало, удовлетворённо выдохнув, ища Вовину руку. Найдя её, он крепко переплетает их пальцы, что-то довольно мыча. — Надеюсь, мы никого не разбудили, — спустя несколько минут говорит Вова, лениво поворачиваясь на бок. — Не должны были, мы же тихо, — повернув голову, говорит Нуэль. Уютная тишина образовалась между ними. Нарушало её только все ещё немного сбивчивое дыхание. Вова лениво подвинулся ближе к Эммануэлю, положив руку на его спину, легонько касаясь волос на его затылке. Он перебирает пряди, задумчиво о чем-то думая, прикрыв глаза. Эммануэль улыбается краешком губ, смотря в это умиротворённое, такое юное лицо. — Знаешь, твой отец говорил со мной, — разрывая тишину, спокойно говорит парень. Вова резко открыл глаза. — Это был серьезный разговор. — Вот как? И что он сказал? — хмурясь, спрашивает он. — Что ты очень ранимый. И что он что-то сделает со мной, если обижу тебя. Я его перебил, так что не знаю что именно. — И что ты сказал? — помолчав, спрашивает Вова. — Что лучше умру сам, чем наврежу тебе, — без раздумий отвечает Нуэль. — Знаю, мы редко говорим это друг другу, ведь это просто слова, но я… — Я люблю тебя, — перебивает его Вова, резко подавшись вперёд, затыкая его поцелуем. — И я тебя, мой хороший, и я тебя, — отстранившись, выдыхает Нуэль, обнимая довольного Вову. Они снова замолкают, пригревшись от тепла друг друга. Укрывшись одеялом, Нуэль собственнически прижимает Вову к себе, даже и не думая отпускать его. Вова тоже не особо против, улыбаясь, сильнее вжимаясь в него. — Думаю, когда-то нам стоит сыграть свадьбу, — уже почти засыпая, полушепотом говорит Нуэль. Вова согласно мычит. За окном горели фонари, укутывая город ярким светом.