Ты пахнешь ванилью

Сидя по грудь в горячей воде, Чонгук чувствует, как постепенно прогревается каждая клеточка его тела. Пока альфа шёл до дома Тэхёна, он очень сильно замёрз и продрог, поэтому Ким сразу же запихнул его греться в ванную, отобрав всю одежду, чтобы высушить. Парень откидывает подсохшие волосы со лба, аккуратно зачёсывая их назад. С Тэ спокойно. Конфликт с отцом уже не так сильно тревожит его, и все кажется не таким уж и катастрофичным. Но это ненадолго. До следующей ссоры. Пока Гук опять не захочет послать все к чертям собачьим. «Неужели Тэхён пошел искать меня? — Чон задумчиво закусывает внутреннюю часть щеки. — Он что, переживал?» Гук, едва заметно улыбаясь, подтягивает колени к груди, обхватывает их руками, чувствуя, как кожу щекочет толстый слой пены. Пока омеги не было, он, найдя на полке пену для ванн, решил немного капнуть себе для сладкого запаха, но переборщил. Тэ точно будет раздражён. Тихий стук в дверь заставляет парня оторваться от своих мыслей. — Я могу зайти? — Да. Голова Тэхёна просовывается в приоткрытую дверь, он с осторожностью разглядывает сидящего в ванной Гука и, немного помедлив, протискивается в помещение. — Вот, — омега приближается к Чону, который уже внимательно рассматривает, что он принёс. — Сменная одежда и полотенце. — Спасибо. Оставив вещи на стиральной машине, стоящей прямо рядом с ванной, усаживается на пушистый коврик сбоку от альфы, скрещивает ноги по-турецки, рассматривая сидевшего в воде Чонгука. Чёрные рисунки идут вдоль всей его правой руки от самого плеча до запястья, что привлекает внимание Тэ. Он неуверенно тянет руку к плечу Гука и осторожно касается кончиками пальцев четких линий, проводит подушечками сверху вниз. — Красиво, — шепчет Тэхён. — Вообще я не любитель подобного, но тебе идёт. Больно бить? — Нет, — качает головой Чон, легко улыбаясь, отчего на его щеках появляются симпатичные ямочки. Он внимательно следит за каждым движением пальцев старшего, который увлечённо рассматривает все изображения, щурится и наклоняет голову, чтобы получше понять и разобрать, что набито на коже. Альфа втягивает носом воздух, который вдруг стал наполнен приторным запахом ванили. Так пахнет Тэхён. Так вкусно. Наверное, из-за того, что в ванной немного душно, ваниль ощущается сильнее обычного. А может, причина в другом? Он всматривается в сосредоточенное лицо Кима, строя в голове свои догадки. — Ты нормально себя чувствуешь? — тихо спрашивает Чонгук, отрывая Тэ от его занятия. Тот, смутившись, обхватывает руками свои плечи и немного краснеет. Наверняка этот вопрос вызван его «нездоровым» интересом. Он никогда особо не стремился к физическому контакту с Гуком, а тут… считай, облапал. — Да. Все хорошо. Так… — он мнется, — что у тебя случилось? — Ну, если вкратце, — Чонгук сводит брови на переносице, недовольно хмурясь, — поругался с отцом, психанул и из дома ушёл. Пошёл к тебе, а телефон сел, и я немного заблудился, поэтому получилось так, как получилось. Откровенничать у Чонгука получается, по правде говоря, так себе. Он практически никогда не делился проблемами, которые касались его семьи и взаимоотношений с родителями, считая это слишком личным. — Почему не взял такси? Да и ты же на машине вроде… Альфа недовольно цокает языком. — Отец меня деньгами попрекнул, вот я сгоряча и швырнул ему все, что у меня было. Ключи от машины и карты банковские. Забыл, что на них и мои деньги тоже. Тэхён внимательно слушает, не перебивает. Он сам часто нуждается в хороших слушателях, поэтому понимает, как иногда важно, чтобы тебя просто выслушали и показали, что твои проблемы важны и имеют значение. Он ритмично покачивает головой в такт словам Чона. — Тебе есть, куда пойти? — Нет, — парень пожимает плечами. — Ничего, я позвоню кому-нибудь из друзей и избавлю тебя от моего присутствия. — На ночь можешь остаться у меня, так уж и быть, — вдруг серьезно произносит Ким. — Я не такой изверг, чтобы выставлять тебя за дверь в такую погоду. Переночуешь на диване в гостиной. Гук благодарно улыбается, смотря на сидящего на полу омегу, который, кажется, немного покраснел и занервничал: — Спасибо. — Д-да, да, — Тэ сбивчиво кивает и поднимается на ноги, потирает лоб. — Одевайся, я жду тебя на кухне. Нужно попить чаю, чтобы не заболеть.

***

Чонгук прикрывает за собой дверь, ведущую в ванную, и идёт на небольшую, но уютную кухню, где вовсю хозяйничает Тэ. Омега уже переоделся в домашнюю одежду и заливает кипятком травяной чай, стоя у плиты, поджав одну ногу. Ким выглядит так по-домашнему мило, дополняя тёплый интерьер маленькой кухни. Все в пастельных тонах, большой белый холодильник, простой, но аккуратный кухонный гарнитур, белый круглый стол и два стула с небольшими подушками на сидениях. Чон осторожно опускается на один из стульев и подпирает голову рукой, наблюдая за омегой. Какой же он красивый, боже мой… В носу свербит сладкой ванилью, так, что аж горло чешется. Он вдыхает полной грудью, поистине наслаждаясь тем, что ощущает. — Есть хочешь? — не оборачиваясь интересуется Тэхён. — Ну, было бы неплохо. Да, Гук на самом деле был безумно голоден, но виду не подавал. — Хорошо, я закажу сейчас что-нибудь, кроме рамена ничего нет, — сбивчиво бормочет Тэ, опираясь руками о столешницу. — Блять, да что же это такое?.. Он обмахивается раскрытой ладонью, тяжело дыша. Киму явно нехорошо, что беспокоит Чона, который уже стоит рядом и пытается заглянуть в раскрасневшееся и блестящее от выступившего пота лицо. Омега сам себя не узнает: его всего колотит, руки дрожат, и жарко. Безумно жарко. Может, за то время, что он искал младшего, успел простыть? — Что с тобой? — Чонгук гладит его по плечу, понимая, что что-то не так. Совсем не так. — Я не знаю, — Тэхён опускает голову вниз. — Мне кажется, у тебя температура. Ты весь горячий. Парень ощущает, как начинает кружиться голова, а жар скапливается где-то внизу живота. Нет, только не это. Не дай бог это то, о чем Тэхён сейчас подумал. Он мотает головой, отгоняя самые плохие не радужные мысли. Просто заболел. Ничего больше. Таблетка, чай и здоровый сон быстро решат все проблемы, и на утро он будет, как огурчик. — Я выпью жаропонижающее и все пройдёт, — бормочет Ким, выпрямляясь. Чонгук отступает на пару шагов назад, внимательно смотря куда-то вниз. В его взгляде читается недоумение и… Страх?.. — Хён, боюсь, тебе помогут только подавители. — Что? — омега ничего не понимает, но проследив за взглядом Чона, его глаза округляются: сзади на его серых шортах проступает влажное пятно. — У тебя течка. Тэ чувствует, как сердце бешено колотится в висках, в глазах темнеет, в шортах становится тесно. Он понимает, что безудержно краснеет, лицо стоящего рядом альфы начинает плыть и, чтобы удержаться на ногах, хватается за столешницу, но его тут же подхватывают сильные руки. Чонгук аккуратно придерживает старшего за талию, чувствуя на себе затуманенный взгляд, поворачивает голову. Ким смотрит внимательно, будто жадно, пытаясь зацепиться глазами за каждую частичку его лица, что невольно смущает… — Пойдем, тебе нужно отдохнуть и выпить таблетки, — Чон медленно ведёт его в гостиную. — Они у тебя есть? — Да, там же, в столе, где ты нашёл их тогда. Гук направляется к столу и, отодвинув верхний ящик, начинает рыться в лежащих там тетрадях и листах, наконец, нащупывает баночку таблеток. Он убеждается, что название верное, и быстро пробежавшись глазами по инструкции на боку, откручивает крышку. Чонгуку становится как-то не по себе, но парень держится. Всё-таки когда рядом находится течный омега, у альф просыпаются заложенные природой инстинкты. Возбуждение появляется и растёт само собой, а контролировать его с каждой минутой становится все сложнее, поэтому зачастую в эти дни омеги предпочитают оставаться дома — из-за плохого самочувствия и из-за запаха, который с течкой становится более сладким и выраженным, что привлекает альф. Однако болезненное состояние может облегчить только альфа, вследствие чего некоторые омеги могут специально подыскать себе партнера на первые пару дней. Шаг отчаянный и далеко не безопасный, поэтому к этому относятся с огромной осторожностью. Повезло тем, у кого есть любимый человек, который готов помочь с этим делом. Чон приносит стакан воды и, вложив в раскрытую ладонь Тэ две белые круглые таблетки, заставляет его их выпить. Парень устало откидывается на спинку дивана и закрывает глаза, морщась от неприятной стягивающей боли в паху, которая со временем только усиливается. — Пойдем, — Чонгук тянет его за запястье к лестнице в несколько ступеней, которая ведёт к месту для сна. — Тебе нужно отдохнуть. Тэхён еле стоит на ногах, опираясь на поддерживающего его альфу практически всем весом. Он не жалуется, весит Ким немало, но Гук спокойно доводит его до кровати и помогает сесть. Влажная от пота футболка прилипает к телу омеги на плечах и спине, выделяя едва проступающие мышцы. — Мне так жарко, — шепчет Тэ, жмурясь и потирая лицо руками. — Очень жарко. — Ложись и постарайся уснуть. Таблетки подействуют через два-три часа. Чон нервно сглатывает, чувствуя, как легкие с новой силой заполняются сладким дурманящим запахом. Шорты безбожно жмут, и он одергивает вниз футболку, пытаясь скрыть топорщащуюся ткань. — У тебя есть травяной чай? — взгляд Чонгука бегает по стенам и потолку, лишь бы не смотреть на Тэхёна… чертовски красивого Тэхёна. — Говорят, помогает и успокаивает. — Д-да. Где-то там… — Хорошо, жди. Я принесу. Гук быстрым шагом уходит на кухню. «Лишь бы остыть, лишь бы остыть», — мысленно повторяет он, дрожащими руками выуживая из картонной коробки чайный пакетик. Пальцы совсем не слушаются, путаются и цепляются за все, затрудняя движения. Наконец он опускает чайный пакетик в кружку и, кинув туда пару листочков мяты, что находит там же в коробке, заливает все кипятком и накрывает специальной крышкой. Чай пусть заваривается, а он пока немного придёт в себя и подышит свежим воздухом. Он открывает окно и полной грудью вдыхает прохладный воздух, наполненный свежестью только что прошедшего дождя. Это отлично успокаивает. Чон закрывает глаза, наслаждаясь тем, как легкий ветерок, пропитанный озоном после дождя, треплет его волосы. Судя по тому, как Тэхён растерялся, можно было предположить, что это его первая течка. Хотя для его возраста уже поздновато. Почему он ничего об этом не знает? Понятное дело, что первая течка всегда самая болезненная и тяжелая, но почему Ким не подстраховался, если почувствовал себя не так, как обычно… «Так, ещё сладкое должно немного его отвлечь, — Чонгук отогоняет в сторону все мысли, понимая, что их нужно отложить до лучших времён. — Посмотрим, что тут есть». Он шарится по шкафам, в надежде что-то найти, но безрезультатно. Видимо, Ким вообще сладкое не ест. Ну, бывают такие люди. Парень открывает холодильник и заглядывает внутрь, оглядывая все содержимое, как вдруг его обнимают сзади, крепко обхватывая торс руками. Тэ прижимается щекой к мускулистой спине, закрывает глаза и вдыхает запах молотого кофе. Альфа замирает, не в силах пошевелиться из-за сладкой ванили, которая моментально забивает все рецепторы. Тонкие пальцы поднимают край белой футболки и проскальзывают под ткань, оглаживая красивый рельеф. Гук непроизвольно краснеет. — Что ты делаешь? — он с трудом выпутывается из хватки омеги и поворачивается к нему: на Тэхёне, кроме нижнего белья, ничего нет. — Где твоя одежда? — Мне было жарко… Из-за тебя, Чонгук. Мне всегда жарко из-за тебя. Неожиданно Ким подаётся вперед и нежно касается губами горячей шеи стоящего практически впритык парня. Сходящий с ума Чон шумно выдыхает и запрокидывает голову назад. Тэ, прикрыв глаза, мягко вылизывает мощную шею, наслаждаясь его запахом и вкусом. Вдруг прихватывает зубами чувствительное местечко над ключицей, заставляя альфу тихо зашипеть, и спускается ниже, ныряя под широкую футболку. Он начинает покрывать влажными поцелуями живот, на котором проступает шесть идеальных кубиков мышц, грудь, плечи. Его горячее дыхание опаляет каждый сантиметр тела Чонгука, от чего тот уже едва стоит на ногах. Из последних сил Гук встряхивает головой, пытаясь сбросить с глаз туманную пелену, и, хватая края своей футболки, быстро снимает ее, обнажая Тэ, что в этот момент очерчивает юрким языком его рельеф. Отбросив этот мешающий элемент одежды, Чон резко поднимает омегу на свой уровень и, развернув к себе спиной, толкает к кухонному столу. Тэхён, налетая бёдрами на стеклянную поверхность, опирается на неё руками, и немного прогибается в спине, отводя ягодицы назад. Гук оставляет несколько мимолетных поцелуев между лопатками и грубо стягивает с него чёрные боксеры, которые сзади уже насквозь мокрые. Слышится звук рвущейся ткани, но никто не обращает на него внимание. — Прогнись, — Чонгук давит ладонью на поясницу старшего, заставляя его грудью лечь на стол и приподняться на носочки, чтобы выполнить требование. — Как красиво… Зрелище, открывшееся тёмным блестящим от возбуждения глазам, было потрясающим: изящное тело течного омеги, лежащее прямо перед ним, которым очень хочется завладеть. И в этот раз сдерживать свои желания Чон не собирается! Но в голове проскакивает один беспокоящий его аспект. — Т-там, рядом с плитой, — шепчет Ким. — В тумбочке. Верхний ящик… Быстрее!.. Гук не сразу понимает, о чем он говорит, но быстро заглянув в нужный ящик, вытаскивает оттуда пачку презервативов. Тэхён слышит, как альфа шелестит упаковкой, тихо рычит, тупо разрывая ее. Он чувствует, как тёплые ладони касаются широко расставленных бёдер. А через секунду в него резко, без предупреждения, входят на всю длину, выбивая громкий стон, который, кажется, отражается от стен и звучит ещё громче. Чон взвыть готов от того, какой омега внутри горячий и скользкий, как он сжимает его член, доводя до безумия. Грубые толчки заставляют Тэхёна скулить, цепляться руками за края стола, сжимая их до боли в пальцах. Вдруг Чон хватает его за плечи и заставляет подняться, прижимает к себе, продолжая вдалбливаться в дрожащее тело. Ким откидывает голову ему на плечо, чувствуя себя поистине сумасшедшим. И никто никогда бы не подумал, что его, Ким Тэхёна, омегу, прямо сейчас на кухонном столе трахает альфа, которого он никогда в жизни к себе бы не подпустил, если бы не этот дурацкий уговор. Напряжение внизу живота скручивается в приятно спазмящий узел, который уже не причиняет слишком сильной боли и дискомфорта, как раньше. Внезапно пальцы Гука уверенно обхватывает член омеги, начиная быстро ласкать его. Он уже проворачивал подобное в тот раз в отеле, и Тэ прекрасно помнил, чем это все закончилось. Пара особенно резких толчков заставляют омегу вскрикнуть и схватить парня за волосы, крепко стискивая чёрные пряди. Ким с ума сходит: громко стонет, хватает альфу за предплечья, впиваясь в блестящую от выступившего пота кожу ногтями, оставляя красные царапины. Вдруг он вырывается из крепких рук и падает на стол, тут же пачкая его и дрожа всем телом от сильного оргазма, что с головой его захлестнул. Чон сбавляет темп и останавливается, чувствуя, как внутри парня все пульсирует, сжимает его ещё сильнее. Он тяжело дышит, впивается пальцами в покрасневшие от шлепков тел ягодицы Тэхёна. — Ещё, — вдруг едва различимо хрипит Тэ, даже не открывая глаз. — Ещё… Прошу. Он привстает на носочки и, отклонившись вперёд, сам насаживается на достоинство стоящего позади него альфы. Чонгук удивленно распахивает глаза, поскольку совсем такого не ожидал. Вот это да!.. Что же с Тэхёном течка делает… Гук снова хватает парня за бёдра, самостоятельно возобновляя грубые толчки. По ногам Кима течёт смазка, влажная от пота кожа липнет к стеклянной поверхности стола. Кухню наполняют звуки соприкосновения двух тел, хриплое дыхание и совсем не сдерживаемые стоны. Живот снова приятно стягивает, заставляя Тэ жалобно скулить, что Чону до умопомрачения нравится. Нравится до тихого рычания, рваных толчков и болящих пальцев, со всей силы впивающихся в нежную кожу ягодиц, на которой точно останутся следы. Чонгук скользит жадным взглядом по изящно выгнутой спине омеги, по бугоркам мышц, по выступающим позвонкам и лопаткам. Ладонью проводит вдоль позвоночника, останавливает ее на пояснице — его внимание привлекают две ямочки, расположенные немного ниже. Он осторожно касается их кончиками пальцев. Наверное, больше всего Гук бы сейчас хотел, чтобы у него всегда была возможность касаться Кима так. Да, именно так. «Полный бред», — альфа мысленно хмыкает и несколько раз толкается в парня ещё грубее. Тэхён подрывается со стола, на стон уже не хватает сил, он крупно дрожит, закатив глаза и приоткрыв ротик. От того, как внутри омеги все сжимается, Чон не выдерживает и с громким вздохом кончает, тут же выходя из расслабляющегося тела. Тэ судорожно хватает ртом воздух, едва держится на ногах, хватаясь за стол. Колени подгибаются сами собой и, больше не в силах стоять, он медленно начинает сползать на пол. Чонгук подхватывает его за талию и прижимает к себе, не давая упасть. — Стой, подожди немного, — шепчет он, обтирая влажными полотенцем те места тела Тэхёна, которые были мокрыми и липкими. Ким цепляется за шею Чона, кладёт голову ему на плечо, прикрывая глаза, отчаянно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Он буквально виснет на младшем, как безвольная кукла. Закончив, альфа ловко подхватывает его на руки и несёт в спальню. Чувствуя, как Тэхён льнет к нему так близко, как только можно, ещё крепче его обнимает. Он осторожно поднимается по лестнице, укладывает Кима на кровать и укрывает одеялом. Садится рядом, подтыкая его со всех сторон, чтобы было теплее. — Эй, — Гук осторожно треплет омегу по щеке, заставляя приоткрыть глаза. — Тебе лучше? Тэ едва заметно кивает, подтягивая одеяло к подбородку. — Я посижу с тобой, пока не заснёшь, потом уйду спать в гостиную. Постарайся заснуть, тебе скоро должно стать легче. Чон садится рядом, спиной облокачивается об изголовье, откидывает голову и закрывает глаза. Ему уже приходилось иметь дело с течными омегами, поэтому тот факт, что Тэхён попросил ещё, его совсем не удивил. Бывает и хуже. Парень ощущает, как по ногам проходится неприятный холодок, и осторожно на ощупь укрывается свободным краем одеяла. Да, так определенно лучше. Кажется, легкие уже все насквозь пропитались этим сладким запахом ванили. Гук очень чувствительный в этом плане и помнит множество запахов, но ни один из них не произвел на него столь сильное впечатление. И почему эта чертова ваниль так его будоражит? Сбоку слышится тихое сопение, наверное, Тэ заснул. Ну ничего, сейчас он ещё пару минут посидит и пойдёт вниз — усталость все же берет своё. Неожиданно Чонгук слышит осторожное шевеление рядом, через несколько секунд ощущает, как чужая раскрытая ладонь ложится ему на пах, а пальцы не сильно, но ощутимо смыкаются. Он открывает глаза и поворачивает голову в сторону Кима, который, оказывается, не спит. Омега смотрит на него затуманенными от возбуждения глазами, медленно облизывает губы. Вдруг Тэхён подрывается и с размаху садится на бёдра Чона, кладя руки ему на плечи и крепко сжимая их. Альфа ошарашено смотрит на него, чувствуя, как его член упирается в промежность сидящего на нем Кима. Так непривычно близко, лицом к лицу, глаза в глаза и практически губы в губы… Он нервно сглатывает. Руки Тэ судорожно шарятся по карманам надетых на Гука его домашних шорт, быстро находят оставшиеся презервативы и вытаскивают один. — Хён, что ты… Младший не успевает договорить, как Ким разрывает упаковку. Зубами! Разрывает упаковку зубами! Чон аж давится своими словами от этого зрелища. И где Тэхён так научился? Он, кажется, подобное никогда не вытворял. Воспользовавшись замешательством, омега отодвигает резинку шорт и боксеров и, обхватывая уже затвердевший член пальцами, быстро раскатывает по нему тонкий латекс. Он отбрасывает упаковку и снова устраивается на бёдрах Гука, начинает сам медленно опускаться вниз. Чон кладёт руки ему на талию и стискивает зубы, не разрывая зрительного контакта. Блять… Это… Чертовски горячо! Он и подумать не мог, что Тэхён может такое выкинуть. Однако эффект неожиданности лишь ещё больше будоражит и возбуждает. Тэ не торопясь двигает бёдрами, закусывает уже покрасневшие губы, запрокидывает голову назад. Боже... Чонгуку от такого вида просто крышу сносит, он не ожидал, что этот заучка может выглядеть так сексуально. Он понимает, что это все — действие гормонов, которые сейчас во всю бушуют у Кима в крови, толкая его на подобные вещи. Омега ведь сейчас совсем не отдаёт отчёт своим действиям, а лишь следует инстинктам. Гук снова срывается. Хватает его за ягодицы, грубо насаживает, снова заставляя громко стонать. Альфа ловко подмахивает бёдрами, каждый раз заполняя до конца сидящего на нем Тэхёна, который, сколько бы не пытался, не может подстроиться под его ритм. Снова спертое дыхание, срывающиеся стоны, шлепки влажных тел друг о друга. Сколько ещё это может продолжаться?