***
Ким просыпается от звона посуды на кухне. Он переворачивается на другой бок в надежде снова заснуть, но безрезультатно, поэтому медленно открывает глаза, морщится от солнечного света, освещающего через окно всю спальню. Внизу живота неприятно тянет, гораздо меньше, чем вчера, но приятного все равно мало. Тэ хочет встать, но, откинув одеяло, вдруг понимает, что на нем совсем ничего нет. Он отупевшим взглядом пялится на свои бёдра: на коже в некоторых местах появились небольшие синяки. Вот же чёрт!.. Значит то, сколько раз Чонгук его трахнул, ему не приснилось. Значит, это правда… Боже мой… Только не это! Омега истерично заворачивается в одеяло, нахохлившись, как злой воробей. И что теперь Чон о нем подумает? Хотя, может он все понимает? Он надеется, что да, понимает. Ладно, об этом стоит поговорить с самим Гуком, и ничего себе не выдумывать. Как будет, так и будет. В конце концов, детей им вместе не крестить. «Поесть и выпить таблетку», — крутится в голове. Тэхён садится на край и потирает ладонями заспанные глаза. — Доброе утро. Взъерошенный Чон поднимается по лестнице, пряча руки в карманы тэхёновых шорт. Даже сейчас, будучи ещё немного сонным, альфа выглядит очень привлекательно, что заставляет Кима закусить губу. — Доброе, — он ёжится, сильнее закутываясь в одеяло. — Как ты себя чувствуешь? Гук садится рядом, опираясь локтями о колени, косясь на Кима, на котором лица нет. — Нормально. Слушай, то, что вчера было… — О, так ты помнишь, — хмыкает Чон. — Забудь. Это мелочь. Тэхён понимает, что непроизвольно вскидывает брови. Мелочь? Все, что произошло вчера, просто мелочь для него? Сердце бешено колотится где-то в висках. Получается, Чон просто воспользовался его состоянием, если это ничего для него не значит? Как же гадко на душе скребёт… — Мелочь?! — Ким злится. — Ты так об этом говоришь… Будто!.. Будто… Воспользовался мной! Ну ты и мудло, Чон Чонгук! Вали нахуй отсюда и ближайшие пару дней не попадайся мне на глаза, чтобы больше не заморачиваться по поводу подобных мелочей! — Ты сейчас серьёзно?! — Гук сам не замечает, как повышает голос. — Ты сам вешался вчера на меня, как последняя шлюха! Шлюха?! Тэхён ощущает, как от ярости пылает все его лицо. Да какое этот подлец ещё имеет право что-то про него говорить? Использует его для удовлетворения своих потребностей, а вчера снова воспользовался его состоянием! Только сейчас Ким в полной мере понимает, в какое дерьмо влез. И зачем он вообще согласился на это все? Проще было забить на несколько лет учебы, уехать и начать все с чистого листа где-нибудь в Пусане, а его желание удержаться за стабильность вылилось во все вот это. — Это я шлюха!? — омега чувствует, как от обиды начинает щипать глаза, но не подаёт виду. Он же не виноват, что так тяжело переносит первую течку. — Ты знал, что я себя не контролирую, и все равно не остановился. Ты изнасиловал меня! — А что, было бы лучше, чтобы ты от боли подох?! — Гук вскакивает. — Да пошёл ты к чертям, Ким! Я сам тут больше оставаться не хочу, меня заебал твой характер! — он быстро стягивает с себя тэхёновы шорты и футболку, швыряет их на кровать. — Подумал, что ты стал нормально относиться ко мне, а ты, блять, просто высокомерная сволочь! Чон в одних боксерах спускается на первый этаж и исчезает из вида. Слышно, как он грубо сдергивает свою одежду с сушилки на кухне, быстро одевается, звенит пряжкой ремня на брюках. Запах ядреного кофе наполняет всю квартиру. От усилившихся феромонов начинает немного кружиться голова, а живот болезненно спазмит, заставляя Тэ обхватить себя руками. Он вздрагивает от каждого резкого звука — он никогда не видел Чонгука настолько злым. Становится жутко от одних мыслей и представлений о том, что когда сильный альфа слишком сильно злится, он может и убить. Гук, как ошпаренный, пролетает мимо лестницы, даже не посмотрев на сидящего на кровати омегу. Тэхён сжимается от громкого хлопка входной двери и опускает голову, сдерживая слезы. Плакать хочется от злости и обиды, сказанные слова плотно засели где-то внутри, неприятно пульсируя. И почему так гадко?.. Он трёт пальцами глаза, крепко стискивая зубы, но пара слезинок все равно выкатывается из глаз. Нет, нет, не хватало ещё из-за этого урода слёзы лить. Тэ размазывает слёзы по щекам, шмыгает носом, плотно сжимает губы и поднимается на ноги. Медленно плетётся на кухню, шлепая по полу босыми ступнями. Без Чона в квартире пусто. Грань между спокойствием и одиночеством постепенно стала стираться с появлением Гука в его жизни. Тэхён замечает стоящий на стуле большой крафтовый пакет, осторожно заглядывает внутрь. Продукты. Чонгук помнил, что у него пустой холодильник.***
В широких больничных коридорах витает неприятный химозный запах медикаментов. За те полчаса, что Тэхён провёл в больнице, кажется, он весь пропитался этими лекарствами. Быстрее бы приехать домой и смыть с себя все эти мерзкие запахи. Весь вчерашний день прошёл будто в тумане. После того, как они с Гуком поругались, и альфа ушёл, громко хлопнув дверью, он поел и сразу же завалился обратно в постель. Практически весь день он проспал, иногда поглощая таблетки и еду из доставок. Готовить ничего не хотелось, да и состояние было мягко говоря не очень хорошим. Наверное, если бы Чон не ушёл, ему было бы легче это все выносить. Какая-никакая забота и интерес к его самочувствию, хоть и из своих корыстных побуждений. Тэхён уже несколько лет стабильно находился на учёте у своего терапевта из-за того, что у него никак не начиналась течка. Врач велел прийти на консультацию, как только она начнётся, чтобы сдать анализы и получить рецепт на новые подавители. Из-за гормональной перестройки организма, таблетки нужно было сменить. Ну и Ким, как добропорядочный омега, пришёл сразу, как только ему стало легче и появилась возможность выйти из дома. К счастью, все было в порядке. Анализы более менее в норме, рецепт получен, можно и домой ехать. «Отлично, сейчас отнесу карту в регистратуру и поеду домой, — решает Тэ, — хоть тут проблем не…» Он не успевает мысленно договорить, как получает дверью одного из кабинетов по лбу. В глазах мгновенно темнеет от удара, а в голове больно звенит. Омега с тихим оханьем оседает на пол, держась за мгновенно покрасневших лоб. — Ой, извините, пожалуйста, — раздаётся откуда-то сверху. — Тэхён?! Ким поднимает голову на знакомый голос и пытается сфокусировать зрение. Наконец нависшее над ним лицо приобретает чёткие очертания. — Чимин? — парень не перестаёт потирать ушибленное место, поднимаясь на ноги не без помощи беты, который обеспокоено прыгает вокруг него. — Хён, прости, пожалуйста, прости! — Пак суетливо собирает бумажки, которые выпали из тэхёновой карты и разлетелись по всему коридору. — Я слишком резко открыл дверь, не подумал, что кто-то может… Парень расширившимися от удивления глазами уставился на обложку карты, где печатными буквами было выведено: «Ким Тэхён. Омега.» Он так и застывает, сидя на корточках и пялясь в чужие документы и справки. Некрасиво, да, но что это, твою мать, такое?! Спохватившись, Тэ быстро наклоняется и выхватывает свою медицинскую карту, крепко прижимает ее к груди, пряча подпись на обложке. Вот же… Пак непонимающе смотрит на него снизу вверх, встаёт и приоткрывает рот, чтобы задать интересующий его вопрос, но так и застывает. Ким чувствует, как внутри все дрожит от страха. Чимин не дурак, Чимин все видел и все понял. Глупо отпираться и пытаться что-то объяснить. Слишком глупо. Ситуация похожа на ту, что произошла с Чонгуком, только вот бета был его другом. Он тихо выдыхает, собираясь с мыслями. — Хён, это правда?.. — парень во все глаза таращится на старшего. Не может этого быть. — Да, Чимин. Правда. Тэхён опускает голову, не в силах выдержать ошарашенный взгляд Пака, у которого, в свою очередь, аж рот от удивления приоткрылся. Он хёном всегда восхищался, можно даже сказать, что Ким для него весь год был кумиром, образцом для подражания. А он, оказывается, омега. — Ты уже здесь все дела закончил? — вдруг спрашивает Ким. В его голосе прослеживается скрытая мольба. Получив одобрительный кивок, он продолжает. — Мы можем где-нибудь поговорить и выпить кофе? Я не займу много твоего времени. Чимин едва заметно кивает. Времени у него не так уж и много, но для друга всегда найдётся.***
Тэхён рассматривает красивую веточку в своей чашке, что бариста нарисовал на кофейной пенке. Его всегда интересовало, как только люди могут обычный напиток превратить в произведение искусства. Он сам пару раз пробовал сделать что-то подобное, но либо рисунок получался кривой, либо со временем расплывался. Парень ощущает на себе пристальный взгляд глаз сидящего напротив беты. Чимин терпеливо ждёт, пока он соберётся с мыслями и хоть что-то скажет. Вся дорога до кофейни прошла в тишине, никто не решался заговорить на интересующую тему. Каждый думал о своём. Тэхён вот, например, как ему оправдаться. — Чимин, ты… — он мнется, не зная, как младший отреагирует на его просьбу. — Не говори никому об этом. Прошу тебя. — Пак молча ждёт, пока Тэ выскажет все, что собирался. — Я не хотел, чтобы так вышло… Просто я… Я очень хотел учиться в этом университете, поэтому соврал. А вам не сказал, потому что не хотел, чтобы вы презирали меня. Омегам среди таких, как вы, не место. Я очень ценю тебя, Хосока и Юнги и не хочу вас потерять. Прости. Голос звучит очень тихо, дрожит. Но омега держит себя в руках. Многолетний опыт идеальной выдержки не проходит даром. Он замолкает и поднимает глаза на Чимина, который смотрит куда-то в свой напиток, видимо, тоже рисунок на кофейной пенке разглядывает. Он обхватывает ручку изящными тонкими пальцами и делает два небольших глотка капучино. Слизывает кончиком языка пенку, что осталась на пухлой верхней губе. — Не извиняйся, — парень говорит тихо, но вполне чётко. — И будь уверен, я не трепло, поэтому это останется лишь между нами. Я понимаю, почему ты так поступил, и считаю, что у меня нет права тебя осуждать. Тэхён смотрит на младшего исподлобья. От волнения теребит кончиками пальцев пуговицу на джинсовой куртке. Вдруг Пак мило улыбается и будто теплеет. — Я не стал хуже относиться к тебе, хён. Не переживай по этому поводу. Мне кажется, рано или поздно ребята все равно узнают об этом, но не думаю, что они не попытаются тебя понять, — он крутит указательным пальцем небольшое серебряное кольцо на большом. — Ты все так же дорог мне. И ты все так же мой друг. Если захочешь рассказать Хосоку и Юнги об этом сам, мы вместе подумаем, как это сделать. С души словно камень упал. Тэхён выдыхает и, наконец, пробует успевший немного остыть кофе. Чимин его понял и принял таким, какой он есть. Он не может сдержать уголки губ, что упорно ползут вверх. На щеках проступает смущенный румянец и милые ямочки. — Спасибо, Чимини. — Кстати, кто-то ещё знает об этом? Чонгук. Его имя даже не хочется сейчас произносить вслух. Врать, что никто, тоже не хочется. Тэ так радовался, что Пак не злится за него за враньё, а теперь что? Опять врать? Нет, больше нельзя. Терпение и снисходительность Чимина не бесконечны, он тоже человек. — Гук, — Тэхён немного изменяет его имя на тот вариант, который никогда не использовал. — Он знает, — сразу, чтобы избежать лишних вопросов, продолжает. — Когда он первый раз пришёл ко мне заниматься, полез в мой рабочий стол за ручкой, когда я отошёл. И наткнулся на подавители. На баночках же имя пишут, чьи они. — Оу, — младший снова удивляется. — Получается, Чонгук знал и молчал? Когда мы сидели в баре, мне показалось, что вы близки. По крайней мере, смотрит он на тебя как-то по-особенному. Не так, как на других. Да уж, очень близки. Ким мысленно фыркает. Нужно было стереть нимб над головой Чона, а то он кажется слишком хорошим в глазах первокурсника. Прямо ангел во плоти. — Как он сказал, у всего есть своя цена, в том числе, и у его молчания. Он держит язык за зубами не просто так… Его слова прерывает громкая вибрация телефона Чимина. Он, извинившись, быстро выуживает смартфон из кармана чёрных стильных брюк и смахивает вправо дрожащую на экране зелёную иконку с нарисованной телефонной трубкой. — Да, Юни, — Тэхён, подавившись кофе от услышанного, кашляет. Юни? Это что, Юнги?! — Я сижу в кофейне с Тэхёном. Да, недалеко от больницы. Ну тут вывеска такая с чашечкой, да. Хорошо. Жду тебя. — Между вами с Юнги что-то есть? — Ким еле сдерживает широкую улыбку. Давно всем было понятно, что бета влюблён в Мина, который, казалось, был дубоват в этом плане, раз столько времени этого не замечал. — Ну… Да. Только это тоже секрет! — Чимин прячет смущённый взгляд, допивая кофе. — Мы только недавно начали встречаться, поэтому ещё не успели никому рассказать. — Когда?! — Ну после тех посиделок в баре. Вы поехали с Чонгуком, а мы пешком домой пошли. Я был пьяный, вот и признался ему во всем. Юнги меня разозлил так, просто ужас. Прости, он должен скоро заехать за мной. Ты не против, если я тебя оставлю? Видеть Чимина таким было непривычно. Радостный, с горящими глазами и улыбкой до ушей, он так и светился. Ну как на такого можно злиться за то, что счастлив? Пак так долго ждал, пока Юнги обратит на него внимание, и это все видели, кроме объекта его обожания. Тэхён с Хосоком даже пару раз спорили, когда же у альфы глаза наконец откроются на их друга. — Иди, конечно, — Тэ смеётся. — Но с условием, что ты все мне потом расскажешь! — Обязательно, хён. Он радостно кивает и, заметив за окном паркующийся белый автомобиль марки «KIA», прощается и бежит к выходу.