Вечерняя прохлада заставляет повести плечами и поёжиться. Начало октября, однако на улице достаточно тепло для этого времени года. По ощущениям — ещё тёплый сентябрь с хоть немного греющим солнцем, практически без дождей, с цветной яркой листвой. Эстетичная, приятная осень, та, которой забит весь Pinterest и Instagram, когда хочется ходить в бежевом пальто со стаканчиком сладкого ванильного рафа или какао с зефирками, читать сидя на подоконнике вечером, грустить, наблюдая за дождевыми каплями, стекающими по стеклу. Но Тэхёну не до этого. Вообще не до этого.
Он старательно держится от Чонгука на расстоянии, идёт, опустив глаза, разглядывает носки своих кроссовок, пряча руки в карманы. Некомфортно. Почему именно сейчас он вспоминает, как альфа прижимал его к парте в той аудитории, как зло шипел ему в лицо? Как грубо стягивал его руки за спиной жёстким кожаным ремнём? Как испугался его слёз? Или не слёз? Испугался того, что Тэхён может кому-то рассказать обо всем? Почему это вспомнилось именно сейчас? Подсознание решило напомнить Тэхёну, что он не простил его и никогда не простит? Ну что ж, удачно. После этого очередного потока гадких мыслей даже находиться рядом с Чонгуком не хочется.
Он отходит ещё на полшага в сторону.
— Может ты по другому тротуару вообще пойдёшь? — Чон не оставляет его поведение без внимания. — Давай поговорим, остановись.
— Нет, — отрезает омега. — Я устал и хочу домой.
Неожиданно Гук преграждает ему путь, заставляя остановиться. Ким недовольно цокает языком, закатывает глаза и пытается обойти его, но парень ловко передвигается вместе с ним. Похоже на детскую игру, что Тэ уже начинает злить. Он наконец останавливается и складывает руки на груди, давая понять, что он готов выслушать, что ему скажут.
— У тебя минута, Чонгук, — он раздраженно дёргает бровью. — Не успеешь, я ударю тебя. Меня заебала эта ситуация.
— Не поверишь, меня тоже, — альфа закрывает на пару секунд глаза, пытаясь сформулировать дальнейшую мысль. — Тэхён, прошу, пойми меня правильно. Я ужасно виноват перед тобой, я навредил тебе. И я всего лишь хочу все исправить. Ты не представляешь, как хуёво мне было все это время, — он грустно усмехается. — Нет, я не хочу, чтобы ты жалел меня. Я виноват, признаю это.
Ну допустим. Тэхён многозначительно хмыкает. Не верит.
— А свидания для чего?
— Ты нравишься мне, — честно признается Чонгук. — Очень нравишься. И понравился ещё полтора года назад, но я этого не понимал. А когда понял, уже было слишком поздно. Я знаю, что не добьюсь взаимности от тебя, но я всего лишь не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Ты не думай, я не буду доставлять тебе проблем. Я… просто буду ждать. Ждать, когда ты перестанешь воспринимать меня как врага.
Лучшее оружие — честность. И Чон это знает, пользуется этим. Люди всегда чувствуют, когда им врут. Это происходит на подсознательном уровне. В его словах нет ни капли лжи, не считая того, что он уверен в своей неудаче. Не уверен. Пятьдесят на пятьдесят. Но Гук готов прямо сейчас распластаться перед омегой, знай он, что это поможет. Не поможет. Но он не сдастся.
— И что ты мне прикажешь делать с этой информацией? — Тэхён вздыхает, складывая руки на груди. — Ты прав, у тебя нет шансов. Я никогда не полюблю такого, как ты.
Тэхён бьет в ответ изо всех сил, пытаясь сделать так, чтобы Чонгук даже не думал о подобном. Даже не думал думать!
— Я не претендую.
Лжец.
— Лжец.
— Думай, как хочешь, — соскакивает младший, понимая, что врет он хреново. — Доказывать я тебе ничего не буду. Нет ни сил, ни желания. Пойдем.
Тэхён чувствовал с самого начала, что что-то не так, но когда Чон заговорил о своей влюбленности, все встало на свои места. Он надеялся на взаимность, что сможет влюбить в себя Кима. Нет. Не сможет. Тэхён не позволит себе влюбиться. Никогда. Это все не для него, а уж тем более Чонгук не для него. Как и он не для Чонгука. Все предельно просто.
Какое-то время они идут в тишине. Район сменился на не слишком благоприятный: людей нет, кое-где даже фонари не горят, издалека слышится лай дворовых собак. Таких районов в Сеуле полным-полно. Тут живут люди маленького достатка или снимают квартиры студенты. Дома простенькие, двухэтажные, с редкими ветхими балкончиками. Находиться здесь немного страшновато, особенно, если идти в одиночку. И как Тэхён домой ночами возвращается?
У Гука реально нет сил что-то доказывать, пусть пока все останется так. За себя он знает, что не отступится даже после того, как ему озвучили, что у него нет шансов. Как говорится, делай что должен, и будь что будет. Главное, что сейчас все более-менее терпимо. Его не прогоняют, и ладно. Он вдыхает ночной воздух полной грудью, закрывая глаза.
Рядом с Тэхёном даже курить не хочется, пусть тот и терпеть его не может. Вот так и избавляются от вредных привычек — просто находят замену. Так лечат наркоманов. Заставляют менять вещества на сладкое, родных, спорт, элементарно на то же самое курение. Но что делать Чонгуку, если в его случае приходится менять один наркотик на другой? Зависимость от человека хуже зависимости от сигарет.
Из потока мрачных мыслей его выдергивает осознание, что Тэ отстал и плетётся где-то позади. Чон останавливается и оборачивается. Старший стоит в паре метров от него, задумчиво рассматривая асфальт. Даже в тусклом свете фонарей он очень красивый. В голове мелькает флэшбэк, когда Гук впервые отметил про себя, что его внешность достаточно привлекательна: в первую их встречу у Тэхёна дома.
— Почему ты остановился? — интересуется альфа, приближаясь на полшага к Киму, будто боясь вспугнуть его.
— Думаю.
— О чем?
— Знаешь, Чонгук, я все-таки…
Тэхён не успевает договорить, его слова обрывает противный смех и свист откуда-то сбоку. Чон раздраженно оборачивается к нарушителям их спокойствия. К ним направляется компания из четырёх крепких альф, которые переговариваются между собой, то и дело поглядывая на них. Этого только не хватало для полного счастья.
Гук неосознанно делает шаг назад и становится чуть впереди старшего, заслоняя его плечом.
— Нихуя себе, каких красавчиков к нам занесло, небось и при бабках, — презрительно фыркает один из них, скорее всего, главарь. — Особенно ты.
Он кивает на Чонгука, который молча исподлобья смотрит на него. Тэ ощущает, как вокруг него смешиваются разные феромоны: мускус, едкая апельсиновая цедра, хорошо знакомый кофе и что-то ещё, что он уже не может разобрать из-за забитых рецепторов.
— Карманы выворачиваем. Что стоим? Или вам помочь?
— Себе помоги, — зло рычит Чон, явно давая понять, что повиноваться он не намерен.
Вдруг Ким быстро хватает его за руку и одёргивает, призывая замолчать. Чёрт его знает, что произойдёт в следующую минуту, нужно избежать конфликта, как можно скорее. Преимущество явно не на их стороне — отморозков в два раза больше. Тэ становится с Чонгуком рядом и берет его под локоть, надеясь, что в случае чего, сможет его сдержать. Тэхёну не страшно, он просто не хочет лишних проблем.
— Ребят, у нас ничего нет. Идите, куда шли, — омега пытается выглядеть, как можно спокойнее, тащит альфу в сторону. — Пойдём, Чон.
— А ты попрыгай, может, что-то да зазвенит.
Все четверо оглушительно гогочут, поощряя только что отпущенную тупую шутку. Тэхён слышит, как тихо с полурыком Чонгук выдыхает сквозь стиснутые зубы. Он в ярости, но отлично держит себя в руках.
— Бля, мне надоело трепаться, — один из альф цокает языком. — Либо готовьте бабки, либо прощайтесь с жизнью. У вас пять секунд на размышление.
Пять секунд. Что такое пять секунд? За пять секунд может много чего произойти: можно разочароваться, влюбиться, изменить свою судьбу или вообще умереть. Да, за пять секунд можно умереть. А Тэхёну умирать не хочется. Парень понимает, что с Чонгуком попытаться договориться бесполезно. Он сейчас похож на каменную застывшую статую, которую сдвинуть с места не представляется никакой возможности.
Ким цепляет взглядом лежащий неподалёку на асфальте обломок трубы, сделав шаг в сторону, ловко подхватывает его и, крепко сжав металл пальцами, становится наравне с Чоном. Он уже давно привык, что себя нужно защищать. Привык бороться за себя самого, чтобы не позволить ни одной живой душе себя обидеть. С раннего детства его этому учили, но нужно уметь постоять за себя. Жаль, что Тэ понял это далеко не сразу.
Альфа удивленно вскидывает брови в ответ на его действие, будто спрашивает, уверен ли он. Таким Тэхена он никогда не видел, однако даже сейчас, здесь, с этой железкой в руках, омега безумно красивый.
— Ну я так понимаю, вы свой выбор сделали, — чиркает раскрывшийся перочинный нож.
Лезвие холодного оружия неприятно блестит на свету, за чем внимательно наблюдает Чонгук. Вдруг он быстро выходит вперёд, заслоняя грудью Тэ, который не перестаёт сжимать в руках трубу. От неожиданности глаза старшего распахиваются и он даже своё оружие опускает, но тут же берет себя в руки. И себя, и обломок.
— Что, погеройствовать решил? — смеется один парней. — Ну да, такого сладенького ванильного омежку нужно защищать, а то мало ли, кто ещё его трахнуть захочет.
От услышанного Тэхёна передергивает. Его моментально начинает тошнить то ли от того, что сейчас ему максимально гадко от человеческой сущности, то ли от накативших неприятных воспоминаний.
— Завались, — рычит Гук.
Кажется, он уже сам готов на них броситься. Как только альфа делает шаг в их сторону, в ответ на него замахиваются ножом. Тэ на секунду жмурится от осознания, что сейчас Чонгуку могут сделать больно, могут поранить его. Он бросается вслед за ним. Как бы сильно он Чона не ненавидел, и его жизнь ценна.
Вдруг на улицу с разноцветной сиреной въезжает полицейская машина. Красно-синий свет отражается от каменных стен, заставляя многих находящихся там зажмуриться от ряби в глазах из-за постоянного мерцания. Автомобиль останавливается буквально в метре от нарушителей правопорядка, которые тут же бросаются в рассыпную.
Тэхён даже не понял, как Чон схватил его за руку и ринулся вглубь одного из закоулков. Он лишь успевает заметить, как полицейский хватает того парня, который угрожал им ножом и заламывает ему руку, второй побежал за остальными, а третий догоняет их.
Они стремглав мчатся по узкой улочке, постепенно увеличивая расстояние между ними и достаточно быстрым блюстителем порядка. Тэ явно немного тормозит бегущего впереди альфу, но тот крепко обхватывает пальцами его запястье, таща за собой. Гук постоянно оборачивается на него, пытается подстроиться под его возможности. Ким не слабак, однако до альфы ему далековато, хоть он и старается, собирает все свои силы в кулак. Легкие уже сводит от сбившегося дыхания, горло саднит, но он бежит следом за Гуком. По сторонам мелькают фонари, редкие прохожие, стены домов, которые иногда стояли слишком близко друг к другу, заставляя проскакивать между ними боком, чтобы ненароком не зацепиться за бетон.
От того, что Тэхён постоянно озирается по сторонам, у него начинает кружиться голова. Он смотрит себе под ноги, изредка поднимая глаза на бегущего впереди Чонгука. Тормозить его ещё сильнее не хочется. Омега быстро перепрыгивает лежащую на асфальте доску, едва не спотыкаясь, и спешит следом за младшим. Наступать на подобные вещи ни в коем случае нельзя: они могут оказаться скользкими, и есть совсем нерадостная возможность проехаться лицом по асфальту при падении или выбить парочку зубов.
Они выбегают на достаточно широкую ещё более-менее оживленную улочку и останавливаются. Чонгук выглядит довольно-таки спокойным, глубоко дышит, наполняя грудь ночной прохладой. К физическим нагрузкам он привык, каждый раз в зале проводил достаточно много времени на беговой дорожке. А вот Тэ даже не в силах стоять на ногах, упирается руками в дрожащие колени, задыхается, судорожно глотая кислород.
— Ты в порядке? — Чон поглядывает на медленно выпрямляющегося омегу, который не перестаёт втягивать носом воздух.
— Нахрена мы… побежали? Ограбить пытались они нас, а не наоборот!
— Копам наплевать, Тэхён, они заметут всех, а разбираться будут только утром. Тебе что, хочется в камере ночку провести? Так ты мне скажи, я тебе это устрою. По знакомству, — усмехается Гук, наблюдая за тем, как злится вымотанный старший. — Кстати, что ты там сказать мне хотел?
— Чёрт с тобой, — выдыхает Ким. — Три свидания — и ты исчезнешь из моей жизни.
***
Чонгук быстро перекладывает документы, подготавливая все необходимое для ожидаемого важного клиента. Альфа сегодня в приподнятом настроении: он наконец-то позволил себе выспаться за последнее время, работа идёт отлично, после встречи он снова поедет к Тэхёну, чтобы договориться о первом свидании.
Над тем, куда пойти, он думал достаточно долго. Опыта в подобном у Чона было маловато, но он не поленился перекопать кучу форумов, чтобы разузнать, как сейчас развлекаются возлюбленные: куда сходить, что посмотреть, да элементарно, как себя вести на первом свидании. Нужно было сделать все максимально красиво и правильно, но не слишком вычурно. Он подозревал, что Тэхён не любитель пышных развлечений, и для него подойдёт что-то более-менее обычное и, можно даже сказать, примитивное. Однако это не значит, что для Чонгука могут быть какие-либо послабления.
А ещё обязательно нужно было учесть, что Тэхён не может особо никуда уехать, и все развлечения нужно подобрать в его районе. Там, куда можно дойти пешком. Для Чона это оказалось, наверное, самым сложным из поставленных задач: из-за того, что, например, классного ресторана, который понравился бы им обоим, недалеко от Тэхёна не было, этот вариант отметался моментально, как и многие первоначальные. Ну ничего, он и с этим справится.
То, что Тэ согласился, давало ему надежду на хотя бы возможный успех. Гук знает, что сделает все, что в его силах, а если этого не хватит, станет сильнее. Четыре дня назад он едва от радости не прыгал перед Тэхёном, как совсем маленький ребёнок, но сейчас его охватывает волнение. Его руки снова время от времени пробирает неприятная дрожь, что заставляет альфу чувствовать дискомфорт, когда кто-то из клиентов или сотрудников интересуется этим. В принципе, он к этому уже привык, всегда списывал это на большую физическую нагрузку в зале. Отчасти это, кстати, было правдой. Но не в этот раз. Чон плоховато врет, вот и чувствует себя неловко. Начальник, как никак. А у него руки трясутся.
Вечером Чонгук расскажет о своей идее Тэ и уточнит у него пару деталей, чтобы лишний раз не облажаться. Мнение Кима должно учитываться. Обязательно.
***
Тэхён задумчиво перебирает картонные коробочки, в которых лежат лампочки разной мощности и цвета: тёплые и холодные. Нужно выбрать те, которые будут наилучшим образом подчеркивать интерьер, планировавшийся в тёплых светлых тонах. Мебель Ким решил сделать на заказ, он уже все оплатил, осталось только подождать пару недель.
В электрике омега не разбирался от слова «совсем». Он, как идиот, уже полчаса разглядывает надписи на упаковках, крутит в руках соответствующие им лампочки. Господи, как же тупо. Тэ задирает голову на уже подвешенные к потолку плафоны, примеряя, какая лампочка туда больше подойдёт. За спиной хлопает входная дверь, что заставляет его обернуться.
— Привет, — Чонгук приближается к нему, широко улыбаясь. Он явно рад видеть старшего, что нельзя сказать о Киме. — Не занят?
— Как будто если я скажу, что занят, ты свалишь, — недовольно бурчит омега, продолжая перебирать разнокалиберные коробочки и лампы, вытащенные из них. — Что хотел?
Чон быстро окидывает взглядом разбросанную по столу электрику и вдруг берет в руки одну из коробок, задумчиво крутит ее пальцами, внимательно читая напечатанные на картоне надписи.
— Вот эти нужно вкрутить, — он протягивает Тэ лампочку и тут же находит ещё несколько таких же. — Свет не теплый, не холодный, но яркий, создаст приятную атмосферу. Если тут будет комфортно находиться, появятся постоянные клиенты.
— А эти?
Тэхён поднимает руку с лампочкой, которые рассматривал до прихода альфы. Он уже успел свыкнуться, что в его кофейне будет холодный и яркий свет, чтобы все было хорошо видно, и фото было бы удобно делать. Молодёжь тянется туда, где можно напилить побольше контента для соцсетей: фоточек поделать, сторис заснять. Это натолкнуло его на мысль вручную расписать часть одной из стен чёрной краской надписями и мелкими рисуночками, чтобы создать интересную локацию.
— Слишком резкий свет, такой обычно в больницах. Вызовешь у людей ассоциацию с болезнью, а не с пироженками.
Чонгук прав. Тэхён мысленно хочет хлопнуть себя по лбу — и как он сам до такого не додумался? Он берёт из рук младшего лампочки и откладывает их в сторону. Быстро собирает в большую коробку те, что не подошли. Ну, на крайний случай, пустит в расход дома. Например, в ванной очень важно иметь хорошее освещение.
Чон молча следит за его движениями, ждёт, что его попросят помочь, всё-таки он значительно выше, но этого не происходит. Ким залезает на заляпанную краской табуретку и привстает на носочки, однако этого ему хватает, чтобы всего лишь приподнять коричневый плафон, висящий на таком же темном шнуре. Он тянется ещё выше, но и это не помогает. Кто, чёрт возьми, делает такие высокие потолки на первом этаже?!
— В чем проблема встать на стол? — Гук все еще стоит рядом, задрав голову к потолку, у которого маячит омега. Вот же упрямец, о помощи ведь не попросит.
— Он меня не выдержит.
Тэхён продолжает тянуться к патрону, но ему не хватает буквально десяти сантиметров. Неожиданно его подсаживают на крепком плече, подталкивая вверх. Парень испуганно выдыхает, не чувствуя надежной опоры под ягодицами, и хватается за качающийся теперь уже на уровне головы плафон. Тэ удивленно смотрит вниз на Чонгука, на плече которого сидит.
— Зато я выдержу, вкручивай, — альфа надежно обхватывает руками его бедра, фиксируя на себе. — Не волнуйся. Я ни за что тебя не уроню.
Старший неумолимо краснеет, смотря Чону прямо в глаза. Ему неловко находиться в таком положении, особенно, учитывая, на ком он сидит. Твою мать, Чон Чонгук, что ты творишь?! Ким нервно сглатывает и задирает голову к лампе. Нельзя смотреть вниз... Нельзя. Там Чонгук. Чонгук, который слишком сильно его смущает. Который смотрит на него, очень внимательно следит за каждым его движением своими большими практически чёрными глубокими глазами. Такими глубокими, словно пропасть, в них точно можно утонуть без шансов на спасение.
Тэхён быстро вкручивает лампочку в патрон. Ему тут же подают новую и подносят к следующему плафону. Всего по периметру зала их шесть и ещё одна над местом, где будет работать бариста. Омега изо всех сил старается закончить как можно быстрее. Он ощущает, как чужие пальцы крепко впиваются в его джинсы, как его прижимают к мощному телу, давая понять, что ни за что не отпустят. Тэ кажется, что он сходит с ума, но непонятно, от чего. Его просто посадил себе на плечо человек, которого он ненавидит. От которого он вечно хочет избавиться, послать куда подальше.
Наконец, дрожащими руками он закручивает в патрон последнюю лампочку, и Чонгук аккуратно опускает его на пол, буквально на пару секунд задерживаясь внизу, чтобы убедиться, что старший надежно стоит на ногах. Тэхён включает рубильник, который находится в подсобке, и зажигает свет во всем помещении. Лампочки подобраны идеально.
— Вот видишь, атмосфера уже приятная, — довольно улыбается Чонгук, складывая руки на груди.
Тэхён хочет сказать «спасибо», но вспоминает, что альфа не ответил на самый первый его вопрос, который он задал сразу же, как только тот вошёл в кофейню. Он стряхивает с себя остатки смущения.
— Так зачем ты приехал?
— Ты согласился на три свидания, и я уже решил, куда нам пойти сначала, но мне нужно посоветоваться с тобой по поводу некоторых деталей.
