***
— Если честно, я ни минуты не сомневался, — Хосок откидывается на спинку стула. — Правда боялся, что ты все-таки не захочешь меня видеть. Мы ведь столько не общались… — Никогда так не думай! — Тэхён смотрит на альфу с сожалением. — Я всегда тебе рад. Он, на самом деле, глазам своим не поверил, когда увидел его. Это было слишком неожиданно, но не сказать, что неприятно. Чимин и Юнги радовались ему не меньше, но пока с расспросами не лезли, понимали, что сначала им нужно обо всем поговорить с Тэ. Он, на самом деле, где-то в глубине души надеялся, что Хоби как-нибудь узнает, приедет, чтобы поддержать. Они не переписывались уже очень давно — никто не хотел видеть на своих сообщениях две немые галочки, означающие «прочитано». Чонгук снова все устроил. Снова свёл их, зная, как они друг другом дорожат, но не могут продолжать общение из-за сложившихся обстоятельств. Это все Чонгук. Он знает, что для Тэхёна это важно. Знает, что омега расстроился бы, если бы Хосок на открытии не появился. — Я теперь остаюсь в Сеуле, — Хоби делает глоток рафа. — Вообще я должен был приехать послезавтра, но Чон сказал, что открытие сегодня, и я отпросился. Если бы не он… Тэ оборачивается на Гука, который сейчас стоит у кассы, чтобы дать старым друзьям возможность поговорить и не дергать их, когда приходят новые клиенты, которых, кстати, пока хватает. Его реклама в соцсетях сработала отлично. Тэхён как никогда осознаёт, что если бы не Чонгук, этого всего вообще могло бы и не быть. Работа была закончена быстрее благодаря ему, у него в первый же день есть клиенты и какой-никакой доход. Чонгук всегда делал все, что было в его силах, чтобы помочь. Почувствовав его взгляд, Чон поднимает голову от кофемашины и улыбается. Все это время Чимин объяснял ему, как правильно варить кофе, на случай, если ему когда-то придётся этим заниматься. Сложно, но разобраться вполне реально. — Кофейня, кстати, крутая получилась, — Хосок оглядывается по сторонам, одобрительно кивая. — Клиентов будет много — народ такие места любит. — Да, я пытался придумать что-то оригинальное. Но ребята мне очень помогли. — Не сомневаюсь. Тэхён снова смотрит на Гука, который под внимательным наблюдением Пака пытается сам сварить кофе. Хочется с укором цыкнуть и попросить не переводить продукты, но чувство благодарности заглушает ворчливость. Хоби следит за направлением взгляда омеги и улыбается. — Да подойди ты к нему уже, — тихо смеётся он. — Хватит глазами стрелять, всех посетителей распугаешь или дыру в Чонгуке прожжёшь. Ким от неожиданного замечания вскидывает брови, от чего Хосок смеётся ещё громче. Спалился так спалился, нечего сказать. Тэхён даже краснеет слегка, понимая, что ему не отвертеться. — Я… Скоро приду. Ладно? — Не вопрос. Тэ поднимается со своего места и направляется к барной стойке, спиной чувствуя, как друг за ним наблюдает. Он уже начинает привыкать к подобному вниманию своих друзей, которые все еще подкалывают его и Чонгука. Но это не обидно, скорее смешно и просто ново. Да и над Юнги с Чимином стебались точно так же. Не обижались же. Хотя Мин все же выражал недовольство: то бровью дёрнет, то нахмурится, то головой в сторону поведёт. Однако через пару месяцев шутки прекратились. — Чонгук, мы можем выйти поговорить? — Тэхён старается выглядеть, как можно более непринуждённо. — Ага, а меня вы тут одного бросаете? — наигранно возмущается Чимин. — Предатели. — Мы на две минуты, — убеждает омега. — Не злись. — Да идите. Мне нужно учиться управляться самому, если я хочу тут работать. Чонгук не снимает одолженного у Кима фартука и идёт вслед за ним. Как только за ними закрывается стеклянная дверь, Тэхён хватает его за руку и отводит подальше, чтобы их никто не видел. Он знает, что ребята точно захотят подглядеть, чтобы потом было чем постебать. Тэ на откровенный разговор выводит младшего впервые. Обычно Чонгук сам начинал обсуждение щепетильных тем, чему у него, по правде говоря, стоило бы поучиться. Он своих чувств никогда не скрывал, говорил, как есть, всегда старался расставить все точки над i. Ким таким умением не владеет, однако чувствует ярую потребность поблагодарить Гука за все, что тот для него сделал. — Что случилось? Почему ты так сорвался? Хосок что-то сказал тебе? Гук беспокоится, видя, как старший сосредоточенно жует нижнюю губу, рассматривает носки своих кед. Тэхён пытается не выглядеть слишком по-детски, сказать все, что задумал. Ну не умеет он вести задушевные разговоры. Что уж тут поделать? — Нет. Я просто хотел… — омега слегка мнётся. — Поблагодарить тебя. Ты столько для меня сделал. Если бы не ты… Я бы не закончил университет, не открыл бы кофейню и Хосок… Хосок бы не приехал. Спасибо тебе за все. Ким переживает так, что потеют ладони, которые он сжимает в кулаки. Ему кажется, что он звучит так глупо. Тэхён запрокидывает голову и глубоко вздыхает, чтобы успокоиться. Сентиментальность — не его конёк. — Совёнок, — Чон обхватывает его лицо руками и подтягивает к себе. — Я знаю, как для тебя это важно, и хочу, чтобы ты был счастлив. Я не позволю себе ошибиться ещё раз, потому что очень… Очень тебя люблю. Тэ смотрит на него огромными глазами. У него в душе все переворачивается каждый раз, когда он слышит от Чона слова о том, что тот его любит. Тэхён ему верит. Безоговорочно верит. Он вдруг вперёд подаётся и крепко обнимает альфу, утыкаясь носом ему в плечо. Чонгук прижимает его к себе, аккуратно поглаживает по спине и щекой трется о макушку. Когда-то он мечтал о том, чтобы Ким позволил ему себя обнять. А сейчас старший сам к нему льнет и крепко сжимает пальцами рубашку на его спине, стараясь быть поближе. Краем глаза Чонгук замечает, как в кофейню заходит сразу три посетителя, а в окне мелькает Чимин, который обеспокоено глазами их ищет. Видимо, ему все-таки немного боязно пока расправляться с клиентами самостоятельно. Нужно возвращаться.***
Пак вваливается в квартиру и сползает по стенке на пол, даже не разуваясь. Он так устал за сегодня, что у него нет сил даже на то, чтобы раздеться. Юнги заходит следом, закрыв дверь, ботинки сбрасывает, садится перед бетой на корточки и аккуратно гладит по волосам. — Вставай, нужно раздеться. Поешь, в душ и спать, — Чимин молчит, завороженно смотрит на него. — Булка? Ты меня слышишь? — Ты даже ворчать на меня не будешь за то, что мы в кофейне весь день проторчали? Мин после этого вопроса чувствует себя просто отвратительно. Неужели Чим ждёт, когда он начнёт на него ругаться, снова запрещать и скандалить. Альфа вздыхает и, опустив голову, на пару секунд закрывает глаза, после взгляд на Чимина поднимает. Смотрит ласково, снова по голове гладит, перебирая кончиками пальцев пепельные пряди. Ошибки свои признавать можно и нужно, особенно перед тем, кто тебе до безумия дорог. Он ничего не говорит, самостоятельно стягивает с младшего кроссовки, поднимает его и, поставив на ноги, помогает снять куртку. Пак взгляда с него не сводит, ждёт ответа на свой вопрос. Вдруг Юнги подхватывает его на руки и несёт в ванную. Молчаливое согласие — то, от чего у Чимина внутри все радостно подпрыгивает: он обхватывает Юна за шею и утыкается в неё носом, вдыхает обалденный бергамот. Ему сейчас так хорошо… Мин согласился! Он поддержал его! — Спасибо тебе, — тихо шепчет бета. — Юни, я так тебя люблю! Так люблю… Боже мой, Юни… Спасибо. Юнги смеётся, чувствуя, как торопливый шёпот щекочет мочку его уха, греет серебряное кольцо-сережку. Он ещё крепче ёрзающего Чимина обнимает, стараясь удержать его на руках и наконец донести до ванной в целости и сохранности, что немаловажно. Навредить ему крайне не хочется. Мин предельно осторожно опускает его на кафель и хочет выйти, но бета вдруг хватает его за воротник свитера и чувственно целует. Чимин сминает родные губы, на носочки привстает и холодными пальцами касается мощной шеи. Юнги хватает его за талию, сжимает и, напирая, заставляет отклониться назад. Он часто так делает, заставляя Чима улыбаться сквозь поцелуи. Большие ладони быстро забираются под рубашку младшего, оглаживают стройное тело — как же Юнги его любит. Чимин торопливо стягивает рубашку через голову, расстегивая лишь пару верхних пуговиц, чтобы голова пролезла. Он снова к губам Юна тянется, что уже изрядно покраснели от ожесточенных терзаний и покусываний. Запах бергамота становится густым и глубоким, его Пак втягивает носом, стараясь вдохнуть как можно больше. От феромонов его потряхивает, и бета начинает торопиться ещё сильнее. Он освобождает Мина от свитера и отбрасывает его в сторону, тихо вздыхает, когда ощущает, как соприкасается с чужой горячей кожей. Вдруг Чим прижимается губами к соблазнительной ключице, тут же зубами прихватывает выступающую косточку, отчего Юнги хрипло стонет, хватает его за загривок и ближе прижимает. Власть. То, что Чимину нравится. Он теряет голову, когда Юн пытается показать ему, что власть принадлежит альфе, тому, кто сильнее по природе. С ума сходит, когда его прижимают, кусают, хватают за волосы и заставляют стонать до сорванного голоса. Юнги стягивает с него брюки вместе с нижним бельём, тихо рыча от сыплющихся на него укусов. Вдруг запускает пальцы в пепельные волосы и подтягивает на свой уровень, снова в губы впивается. Чимин едва уловимо стонет, ощущая, как по-хозяйски мнут его ягодицы, а кончики пальцев скользят по сжавшемуся колечку мышц. Хочется большего, и Пак этого не скрывает: хватает старшего за руку и прижимает к пульсирующему местечку сзади, но тот тут же вырывается. По бедру прилетает звонкий шлепок, от которого Чим жмурится и скулит, ногтями впивается в чужие мощные плечи. — Пожалуйста… — выдыхает он, накрывая ладонью натянутые в области паха Мина джинсы. Юн усмехается, с огромным удовольствием наблюдая, как Чимин изводится, ноготками царапает грубоватую ткань, заставляя его еле сдерживать прерывающееся дыхание. Ему так нравится, как Пак просит, пухлые губы соблазнительно закусывает и ждёт, пока он поведётся на его привлекательность. И Юнги ведётся. Всегда. — Постарайся для меня, малыш, — альфа кончиком указательного пальца очерчивая четкую линию скулы Чимина и кивает вниз. Бета его понимает: хватает за пряжку ремня и тянет в сторону душевой кабины, хитро улыбается и языком толкается в щеку, на что получает одобрительный кивок. Он знает, что Мин обожает, когда Чим опускается перед ним на колени и доводит до дрожи в ногах, до темноты в глазах и громкого рычания. Юнги на ходу скидывает с себя оставшуюся одежду, едва не путается в ней и ступает вслед за младшим, за собой дверь закрывает. Альфа откручивает вентиль, и на них сверху тут же обрушиваются тёплые струи. Вода набивается в рот и нос, заставляя Чимина постоянно отфыркиваться и зачесывать назад прилипшие ко лбу волосы, которые закрывали глаза. Он Юна оттесняет к холодной стене, спиной прижимает и, коротко целуя, опускается вниз, не разрывая зрительного контакта. Мин запрокидывает голову и затылком вжимается в плитку, закрывает глаза, когда чувствует, как тонкие ловкие пальчики обхватывают его член. Чим не медлит, сразу наполовину заглатывает, заранее расслабляет горло и втягивает щеки, отчего Юнги тут же хватает его за волосы и давит на голову. Он пока не спешит повиноваться, отстраняется и языком касается головки, обводит ее по кругу, наслаждаясь тихим недовольным рычанием. Бёдра Мина подрагивают от нетерпения, он с силой сжимает пряди волос беты и практически насаживает его рот на возбужденную плоть. Громкий выдох вперемешку со стоном от одного только вида: Юн рассудка лишается, когда видит, как пухлые розовые губки обхватывают его член. Только от этого он уже готов спустить. Пак полностью отдаёт контроль над процессом, закрывает глаза и берет до конца. Юнги насаживает не грубо, но достаточно быстро — он просто подталкивает его голову кончиками пальцев и не даёт отстраниться больше, чем наполовину. Ему не хочется покидать тёплую глубину чужого рта. Мин аккуратно поглаживает затылок Чима, добирается пальцами до шеи и подталкивает подбородок беты вверх, заставляя посмотреть в глаза. В этот момент язык Чимина проходится по уретре, и Юн сам бёдрами подаётся назад, понимая, что он слишком близко. Пара самых лёгких и незамысловатых движений — и накроет. — Хороший мальчик, — Мин поднимает младшего на ноги и меняется с ним местами, оказывается позади, заставляет грудью вжаться в плитку. — Нужно хорошенько растянуть тебя. Ты ведь не хочешь, чтобы тебе было больно? А, малыш? Паку от этих слов завыть хочется, самому себя растянуть, а не ждать, пока Юн наговорится. Но теперь очередь альфы его подразнить, и с этим ничего не поделаешь. Приходится подчиниться и покорно ждать, пока Юнги сам этого не сделает. От нетерпения Чим подаётся бёдрами ему навстречу, но его прижимают к стене, тихо рычат на ухо. Шершавая ладонь оглаживает круглые ягодицы и наконец скользит ко входу. Мин вводит в него фалангу указательного пальца, от чего младший вздрагивает всем телом и хнычет — ему некомфортно без смазки. Юн выходит, не сказав ни слова, роется в навесном шкафчике и возвращается с маленьким флакончиком, что лежал все это время про запас. Несмотря на то, где они были, в какой манере ублажали друг друга, Юнги никогда не позволял себе сделать больно. Он внимательно следил за реакцией Чимина и ещё в первые разы дал ему понять, что даже если тот и попросит быть жёстким, больно он сделать не сможет. Не сможет по-настоящему ударить, пренебречь подготовкой или не задуматься о последствиях и причинить реальную боль своей грубостью. Мин ответственный в любых делах. Он выдавливает на пальцы небольшое количество смазки и быстро распределяет ее между ягодицами, заставляя Пака вздрогнуть от прохладного прикосновения. Он ощущает лёгкие похлопывания по бедру, призывающие его расслабиться, чтобы самому себе не навредить. Наконец Юнги осторожно входит в него одним пальцем, что теперь получается гораздо легче и практически безболезненно. Альфа покрывает поцелуями проступающие позвонки, лопатки, оглаживает ладонью влажную кожу везде, где только дотягивается. Растягивать нужно бережно, отвлекая, и время от времени поглядывать на красное от возбуждения личико, чтобы не пропустить момент, когда лучше сбавить темп. — Второй… Юни… — жалобно просит Чимин, дышит через приоткрытый ротик и, слегка обернувшись, умоляюще смотрит на старшего. Мин отказать не может, вводит два пальца, продолжая растягивать тугие мышцы, которые плотно их обхватывают. Бета скулит и сам насаживается на чужую руку, что за запястье ближе притягивает. Юнги добавляет третий и медленно разводит пальцы в стороны, чтобы получше растянуть младшего, который выгибается и грудью прижимается к стене. Неожиданно он поскальзывается и едва носом в стену не влетает — Юн вовремя подхватывает его свободной рукой и удерживает. Альфа вдруг вытаскивает его из душевой и, подхватив на руки, несет к выходу из ванной. — Эй… Куда ты?.. Юни?.. — Не хочу рисковать, — тихо бормочет Мин, пытаясь восстановить сбившееся от возбуждения дыхание. — Малыш, потерпи до кровати совсем чуть-чуть. Чимин прижимается губами к его шее в месте, где расположена железа с феромонами. Вылизывает ее и тихо всхлипывает, наслаждаясь бергамотом, что давно его с ума свёл. У младшего от него голова кружится, и в глазах темнеет. Да так, что на ногах устоять практически невозможно. Юнги опускает Пака на кровать и нависает над ним, тут же в приоткрытые губы впивается, нижнюю прикусывает. Чим его обнимает и сам подаётся вперёд, но приподнимается вместе с постельным бельём, которое неумолимо липнет к влажному телу. По коже холодок пробегается, заставляет Чимина мелко задрожать и прижаться к старшему, чтобы согреться. Мин это замечает и вдруг отталкивает его к изголовью, снова нависает сверху и укрывает их обоим одеялом. Забота. Даже сейчас он умудряется заботиться. — Разведи ножки пошире, — он аккуратно толкает правое колено беты в сторону и пристраивается между бёдрами. — Скажи, если будет больно. Юнги смазывает скользкой субстанцией промежность Чима и свой член, приставляет головку ко входу, одной рукой опирается о кровать рядом с его головой. Пак уже чувствует приятную дрожь внизу живота и от предвкушения закусывает губы. Альфа входит всего двумя толчками: аккуратно и плавно — выбивает из младшего тихий стон. Чимин кладёт руки Юну на плечи и ногами обхватывает торс, прижимает ещё ближе, чтобы убедиться, что тот вошёл до конца. Мин глубоко дышит, пытаясь не сорваться, и делает пробный толчок. Только когда он будет уверен, что Чимин полностью готов, можно будет ускориться. — Быстрее… — протяжно скулит бета. — Милый, быстрее. Я прошу тебя… Юну крышу срывает моментально — толчки становятся грубыми и рваными, отчего Чимин задыхается в собственных стонах, мечется под альфой и голову запрокидывает. Старший с силой вколачивается в податливое тело, заставляет Пака выгибаться ему навстречу и впиваться пальцами в спину, царапать плечи. Мин так близко. Рычит на ушко и бёдрами вперёд толкается, каждый раз задевая чувствительный участок, от чего у Чима в глазах яркие вспышки мелькают, а ноги сводит до такой степени, что он их практически не чувствует, за Юнги еле цепляется. Из-за того, что их отношения в последнее время дали огромную трещину, интимная близость отошла даже не на второй план. Они мало разговаривали, мало проводили времени вместе. При Тэхёне делали вид, что все хорошо, спектакли целые разыгрывали, чтобы друг ничего не заподозрил. Без психологической близости в физической нет никакого смысла. Партнера важно чувствовать и понимать как в постели, так и в обычной жизни. Только так получится все с любовью сделать: от одних касаний и тихого шёпота крышу будет сносить. Чимин понимает, что находится на пределе, он жмётся к Юну ещё ближе, носом в плечо тыкается и даже дыхание задерживает, заранее набрав в легкие побольше терпких феромонов. От них он скоро совсем рассудка лишится. Жёстче… Ещё. Ещё… Вдруг все его тело прошибает крупной дрожью, будто разрядом электричества. Он жмурится и ещё сильнее сжимает плечи Юнги, который тоже дрожит, делая последние толчки перед тем, как наполнить бету тёплой вязкой жидкостью. Пак стонет, когда чувствует, как Юнги покидает его тело, но руки не разжимает, все так же обнимает Юна, пытаясь прийти в себя. Ступни все ещё покалывает, и голова кружится так, что невозможно открыть глаза — он потеряется в пространстве. Чим ощущает, как его влажное лицо покрывают нежными поцелуями, гладят по голове и спине, кончиками пальцев проходят по выступающим рёбрам. Юнги слегка подтягивается на руках, устраивается так, чтобы младшего можно было к груди прижать. Чимин слышит, как громко стучит чужое сердце, как под щекой быстро пульсирует. — Малыш, — тихо шепчет Мин, мягко целует бету в лоб. — Нам нужно в душ. — Минутку… Дай мне всего минутку… — Хорошо-хорошо. Юнги тихо смеётся и ещё крепче его к себе прижимает. Он знает, что Чимин через эту заветную минутку уже будет крепко-крепко спать, и в душ его придётся нести. Ну и ладно. Юн не против. Лишь бы рядом всегда быть и делать эту маленькую Булку счастливой, поддерживать и заботиться. Этот комочек, что сейчас к нему прижимается — лучшее, что могло с ним когда-либо случиться.***
— Хён, Юни был просто шикарен! Давно такого не было, — Чимин мечтательно закатывает глаза, делясь с другом событиями жаркой ночи, которые у него все никак из головы не выходят. Тэхён варит кофе для очередного посетителя, то и дело поглядывая на светящегося младшего. Пак всегда рассказывал ему подробности своей личной жизни: будь то плохое или хорошее. Тэ знал, что бете нужно выговариваться, потому что с его эмоциональностью он просто взорвется, если не будет делиться произошедшим. — Я рад, что у вас все наладилось, я уверен, вы будете счастливы, — он накрывает стакан крышкой. — Ваш заказ готов, заберите, пожалуйста! Кофейня открыта четвёртый день. Работа пока идёт очень даже неплохо: много посетителей и доход приличный. Все хотят попробовать не только напитки, но и десерты, кто-то даже домой берет, если нравится. Это все заслуга Чонгука, который продолжает вести рабочий Instagram заведения: доделал визуал и почти каждый день что-то выкладывает. Он много фотографировал во время самого открытия: и Тэхёна, и Чимина, и детали интерьера, и просто делал общие фото. Правда они уже два дня не виделись из-за работы. Чон допоздна засиживался в офисе, а к тому времени, как он освобождался, Тэхён уже спал. — Тэхён-а, — Пак заговорщически улыбается. — А когда вы с Чонгуком?.. Ну… Ты меня понял. Омега хмурится, не совсем понимая, о чем речь. Чимин цокает языком, недовольно закатывает глаза, но вдруг одной рукой демонстрирует знак «окей» и в образовавшееся кольцо просовывает указательный палец другой руки. — Эй! — Тэхён шлепает его по запястьям. — Ты забыл, где находишься? Словами нельзя сказать? — Ага. Чтобы ты мне так же по губам дал? — Пак дуется и даже немного отворачивается от друга, с обидой во взгляде сжимает свой кофе. — Ну Тэхён-а… Ким вытирает салфеткой несколько капель воды, что пролил, пока готовил очередной напиток и, сложив руки на груди, опирается о барную стойку. Он еле держится, чтобы краской не залиться от подобной темы. И с чего это вдруг Чимин завел этот разговор?.. — Ты же вроде Чонгука терпеть не мог, — Тэ подозрительно щурится. — А теперь спрашиваешь меня, когда мы переспим? Чимин залпом допивает кофе, видимо, готовясь сказать что-то серьёзное. Он выбрасывает стаканчик и, откинув волосы назад, подпирает голову рукой. Какое-то время бета смотрит на старшего выжидательно, будто пытается напор его вынести, но наконец сдается. — Как бы тебе объяснить… — Пак закусывает нижнюю губу, подбирая слова. — Я буду топить за этого засранца, пока ты рядом с ним счастлив. Пока он заботится о тебе и поддерживает, пока тебе с ним хорошо. Но если я увижу, что он обидел тебя, я буду первым, кто даст ему в табло. Тэхён не может сдержать улыбку, прикрывает глаза рукой, смущённо смеётся, трясясь всем телом. Чимин маленький — чуть выше ста семидесяти, но такой воинственный… Боевой хомяк, вот честное слово. Ну или боевая Булка, как Юнги про него говорит. — И вот что ты ржёшь?.. — Чим раздраженно дергает бровью. — Я, может, и мелкий, но втащить могу!.. — Верю-верю. Не злись. Я не думал как-то об этом, если честно. И Чонгук эту тему не поднимает… Мне кажется, мы еще мало встречаемся, чтобы заниматься сексом. Это неправильно ведь… Враньё. Не думал он, ага, конечно. Тэхён об этом думает практически каждый раз, когда Чонгука видит без верха. Да и сны интересного характера снились уже далеко не один раз. Ким разве что об этом помалкивает в тряпочку, чтобы дурачком ни в чьих глазах не выглядеть. — Да кто сказал, что неправильно? Стереотипы у нас в голове. Вот скажи, тебе хочется? Если хорошенько подумать. Хочется. Ещё как хочется. — Не знаю. — А ты подумай, — настаивает Чимин. — Вот вы целуетесь, он снимает одежду, ласкает тебя… — Ой, заткнись, Чим, — Тэхён закрывает ладонями покрасневшее лицо и трёт глаза, пытаясь из головы выбросить эту картинку. Не дай бог, ещё клиенты сейчас придут. Будет очень неудобно. — Во-о-от, о чем я тебе и говорю, — Пак довольно кивает головой. — Ничего в этом странного и неправильного нет, Тэхён. Главное, чтобы вас обоих все устраивало. Я уверен, что Чонгук тоже слюни на тебя втихаря пускает. Может, Чимин и прав. Киму этого правда хочется, особенно, когда его целуют, обнимают, гладят и тихо на ушко всякие нежности шепчут. Нет-нет, а проскочит в голове парочка мыслишек, от которых жарко становится. Но если он скажет об этом Чонгуку… Вдруг тот подумает, что он слишком доступный?.. Разочаруется в нем. — Ну… Допустим, — со скрежетом соглашается Тэхён. — И что ты предлагаешь? Попросить его заняться со мной сексом? Соблазнить? — Первое — однозначно нет, — Чимин морщит носик. — А вот второе… Почему бы и… да? Помнишь ту вещичку, которую ты купил полгода назад?.. По-любому не надевал ведь, да? — Не я купил, а ты заставил, — парирует омега, укоризненно глядя на хихикающего друга. — Я эту херню никогда в жизни ни для кого не надену!.. На кой я вообще на твои уговоры повелся? Валяется в шкафу теперь, место занимает. — Ой, можно подумать, она много места занимает. Что ты разворчался, как старый дед? Тебе двадцать пять, а такое чувство, что все шестьдесят. — Во-первых, скоро двадцать шесть, а во-вторых… Тэхён не успевает договорить, кофейню наполняет тихий перезвон, оповещающий о новом посетителе. Он со стандартной искренней улыбкой оборачивается к вошедшему, но это однозначно не его клиент. На молодом высоком парне надета голубая жилетка с эмблемой службы доставки на груди, в руках он держит большой букет нежно-фиолетовых эустом. — Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? — Тэ замечает, как курьер слегка теряется и, достает из кармана жилетки бумажку, видимо, чтобы адрес и имя получателя сверить. — Добрый день. Мне нужен Ким Тэхён. Эти цветы меня попросили лично в руки ему передать. Чимин с Тэхёном удивленно переглядываются, и бета, пожав плечами, кивает старшему, мол, скажи, что это ты, посмотрим, что дальше. — Это я, — Тэ выходит из-за барной стойки, чтобы забрать букет. — А от кого цветы? Он, конечно, догадывается, от кого, но спросить не будет лишним. — Отправитель сказал, что вам достаточно будет прочитать записку, чтобы понять, кто он, — парень предельно осторожно передает ему эустомы. — Распишитесь, пожалуйста, вот здесь. Ким расписывается в бланке получения, и курьер быстро уходит, пожелав ему на прощание хорошего вечера. Тэхён с неподдельным интересом разглядывает букет: растения нежные и очень изящные, видно, что наисвежайшие, будто вот-вот срезали. Он наклоняется к лепесткам и зарывается в них носом, вдыхает легкий аромат, от которого слегка кружится голова. Запах просто чудесный. Тэ не замечает, как рядом с ним оказывается не менее заинтересованный Чимин. — Это сто процентов от Чонгука. — Подожди, — омега замечает внутри маленький листочек. — Там записка же, надо посмотреть, курьер сказал. Он аккуратно достаёт листок из пространства между стебельками и разворачивает его. «Я заеду за тобой в девять, будь готов. Твой JK». — Классно, — выдыхает Чимин, быстро пробегаясь глазами по аккуратному почерку — Тэхён записку не скрывал, сразу развернул так, чтобы им обоим было видно. — Хён, ты же поедешь? Тэ какое-то время смотрит на бумажку, будто до дыр пытается ее зачитать, затем сворачивает и возвращает на прежнее место. Конечно, ему это до ужаса приятно: цветы курьером ему никогда не доставляли, тем более с приглашением куда-то пойти. А уж от Чонгука это вдвойне приятно. — А кофейня?.. Я ведь до девяти как раз работаю, пока приберусь ещё… — Я тебя умоляю, — Чим быстром хватает его за завязки фартука и тянет их в разные стороны. — Зачем тебе тогда я? Досижу день и все уберу. Будет чисто, как в аптеке. А ты давай, беги к своему Ромео и не забудь — у вашего вечера может быть офигенное продолжение!