Наглый

После отснятого видеоролика на канале Руслана, у Дани внезапно зародилось чувство ревности. Он понятия не имел, откуда это чувство появилось, если раньше он подобного не ощущал? Его поведение было прежним, особенно можно заметить в самом ролике Руслана: такой же спокойный, весёлый и вечно улыбающайся. Даня никому никогда зла не пожелает, разве что бывают иногда такие моменты, когда сдерживать свою вспыльчивость он не в состоянии, и с лёгкостью может оскорбить словесно собеседника. Кашин сам по себе довольно сдержанный, всегда прислушивается к партнёру и не желает негатива. Только если это зависит от самого человека. Коллаб с Андреем Ноилсом — был весёлым и забавным, Данила не сомневался, он сам иногда смеялся с абсурдных действий Андрея, но иногда парень правда переходил за грань дозволеного, но рыжий скрывал свое возмущение под маской улыбающегося парня, ведь Ноилс по натуре такой, поэтому как-то по-другому воспитать он не может, но и сказать тоже, особенно когда Артём возле них вечно ходит с камерой, да и после самой съёмки будет как-то неудобно. Вдруг не поймут. Но когда была уже круглая ночь, только он и Руслан в квартире, он может сказать о том, что чувствовал тогда, но по прежнему не может, Руслан наверняка посмеется или осудит. Тушенцов ведь не такой, как Кашин. Тушенцов не боится сказать в лицо, покрыв девятиэтажным матом собеседника, или унизив публично, на камеру, как он любит делать. Многие зрители твердят, что Руслан токсик, но Даня с лёгкостью может опровергнуть это, ведь что Руслан обычный, что Руслан в объективе — разные люди. В жизни он более добрый и любвеобильный, чем на камере, и Данила знает это не понаслышке. — Дань, че такой невеселый был под конец съёмок? — к нему на балкон заходит сам «источник» подобных ощущений в его груди и душе, немного прикрывая за собой балконную дверь, чтобы в квартире не было сквозняка. Кашин оборачивается назад и усмехается, держа своей правой татуированной рукой тонкую сигарету, которую курил он уже не больше двадцати минут, размышляя насчёт того, что чувствовал, что называли это ощущение обычно «ревность». Он думал, что эта ревность ни чуть не больше, как дружеская, но он глубоко ошибался, и если бы он знал, насколько глубоко. На Тушенцове он увидел ту же самую кофту, в которой Рус был на самих съёмках, видимо, чтобы не замёрзнуть в поздний час на улице, стоя на балконе вместе с рыжим, что по прежнему молчал. Руслан, честно говоря, забеспокоился, когда Даня ушёл ещё полчаса назад на балкон, так и не вернувшись. Брюнет уже думал, что он там уже с балкона прыгать собрался, но как хорошо, что он ошибся с размышлением. — да я не знаю, чёт немного тильтанул, — наконец отвечает Кашин, обращая внимание на затлевшую сигарету в его пальцах, что добросовестно он спиздил у самого Руслана, ведь свои он забыл в машине, а спускаться на улицу было лень, особенно после тяжёлых съёмок, как показалось Дане. Комбом ещё является тем чувством, что буквально съедало рыжего изнутри. — да? — переспрашивает лукаво Руслан, со странной ухмылкой на лице. Эти блядские, но красиво смотрящиеся очки на его лице, выводили все время Данилу из себя, ведь насколько Рус красив в них, ему определено шли круглые окуляры очков. — а я подумал, что ты просто переревновал меня к Ноилсу, — усмехается кареглазый, смотря в болотные глаза напротив, наполненные до конца удивлением или страхом оттого, что он попал прямо в точку. Осознание, что все спасательные выходы в виде ответов перекрыты, пришло как гром среди бела дня. Оно заставляло сердце бешено биться в грудной клетке, доставляя боль, а в голове отдаваясь сильным шумом, заглушая все возможные мысли, кроме чистого животного страха за свою жизнь. Глаза отчаянно пытались найти хотя бы одну единственную ниточку, за которую можно ухватиться и спастить от настойчивости собеседника, но как назло пред ним была пелена ужаса, мешая разглядеть вообще что-либо. Дыхание давно сбилось, а лёгкие не могли наполниться кислородом. Пальцы на руках и ногах машинально подрагивали, показывая беспокойство души. Сознание же было на грани ножа, готовое в любой момент упасть в темную бездну. Но он лишь неловко улыбнулся. — ты гонишь? — пытаясь более искренне засмеяться, отвечает Даня, но Руслан почему-то смотрит серьёзно. И тут рыжий понимает, что Тушенцов, гандон ебанный, застал его врасплох, как-то увидел его насквозь. И, судя по всему, долгая дружба с ним дала свои плоды, которая привела к тому, что мы сейчас имеем среди них. Он томно вздыхает, не вынимая сигарету из пальцев, и поднося ко рту, он делает глубокую затяжку, после секундого замирания выдыхает в открытое окно, наблюдая за тем как небольшое облако серого дыма начинает исчезать в прозрачном воздухе. — бля, меня больше пугает то, что ты заметил это раньше, чем я мог осознать, — хохочет Данила, избегая взгляда с Тушенцовым, который все время молчал и терпеливо ждал, когда Даня наконец-то заговорит, и дождался, будто бы своего парня из армии. — блять, серьёзно? Я просто вкинул, чтобы пошутить, а ты не по приколу, оказывается, — Руслан строит удивленную физиономию, как и Кашин, не ожидавший такого. — ну, теперь будешь знать, что ревность нихуя не дружеская, — отвечая, улыбается он, ведь его тяжкий груз, который все время он таскал на сердце, наконец-то спал с него, будто бы замок, от которого нашли нужный ключ и освободили от вечных натяжек. Данила тушит сигарету о крепкую пепельницу, что мирно стояла на подоконнике и положил её туда же догорать, после чего закрывая окно и, наконец находя в себе силы посмотреть на Руслана, он задумывается, почему тот его не выгоняет из квартиры, послав его и оскорбив что-то вроде «пидор!», а продолжал стоять на месте, находясь, видимо, в прострации. Кашин взмахнул рукой и щёлкнул пальцами около его глаз, наконец приводя Руслана в этот несправедливый мир. Брюнет отзывается на этот жест и как-то по-странному осматривает рыжего. Парень стремительно подходит к своему недодругу и уверенно целует, бесстыдно проталкивая свой юркий язык в жаркие уста. Смазанные движения, трепещущие пышные светлые реснички, заломанные брови и тёплое дыхание — все это делает каждый поцелуй особенным. Руслан всегда был грубым, и даже целуя сейчас Даню, он не изменяет своим принцепам: все так же настойчиво целует, грубо сминает чужие губы своими и по-хозяйски исследует рот партнёра языком, даже не спрашивая как такового разрешения. Наглый, проще сказать. Данила стоит на месте и ничего не делает, даже после того, как ощущает по-своему тёплые, но холодные руки кареглазого на своей шее и щеке, пальцы которых поглаживали чувствительные места, и непонятно откуда, он знал о них. Даня больше боится, что Рус делает это из жалости к нему, хочется отстраниться и спросить, что это значит, но он не может, или не хочет. Но уверенно, после минутного ступора, он отвечает на поцелуй, давая полностью власть в руки друга, стоявшего чересчур близко. Кашин ощущал тяжёлое дыхание Руслана, горячее тело напротив, или это из-за его кофты(?), подымающуюся грудную клетку то вперёд, то назад, и так постоянно. В то время брюнет толкнул рыжего к краю балкона, чтобы его голова упиралась прямо в закрытое окно, что он успел прикрыть, а лучше бы надо было открыть хоть на чуть-чуть, ибо Даниле казалось, что прямо здесь и сейчас чересчур жарковато, впоследствии чего на теле выступил маленький пот, незаметно выделяющийся на обоих телах. Парень нависает над нижним, ловко подтягивая руками за его края зелёного свитшота, что считался явно лишним на теле рыжего. Он отбросил его в другую сторону, и Кашин поблагодарил бы Руса за то, что «спасибо, что хотя бы не с окна». Руслан оставил зеленоглазого в одной белой футболке, что была надета первым слоем под тканью свитшота, что уже далеко лежал от них. Футболку он оставил для того, чтобы Данила не замёрз, и ни в коем случае не простудился. В ночное время, в Питере, бывает весьма холодно, поэтому Тушенцов предостораживает с этим. Кареглазый замирает и с полминуты смотрит на него: лунный свет озаряет лицо, вынуждая и без того светлую кожу светиться неестественно; в болотных глазах можно было просмотреть редкие вкрапления, подобные маленьким изумрудинкам. И вдоволь налюбовавшись сей картиной, старший начинает строить путь из нежных поцелуев-бабочек. Он ведет по носу, медленно спускается ниже, целуя каждый дюйм прекрасного веснушчатого тела: губы, острый подбородок, шею, подрагивающий от волнения кадык. Руслан обжигает горячим дыханием влажные раскрытые губы друга, на что слышит судорожный вздох. Он слегка улыбается и любуется парнем, чьи ресницы трепещут, а дыхание сбивается, становясь постепенно тяжелее. Старший цепляет край чёрного худи с себя и стягивает его, отбрасывает ненужную вещь в угол комнаты. Он оглядывает изящное бледное тело, наклоняется и мажет губами по лебединой шейке, вынуждая рыжего ахнуть. Брюнету хочется покрыть поцелуями каждый миллиметр бархатной кожи, когда примечает, как Кашин выгибается навстречу ласке. Немного осмелев, он спускается ниже, целуя и чутка покусывая острые молочные ключицы, проводя подушечками пальцев по идеальным изгибам. Слегка шершавые фаланги продолжают с наслаждением касаться нежной кожи, а губы мягко касаются низа живота, приподняв белоснежную футболку вверх, щекоча кончиком языка, отчего по большому балкону тягучим медом растекается сладкий стон Дани. Он нетерпеливо ерзает на месте, запрокидывая голову назад. Верхний на секунду отрывается лишь для того, чтобы посмотреть на разомлевшего Данилу, который застенчиво прикусил губу, приподняв подбородок в едва сдерживаемом удовольствии. Увиденная картина заставляет узел в паху скрутиться сильнее и толкнуться бедрами вперед. Оставив на плече аккуратный поцелуй, Тушенцов начинает бесстыже тереться своим возбуждением о чужое сквозь ткань домашних штанов. Пульсация в паху усиливается настолько, что глаза застилает пелена возбуждения и старшему кажется, что он сейчас и вовсе потеряет сознание от приятных ощущений, потому что тело начинает бить мелкой дрожью. Дабы хоть как-то прийти в чувства, шатен тянет зеленоглазого за подбородок и развязно целует, языком проникая внутрь, с каждым разом меняя угол проникновения в уста, сплетая их языки. Он все чаще сталкивается с чужими бедрами, ощущая трение до упора вставших органов. — хорош, Руслан, — первым отстраняется Данила, отталкивая чужое тело от себя. Он развязно дышит от чрезмерно приятных ласк, о которых он и мечтать не мог, стараясь придумать, как объяснить такое поведение со своей стороны. — а че, уже не такой смелый? — ухмыляется Тушенцов, задевая за больное Даню. — ты, наглый, — отвечает хмуро Кашин, сводя брови к переносице в знаке недовольства. Свободная рука парня спускается вниз к серым спортивкам Данилы, которые он так и не переодел, прийдя с улицы «в гости» к Руслану. Он с уверенностью оттягивает их на себя и наблюдает за тем, как на чёрных боксерах парня выступило тёмное пятно от предэякулята, после столь долгих прелюдий, которые исполнял сам CrazyMegaHell. Он запускает руку прямо туда и Даня давится собственным кислородом, забываясь в страстных ощущениях от Руслана. Он был резок, из-за чего у Кашина ноги едва подкашивались, покрывались дрожью и холодом. Комбо заключалось в том, что у Тушенцова руки были вечно холодными, из-за чего член рыжего невольно дрогнул от холода. Примечая, как парень на эти желанные прикосновения реагирует весьма бурно, откидываясь головою на хрупкое стекло позади, старший невзначай подцепил край боксеров, осторожно проводя по истекающей головке двумя пальцами. Кареглазый продолжал аккуратно ласкать своего партнера, получая некое садистское наслаждение, так же целуя излюбленную медовую шейку, покусанную в некоторых местах. Брюнет пристраивается сзади к обнаженному телу и кладет свой подбородок тому на плечо, с восхищением осматривая чужое возбуждение. Он с похотливой ухмылкой проводит по стволу своими горячими и уже чуть влажными ладонями. Руслан упирается большим пальцем в уздечку, оттягивает крайнюю плоть, а другой рукой массирует яички, уделяя каждому особое внимание. Тушенцов жарко дышит рыжеволосому в ухо, продолжая без смущения двигать своей рукой. Следующим действием он упирается собственным стояком парню спереди меж ягодиц, аккуратно имитируя толчки, создавая приятное и такое нужное сейчас трение. Брюнет все также обводит каждую венку на члене, трется стояком о влажные ягодицы. — все, хорош, правда, — скулит рыжий, прижимаясь задницей к паху сзади стоящего Руслана. — без б, дружище, — улыбается верхний, после чего Данила слышит, как чужое тело на минуту отстраняется сзади, но взамен слышит звук собачки ширинки, и Кашин понимает, что он немного боится, нервничает, раньше подобным он ничем не занимался. Ну, кроме дрочки, естественно. — погоди, на сухую, что ли? — удивлённо спрашивает Даня. — блять, ну извини, я не каждый день храню в каждом месте смазку или гондон, — язвит Тушенцов, — раз плюнул и все. Данила, может быть, и посмеялся насчёт этой шутки, но обстоятельства сейчас совсем иные, не до шуток было, а кончить так-то хотелось, ибо боль от возбуждения и скорейшей разрядки давала о себе знать. Со вздохом, он усмехается. — ладно, но в следующий раз, трахать буду я, а то такое ощущение мне вообще не по кайфу, — делает замечание рыжий, соглашаясь с тем, что есть. Руслан в сие секунду плюёт на свои пальцы, после чего приставляя одну из фаланг к сфинктеру Кашина, немного надавливая и затем неспеша проникая внутрь. Даня шипит, но терпит. Он знает, что сначала всегда больно, а через пару минут он будет уже задыхаться собственными стонами, поэтому доверяет все дело в руки Руса, терпеливо ожидая минуты до наслаждения. Разрабатывая колечко мышц в течении двух минут, шатен все же вынул пальцы и пристроился сзади, сминая округлые ягодицы. Получив порцию жалобного скулежа снизу, тёмноволосый неторопливо толкнулся бедрами вперёд, запрокидывая голову назад от прекрасного ощущения стенок ануса, что плотно обволакаивали его член. Руслан ухмыльнулся и ненароком шлепнул друга по заднице, начиная активней двигать бедрами, заполняя того по самое основание, вынуждая партнера несдержанно стонать и тереться собственным членом о холодную стенку. Кашин и подумать не мог, что до такого опустится. Ухмыльнувшись, Тушенцов решает постимулировать друга руками, совершая более резкие и рваные движения пальцами по его стволу, наращивая темп и задевая собственным членом простату, отчего младший до хруста в спине прогибается и крутится в разные стороны, пытаясь прекратить приятные мучения. Данила выдохнул горячий ком воздуха и мигом облизал пересохшие от волнения и смесь страшной страсти губы. Парень хватается ладонями за округлые смуглые половинки настолько цепко, что под подушечками пальцев начинают появляться багровые пятна. Он аккуратно подается бедрами вперед и входит под нужным углом в теплую промежность, начиная размеренно двигаться, с каждым разом стараясь попадать чётко по точке "G", дабы доставить своему партнеру удовольствие. Темноволосый постепенно набирает грубый темп и наблюдает за тем, как его орган с каждой секундой погружается все глубже в чужую промежность. Его толчки быстрые и глубокие, а тёплый узел внизу живота становится все больше. Руслан с силой надавливает на поясницу, дабы Даня снизу демонстративно оттопырил свою задницу. И вот, последняя ниточка самообладания рвётся и он оставляет увесистый шлепок на белоснежной коже, отчего на пятой точке тут же расплывается мягкое акварельное пятно персикового оттенка. Кашин обязательно сделает выговор насчёт несдержанности и грубости, но пока решает плавится под горячими поцелуями Тушенцова и небрежным ласкам. Возможно, это неприлично, грязно или аморально, но им обоим это определено нравится, несмотря на то, что это грех. Но вспыхнувшая любовь между ними — не грех для них. Они знают точно.