* * *
из колонок тихо играла музыка, а фиолетовый свет от светодиодной ленты падал на лицо моны, удобно расположившийся на груди дремлющего скарамуччи. она слушала, как медленно бьется его сердце, пока одна его рука обнимала её талию, а вторая лежала на животе. этот миг был для мегистус бесценным — впервые за полтора месяца они проводят столько времени в постоянном физическом контакте без проблем и недопониманий. просто лежат вместе и отдыхают от тяжелых будней. учитывая тот факт, что скар упарывается уже на трёх работах вместо двух, ей было страшно дышать лишний раз, лишь бы не нарушить его дрёму. как оказалось, зря она переживала, потому что он заговорил первым. — в тот день мы толком не поговорили. блять. — да… — выдавила мона, предчувствуя очередной пиздец между ними. всё, належались, наотдыхались, сейчас будет тройная расплата за всё хорошее. — один вопрос мы закрыли, но ещё ты спрашивала, что между нами. блять. ещё хуже. — э-это… не так уж и важно… — хорошо, что он не видит её лица в этот момент. сочетание тихого, сонного голоса скара и все эти слова вызывали какой-то диссонанс, перетекающий в ужас. что он задумал? — почему же? очень даже важно. как ты думаешь, что между нами? это какая-то ловушка? где ждать подвох? — подобное я называю… — она нервно сглотнула, собираясь с силами, — дружбой с привилегиями. — очень интересно, — парень усмехнулся и коснулся губами её макушки, — хочешь так дружить, — выдохнул он едва слышно, — или будем встречаться? если бы девушка не лежала, она бы точно упала, потому что почувствовала, как по телу прошелся ток, и теперь её опалило жаром. он только что предложил ей встречаться? спустя полтора месяца они будут… встречаться? изменит ли это что-то в их отношениях, если они вели себя, как влюбленные, примерно с самой первой встречи? знали о чувствах друг друга, но никогда не обсуждали это всерьез… — да! — выпалила она, жмурясь и ковыряя заусенцы вокруг ногтей. жуть какая. это всё реально? — так дружить или встречаться? — этот юноша точно издевался. — встре-чать-ся хо-чу с то-бой. — по слогам и как можно четче выговорила она, переворачиваясь на живот. их взгляды наконец встретились, и мона, к своей радости, заметила, что скарамучча тоже растерян. как малолетки. хотя, мало что из их взаимоотношений можно назвать чем-то большим, чем ребячество — у взрослых, наверное, всё по другому. по взрослому как-нибудь. — вот и решили. — он притянул её к себе и поцеловал. нежно, без капли похоти. оба знали, что в этом поцелуе куда больше смысла, чем казалось — так они закрепили факт своих отношений. когда они оторвались друг от друга, школьница подползла на его высоту и легла на бок, подперев голову рукой. она не могла перестать любоваться скарамуччей, гордиться, что именно ей так повезло в этой жизни: встретить сына правителя чужой страны и вызвать в нём чувства, которые побудили его на действия, благодаря которым они валяются в одной кровати и время их совсем не ограничено. только он, она, и никто больше. интимность обстановки натолкнула на идею довести тот разговор до самого конца. — скар, — она дождалась, когда он переведет взгляд от потолка на неё и вопросительно вскинет брови, — почему ты не говоришь о том, что было в инадзуме? возможно, было лишним задавать этот вопрос, потому что время ожидания ответа затянулось. мона разглядывала его лицо, пыталась понять его взгляд, но никак не могла найти эмоционального отклика. — знаешь, — его голос изменился. стал в разы холоднее, — в жизни каждого человека бывают моменты, периоды, которые хочется забыть и никогда не вспоминать. вычеркнуть из памяти и из прошлого. то же самое и с тем месяцем. я не хочу это помнить, не хочу ворошить это вновь и вновь. мегистус не знала, что сейчас нужно сказать, чтобы это звучало уместно. она надеялась, что он расскажет хоть толику воспоминаний того месяца. всё, что ей сейчас известно — это свадьба и абдикация, но это рассказал ей не он, а сми. а ещё она не знала, как реагировать. обижаться глупо, злиться ещё глупее. сочувствовать? она даже не в курсе, что там вообще происходило. тем не менее, она придумала, что выдать. — я тебя понимаю. конечно, она его понимает. ей бы хотелось, чтобы всей последней недели не существовало. чужие руки на её теле, тошнотворные поцелуи, пустые слова и вечное головокружение. эти воспоминания дают ответ на вопрос «кто же из нас двоих предатель». она, конечно же. поэтому и хочется забыть, чтобы не чувствовать вину от его взгляда, уколы совести от поцелуев или отвращение к отражению в зеркале. и самое дерьмовое здесь то, что никому об этом она рассказать не сможет. остаётся только жить с этой мыслью, а лучше попытаться об этом забыть. — да уж, — он усмехнулся, когда мона, не зная, куда себя деть, снова прижалась к нему и прислонилась губами к изгибу его шеи, — девятнадцать лет на планете, вроде не маленький, а всё бегу от чего-то. — это нормаль… подожди, почему девятнадцать? тебе же… — ай, — парень махнул рукой, — я сам про него забыл. случайно вспомнил. — а когда он был…? — третьего января. девушка рукой нащупала телефон в кровати и глянула в календарь. охнув, она перевернулась и нависла над ним, опираясь руками об кровать. — козерог, значит. — пробормотала она, глядя ему в глаза. — кто? — скарамучча моргнул и поднял одну бровь. конечно, откуда ему знать, что такое «козерог», «дева» и прочие термины великой астрологии. а вот она знала, и даже не спросила, какого числа у него день рождения, балда. — просто мысли вслух. — мысли вслух, ага. обзываешься ведь. — он улыбнулся, но мона лишь закатила глаза и поцеловала его. руки у неё оказались слабоватыми, поэтому спустя несколько минут стойки она всем телом навалилась на скара. — ага, — выдохнула она ему в губы, — прям матом крою, черт тебя подери. — сейчас заплачу. — парень опустил руку на её спину и медленно провёл вниз. девушка знала: он любил так делать. вдохнув побольше воздуха, она в поцелуе слегка прикусила его нижнюю губу в надежде, что он возбудится и остановится, но вместо этого получила лишь усмешку. — и что ты мне пыталась этим показать? — не знаю. — вот и я не знаю. рука скара замерла на линии её футболки. «можно?», — выдохнул он. она лишь слабо кивнула, понимая, что не в силах ему отказать. не отказала бы и тогда, в ту ночь перед его отъездом. он неуверенно исследовал её тело. пальцы рисовали узоры на талии, медленно поднимаясь всё выше и выше. мона, которая всё это время неотрывно следила за его лицом, не знала, куда себя деть. каждое его касание было самым приятным, лучшим, чем все ранее ей ощущаемые, и ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался. пусть и вся их жизнь пройдет в кровати, она всё равно будет самой счастливой. между ними было слишком мало места, и скарамучча вспомнил об этом первым: бережно держа мегистус за спину, он резко сел в кровати, и, усадив на свои колени, продолжил начатое. грудь была одной из главных эрогенных зон моны, и она не скрывала этого: едва ли его ладони коснулись мягкой кожи, она уже не смогла сдержать тихий стон. — ты такая красивая. — прошептал скар, и девушка улыбнулась. то, как он смотрит на неё, говорило больше слов. она чувствовала себя не просто глуповатой школьницей с окраины столицы, а творением искусного художника, предназначенным только для его глаз. она немного наклонилась, чтобы поцеловать, и нечаянно шевельнула бедром в районе его паха. — так, — он зашипел и осторожно сдвинул мегистус подальше от себя, — полегче. — а что такое? — она хихикнула и нарочно подвинулась обратно, — любишь доминировать? жаль, — она провела пальцем по его челюсти и, остановившись на подбородке, резко дернула вверх на себя, — что я тоже. её бедра медленно двигались по паху скарамуччи, пока тот, тяжело выдохнув, откинул голову назад, и девушка, наблюдая за этим, готова была взвыть от неудержимого желания. жажды. той жажды, когда хочется порвать одежду, царапать спину, кричать, что есть силы, и полностью, полностью отдаться ему и только ему. мысль, что стояк, упирающийся в неё, вызвала именно она, вызывала новые волны возбуждения. едва ли мона впилась губами в губы скара, как за дверью послышался шум. — блять. — он тут же скинул с себя девушку, и она, сев рядом, моментально поправила неприлично задравшуюся футболку. они растерянно переглянулись, и мегистус, ещё не до конца осознавая, что происходит, прислушалась. — мона, ты дома? — тяжелые шаги отца становились все отчетливее. — выйди к нему, — скарамучча потряс её за плечо, — мне надо… — он показал на откровенно заметный стояк, — успокоиться. — да-да-да. — школьница кивнула и подпрыгнула с кровати, раздосадованная очередным обломом. перед тем, как открыть дверь, она оглянулась на парня — тот уже стоял у окна. он распахнул его и высунулся оттуда чуть ли не всем корпусом. на миг девушка даже испугалась, что он вывалится прямиком с пятого этажа, но всё же вышла из комнаты, где тут уже врезалась в папу. — ой… привет. — аккуратно прикрыв за своей спиной дверь, она прижалась к ней спиной и приторно улыбнулась. — всё к экзаменам готовишься? — он потрепал её по волосам и усмехнулся, — мне тут звонили из школы, — очко сжалось, — хвалили твою успеваемость. — расслабилось. — да, я очень стараюсь, — девушка сжала губы и, подхватив отца под локоть, потащила на кухню, — ты сегодня рано. — я и не работал. зарплату забирал, так что тебе поручаю разобрать пакеты с продуктами. — без… проблем. — она поплелась на кухню, думая, что делать со скарамуччей. знакомить его с отцом она даже не планировала, а сейчас между этими двумя всего две комнаты, и как разрешить этот пиздец? по пути на кухню она только успевала морщиться: чувство влаги в трусах было отвратительным и вызывало только дискомфорт. как теперь отцу в глаза смотреть? перед ним, почему-то, было особенно стрёмно, будто он ведал, что происходило за дверью с табличкой “get out”. поставив чайник, она обернулась на стол и чуть не упала: посуда! кружки! закинув всё в раковину, она быстро поелозила по ним губкой и закинула в сушилку, после чего побежала копаться в пакетах с продуктами, и тут-то её вновь озарило. ботинки. куртка. её мысли прервал отец, который зашел на кухню, параллельно застегивая последние пуговицы домашней рубашки. — кстати, заметил ботинки и куртку в коридоре. у нас гости? — да, прошу прощения, что не поздоровался сразу, — скарамучча зашёл прямо за ним следом, — скарамучча. мона готова была сама прыгнуть из окна, лишь бы не видеть эту картину — скар и её отец пожимают друг другу руки! — что стоишь, дочь? — мужчина залез в холодильник и достал пачку пельменей, — готовь кастрюлю, буду жарить вам авторские пельмени, заодно и познакомимся.* * *
когда основное блюдо сменилось на чай, отец откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на обоих ребят. и если девушка ёрзала, избегая взгляда отца, то краем глаза она видела, что скар, сволочь, даже не шелохнулся. нашёлся тут актер погорелого театра. — раньше я тебя не видел. — да, к сожалению, нам не доводилось раньше встречаться. — парень опустил кисти рук на стол, избегая прикосновений к нему локтями. опять его этикет. — учитесь вместе в школе? ключевой момент. мона, конечно, как воды в рот набрала, скинув всю ответственность на скарамуччу, который теперь отдувается за двоих. посмотрев на него, она увидела легкую улыбку на его лице. — нет. мы встречаемся. это полный пиздец! мегистус накрыла лицо руками и сморщилась, пытаясь избавиться от чувства стыда. какой ужас, какой позор, она прямо ощущала, как две пары глаз смотрят прямо на неё. — ого, мона, ты даже не рассказывала. — да мы с тобой как-то редко сейчас… — пробубнила она, согнувшись пополам. ей хотелось умереть. — мы хотели сохранить отношения в тайне, — она почувствовала, как рука опустилась на её плечо, — не вините её, инициатива исходила полностью от меня, — убрал руку. — оу, видимо, я случайно узнал ваш секрет. — мистер мегистус хмыкнул, — ладно, не будем смущать мою девочку. скарамучча, расскажи о себе. какое образование? кто родители? чем занимаешься? хо-хо, должно быть весело. — девятнадцать лет, образование среднее, нигде не учусь, работаю разнорабочим, барменом и репетитором по обществознанию и истории. родителей у меня нет. из хобби шахматы, борьба и чтение. — интересно, — когда отец после недолгого молчания заговорил, мона наконец убрала руки от лица и посмотрела на этих двух. обстановка была довольно расслабленной, мужчины смотрели друг другу в глаза и никто не напрягался, а уж тем более не стимулировал возникновение конфронтации, — как же ты успеваешь совмещать столько дел? три работы, хобби, отношения с моей дочерью. — во всём нужен баланс. постичь его непросто, но при острой необходимости вполне возможно. — мне бы его найти. вон, даже мона жалуется, что я с ней почти не общаюсь. а как тут иначе? — мужчина с улыбкой посмотрел на школьницу. — всё н-нормально… — пробормотала она, хватаясь за свою кружку давно остывшего чая. — значит, это тебе я обязан улучшению успеваемости моны? — отец снова переключился на скара. — моим делом было дать ей сырую информацию, её — усвоить эти знания и правильно их применить, что она и сделала. моя работа сделана, а оценки за контрольные — сугубо её ответственность, так что всё в табелях — результат её собственного труда. хорошо, что он не сказал, что с ней работает целая команда: люмин помогает с гуманитарными предметами, а альбедо — с химией и биологией. физику с математикой, благо, она и без них понимает. — надеюсь, на грядущих экзаменах она покажет удовлетворительные результаты. окончание школы не за горами. кстати, ты в курсе, что она собирается поступать в ли юэ? — да, конечно. — что планируешь с этим делать? — этот вопрос стоит решать ближе к факту поступления. сейчас слишком рано строить планы. — хороший ответ. мона искоса глянула на парня, который с легкой полуулыбкой продолжал смотреть на её отца. впервые она видит, как он ведёт разговор с кем-то знакомым ей. не просто кем-то, а её, блять, отцом. ещё и так, словно ему дали листочек с ответами — откуда он знает, как отвечать на вопросы с подвохом? что ж, сейчас вершится её ночной кошмар, поэтому она предпочла и дальше помалкивать, лишь бы никто не вспомнил о её существовании.* * *
— думаю, я понравился ему. — скарамучча поддел носком ботинка слой снега и откинул в сторону. — да он вообще балдел, пока с тобой общался. я даже удивилась. — мона выдохнула клубы пара и проследила, как они растворяются в воздухе. они стояли у остановки — солнце давно зашло за горизонт, зажгли фонари, все спешили по домам со своих работ. мегистус так давно не выходила на улицу на столь продолжительный промежуток времени, что подзабыла, что под штаны носят подштанники. ноги мёрзли, и она то и дело подпрыгивала, чтобы немного согреться. — было так странно, когда ты сказал, что мы встречаемся. — девушка посмотрела на застывшие в пробках машины. — самое время смириться со своим положением. — краем глаза она видела, что он пожал плечами. да, сейчас они ощущали неловкость. вроде и обжиматься странно, но и стоять так — тоже. — какие планы на завтра? — стройка и бар. — а следующие выходные у тебя когда? — хм… — скарамучча достал телефон и открыл в нём календарь. мона зачем-то тоже заглянула в экран и удивилась: каждый день в приложении был подробно расписан, — в принципе, в субботу у меня только стройка и пара занятий по истории с ребятами. к вечеру буду полностью свободен. — тогда, — она подошла к нему ближе и ткнула указательным пальцем ему в щеку, — вечер субботы мой. — окей. — он погладил её по макушке и притянул к себе в объятия. «с тобой всегда теплее». какое-то время они так и стояли — она, обнимая его за талию, ткнулась носом в его плечо, периодически поглядывая в сторону остановки, а он стоял, зарывшись лицом в её волосы. — там твой автобус… — промямлила девушка, глядя на ненавистные номера. тупой рейс, который выполняется раз в сорок минут — так бы она обязательно не сказала бы скару, что пришёл его автобус, чтобы провести с ним побольше времени. — понял. — скарамучча отстранился от неё, оглянулся и, видимо, тоже увидев транспорт, обернулся к моне и поцеловал, держа руками её лицо. поцелуй оборвался резко — он поспешил к автобусу и запрыгнул перед тем, как он закрыл свои двери. мегистус обернулась к остановке. знакомое лицо выглянуло из окна, и она помахала ему, хихикнув, после чего автобус двинулся с места, и девушка неподвижно стояла, глядя ему вслед, пока тот не скрылся из её поля зрения.* * *
в школьном коридоре было людно и до ужаса душно. перед глазами то и дело мельтешили белые рубашки, фантики от шоколадок и листки со шпаргалками. мона потерла уставшие глаза: сегодня поспать не удалось. всю ночь она потратила на подготовку к пробному экзамену по тейватскому языку. он был её слабым звеном, поэтому руки, спрятанные в рукавах белой папиной рубашки, слегка дрожали, а перед глазами мелькали худшие сценарии, например, низкий балл. и если раньше ей было откровенно насрать на циферки в табелях, то сейчас она понимала, что за её успеваемость держатся слишком много людей, чтобы их подвести. «почему мне на вас всех не плевать?», — думает она, кладя ладонь на горящий от волнения лоб, — «почему я чувствую ответственность?». взгляд упал на колени сидящего рядом альбедо — он играл в тетрис на телефоне. по другую сторону от неё сидела люмин, которая перечитывала конспекты с занятий у репетитора. одна лишь мегистус таращится в стену. а что ещё делать? встав с места, она пошла гулять по коридору, параллельно оглядывая одноклассников. кто-то нервничал чуть ли не до потери сознания, кто-то судорожно искал ответы… ничего интересного не было, пока она не врезалась в кого-то. подняв взгляд, мона, к своему ужасу, увидела кэйю. тот медленно опустил голову к ней и вскинул брови. — какие-то проблемы, мегистус? — их общение сошло на «нет» после того случая в парке. они больше не здоровались друг с другом в школе, а если пересекались взглядами, то не разрывали контакт до последнего. каждый пытался вложить в это действие больше смысла. — у меня — нет. они могут быть только у тебя, альберих. — отлично, теперь уёбывай. — с радостью. — девушка пихнула его плечом и пошла дальше с высоко поднятой головой. на самом деле, ей надо было уже возвращаться к друзьям, но из-за встречи с кэйей обратно она точно не пойдет.* * *
мона сдала бланк с ответами одной из последних: уж очень страшно было отдавать его кому-то, вдруг посмеются с её сочинения. друзья уже ждали её в коридоре: они сидели в одной аудитории, и девушка видела, что альбедо решил задания одним из первых, а люмин закончила задания к середине экзамена и вышла чуть ли не в слезах: судя по её реакции после раздачи вариантов, ей попался самый дерьмовый. видимо, так оно и было, потому что когда мегистус подошла к скамье, блондинка сидела с красными глазами. — ну как оно? — мона сложила руки на груди, оглядывая ребят. — на второй части загрузился, но, вроде, правильно решил. — альбедо поднялся с места, и люмин последовала его примеру. — лучше я промолчу, потому что это полный пиздец. остаётся ждать результатов. — а когда они? — через недельку будут, может раньше. — я тут хотела у вас спросить… — мегистус сжала губы, — вы сейчас заняты? в смысле… планы есть? — неа. — хором ответили друзья. — можете сходить со мной в торговый центр? я просрала день рождения скара и очень-очень хочу исправиться.* * *
— уже знаешь, что будешь ему дарить? — альбедо посмотрел на карту магазинов, и девушки рефлекторно повторили за ним. — да, прям точно знаю. ему очень не хватает наручных часов. каких-нибудь простых и недорогих. — м… — парень нажал на второй этаж и ткнул на один из отделов, — я тут брал себе часы. ахуенные, дешёвые, прошли со мной огонь, воду и уроки физкультуры. — о, это которые с черным ремешком? — люмин наконец ожила после своего фиаско. — ага. — отлично, веди нас. — мона, довольная стечением обстоятельств, зашла в приложение банка. её бюджет сегодня был не таким плачевным, потому что из-за подготовки к экзаменам она совсем не тратила деньги, к тому же, вчера пришли алименты от матери. и все эти деньги она готова спустить на скарамуччу, лишь бы он улыбался. — кстати, тут альберих подходил перед экзаменом. — блондинка сняла шапку и пригладила растрепавшиеся волосы. — зачем? — неприятный холодок пробежал по позвоночнику. — я тоже не поняла. спросил, как ты поживаешь, ну, я ответила, что все нормально. ещё спросил, как там у «марко» дела. — вот гандон. — девушка скривила губы. эта новость добротно подпортила настроение: опять этот тип что-то задумал. — да забей, — альбедо первым ступил на эскалатор и обернулся к подругам, — у него сейчас опять обострение какое-то. ходит всех доёбывает. мона тяжело вздохнула: кэйа напоминал вшей. как вцепится, хер выведешь. пока каждый думал о своём, они незаметно дошли до нужного магазина. признаться, девушка немного нервничала: одно дело выбирать подарок альбедо, а тут скарамучча… он же совсем другой. она даже не знает, как он отреагирует на подарок. может, в инадзуме за такое следовал расстрел, а тут она… в магазине, к счастью, было пусто, поэтому мегистус медленно бродила между стендами, вглядываясь сначала в модель, потом в ценник. всё не то — то дорого, то стрёмно, и она собиралась уже опустить руки, как в самой жопе стенда «распродажа» увидела их. циферблат и ремешок были черными, на них не было никаких излишеств в виде идиотских рисунков или пафоса, свойственного мужским часам. они были идеальными, изящными и, судя по материалу, довольно крепкими, и мона легко представила их на руке скара. цена не кусалась, поэтому, не мешкая, оплатила их. — прикольные! — люмин высунулась из-за плеча подруги, смотрящей за тем, как упаковывают подарок. — вдруг ему не понравится? — девушка взяла пакет и попрощалась с консультантом. — обычные часы, кому они не понравятся? — альбедо фыркнул и закатил глаза. — всё, не ворчи, сейчас зайдем за продуктами для тортика и можем выдвигаться по домам. — ого, а ты серьезно подошла к празднику. девушка улыбнулась одним уголком губ и опустила глаза на болтающийся в руке пакет с часами. ей очень хотелось хоть как-то порадовать и тем самым поддержать человека, который так тщательно прячет свою печаль, дать понять, что он не один. но так сложно это сделать, когда ничего о нём не знаешь.