***
Когда ночью заголосил горн, он быстро вскочил с кровати и, сонно продрав глаза, осмотрелся по сторонам. За окном вскинулось зелёное пламя, одна вспышка, другая, третья. Запахло полынью. Питер быстро натянул брюки и рубашку, а затем запрыгнул в сапог, второй пришлось надевать прямо на бегу. Он спустился вниз по лестнице, где полным ходом шёл бой. Защитный купол покрылся мелкими трещинами от новой зелёной вспышки. Десяток людей с остервенением пытались одолеть трёх стрыг. Когда брешь в защите стала достаточной, самая крупная и старая прорвалась вперёд и с рычанием легко раскидала длинной рукой молодых чародеев, досталось даже Стиву, Тони и Стрэнджу. Острые зубы замерли в паре дюймов от лица тёмного мага. Питер пробежал вперёд и громко рявкнул: — Nahe! Существо клацнуло острыми зубами, а затем перевело взгляд зелёных глаз в сторону Питера и, оттолкнув Стивена, точно он игрушечный, весело заухало при виде паренька, быстро подойдя к нему ближе. Парень обречённо вздохнул и быстро забормотал на болотном языке. Тони не понимал, о чём разговор, но по интонации понял, что Питер сетовал на произошедшее. Мужчина тяжело поднялся с каменного пола и низко прорычал: — Какого черта тут происходит? А? Стрыга тут же зашипела в ответ, показывая клиновидные зубы. Две другие, что забрались под барьер, с интересом стали оглядываться. Пощупали паренька, потеребили его за сапоги и замычали, в который раз подметив между собой, что он был слишком худым. Питер же виновато улыбнулся: — Ну…ам…я вроде как проводил малышку, что отбилась от стаи, а это её семья. Полагаю, они пришли отдать долг за услугу, ну а тут вы со своими мечами и магией. — У меня нет слов, — вздохнул Старк. — Не сердитесь, ректор. Я не хотел ничего плохого. Они тоже. — Ichkeban, — прорычала та, что была постарше. — Ichkeban! — Что она там лопочет? — Она обозвала вас… — парень слегка приподнял брови. — Ну, скажем, недалеким. — Значит так! — проговорил маг, двинувшись вперёд. Стрыга в ответ приподнялась и задних ногах и приняла поистине угрожающий внешний облик. Тони стал казаться на её фоне карликом. Тварь приоткрыла челюсти пошире, и вдруг Питер мягко толкнул её руками в грудь и замотал головой. Тварь посмотрела на мага свирепо, но угрожать наконец перестала и на других огрызнулась. — Прошу вас, ректор, давайте все будем оставаться спокойными. Они не опасны и не нападут первыми, а лишь пришли что-то отдать. Как только это произойдёт, они тут же уйдут, я в этом уверен. Позвольте мне самому всё уладить. — Хорошо, — тихо проговорил маг и сделал пару шагов назад. Наконец стрыга почувствовала себя в безопасности и посмотрела на паренька с тихим интересом, а затем приоткрыла рот пошире и осторожно нырнула рукой куда-то вглубь своего тела, а затем с чавканьем извлекла из горла небольшой серый камень. Тони коротко моргнул, а стрыга осторожно вложила артефакт в руку юноши и кивнула. — Ienis, — усмехнулся тот, покрутив в пальцах небольшой подарок. Вот теперь они наконец могли уйти. Стрыга потрепала паренька по голове и двинулась обратно к полуразрушенному куполу вместе с остальными членами её стаи. Никто из них не поленился напоследок потрепать его на прощание. Теперь на голове Питера было натуральное воронье гнездо. Когда же они в пару быстрых прыжков скрылись в лесу, Старк подошёл ближе и очень сильно нахмурился. — Прости…те, — отозвался молодой граф. — Ты знаешь, что она тебе вручила? — Какой-то камень, очевидно. Мужчина осторожно извлек из его рук камень, покрутил его в тусклом свете газовых фонарей и наконец проговорил: — Это менгалитов камень, иными словами, окаменевший зуб Килгарры. Не знаю, где именно она его нашла, но эта штука может вылечить любую болезнь, любые раны если его перетереть в порошок. — М-м-м… — протянул парень. — Хотите? — Что? Ты предлагаешь его мне? — Ну да. У Вас на каждом новом задании рекруты возвращаются с серьёзными ранениями, кто-то умирает в медицинском блоке, полагаю, эта штука куда полезнее будет в руках ректора, чем в моих. Поэтому возьмите его себе, — он накрыл его пальцы своими и тихо улыбнулся. — Питер, это слишком щедрый подарок. — А мы будем считать, что это оплата за разрушенную стену. Белые искры заиграли под кожей от чужого прикосновения. Питер, как и Тони, почувствовал себя удивительно спокойно. Он понимал, что поступил правильно, ведь для Тони действительно было очень важно уберечь как можно больше своих учеников. Наконец мужчина медленно кивнул в ответ. Парень двинулся обратно сквозь ряды учителей и старшекурсников, заметил он среди них и Майлза. Его новый друг опалил его весёлой усмешкой и не упустил возможности закинуть руку тому на плечо. — Эй, да ты как всегда навёл шум. — Ничего подобного, я лишь… — Да, да, да, помог стрыге найти родных. Верно, мы же все так делаем. Видим стрыгу и хватаем её за страшную лапу, потому что крошка потерялась. — Ой, ну тебя. — Бери Неда и мою красавицу, пойдём пить пиво. — Твою? С каких пор она твоя? — он оскорблённо приоткрыл рот. — Скоро будет моей. Я почти её завоевал. А как у тебя с красоткой Гвен, м-м-м? — Ам…а…ну… — Ага, понял. Устроим вам свидание, и в этот раз ни одна глупая птица нам не помешает. Питер смущенно покраснел, да так, что стал похож на спелый помидор. Это скорее развеселило его нового товарища, и пока они поднимались всё выше по ступеням лестницы, ведущей к спальням, Тони продолжал наблюдать за ним с тихим интересом. Этот мальчишка открывался ему каждый день с новых сторон. Он был катастрофой, нежным подарком и удивительно чутким человеком. Действительно чутким. Пожалуй, только их древний учитель мог сравниться с ним, но Либанен был королём нечисти, а Питер был самым обычным мальчишкой, если отбросить титул. Откуда же в нём было так много понимания и принятия в столь юном возрасте?***
Питер чувствовал на своём теле тёплые руки, они ласково скользнули вверх по торсу, хриплый смешок приласкал ухо. Он чувствовал странно знакомый запах и никак не мог понять, где слышал его раньше. Рот накрыли умелые губы. Он никогда и ни с кем не целовался, но готов был поклясться, что это был поистине восхитительный поцелуй. Во мраке собственного сна он приоткрыл глаза и посмотрел на мужчину. Тони нежно улыбнулся ему. Парень подскочил в кровати и осмотрелся по сторонам. Уже было утро, никакого ночного мрака, никакого Тони тут, разумеется, не было. Ему это лишь приснилось. Парень обвёл пальцами тонкие губы и судорожно выдохнул. Подобные сны ему последний раз снились пару лет назад, когда в одной из булочных возле Чёрной рыбы появился чертовски симпатичный пекарь. Питер обвалился обратно на кровать и потёр пальцами глаза. Это было как раз то, из-за чего он столько втайне переживал. Отец надеялся однажды найти ему прекрасную невесту, а Питер очень хотел пекаря. Теперь же, судя по всему, даже не его, а древнего колдуна. — Тигр готов к свиданию? — проговорил Майлз у двери. — Что с тобой? Ты выглядишь так, будто проглотил кирпич. — Я…я…я… — парень собрал одеяло гармошкой в надежде скрыть утреннее возбуждение. — Что-то случилось? — Я не совсем одет. Подожди меня в столовой, хорошо? — Нет проблем. Питер огляделся по сторонам. ЭмДжей и Неда в комнате не было, и когда полотно тихо хлопнуло, он откинулся обратно и прикрыл глаза. Остатки ускользающего сна приятно отзывались в теле. Врать самому себе о том, что Тони нравился ему отнюдь не только как преподаватель, но ещё и как нечто большее, было бессмысленно и глупо. Он легко и довольно открыто признался себе в этом. Конечно же, самому Старку он вряд ли нравился в том же ключе, но ведь никто не мог Питеру запретить немного пофантазировать, верно? Рука скользнула под одеяло, и вот, пустив в ход фантазию, он покорно поплыл на волнах удовольствия, тихо выдыхая: — М-м-м… Тони. Тони. Потребовалось совсем немного времени для приятной разрядки, после которой Питер ещё пару минут лежал в тихой неге. Не видел он только заинтересованного наблюдателя. Сказать по правде, древний маг просто решил проверить как он, всё ли у него хорошо. Он никак не ожидал увидеть нечто подобное и уж тем более услышать. Жёлтые глаза птицы с вниманием наблюдали за пареньком, а круглый зрачок плавно расширился. Питер услышал короткий хлопок крыльев и повернул голову. На окне уже никого не было. В таверне он сделал пару глотков из кружки и перевёл взгляд на Гвен. Девушка смотрела на него смущенно. Друзья, сидевшие в дальнем конце таверны, говорили о чём-то своём, оставив их почти наедине. Она тоже отхлебнула немного пива из кружки. — Может, немного прогуляемся? — отозвалась вдруг она. — Да, давай, но где? Тут рядом только лес. — О, в таком случае…ты мог бы показать мне какие-нибудь красивые места. Что скажешь? Питер смущенно потупился в ответ и тихо кивнул, а затем, привстав из-за стола, подал ей руку, незаметно и быстро скрывшись за дверью таверны. Он помог девушке забраться верхом на лошадь и сел сам, позволяя Гвен обнять его покрепче со спины. Птица, сидевшая всё это время на крыше одноэтажной таверны, осторожно расправила крылья и сделав короткий взмах, поднялась в воздух преследуя парочку с высоты. Когда рыжая лошадка заехала в лесную чащу, Ястреб сжал крылья и, как подобает этой птице, искусно начал маневрировать между стволами и листвой. Чёрт с два он мог позволить второй раз увести из-под носа предмет его любви. Ну уж нет, ему хватило и потери Кайры, и того, что девушка предпочла ему их общего друга. Лошадка же продолжала ленивый бег по высоким холмам и низким полянкам. Питер ехал вперёд с твёрдой уверенностью, не боялся зелёных глаз, подглядывающих за ними, и шёпота. Гвен сжала его под торс гораздо крепче и тихо проговорила: — Куда мы едем? — Хочу показать тебе одно красивое местечко, мне о нём русалки рассказывали. — Р-р-русалки? — Да, русалки. — Питер, почему ты совсем их не боишься? Они же опасные. — Вовсе нет, они очень милые и добросердечные. Нужно просто смотреть не на внешность, а на суть. — Мне всё равно как-то не по душе всё это. Жуть берёт. — Тебе просто следует познакомиться с ними поближе, и твоё сердце обязательно потеплеет. Лошадка повернула, и вот Гвен услышала грохот водопада, а затем с удивлением уставилась на могучие водяные потоки, что обрушались вниз с неистовством. Наконец он остановился возле озера. Девушка заметила рыбацкую лодку и удивлённо рассмеялась: — Ты знал, что она будет здесь? — Нет, но я очень надеялся. Он привязал поводья лошадки к суку дерева и так же осторожно помог спуститься девушке, а затем отвязал лодку от деревянного якоря и стал толкать в воду. Гвен успела забраться внутрь. Питер был не настолько крепким, чтобы столкнуть лодку в воду в одиночку и виновато улыбнулся. — Боюсь, что мне нужна твоя помощь. — О? Какая. — Подтолкни немного лодку с берега, а я буду её тянуть в воду. Хорошо? — Сказать по правде, я надеялась, что тебе хватит сил стащить её одному. — Мне бы тоже этого хотелось, поверь. Это выглядит очень неловко и смущающе, подсобишь? — Нет проблем, — она выползла из лодки и стала толкать со своей стороны. Удивительно, но лодка напрочь отказывалась двигаться с места, девушка начала уже напирать спиной на её нос, а Питер увяз в песке, в высокие сапоги начала заливаться вода. Птица же жадно наблюдала за ними с ветки, её глаза так и сверкали жёлтым цветом светлой магии. — Ты вообще толкаешь её? — прохрипела девушка. — Да, а ты? — Да у меня сейчас пупок развяжется! Ну же, Питер, тяни её сильнее. Парень со вздохом обошел её и теперь уже погрузившись в воду по пояс, потянул ещё настырнее, наконец лодка сдвинулась, и Гвен, не рассчитав маневра, ударилась затылком о деревянный баркас. Девушка тихо загудела. — Ох, чёрт. Ты в порядке? — Да…да…я в норме, — всхлипнула та и наконец забралась внутрь. Питер забрался следом и первым делом подсел ближе, перехватил её за подбородок одной рукой, а второй потрогал затылок, проговорив: — Шишки не будет. Мне так жаль, что ты ударилась. — Ничего…страшного… — она приподняла взгляд и посмотрела в его лицо. Их разделала какая-то пара дюймов. Всего ничего, если быть до конца честным. Гвен прикрыла глаза и потянулась вперёд, её тёмные ресницы мягко задрожали от волнения, а парень шумно сглотнул в ответ, потянулся в ответ. Лодка на мягкой ряби от ветра заскользила вперёд, к более глубокой воде. Вот он, самый идеальный момент для первого поцелуя. Пусть со сложностями, но когда ещё им могла представиться такая возможность? Сердце билось уже даже не в горле, а в самой голове. Его фантазии о Тони вряд ли могли когда-то стать реальностью, а значит следовало быть чуть практичнее. Гвен была хорошей девушкой, доброй, отзывчивой и нежной. Это не те злобные скорпионши-баронессы и маркизы. Она действительно симпатизировала ему, и Питер симпатизировал ей. Для большинства аристократических браков даже этого было достаточно. К тому же Питер никогда не целовался, а очень-очень хотел наконец попробовать, и вот когда он уже почти почувствовал прикосновение её губ к своим, в бок лодки врезал настолько сильный порыв ветра, что она безвольно перевернулась и хлопнулась на воду, погрузив их в холодную пучину. Питер поднырнул вместе с ней под жесткое пузо и вынырнул уже с другой стороны. Девушка с отчаяньем вцепилась в него, прикрикнув: — Я не умею плавать! Мы утонем. — Нет, мы не утонем. Всё будет хорошо, просто держись за меня и не паникуй. — Вода очень холодная, мне страшно. Вдруг меня утащит русалка? — Если она это сделает, то мы с ней поругаемся, ведь я так и не поцеловал тебя. — Не смешно! — взвизгнула та. — Не бойся, обними меня за шею и просто перебирай ногами, до берега совсем недалеко. Он осторожно провернулся в тисках её жестких объятий, и вот, поудобнее устроив на себе, без спешки и лишней паники двинулся к берегу брасом. Птица на ветке нахохлилась уже злобно. Питер был прекрасным партнером, довольно чутким и в должной степени спокойным, а к собственным недостаткам относился с юмором. Даже попытки Тони не могли до конца испортить это треклятое свидание. Нужно было что-то придумать более радикальное. Может сбросить на эту девчонку пару крупных шишек или может сразу ель? Хотя нет, с елью перебор. Хищник помялся на ветке и слегка расправил крылья, когда парочка оказалась на берегу. Питер растер мокрые плечи Гвен, обдавая их теплом Килгарры. Одежда стала издавать пар. Девушка застучала зубами, но всё-таки выдавила: — У-у-у-у-х ты. Где ты научился этому? — Это дар моего друга. Сейчас как следует согреем тебя, чтобы ты не заболела. — А ты? — Я должен сначала позаботиться о тебе, а уже потом займусь собой. Если ты заболеешь, то мне будет очень неприятно, ведь это моя вина. — Вовсе нет, это просто лодка перевернулась, ты тут совсем не при чём. — Ты очень милая. — Милая, но я тебе нравлюсь недостаточно сильно. Питер слегка замедлился, но сушить её одежду своими прикосновениями не перестал. Девушка попыталась поймать его взгляд. В её голосе звучала легкая обида: — Ты…ты готов был помчаться за какой-то птицей и оставил меня. — Это была не птица, а Ястреб. — Почему для тебя это настолько важно? — она слегка нахмурилась. — Это ведь просто легенда, не более того. Ястреб наверняка давно уже умер, не будет же он жить десять тысяч лет, верно? — Может быть, да, а может, и нет. В любом случае я не хотел бы верить, что всё может закончиться вот так просто. Знаешь, — вздохнул тот, — у моей тёти почти всю жизнь была очень своеобразная мечта. Она очень-очень хотела встретить единорога. Настоящего, как из сказки. Мэй уже давно не молодая девушка, а женщина средних лет, какие, казалось бы, единороги, верно? Однако она прям хотела этого и рассказала мне, когда мы с ней слегка подвыпили после отъезда отца. Я был так сильно растроган тем, что Мэй хотела его увидеть, пусть даже издалека. — Единорогов не существует. — Это не совсем так. Единороги есть, даже на западе, но они не выглядят так, как себе это представляла Мэй. Они не похожи на белоснежных лошадей с витым рогом, а скорее напоминают средних размеров козликов и шкура у них не белоснежная, а коричневая. Именно поэтому мы с Недом и ЭмДжей нашли для нее белоснежную лошадь, прицепили ей рог и выпустили на прогулку до зари. Где-то в пять утра Мэй обычно уже встаёт и начинает разбирать почту, принимается за работу казначея. Утро, дымка тумана, солнце только-только начало проглядывать. Она подошла к окну и увидела на поляне нашего единорога. Птица слегка пододвинулась на ветке и прислушалась внимательнее, а Питер продолжил: — Она была в изумлении, растеряна, конечно же бросилась к лестнице, чтобы увидеть единорога поближе, а тут мы с ЭмДжей, быстро накинули уздечку и утащили лошадь в лес. Да, это была иллюзия. Это был не настоящий единорог, но мы смогли сделать её очень счастливой. Мэй трещала ещё почти двое суток об этой встрече, даже сплела гобелен. Понимаешь? Некоторые вещи могут быть иллюзией, но они очень важны. — Получается, что для тебя встреча с Ястребом это мечта? — Вообще с ними всеми. Я каждого из них очень чутко почитаю. Эти люди помогали мне справляться с одиночеством, скрашивали мне вечера, успокаивали меня. Они могут быть не настоящими, но я им очень благодарен. Так что да, это сродни мечте, Гвен. Теперь давай будем сушить твои ноги, садись на пень. — Может разумнее развести костер? Ты выглядишь очень бледным. — Я замерз. У меня в сапогах вода. — Тогда заканчивай обхаживать меня и давай будем сушиться как следует. Я сейчас принесу хворост, а ты разведешь костер. Развесим одежду и будем греться. — Но…но…это же значит, что мы будем голыми. — Я отвернусь и ты отвернешься, сядем спинами друг к другу, так и согреемся быстрее. — Что ж, хорошо. Ястреб проследил взглядом за девушкой, а затем уже посмотрел на Питера, сползая всё ниже по ветке. Сук тихо захрустел и вот паренек поднял голову, встретился взглядом с жёлтыми глазами птицы. Парень не моргал и не двигался, лишь продолжал изучать хищника, а тот в свою очередь изучал его. — Вы преследуете меня, господин Ястреб? — улыбнулся вдруг паренёк. Зрачки его визави плавно сузились, но птица по-прежнему не двигалась с места, будто оказавшись в ступоре от того, что его поймали с поличным. — Мы не хотели тревожить ваш лес, шуметь не станем, грязь разводить не будем. Не прогоняйте нас снова. Это было живым доказательством того, что Питер очень хотел встретиться с далекими героями прошлых лет, ведь это просто птица. Как можно быть уверенным до конца, что это тот самый Ястреб, а не самый обычный? Но Питер в это отчаянно хотел верить, ровно как и Мэй верила в единорогов. От этой мысли сердце противно защемило и если бы не наличие Гвен, он бы потерял над собой контроль, готовый совершить невероятно глупую ошибку, впившись в него поцелуем, мучительно сладким и восхитительно крепким, так, чтобы начали дрожать юношеские колени. С другой стороны, он так же сильно хотел совершить эту ошибку. Терзаясь от мук выбора птица расправила крылья и за пару коротких мгновений поднялась в воздух. Парень проследил за ним взглядом, подняв голову высоко вверх. В отличии от единорогов, Тони был самым настоящим и очень хотел подарить ему не иллюзию, а нечто большее. Концы крыльев засверкали ярким желтым светом, оставляя за собой воздушный шлейф. Небо расчертили искры света, даря лишь ему одному свой ласковый свет. Питер готов был расплакаться от восторга в эту же секунду. Ястреб был самым настоящим и, кто бы что ни говорил, он слышал его, внимал ему и готов был показаться в жизни мальчика во всем своём великолепии. Встав на крыло и мягко прокрутилась в воздухе по спирали, крылья подняли тёплый ветер так же, как он делал это в легендах. Мягкий бриз забрался в волосы Питера и одежда вдруг высохла, а вода в сапогах исчезла, даже волосы перестали быть влажными. В нос ударил запах мускатного дерева, сладкий и невероятно тёплый. Так, должно быть, пахли вечера у камина за кружкой древесного эля. Птица накренилась всем своим телом вниз и, сжавшись точно пуля, рванула в его сторону. Маленький хищник ловко приземлился на узкое плечо и теперь смотрел своим желтым глазом ему в лицо. Парень в ответ одеревенел, разглядывая колдуна, и даже забыл как дышать. Вот он, кумир всей его жизни, сейчас был с ним на недопустимо близком расстоянии. Конечно же первым его желанием была жажда убедиться в том, что всё это по-настоящему. Поэтому почти бессознательно юноша потянулся вперёд пальцами и погладил рябые перья на грудке. Зрачки птицы заметно расширились и та опустила маленькую голову, наблюдая за его кроткими манипуляциями. Только парой мгновений спустя до паренька дошло, что он вообще-то лапал сейчас могущественного чародея, а не простую птичку. Он быстро одернул руку и пробормотал: — Ох, простите. Я забылся. Пришедшая из леса Гвен с удивлением уставилась на Питера, на плече которого сидел небольшой хищник. — Я оставила тебя на пару минут, а ты уже с какой-то животинкой подружился. — Нет, это… — Ага, ястреб. Чем ты его подманил? Мышкой? — фыркнула та. — Гвен, это… — Слушай, — вздохнула та. — Я не твоя тётя. Меня дурить красивыми байками не нужно. Ты сейчас ведёшь себя, как глупый мальчишка. — Ты разговариваешь сейчас с графом западных земель, Гвен. Она приподняла на него взгляд и коротко моргнула, а Питер продолжил: — И мы состоим не в тех отношениях, чтобы ты могла просто так называть меня глупым мальчишкой. Ты можешь не верить моим словам, имеешь полное право подвергать сомнениям мои идеи, но ты не должна обзывать меня хотя бы по той простой причине, что я какой угодно, но только не глупый. Договорились? — Д-д-да, — отозвалась она куда более кротко, — прости. — Я разведу огонь и мы высушим твою одежду. — А твоя? — Моя уже высохла, — холодно отозвался тот, наклонившись вниз. Он сложил небольшое кострище и осторожно сжал пальцами пару веток, выжигая яркую искру драконьего пламени. Птица посмотрела на это с интересом. — А твой пернатый дружок теперь так и будет сидеть на плече? — Полагаю, что я не могу просто так взять и прогнать господина Ястреба. Захочет — улетит. Гвен лишь обреченно вздохнула, а когда Питер отвернулся, она наконец позволила себе раздеться и положить вещи на камни. Свидание портилось с каждой секундой всё больше и перестало напоминать именно свидание. Почему же древний колдун решил так нагло вмешаться в их рандеву? И более того, почему это Питер не торопился его прогонять, зная почти наверняка, что имеет дело вовсе не с птицей? Тони пришёл в голову только самый простой ответ — на самом деле она и правда нравилась ему не настолько сильно. Ему куда больше по душе был ректор и шесть покойников из книжек. Ястреб почти невольно издал низкий бархатный смешок. — Что смешного? — отозвалась Гвен. — Я не смеялся. — А кто тогда? Неужто твой пернатый дружок? — Если я скажу, что да, ты ведь всё равно мне не поверишь. — Конечно не поверю. Это просто птица. — Гвен… — Это ужасный вечер. Поистине ужасный. Знаешь, пожалуй мне даже по барабану, что моя одежда мокрая. Хочу в замок, я устала. — Но… — Пойду пешком. — Но уже темнеет! — Плевать! Если кто-нибудь меня сожрет, то пусть это будет на твоей совести! — Я могу отвезти тебя до замка верхом. — Ага, с твоим воображаемым другом колдуном? Спасибо, не нужно. — Докажите ей, что вы настоящий! Ястреб посмотрел на него с ленью и лишь пару раз моргнул сдвоенными веками, всем своим видом показывая, что ему якобы даже на слух не понятна человечья речь. Тони их размолвка была на руку и он не был кретином, чтобы выдавать себя, когда наконец всё складывалось так удачно. Знал бы, что должен просто плюхнуться на плечо, тогда бы даже лодку переворачивать не стал. Питер обречённо опустил голову и вздохнул. — Я довезу тебя, Гвен. Не стоит идти ночью через лес. — Уже ведь же сказала, что пойду пешком. — Я провожу тебя до опушки леса, а затем позволю дальше идти одной. Хочешь? — Ладно, — уступчиво буркнула та. Питер перевёл недовольный взгляд на своего древнего спутника и тихо проговорил: — Вы хитрый жук, господин Ястреб. Парень подождал, когда девушка наконец смогла собраться, и покорно встал по одну сторону от гнедой кобылы, пока Гвен шла по другую её сторону. Между ними повисла неприятная гнетущая тишина, лишь тихий цокот копыт разрезал её. Питер не выдержал первым и проговорил: — Ты злишься на меня? — Да, я злюсь. — Как я могу загладить свою вину? — Признай, что это не настоящий Ястреб и что ты просто меня надурил, а затем отпусти несчастную птицу. — Вот ещё, — весело пророкотал древний колдун, вполне похоже имитируя чужой голос. — В самом деле? — оскорбилась девушка. — Да это не я! Это он, клянусь. — Это и так было не смешно, а теперь стало казаться попросту неподобающим. — Гвен, честное слово, это не я сказал. — Господи, никогда бы не подумала, что ты настолько жалкий! Перья на загривке плавно приподнялись, а сама птаха распушилась, став напоминать собой шар, наполненный яростью. Питер, заметив столь резкую перемену настроения кумира, не придумал ничего умнее, чем схватить колдуна в капкан пальцев, когда они уже оказались на опушке. Девушка быстрыми шагами скрылась впереди, даже не попрощавшись напоследок, а Питер аккуратно поставил птицу на пенёк и жалобно проговорил: — Извините, пожалуйста. — Ты схватил меня? — отозвался он, на сей раз парадируя голос своего старого друга. — С кикиморами это работает. — Я что, похож на кикимору? — птица слегка повернула голову. — Нет. — Не хватай меня больше. — Угу, — быстро закивал тот в ответ с испугом в глазах. — Если эта девочка тебе не особо нравится, то зачем же ты пошёл с ней? Неужели тебе не важны её чувства? — Важны, разумеется. Просто я…э-э-э. — М-м-м? — он слегка прищурился. — Это слишком странный разговор. В том смысле, что я привык разговаривать с каменой статуей, а не с живым человеком. В смысле птицей. Ох, ладно, это всё звучит абсурдно. — Так может есть кто-то ещё, кто тебе больше по душе? — Я не уверен, что должен говорить об этом с вами. — Почему это? Пусть при мне нет камня разума, но я всё ещё несу ответственность за покой чужих умов. Ну же, расскажи мне. Ты так часто делился со мной своими переживаниями за эту неделю, можешь рассказать и об этом. — Это немного другое, в смысле тогда это было просто… — он плавно приобрёл красноватый оттенок, — это как молитва. Ты молишься, но не знаешь наверняка, слышат тебя или нет. Здесь же меня слышат и отвечают. К тому же я совсем не помню, что именно со мной всякий раз происходило в храме, я просто чувствовал облегчение. — Так почему бы тебе не почувствовать его и сейчас? — Я…я… — Я служу людям уже десять тысяч лет, ваше облегчение приносит облегчение и мне, но твоё самое желанное. — Почему? — он слегка нахмурился. Искры заметались вокруг маленького тела, меняя его облик вместе с порывом ветра, и вот взгляду предстал Старк. Мужчина, поудобнее усевшись на пеньке, подпёр рукой щёку. Питер издал судорожный вздох. — Это ты? Ты Ястреб? — Меня никогда не перестанет веселить твоё удивление. — Всякий раз? Так ты стираешь мне память раз за разом? Поэтому я ничего не могу вспомнить? — Да, именно поэтому. Он вальяжно двинулся к мальчишке на встречу. Такой молодой, такой невинный. А как сладко он смотрел на него с замирающим трепетом. Это напоминало совращение изящной Европы. Питер разумно сделал пару шагов назад, неожиданно упершись спиной в высокую липу. Сухие пальцы коснулись юношеской щеки. Маг погладил бархатную кожу и посмотрел на него со странной нежностью. — Есть кое-что, что я хочу заполучить с невероятным желанием, но мне нужно твоё разрешение. — Что я могу сделать для вас…тебя? — Я хочу твой первый поцелуй. Ты подаришь его мне? Парень сипло выдохнул в ответ и посмотрел на мужчину уже чуть более растеряно. Выдавить Питер так ничего и не смог из себя, только медленно кивнул. — Я буду очень нежным, обещаю. Тони пах так же, как ветер с его крыльев — мускатным мылом. Только оказавшись вот так близко он в полной мере мог расслышать этот запах. Тёплый древесный аромат скользнул в лёгкие и обнял их собой даже раньше, чем это сделали тёплые, сильные руки. Он мог рассмотреть каждую чёрточку на чужом лице, каждый тёмный волосок в аккуратной эспаньолке и, главное, всю глубину карих глаз. На дне чужого зрачка сейчас плескалось не пламя белой магии, а только его собственное отражение. Незабываемый миг, который ему готовы были наконец подарить, принадлежал, пожалуй, самому лучшему из всех мыслимых кандидатов и напоминал скорее сладкую грезу. Тёплое дыхание коснулось его лица и парень наконец почувствовал ласковое прикосновение к губам. Мелкий ток промчался по нервам, парализуя его удивлением. Тони весьма умело касался его снова и снова, не торопясь углублять поцелуй. Мальчик был настолько невинным, что даже не знал, как следовало реагировать на такие простые прикосновения. Мужчина подсказал ему молча. Он провёл языком по плотно сжатым губам и Питер выдохнул уже хрипло, наконец слегка приоткрыв рот. — Правильно, не бойся, маленький. Я могу подарить тебе весь свой свет, со мной ты никогда не заплутаешь во мраке. Маг осторожно толкнулся в его рот, опаляя жаром. Это было просто невероятно, ничего даже отдалённо похожего он никогда не испытывал. Мир утонул, звуки вдруг стали тише и осталось только невероятное ощущение чужих губ. Питер чувствовал его дыхание, его прикосновения и напряженное как стальная струна тело. Старк рывком перехватил юношу под затылок и подтянул ещё чуть ближе к себе. В голове же набатом отзывалась одна и та же мысль: «Меня сейчас целует Ястреб. Меня сейчас целует Тони. Дьявольская бездна!» — Мой малыш, — тихо проговорил тот, погладив пальцами плюшевые губы. — Выбери меня и ты не пожалеешь. Прошу, выбери меня. Ещё один поцелуй опалил его. На сей раз воистину властный. Тони будто в приказном порядке пытался обязать паренька предпочесть именно его, а не кого-нибудь другого. Только его. Полностью растворившись в чужих руках, юноша стал казаться самому себе невероятно маленьким, сжатый в капкан двух надёжных крыльев героя древних лет. Тони будто крепкий щит и ласковый кокон, в котором можно было спрятаться и крепко заснуть. Его личная сказка с лёгкой ухмылкой и вдумчивыми глазами. К несчастью, любая сказка рано или поздно имеет свойство заканчиваться, вот и эта закончилась. Когда он вновь приоткрыл осовевшие глаза, то обнаружил себя стоящим на поляне возле опушки леса, губы приятно жгло. Чувство было таким приятным, но последнее, что он мог вспомнить — тот момент когда Гвен ушла. Парень осмотрелся по сторонам. Почему он замер в такой дурацкой позе и почему ему было так жарко? Он потрогал пальцами горящие щёки и быстро рванул к лошади.