***
Вей Ин несмело протянул через стол руку и коснулся руки Ибо. — Я должен тебе всё рассказать, да? — наконец прервал молчание он и опустил глаза, не решаясь смотреть на собеседника. — Да, должен, начни с портрета, — подсказал направление Ибо. — Хорошо, — Вей Ин не выдержал, он чувствовал, что мальчишка смотрит с любопытством, не отрывая глаз, поэтому поднялся и отошёл от стола, чтобы развести костёр на старых углях прямо посреди просторного первого зала храма. Но историю всё же начал: — На портрете заклинатель Лань Ванцзы из ордена Гусу Лань, он младший брат главы клана и… и мой возлюбленный, — Вей Ин замолчал, в тишине громко хрустнула сухая ветка в его руках. — Значит, я похож на твоего любимого? — Ибо сидел на прежнем месте за столом, только развернулся и наблюдал, как Вей Ин нервно ломает хворост. — Нет, ты не просто похож на него, ты и есть он. Но не помнишь свою прежнюю жизнь. Твоя душа принадлежит Лань Чжаню. — Чудеса, — Ибо почесал лоб, — Как давно это было? Почему ты помнишь, а я нет и что делать? Я всё равно не чувствую никакого Лань Ванцзы и вряд ли вспомню… — Не спеши, — перебил магистр, — я попробую что-нибудь придумать, чтобы вернуть воспоминания, и тогда ты вспомнишь, что любил меня, — он кинул своё ненужное занятие и подошёл к Ибо, с надеждой всматриваясь в лицо парня. — Но я не хочу знать прошлое, я хочу любить тебя заново, здесь и сейчас. — Что? — только успел сказать Вей Ин, и тёплые губы коснулись краешка его рта, захватив родинку под губой, а широкие ладони зарылись в длинные волосы на макушке. — Я давно хотел это сделать, — прошептал Ибо и почувствовал, как Вей Ин обнял его за талию, притянув к себе, и, забравшись под свитер, медленно, до мурашек, провёл пальцами по спине. — Я скучал, — Ибо прильнул всем телом, разрешая себя целовать в губы, в шею, но этого показалось мало и он снял свитер, а Вей Ин не заставил себя ждать и, подхватив на руки наполовину обнажённого мальчишку, понёс его на свою любимую каменную кровать с соломой. — Прости, — хрипло шептал магистр, оправдываясь за убогое ложе, и продолжал целовать острые ключицы и маленькие розовые соски, и плоский напряжённый живот. У Ибо кружилась голова, он слабо соображал, что происходит, желание так давило на ширинку узких джинсов, что казалось, ещё один поцелуй Вей Ина внизу возле пояса брюк и всё, будет позорный конец, ничего даже не начнётся. — Подожди, — всхлипнул сквозь сбившееся дыхание Ибо. — Я не трону, если не хочешь, — Вей Ин был на грани, тяжело дыша, он оторвался от мальчишки и, закрыв глаза, рвано выдохнул. — Хочу, очень хочу, но я сейчас кончу, — он взял руку магистра и настойчиво потянул её на свой пах. Вей Ин сжал через плотную ткань твёрдый выступающий бугорок, и у Ибо вырвался стон, похожий на рык. Он шумно сглотнул, задохнувшись, когда Вей Ин наконец расстегнул пуговицу, и пальцы коснулись горячей плоти, а потом и совсем потерял связь с реальностью, потому что вместо пальцев магистр обхватил его член губами. Ибо не думал, что делает, он просто резко толкался в податливый рот, и чем глубже был толчок, тем большее удовольствие это приносило. Но в последний момент он оттолкнул Вей Ина и сперма испачкала волосы и ворот ханьфу магистра, ведь у него не было времени раздеться, да и какое это имело значение, когда рядом Лань Чжань. Вей Ин лёг рядом с потерявшимся во времени и пространстве мальчишкой и, довольно улыбаясь, стал рассматривать его раскрасневшееся лицо, припухшие от поцелуев губы, острый выпирающий кадык на бледной, совсем не загорелой, коже. — Я никогда больше не потеряю тебя, — магистр нежно поцеловал приоткрытые губы и не почувствовал ответа. Ван Ибо ещё никак не мог отпустить эйфорию от первого сексуального опыта, он медленно приходил в сознание. Руки и ноги будто онемели, но всё, что произошло, казалось единственно правильным, именно таким, каким и должно быть. Ночь магистр провёл без сна, рядом с кроватью, на которой раскинулся довольный, сытый поцелуями Ван Ибо. Он заснул после второго захода, где потребовал от Вей Ина повторить всё, что тот делал в первый раз. И магистр не задумываясь исполнил, но не дал дотронуться до себя, сказав, что будет ещё время. А Ибо не сильно и настаивал, уставший от жарких ласк, он быстро уснул, чувствуя необъяснимое спокойствие и счастье в душе. Вей Ин заботливо укрыл Ибо пледом, потом ему показалось, что этого мало, он снял верхний халат ханьфу и положил его поверх пледа. Волнение, что парень замёрзнет не покидало магистра, и он развёл костёр и растопил печь, что стояла недалеко от кровати. В пещере всегда было холодно и сыро, но Вей Ин давно привык, а сегодня ему было необходимо обязательно исправить этот недостаток, ведь Ибо городской житель, привыкший к теплу и комфорту. — Малыш, Лань Чжань, — для Вей Ина так чуднó было видеть своего Лань Чжаня ребёнком. Он присел возле кровати, облокотившись на соломенное ложе и, положив на сложенные руки голову, не сводил глаз со спящего Ибо. — Мой родной малыш, как долго я тебя ждал. Как бы Вей Ину ни хотелось так сидеть вечно, охраняя сон любимого человека, но наступило неминуемое утро, и Ибо заворочался, просыпаясь. Только тогда магистр опомнился, что надо пойти и приготовить завтрак, потому что еду из ресторана на гору Луаньцзан точно не подвезут. Вей Ин варил рисовую кашу со специями на открытом огне, и запах разносился на всю округу, когда Ибо окончательно проснулся. Чувствуя невероятную легкость и бодрость во всём теле, он вскочил с твёрдой, неудобной кровати и помчался на свежий воздух, потому что в пещере было душно и пахло дымом до сих пор тлевшего костра. — Доброе утро! — Вей Ин тут же оторвался от своего занятия и встретил заспанного мальчишку яркой улыбкой. — Как ты, как спалось? — Стыдно, — Ибо уткнулся в плечо магистра носом, когда тот его обнял. А у Вей Ина не сходила счастливая улыбка с губ: — Ну тогда тебе необходимо съесть мою фирменную кашу, гарантирую, она возвращает на землю и полностью отбивает стыд, — он засмеялся, наливая дереревянной ложкой что-то мутное в тарелку из закопченого снаружи котелка. — Это съедобно? — настороженно понюхал странную жижу Ибо. — Мг, — подтвердил Вей Ин, хитро прищурившись. — Остро, но есть можно. Ты уксус добавил? Люблю уксус, — Ибо уплетал кашу за обе щеки, тогда как у магистра лицо вытянулось от удивления: — Тебе правда нравится или это розыгрыш? — В смысле? Не шедевр, конечно, но есть можно, — Ибо допил остатки из тарелки и улыбнулся. — Пойдём, — потерявшись в недоумении, потянул его внутрь Вей Ин. За шестьсот лет ни один человек не смог доесть его кашу до конца, и случившийся инцидент выбил магистра из привычной колеи. На столе в первом зале был приготовлен завтрак — сварен кофе и лежали на тонкой фарфоровой тарелке почти свежие, привезённые вчера Юй Бинем, сдобные булочки с корицей, а ещё сыр, фрукты и домашние баоцзи. Всё это было накрыто белоснежной салфеткой и ждало пробуждения Ибо. — Вот твой завтрак, — смутился Вей Ин. — Отлично! Я и это съем, можно? — Ибо с аппетитом жевал всё приготовленное, а Вей Ин просто смотрел на него. — Так ты вчера не сказал, когда жил твой Лань Чжань? — громко отхлебнув кофе, спросил Ибо. — Ты поверишь, если я скажу, что шестьсот лет назад? Ибо поперхнулся, булка застряла в горле. — Опять шутишь? — прокашлявшись, обиженно сказал он. — Нет, это правда. Я бессмертен, поэтому не имеет значения, сколько времени прошло. — Чего? — не, ну я, конечно, настроился верить тебе, но это перебор. Вей Ин испугался, что потеряет доверие Ибо, и тот уйдёт, посчитав его сумашедшим вруном. — Я докажу, хочешь докажу тебе? — он побежал в пещеру, где в старом тангуе хранились документы и фотографии, которые Вей Ин собирал на протяжении всей жизни, когда технический прогресс стал позволять запечатлевать себя и окружающую действительность на фотоплёнку. — Вот, видишь, это я и это я, — он доставал старые пожелтевшие снимки девятнадцатого века и раскладывал на столе перед Ибо. — А это генерал, то есть Юй Бинь, а вообще его имя Вень Нин, но он не любит вспоминать о временах гибели своего клана. Вей Ина было не заткнуть, он не дал Ибо высказать и слова сомнения, завалив фактами и рассказами из своей жизни и жизни генерала. Магистр рассказал всё, с момента знакомства с Лань Чжанем в Облачных глубинах, о смерти и воскрешении генерала, о гибели любимого, о всех значимых событиях до сегодняшнего дня, до того момента, как встретил Ибо возле школьной ограды. И только тогда замолчал, ожидая приговор слушателя. Ибо не знал, что ответить, слишком сильным было потрясение от услышанного, но теперь сомнения отпали, он верил, что Вей Ин рассказал правду, его влажные глаза, наполненные горечью, не могли лгать. — Тебе было тяжело? — после долгого молчания спросил Ибо. — Мне было одиноко, но больше я не один, ты вернулся, — Вей Ин присел на корточки возле сидевшего на лавке Ибо и обнял его за талию, положив голову ему на колени. — Вечное существование больше не нужно, хочу прожить эту жизнь рядом с тобой, состариться вместе и умереть в один день, чтобы потом, в следующей жизни, встретиться вновь. — Так и будет, обещаю, — Ибо вытер рукавом выступившие слёзы и коснулся рукой длинных, растрепанных волос Вей Ина, старательно приглаживая их, он всё ещё не мог подавить грусть, комком засевшую в горле.***
Вей Ин поселился в квартире бабушки Мэй и наслаждался каждым днём, проведённым рядом с взрослеющим Ибо. Парень не принял помощь в карьерном росте от влиятельного директора строительного конгломерата, учился и добивался всего самостоятельно. Вей Ин часто поражался его настойчивости и упорству, его стремлению быть лучшим, превзойти всех. Ван Ибо поставил перед собой цель — не уступать магистру и выполнил её, добившись больших успехов в строительном бизнесе. Вей Ин любил его по умолчанию, без всяких условий, а Ибо хотелось соответствовать, не быть содержанцем у богатого любовника, и магистр смирился с амбициями парня. Но всё же иногда помогал ему советом или знакомил с нужными людьми. Уютная квартира старушки много лет служила убежищем для влюблённых, пока Ибо не накопил денег на дом в пригороде Пекина, и они, наконец, переехали в новое жильё. — Ты был богат до меня, мы не в равных условиях, — возмущался Ибо, когда Вей Ин предлагал помочь. — Когда я смогу купить дом, тогда, может быть, приму твою помощь, но не раньше. — Хорошо, — улыбался Вей Ин. — Всё, что захочешь. — Я могу подарить тебе любые богатства этого мира. — Мне нужен только ты. Ты есть самое главное богатство.