***
Вечер второго декабря выдался не в пример холодным. Люди не задерживались на улице, не толпились у витрин и на переходах, все старались как можно быстрее добраться до теплых и уютных домов. Даже вечно тусующихся студентов нигде не было видно. В темном уголке, между зданиями, стояла маленькая девочка на вид не старше четырех-пяти лет. Она грела руки теплым дыханием, переминаясь с ноги на ногу. Ей было холодно. До собачьего скулежа холодно. Стоя на морозе в рваных джинсах и легкой, не по погоде, курточке девочка выискивала невнимательного прохожего. Сегодня она смогла стащить всего-то пятьдесят долларов. Нужно больше, иначе ей сильно не поздоровится. Кроха сейчас бы с удовольствием забежала в ближайший МакДональдс погреться, но страх перед родителями был сильнее. Обычно она работала со старшей сестрой — Лизой. Но сегодня она запропастилась, а девочка не решилась тратить время на её поиски. Её старшие братья и сёстры любили слоняться по району, а затем возвращаться как ни в чём не бывало. — Ну же, хотя бы еще один, так я могу и себе отложить — хриплым, тихим голоском умоляла девочка, вглядываясь в двери магазинов. И вот, ей улыбнулась удача. Из недешевого салона вышла немолодая дама в теплой шубе с сумочкой и дрожащей собачкой в руках. Затаившись, малышка стала выжидать и вглядываться в даму, пытаясь оценить, с какой стороны лучше подойти, чтобы ее не заметили. Когда старушка прошла около закоулка, ребенок выскользнул из тени и бесшумно стал ступать за своей жертвой. Заприметив что-то блестящее, выглядывающее из кармана, девочка обрадовалась и уже начала подходить, медленно протягивая руку в сторону кармана. Но не успела она дотянуться каких-то пару миллиметров, как мелкая собачонка начала неистово лаять, чем всполошил свою хозяйку. Маленькая девочка не успела отойти и женщина ее заметила, из-за чего резко развернулась и охнув, тут же начала ругаться. — Ах-ты мелкая воришка! Сучье отродье! Да как ты посмела приблизиться! Полиция! Полиция! — кричала старая карга, при этом уже протягивая руку, чтобы схватить неудавшуюся воришку с поличным. Осознав, что ее засекли, малышка тут же отпрянула от возмутительницы спокойствия и быстро побежала в сторону закоулков. «И ладно, хватит и того, что есть» — думал перепуганный ребенок, отдаляясь от крикливой старухи. Добежав до знакомого квартала, кроха замерла и, оперевшись о стену, стала переводить дыхание. Она вдыхала холодный воздух носом, после чего выдыхала ртом уже облачко пара. Она еще не умела читать. Хотя это и неудивительно, родителям было плевать на ее образование, да и на нее, в принципе тоже. Но не так давно, когда еще было тепло, она работала в подземном проходе с одним калекой-бомжом. Он, будучи на удивление образованным, иногда читал ей статьи в газетах. Там была небольшая колонка с полезными советами, где и было написано, как правильно дышать. Взяв это себе на заметку, она, с того времени, всегда старалась не делать вдохов через рот, хотя это было очень сложно, когда тело требует кислород, но она честно старалась. И это приносило свои плоды. Она заметила, что реже стала болеть, особенно горлом. Когда-то, каждую зиму, осень и весну у нее распалялась простуда, а насморк не давал ей покоя полгода. Теперь же болезни только зимой и осенью давали о себе знать. Сделав глубокий вдох и выдох, девочка наконец успокоилась и огляделась. Неблагополучный район, полный наркоманов, алкоголиков, проституток, бомжей и других сомнительных личностей. Ее дом, если быть короче. Она знала всех тут поименно, начиная от пожилой, но все еще бойкой проституткой Кейси, заканчивая безногим бомжом Роджером. Живя с такими личностями невольно нахватаешься всякого неприятного говора. — О, вы посмотрите, моя маленькая бабочка прилетела — послышался знакомый, хриплый от курева, голос женщины. — Кейси, ты уже тут? Я думала, что ты сейчас трахаешься с кем-то, — улыбаясь, ответила девочка. — Сегодня не лётный день, милочка — покачала головой проститутка — Хотя если тебя приодеть, и выпустить в более приличном квартале, то, думаю, тебя снимет какой-то богатенький старичок, — кокетливо улыбаясь, подмигнула она ребенку. — Фу, — сморщила личико малышка. Пусть она плохо представляла себе такую жизнь, но одна лишь мысль о том, что кто-то чужой будет её касаться, была омерзительна. — Я лучше в общественных туалетах буду мелочь собирать. — Ох-ох, как скажешь, но я всегда буду рада тебя подучить некоторым трюкам, — проведя руками по, уже не такой стройной, талии, и вильнув бедрами, намекнула женщина. — Ага, я пойду, меня дома ждут, — девочка уже понимала, что её там никто не ждёт, но ей хотелось верить в обратное. — Удачи, моя бабочка — махнула на прощание уходящей девочке Кейси. Дойдя до своего подъезда, малышка махнула рукой валяющемуся под кайфом парню около лестницы и поднялась на свой этаж. Подойдя к двери и вытянув банкноту номиналом в сотню баксов, девочка вздохнула, сегодня и правда не легкий день. Войдя в квартиру и поведя носом, слегка поморщившись от запаха — она живет здесь всю жизнь, но все еще не привыкла к запаху мочи и гнили. Пройдя к двери на кухню, девочка замерла и резко побледнела. Живя больше на улице, чем в доме, уже в пять лет она знала, что такое секс и как им занимаются. Бомжи не стесняются зрителей, а если выпьют, так вообще устраивают уличные оргии. Для местных это в пределах нормы, да и на такое не редко собирается толпа нариков или менее пьяных «чисто подрочить». Потому то, что происходило на кухне, девочка осознала сразу, но страх сковал настолько, что она просто застыла, будто олень перед фарами приближающегося грузовика. На столе лежала мать, вся голая, испачканная в неизвестной жиже и стонущая под каким-то очередным ‘’гостем’’, а на полу, плача, крича и хрипя, лежала Лиза. Над ней нависал отец и невидящими глазами, замутненными алкоголем и наркотой, вбивался своим прибором в собственную дочь. Держа руки девушки над ее головой, тот облизывал ее лицо, пытаясь поцеловать, но жертва не сдаваясь отворачивалась, кусалась и материла насильника-отца. Заметив что на них кто-то смотрит, Лиза из последних сил позвала на помощь. В замутненном сознании мужчины что-то шевельнулось, и он обернулся. Заметив свою самую младшую дочь, наркоман отпустил девочку и, шатаясь, поднялся на ноги. Тёмный силуэт начал приближаться к новой жертве. Грязная купёра вывалилась из дрожащих ручек. Парализованная страхом малышка забыла как дышать. Ноги не поддавались контролю, инстинкты кричали «бежать», но мозг просто не мог взять под контроль конечности. Девочка замерла на месте, вжав голову с остекленевшими от ужаса глазами в плечи. — Ее-кх — проблеял пьяница. — Малипкха! Идки шюта, папотька тебя обнихет. Заплетающимся языком, что из-за тяжести еле ворочался во рту, мужчина подзывал младшую дочку, продолжая приближаться. Когда он уже стоял перед ребенком, то положил той на плечо правую руку, а левой стал дрочить. Малышка скукожилась, как смятая в кулаке бумажка. Она пыталась позвать на помощь или умолять отца не трогать её, но из бледных губ донесся только писк. Когда неадекватный закончил свое рукоблудство, он начал что-то бубнить, приложив руку на затылок дочери. Это стало спусковым крючком. Девочка будто проснулась, она встрепенулась и, резко вывернувшись из некрепкой хватки, побежала в сторону выхода. Она не оборачивалась, просто бежала. Ком в горле был такой большой, что она задыхаясь, позабыла о правильном дыхании и просто глотала холодный воздух ртом, проталкивая его в легкие. По щекам потекли слёзы. Они будто лезвия проходились по детскому лицу, оставляя неизлечимые шрамы и уродуя невинную душу. Ночной ветер жалил открытые участки тела ребенка и замораживал влагу на глазах. Маленькая пятилетняя девочка бежала не смотря на дорогу. Мимо проносились машины, не замечая ничего вокруг. Послышался скрип колёс и звон гудка. Только чудом кроха не попала под колёса грузовика. Испугавшись выскочившего из кабины громилы, девочка побежала прочь. В её голове билась только одна мысль: «Ей нужно бежать из этого гадкого места и омерзительных людей. Бежать как можно дальше, прочь от сюда».***
Очнувшись от старых воспоминаний, Оливия, вздрогнув, поставила чашку с остывшим чаем на столик. Она не сразу осознала, где находиться. Странные, старомодные обои, камин и сервиз выпадали из ее современного прошлого, но, мотнув головой, девушка пришла в себя, вспомнив, что она сейчас не в ХХI столетии, а где-то в ХX-м. Проведя ладонью по лицу, Ваттер сделала глубокий вдох носом и выдох ртом, поднялась с мягкой софы и направилась на выход. Сегодня у нее нет настроения вести хоть сколько-то конструктивный разговор. Медленно выйдя из гостиной, прикрывая за собой дверь, орлица натолкнулась взглядом на обеспокоенное лицо профессора УзМЖ который стоял у выхода на улицу. — Диринарочка? С тобой все хорошо? — мягко, будто с всполошенным зверьком, заговорил учитель. — Доброго дня, профессор Кеттлберн — слегка измученно, но все же искренне улыбнулась Лив — Да, со мной все хорошо, я ждала мистера Прингла, но его все не было и решила зайти завтра. Если встретите его, передайте от меня привет. — Эм, хорошо — слегка замявшись согласился мужчина — Я могу чем-то помочь? — Я… — начала было говорить когтевранка, но так и не договорив, мотнула головой и улыбнулась — Нет, все хорошо, желаю вам хорошо отдохнуть — преувеличено бодро проговорила она, махнув рукой и уйдя в замок. В след уходящей девочки Кеттлберн смотрел обеспокоенно. Он бы хотел помочь ей, но столько лет проведя в обществе разных магических существ понимал, что напирать нельзя. Этим можно только усугубить проблему.***
Идя по коридорам замка, Оливия все сильнее и сильнее ощущала потребность уйти от людей и немного подумать в тишине. В голову пришла довольно неожиданная мысль — «Подняться на астрономическую башню». Обычно она уединялась в Выручай-комнате, так как там ее никто не смог бы достать, но сегодня ей совсем не хотелось туда. Ей хотелось подышать свежим воздухом, ощутить холодный декабрьский ветер, оторваться от вечно преследующих её неприятностей да и просто подумать. Взобраться на башню было легко, в выходные там можно было встретить только фанатов астрономии, но и то вечером, а сейчас, днем, там было абсолютно пусто. Всем хотелось поспать подольше, погулять в Хогсмиде, да и вообще пообщаться. Стоя около перил и смотря на гуляющих, около замерзшего озера парочек, Лив расслабилась. День был ясным, тяжелые снежные тучи маячили далеко над лесом, обещая на ночь бурю, но сейчас холодное солнце всеми силами пыталось согреть тех, кто решил выйти на улицу. Девушке очень нравилась зима. Белые перины и шубки устилают землю и деревья на вид мягкие и теплые, кружащие в потоках ветра снежинки, вытанцовывали все виды танцев, которые только существуют, украшая воздух радужными бликами. Идиллия, именно так это выглядело для Оливия. Разглядывая накатывающиеся друг на друга тучи, девушка окончательно потеряла счет времени. Вдыхая холодный воздух, она выдыхала пар изо рта, вспоминая, что в том мире она нередко в такие моменты курила. Она бы и сейчас не отказалась от сигаретки, вспоминать плохое нужно с крепкой сигаретой в зубах, чтобы вдохнув побольше ядовитого дыма, выпустить облако злобы в воздух, тем самым отравив себя и мир, «Зуб за зуб», так сказать. В то время, когда Ваттер пришла в себя, день уже клонился к вечеру, тучи за это время успели накатить ближе к территории школы, нависая зловещим великаном, а холодный ветер уже не ласкал лицо легкими порывами, а изрядно так пробирал до костей. Бросив невербальный Темпус, орлица тут же встрепенулась. Пять вечера, остался еще час до конца дуэльного клуба, а она так и не появилась в зале. От этого уже пришедшее в относительный порядок настроения тут же скатилось к отметке «Хреново». Оливия ненавидела опаздывать, ужасно ненавидела, а потому не задерживаясь, тут же побежала к тренировочному залу.***
В большом зале для дуэлей было довольно много людей, многие маги хотели как можно быстрее подняться к следующему раунду, потому решили как можно быстрее закончить свои пять дуэлей с назначенным напарником. Пройдясь взглядом по толпе, Лив быстро нашла нужного ей парня, тот как раз наблюдал дуэлью Малфоя и какого-то пуффендуйца, тот, на удивление, неплохо держался. Решив, что затягивать свой бой и дальше не стоит, девушка широким шагом направилась к слизеринцам. — Антонин — подойдя к парню, позвала она. — О, Лив, а я уже думал, что ты не появишься — заметив свою соперницу, улыбнулся Долохов — Неужто испугалась? — Лукаво сверкнул глазами он, шутя. Но девушка не оценила шутки, она бесстрастно наблюдала за его действиями, уже мечтая побыстрее уйти. Сегодня не ее день. «Не летная погода» — вспомнились слова ей. Заметив плохое настроения когтевранки, Антонин прекратил шутить. Он не знал причины такого настроя девушки, но и лезть к той как-то ему совсем не хотелось. Оливия казалась ему довольно интересной, совсем не такой как остальные когтевранцы, потому из чистого уважения к ней, он прекратил свое паясничество после чего они отправились к своему помосту. Дуэль прошла быстро. Ваттер совсем была не в форме, что заметил и Долохов, девушка почти не двигалась, отбила несколько несильных заклинаний, после чего банально попалась в связывающие чары. После того как Аврор-судья освободил пленницу, объявил победу слизеринца, а также озвучил счет, два-два, девушка ушла. Она даже не заметила, как Антонин подошел и спросил все ли у нее в порядке. После поражения настроение орлицы окончательно пробило дно из-за чего она стала раздражаться. Как бы плохо ей не было, а проиграть бой для нее все же было не то, что она могла себе позволить. Даже в таком состоянии. Гордость, чтоб ее. Выйдя из зала и направившись к лестницам башни Когтевран, Ваттер уловила какие-то шепотки. Любопытство сыграло злую шутку и Лив, не успев сообразить, уже направлялась к источнику непонятного шума. Пройдя немного дальше лестниц и завернув за поворот, перед взором Ваттер предстала странная сцена. Одна из подпевал Доддеридж — имени которой Лив, конечно, не помнит — прижала к стенке МакГонагалл и что-то яростно той втолковывала, но, заметив непрошенного гостя, она напоследок выплюнула — «Только попробуй что-то вякнуть» гордо задрала нос и удалилась. Не смотря на свое не желание сейчас общаться с другими, а особенно с гриффиндоркой, Лив, все же подавила свое раздражения. В дружбе Минервы еще была выгода, потому вот так терять ее было сверх глупостью. Потому пересилив нежелание, когтевранка подошла к так и стоящей прижатой к холодному камню стены, девушке. — Что случилось? Она тебе угрожала? — задала стандартные вопросы в таком случае Оливия. — Нет, — тихо, явно давя в себе желание расплакаться, ответила МакГонагалл. — Если что, я всегда готова помочь, не стоит молчать если тебе угрожают. — Вздохнув, продолжала свою игру Ваттер. — Спасибо, Лив, — шмыгнув носом, поблагодарила гриффиндорка — Но все в порядке, я сама разберусь. — Хорошо. Но если что… — Да. Спасибо. Бросив быстрый взгляд в сторону где исчезла старшая гриффиндорка, Лив развернулась и ушла. Она была рада, что разбираться в этой ситуации ей не надо, потому со спокойной душой забыла об инциденте и отправилась в свою комнату. Сегодня она будет отдыхать.***
Следующую неделю Оливия Ваттер провела в относительном спокойствии. Она училась со всеми, тренировалась в одиночку, иногда подкалывала Долохова говоря с ним на русском при Томе Реддле, не забывая лукаво поглядывать на второго. Ее очень забавляло то, как Антонин бледнел от звучания родного языка и как злился Том, когда его же софакультетник убегал от него не переведя ни слова. Конечно, Лив ничего такого не говорила просто здоровалась, спрашивала как его дела и другие мелочи. Хотя в ее словах и не было ничего такого, Антонин прекрасно понимал, что Том не поверит, что Ваттер его таким образом не оскорбляла. Уж слишком ее взгляды были не свойственны таким словам. Потому Долохову ничего не оставалось, как убегать, пережидая бурю в виде злого Марволо в другом углу школы. Вот так понемногу и прошла неделя. Погода была на удивления благосклонна к ученикам, даря приятные дни и только ночью поднимая бури. Запретный лес окончательно примерил белое покрывало, полностью преобразившись. Хотя не обошлось и без эксцессов. Мара и ее две подружки стали активно донимать Минерву. Не редко Лив заставала этих трех ругающимися с Лайелом Люпиным, который, как и любой бравый гриффиндорец, защищал свою подругу. В такие моменты Ваттер желала притвориться глухой и слепой, чтобы избежать ненужного конфликта, но, увы, образ требовал действий из-за чего она вступала в бесполезные ссоры из которых узнала, что инициатором была Валери Мириадд. В команде по квиддичу ее критиковали во всем, давая в пример Минерву, которая была, и быстрее, и ловче, и талантливей. Доддеридж по большей части только наблюдала, а Глим так высокомерно хмыкала и задирала нос, что когтеврвнка уже только ждала, когда та оборвет его о верх дверной рамы. Выходные же прошли так же незаметно. Точнее прошли бы, если не один инцидент. Утром в воскресенье, девушка проспала на удивления долго, позволив себе понежиться в кровати почти до десяти утра. Но, зная меру, все же поднялась и после рутинного умыться-переодеться-позавтракать, спустилась в общую гостиную, где застала необычный, для этой комнаты, гул. От такого Лив даже удивилась, что могло случиться за одну ночь и завтрак, что это вызвало ажиотаж даже у орлят? Подойдя к старосте — Карасу Тулип — девушка улыбнулась и спросила что случилось. Староста же была в наименее взбудораженном состоянии, потому выложила все как есть. — Сегодня ночью пропала ученица. «Ого, надо было мне только встать попозже, как уже что-то случилось» — мысленно усмехнулась Лив — «Ну, моя совесть, на удивление, чиста, так что я и не против какой-нибудь движухи, а то совсем скоро каникулы, а школа что-то поутихла со своими громкими происшествиями. Да и пора бы жертву выбирать, уже завтра кровавая луна». Закончив на этом свою мысль, Ваттер села в удобное мягкое кресло и с интересно стала наблюдать за окружающими ее детьми. На обеде в большом зале, куда Лив, естественно, не пришла, директор Диппет осведомил детей, что в Хогвартс прибудут Авроры. Не те, которые обучали их дуэлям, а те, которые будут делать свою работу. По словам старика, Авроры обыщут школу и лес, чтобы найти пропавшую ведьму — Валери Мириадд. Позже так же сообщили, что Авроры будут искать гриффиндорку и вечером, но только когда закончится буря. Погода совсем не располагала к быстрым поискам. Оливия спрашивала себя, о том почему не ищут убийц, ну или похитителей, но позже самими же Аврорами было сказано, что волноваться незачем, из-за погоды и их прибытия, даже если кто-то из преступников оставался поблизости, теперь их нет. Девушка, конечно сомневалась, но как говориться «Им виднее». Так же, слушая все время проскальзывающее имя Варели Мириадд, Ваттер осознала, что оно ей знакомо, и только после нескольких секунд размышлений она вспомнила, что так звали одну из подпевал Мары и именно эта девушка последнюю неделю особо сильно донимала Минерву. Когтевранка даже не удивилась тому, что забыла имя главной нарушительницы спокойствия. Слишком обычная и слишком банальная она была личность. Хотя и на конец жизни стала темой разговоров в школе. Также Ваттер лукавила, думая о том, что именно Минерва где-нибудь в тихую прибила доставучую девку и закопала трупик в лесу, но, вспомнив нравы МакГонагалл, тут же откинула такой вариант. Та была просто не способна на хладнокровное убийство. После прибытия Авроров, Ваттер стала вслушиваться в шепотки студентов. Где-то были сочувствующие — «Как так?», где-то злорадные — «Так ей и надо», а со стороны определенной группы были — «Снова эти грязнокровки кипиш подняли». Лив совсем не удивилась такой разносторонней реакции. А что? Доддеридж не была святой девой, да и ее две подружки не славились пацифизмом. Кипиш стоял до темной ночи, всем хотелось обсудить происшествие, даже незаинтересованным в сплетнях когтевранцам, потому этим вечером в обычно тихой гостиной когтеврана, стоял гул шепотков и разговоров. Очевидно пропавшую ученицу никто еще не нашел. Наблюдая за разговорами, Ваттер обдумывала ситуацию, а так же, есть ли у нее возможность получить из нее выгоду.***
Темной ночью, в понедельник после отбоя, массивная дверь в гостиную Когтевран, слегка приоткрылась, а потом тихо закрылась, не издав ни звука. Пробираясь по коридорам под чарами сокрытия, Оливия Ваттер предвкушала одинокую прогулку по заснеженному лесу. Сегодня ночью буря была не такой сильной как вчера, потому девушка рискнула пойти на поиски тела. А что пропавшей Валери Мириадд уже нет в живых она была уверена, а ее интуиция никогда не подводила свою хозяйку. Выбравшись через всегда открытый вход для прислуг, Лив размяла руки и повертела головой. В кромешной тьме понять кто стоит перед тобой будет невозможно, а ей нужны вся ее сила и ловкость, потому, отойдя от замка ближе к кромке леса, орлица освободила вечно спрятанный хвост. От холода, что за секунду пробрал до костей из-за соприкосновения хвоста со снегом и ветром, когтевранка на секунду впала в ступор покрывшись мурашками от головы до пять. Но уже спустя минуту тело привыкло к новым ощущениям, наконец освобождая ее, позволяя двигаться. — Ох, холодно — похлопав себя по предплечьям, выдала она — Ну, времени у меня немного, потому лучше начать побыстрее. Глянув на уже висящую над головой полную луну, Лив нахмурилась. Красная луна, а точнее затмение Марса, будет ближе к трем часам ночи, самый пик ритуала должен припасть на полное затмение, а это значит, что ритуал надо начать в пол второго ночи, чтобы провести его идеально и получить полную отдачу. Вдохнув поглубже морозного воздуха, Ваттер быстрым шагом начала обходить лес недалеко от выхода. Она сильно сомневалась, что Валери ушла в глубь, так как даже зимой там было очень опасно и самое безопасное место недалеко от тропинки. Оливия прислушивалась и оглядывалась по сторонам, чтобы не быть захваченной врасплох. Несмотря на завывания ветра в ночном лесу был слышен каждый шелест листьев и хруст веточек под женской ступнёй. Девушка очень злилась на своё неумелое хождение по лесу, но ничего поделать не могла. Пусть её и пугала возможная встреча с существом, убившем гриффиндорку, но отступить она не могла. Искать другую жертву для ритуала было уже слишком поздно. В поисках мертвеца Оливия провела не много не мало, а целых четыре часа, успевая к нужному времени буквально в притык. Тело Валери Мириадд лежало все-так достаточно глубоко в лесу, но, к счастью, еще целое и со всеми кусочками. Похоже даже местные твари побрезговали пробовать мясо этой не хорошей девочки. А может просто не успели найти. Удивительно и то, что Авроры, которые искали гриффиндорку днем, не нашли ее. Хотя, может они еще надеялись на то, что девушка жива, потому не проверяли наличие тела под снегом. Но сейчас это не волновало Ваттер, она очень спешила к началу ритуала, осталось от силы каких-то пять минут. Буря, что разыгралась на вечер, уже стихла и когтевранка волновалась, что в лес могут вернуться местные службы безопасности. Все же их дело еще не закрыто, тело ведь не нашли. Подняв труп в воздух магией, молодая ведьма быстрым шагом направилась к ближайшей поляне. Времени искать ту, где она была в прошлый раз, нет, потому откинув любые предубеждения, орлица стала орудовать палочкой. Расчистив снег, начертив круг, вписывая в него руны, а так же пентограмму, Лив положила тело в центр, в последний раз глянув на месяц и проверяя все ли руны были правильно воссозданы, и подошла к жертве. — Для ритуала, конечно, лучше бы я взяла еще свежую жертву, но, увы, придётся работать с тем, что есть. Вытянув кинжал и небольшую чашу, которую она взяла из Выручай-комнаты, девушка начала нараспев, низким голосом зачитывать катрены. После первых двух строк, Ваттер впала в транс, при этом продолжая напевать сутры на латыни. Глаза девушки вспыхнули яркими синими молниями, магия стала кружиться, поднимая тело в воздух, руны начертанные на замерзшей земле вспыхнули алым, а тусклый лунный свет — уже кровавой луны — будто сосредоточился на происходящем таинстве. Закончив с первой частью, Лив вынула из кармана небольшой флакончик и влила прозрачную жидкость в кубок, после чего небольшим кинжалом надрезала свою ладонь и отсчитала семь капель. Сразу как последняя капля крови попала в кубок с водой, девушка тут же отвела руку и приступила к напеву новых сутр. Во время второго напева, жидкость в кубке стала понемногу мутнеть, сначала став серой, потом темно-синей, темно-зеленой, а в конце красной. Когда цвет прекратил меняться, Ваттер все тем же кинжалом надрезала вену на руке жертвы. Что удивительно, пролежав в снегу сутки, тело должно было окоченеть, а кровь загустеть, но этого не случилось. Не смотря на окоченевшее тело, кровь была жидкой, темной, но все еще жидкой. Причина такого явления девушке неизвестна, но особенности строения тела мага можно спереть на магию. Все так же отсчитав семь капель крови, но уже жертвы, Оливия начала зачитывать третью молитву. Магия кружила на поляне как вихрь, поднимая снежинки в воздух, креня деревья к земле, сгущая тени. А красный свет луны становился все насыщенней, все кровавей. Когда ведьма закончила последний слог молитвы, она тут же пригубила кровавый напиток выпивая его до дна. — Магия-мать. Одари меня силой того, кто… Когда Лив произносила ритуальные слова, на периферии она заметила какое-то движение, а спустя секунды и голоса. Осознав, что если сейчас она не остановиться и ее поймают на горячем, то ей не сдобровать. В Британии ритуалы с жертвоприношением, особенно человека, строго запрещены и караются до трех лет отсидки в местной каталажке — «Азкабане». Поняв, что ритуал накрылся медным тазом, ведьма тут же бросила чашу с кровью и водой на труп-жертву и тут же припустила в сторону леса. «Вот черт!» Только и успела мысленно ругнуться девушка, как позади раздались какие-то крики, возня, а в следующую секунду в ее сторону полетели разноцветные огни заклинаний. Свернув за дерево, девушка тут же сделала кувырок. Дерево, в которое попали чары, сломалось и начало падать. «Вот ведь ублюдки, бьют на поражения без предупреждения!» — Ругалась Оливия, продолжая свой бег. — Стой, не убежишь! — раздались голоса позади. «Ты еще не догнал, чтобы об этом говорить, придурок». — Делая резкий поворот, прокомментировала она слова Аврора. Пролетевшее в метре от нее заклинание взорвалось в снегу, придавая скорости ногам и выветривая всю цензуру из головы. «Бля!»