Привет, друг. Как твои дела? У меня вот наконец выдался денек свободного времени и я решил отдохнуть в компании друзей. Знаешь? Мы вот как собрались, решили, что надо будет закатить большой пир и собрать всех знакомых. Ну, ты же знаешь, выпивать в небольшой компании это так не солидно. Мы немного подумали и решили, что лучшим днем станет 20-е дексбря. Кстати, предлагаю и тебе присоединится. P. S. Я заказал твой любимый лимонный пирог, так что если хочешь отведать его, обязательно приезжай 19-го декабря. А. К.
Прищурившись от удовольствия, Альбус сделал последний глоток чая. Его планы идут пусть и с периодическим, но успехом. Первая цель уже заражена, вторая так же опоена нужным зельем, и теперь можно спокойно начать работать над ее мозгами. «Наверное, надо бы проверить девчонку. А то как-то странно она себя ведет». — Подумал Дамблдор, поднимаясь из-за стола.***
Последняя неделя для Оливии Ваттер выдалась продуктивной. Из-за скорой мести ей пришлось чаще встречатся с троицей гриффиндорцев и подготавливать тех к будущим действиям. И, ладно, Люпин и МакГонагалл, они ничего не заметили и действовали так как надо, а вот Поттер был не дурак. После своей затяжной полудепрессии, в которой он проходил конец четвертого и начало пятого курсов, парень сильно изменился. Стал более общительным и вовлеченным в повседневную жизнь, а раньше всегда держался отстраненно будто всё время летал в облаках. Из-за этого Лив пришлось подключить все свое актерское мастерство, чтобы тот и дальше считал ее подругой, которой можно верить. А причина почему Филимонт был столь поглощен своими мыслями была в том, что его решили женить на Дорее Блэк. Красивой девочке со слизерина, что училась на третьем курсе. — Ого, — удивленно воскликнула тогда Лив. — А ты… Ты не против этого? — Нет — мотнул головой Поттер — Я, если честно, даже рад. — Уже смущенно добавил Филимонт. — Так… — округлила глаза Ваттер, говоря шепотом — Так она тебе нравится? — на свой вопрос она получила кивок и отведенные от смущения глаза. Поэтому Лив при каждой возможности упомянала Дорею между строк, чтобы интерес парня к ней как к собеседнику не пропадал. Благо Ваттер могла много чего рассказать о Блэк, так как, несмотря на закрытость, Элл любила временами посплетничать. Девушка не знала точно ли поверил Поттер ее напускному образу подруги, но если нет, то вида парень не подал. Отчего когтевранка продолжала появляться в жизни львят, не давая позабыть о себе.***
За осень Оливия успела перевести значительную часть фолианта. Она считала, что это прошло бы у нее быстрее, если бы не приходилось отвлекаться. Порой Оливия даже уходила на берег озера, чтобы насладиться идиллией одиночества и спокойствия. Все же в застекленной и обогреваемой библиотеке было слишком душно, отчего у девушки болела голова. Ей нравилось подставлять лицо прохладному ветерку, облокотившись на ствол дерева. Благодаря этой умиротворенности, девушка наконец смогла перевести некоторые криво переведенные и переписанные абзацы. «Тяжелый труд всегда окупается» — подумала она, собирая вещи. — Так, с этим закончила — через час пробормотала Лив — Теперь надо вернутся в библиотеку и продолжить то, на чем остановилась. После часа спокойствия, Лив благополучно восстановила свои ментальные силы и теперь была готова работать над переводом дальше. Тем более, что уже сейчас она нашла нечто интригующее, а именно упоминание одного города который отмечался на картах. …В путешествиях на кораблях, моряки привозили в Афины не только богатства, но и много интересных историй. Одна из них была прозвана «Кувшин слез богини». Там, в непроглядных кромках леса, жили люди-звери, что поклонялись богине-кошке. В центре их полиса было большое озеро, в котором находился небольшой островок, где они построили обитель Туалилу и где хранится кувшин со слезами богини, которая оплакивала смерть своего любимого питомца. По этой же причине живущие в тех краях очень трепетно относятся к животным, а перед охотой всегда возносят дары богине, чтобы та забрала души жертв и не гневалась на них… На пути в библиотеку Лив встретила не самую приятную для себя личность. И пока девушка усиленно пыталась не скривится, этот человек почти сладко улыбался. — Оливия, девочка моя, как твои дела? — подойдя к ученице, спросил профессор. — Все хорошо. Вот, немного занималась изучением иностранных языков — улыбаясь, ответила, мысленно кроя старика матом. — «Сука блять, ты еще каким хером вылез тут?!» — Вот как, это полезно, да, — пройдясь рукой по бороде, кивнул мужчина. — А я вот решил пройтись, подышать свежим воздухом. Не составишь мне компанию? — Что? — не веря своему слуху, переспросила она. — Не откажется пройтись со мной? — все также мягко переспросил Дамблдор. — Эм, нет, не против. — Девушку на мгновение охватил ступор. Внутри все хотело броситься наутек и больше не встречаться с этим человекообразным пауком. — Вот и славно, тогда может к теплицам? — улыбнулся Альбус, сразу поворачивая. Ваттер же продолжала пребывать с легкой прострации от шока. Нет, конечно, она не хотела идти гулять с лимончиком, все же у нее, можно сказать, намечается открытие. Но при этом девушка прекрасно помнила о зелье, что влияло на ее восприятие по отношению к этой мрази, которая притворяется человеком. Сделав глубокий вдох и выдох, орлица взяла себя в руки и стала отыгрывать нужную роль простачки. В первую очередь, как и сказал профессор трансфигурации, они отправились к теплицам. Дамблдор же расспрашивал ее об учебе и дальнейших планах на жизнь. Девушка откровенно фантазировала, не решаясь отвечать туманно и уклончиво, чтобы старик не полез ей в голову. Все время она старалась не выпускать старика из виду и держаться хоть на полшага позади. Только недавно успокоившаяся паранойя разыгралась с новой силой, и Лив уже предчувствовала мигрень на завтрашнее утро. После теплиц Дамблдор повел ученицу к Кеттлберну. В школе, конечно, все знали, что Оливия и Сильванус хорошо ладят, но о том, что профессор УзМЖ недолюбливает Альбуса — не многие. — А, ну, здравствуй, акромантул рыжий, — поприветствовал тот заместителя директора. — По какому делу пожаловал? — Сильванус, и я очень рад видеть тебя — проигнорировал не радостный тон Альбус. — А я вот, гуляю со своей студенткой. — Мужчина сделал шаг в сторону, показывая Ваттер, что была за его спиной. Девушка, стоило рыжебородому отойти, улыбнулась: — Профессор Кеттлберн, здравствуйте, как поживаете? — Диринарочка — слегка обескураженно промямлил Кеттлберн, но тут же пришел в себя. — Привет, все хорошо, а вы ко мне на чай или просто повидаться? Последний вопрос явно был адресован не девушке. А вообще, Лив не забывала о пристальном присмотре за своим сопровождающим. «Дамблдор явно не просто так привел меня к Сильванусу. Наверное, я бы даже сказала с большой вероятностью — он проверяет, насколько мы близки. Это очень не хорошо». Оливия волновала не сохранность тайны, а информации о хороших с Кеттлберном отношений. Если вспомнить, то бывший завхоз Аполлион Прингл был хорошим другом Сильвануса. Лив просто не верила, что Прингл не предупредил своего друга и коллегу о двуликости лимончика. Потому легко восприняла достаточно холодное отношение старика к себе, а так же то, что он не заговаривал с ней об Авгурее или прошлых темах. А они далеко не только безобидных кроленей обсуждали. Где-то час, не меньше, водил девушку Альбус. Они заходили то к одному профессору, то к другому, один раз даже к нему в кабинет чуть не зашли, но их спас преподаватель Рун Елеазар Фиг, позвавший к себе на чашку кофе. У того, оказывается была ужасная привычка рассказывать все, что у него случилось за целый день. «Наверняка Сильванус зовет его болтрушайкой» — в этот момент Лив впервые была не так уж и против, что с ней был Дамблдор. — Ох, сколько времени, — как бы невзначай посмотрев на большие антикварные часы, беспокойно потеребил бороду декан гриффиндора. — Елеазар, друг мой, думаю Оливии надо уже возвращаться. На этом и закочились мучения Ваттер. Она выскользнула из кабинета профессора рун, до того как его покинул лимончик и просто со сверхскоростью припустила к ближайшей лестнице. Но не могло же так все хорошо закончиться? «Даже не знаю, рада ли я тебя сейчас видеть, ” — подумала орлица, встретив Друэллу. — Можно с тобой поговорить? — как-то слишком серьезно для праздного разговора начала Элл. — Конечно. Получив согласие, слизеринка тут же повела одноклассницу к ближайшему пустому классу. Как только девушки вошли, а дверь была запечатана заклинанием от прослушки, Розье почти подлетела к Ваттер и полушепотом стала быстро говорить. — Лив, скажи, пожалуйста, тот домовик, которого ты призвала в ту ночь твой или школьный? — в глазах девушки плескалась надежда, что ещё больше смутило Лив. — Школьный — сомневаясь в адекватности новой подруги, ответила Ваттер. — Так и знала. — Опечаленно проговорила Элл, поправляя идеальную укладку. — Что-то не так? — Многое! Ты знаешь, почему домовики не помогают ученикам? — уставилась на собеседницу змейка. — У меня были предположения, но, увы, точная причина мне неизвестна. — Не удивительно, так как знание об этом не является чем-то важным. Это сохранили только древние семьи, как страшилку на ночь. — с легким ехидством пояснила Розье. — Домовики школы были помощниками студентов. Замок большой, дети без присмотра, всякое может произойти. Потому к ним приставляли домовиков. Только это не то, чтобы помогало. — Да, я читала об этом в кодексе Хогвартса. — согласилась Лив. — Значит, могу сразу суть рассказать. — Слегка обрадованно вскинулась слизеринка, на что получила скептический взгляд. — В какой-то момент домовики стали сходить с ума. Как позже выяснилось из-за нестабильной магии детей. Сначала этому не придали значения, все же в то время было не до этого, но когда из-за сошедшего с ума домовика умер студент, дело приняло очень большую огласку и даже были попытки закрыть Хогвартс. После этих слов Друэлла как-то задумчиво отвернулась, посмотрев на закат через грязное окно комнаты. Вокруг, кроме пыли и затхлого воздуха, валялись сломанные комод и пара стульев, но никто из девушек не спешил пользоваться магией. Разговор не располагал к уюту. — Уже позже, ближе к нашему времени, случился похожий инцидент, но ребёнка успели спасти. — Снова начала говорить Элл. — Тогда домовик настолько привязался к ребенку, что превратился в паразита и выкачивал магию из ребенка. Именно после этого случая все домовики теперь только рабы. — Когда-то так не было? — Не смогла не спросить Лив. — Нет, тогда домовики работали на магов добровольно, за магию, так как сами не могут перерабатывать энергию нашего мира. И, да, домовики, а точнее их раса, не из нашего плана. — Понятно. — Слегка задумчиво кивнула Лив, после чего посмотрела в глаза собеседницы продолжила — Выходит, домовики в школе не имеют права работать на учеников, если это не приказ профессора. — Верно — кивнула Элл, смотря на то, как почти бесстрастное всего секунду назад, лицо когтевранки стало устрашающим. Губы Оливия сами по себе поднялись в улыбке, она просто не могла не улыбнутся. Наконец она поняла что да как, а ведь все было на поверхности! «Что же, в эту игру можно сыграть вдвоем, мистер профессор». Усилием воли Лив подавила ухмылку и посмотрела на слизеринку, которая подняв бровь, одним своим видом говоря «Рассказывай». И Ваттер рассказала. А что? Какой смысл утаивать, ничего личного в этой ситуации нет, да и Друэлла чистокровная, а значит у нее точно будут интересные предложения и связи. Одного кузена в рядах ‘’рыцарей’’ хватит, чтобы убедиться в этом. — Ну и влипла же ты, — обескураженно выдала Розье. — Стоп, но ведь ты сегодня почти весь день провела в его компании! — Успокойся — Лив направила палочку на слизеринку и пустила в ту легкий ветерок, после чего быстро трансфигурировала два сломанных кресла в мягкие и почти новые. Ваттер уселась в одно из них и жестом пригласила в соседнее стоящую в шоке Элл. — Не поднимай панику если я хочу отплатить ему, то надо сначала затаится. На охоте очень важно неожиданное нападение. — Согласна, но что ты предлагаешь? — Друэлла уселась полубоком к подруге, скрестив руки на подлокотнике. — Он профессор, у него всяко больше возможностей. — Не скажи. У него три должности, и для всего нужно выделить время. — подняв взгляд к потолку, загадочно ответила Лив. — А предлагаю я небольшую шалость.***
И вот наконец настал день, которого так ждали многие. День матча. Все студенты-игроки и болельщики заняли свои места, а действующие лица ждали команды. Осталось только дождаться, когда цель окажется в нужном месте. Игра барсуков и львов длилась почти час, желто-черные не сдавались до последнего, но в конце концов ловец красно-золотых все же поймал снитч и вырвал победу для своей команды, пусть даже и с небольшим отрывом. — В этом году у Пуффендуя сильная команда. — Расходясь, говорили студенты. — Точно, если бы Гриффиндорцы не поймали снитч, то проиграли бы. — Ты видел тот финт от Паддингтона? — Ага, я думал он свалится с метлы. Тем временем в раздевалке львов творилась настоящая вакханалия. Все радостно переговаривались, кричали и смеялись. А как же иначе — это была непростая победа. Сегодняшняя игра вырвала их на первое место по баллам, и теперь только после рождественских каникул игра слизерина с когтевраном покажет, кто будет играть в решающем матче. Хотя гриффиндору предстоит еще играть с орлами, но они были уверены в своей победе. — Слушайте, народ! — встав на скамью, прокричал кто-то из команды. — В честь этой победы можно и пирушку закатать, что скажете! Идею поддержали все, из-за чего стали собираться на ходу, быстро обговаривать детали. Когда Драммара вышла вместе с сокомандниками из раздевалки на поле уже никого не осталось. Громкие гриффиндорцы не могли дождаться начала вечеринки и из-за этого спешили побыстрее добраться до гостиной. Радуясь со всеми Доддеридж не могла отделаться от чувства тревоги. «Что это со мной?» — слегка растерянно мысленно спросила она у себя. — «Мы победили, а вечером устроим вечеринку. А может это предчувствие, что лучше не праздновать?» — Что-то не так, капитан? — спросил ее один из игроков. — Хм, — эмоционально хмыкнула девушка. — Плохое предчувствие, может лучше отложить вечеринку? — Думаешь, кто-то посмеет проникнуть к нам в башню и все испортить? — вклинилась в разговор Анналена Глим — лучшая подруга Драммары. — Пусть только посмеют. — Ухмыльнулась Доддертдж. — Лететь тогда этому фестраловому выкидышу с окна без метлы. — Согласен, поэтому вечеринке быть! В это же время, недалеко от внутреннего двора замка, пересеклись слизеринка и когтевранка. Две девушки не говорили и даже не останавливались друг около друга, но если знать куда смотреть, можно было бы заметить как орлица передала маленькую бумажку змейке.***
Драммара вместе со своими друзьями шла в гостиную, по пути переговариваясь и шутя. — Драммара, можно тебя? — показался из-за угла высокий пуффендуец. — Николас? Что случилось? — Удивилась рыжеволосая. Она точно не ожидала увидеть бывшего друга в этот час. — Да просто поговорить хочу. Это не надолго. — Пожал плечами тот. — Что-то не так, капитан? — Переводя взгляд то на Николаса, то на Драммару, спросил парень. — Нет, ничего — махнула рукой гриффиндорка. — Вы идите в гостиную и не волнуйтесь, Николас мой хороший друг. — Тогда ладно. Когда Глим и парень из команды ушли, рыжеволосая ведьма скептически посмотрела на парня, тот же только невинно похлопал глазками. Понимая, что в этом месте разговора не будет, Мара отправилась к ближайшему заброшенному классу. — Ну, и что хотел? — С легкой раздражительностью спросила львица, когда дверь закрылась. — Поздравить, конечно! — Вытаскивая из сумки бутылку вина, доброжелательно улыбнулся барсук. — Мерлин, Ник, я уж думала что-то серьезное — помассировав переносицу буркнула Доддертдж. — Да ладно тебе, — он фыркнул, превратив два пергамента в бокала и откупорив бутылку. — Ты же знаешь, что к тебе я только с хорошими новостями. — Или алкоголем. — Одно другому не мешает. Так что, за вашу победу, мисс Доддертдж? — парень протянул разлитое по бокалам вино. — Ты неисправим — закатила глаза ведьма, но все же приняла бокал, мельком отмечая, что она успела соскучиться по их совместным попойкам. Николас был тем типажом мужчин, что выглядели довольно обыденно, но при этом все еще привлекали взгляд. Будучи довольно замкнутым и необщительным — Николас, давний знакомый Драммары, признался той в любви очень давно. Да, после ее помолвки парню пришлось отступить, но это было только на виду. А кому как не хорошому другу знать какой была Доддеридж. — Кстати, где ты пропадаешь в последнее время? — опустошила второй по счету бокал Драммара, опираясь на пыльный стол. — Кроме уроков ты вообще нигде не показываешься. Снова зелья? — Есть такое, — парень убрал в сторону бокал и подошел к сидящей на парте девушке. — Конечно, для тебя весь мой ассортимент бесплатен, хочешь что-то заказать? — его руки опустились на стол по обе стороны от девушки, заключая ту в своеобразные объятия. — Пока нет, но обязательно закажу, — почти промурчала девушка. Первый поцелуй был со стороны парня. Львица никогда не любила парней, что не могли взять инициативу. Сначала Николас и правда хотел только поцелуя, но потом понял, что девушка возбудилась. Легкая дрожь, быстрое дыхание и слегка помутневший взгляд сорвали ему крышу и он захотел претворить в жизнь то, о чем так долго мечтал. А Доддеридж чувствовала себя летящей. Чуть ниже живота начал скручиваться узел, приятно оттягивающий и разжигающий огонь по все телу. Чувство эйфории накатывало волнами, на секунду ведьме даже показалось, что оно не настоящее, но приятный жар все распалялся и она быстро выбросила это из головы. Мара опомнилась только тогда, когда зубы парня оставили болезненный укус на нежной коже, после он тут впился страстным поцелуем. Несмотря на желание перехватить инициативу, чтобы по полной насладиться этим моментом, она так же помнила о помолвке, потому сделала попытку оттолкнуть Николаса. Но поздно, он был готов взять ее здесь и сейчас, а она… Мара, увидев дикую похоть и страсть во взгляде напротив, просто не смогла не ухмыльнутся. Возбуждение поднялось новой волной, накрывая ее и парня с головой. Только краем сознания, что, казалось, начинало отключатся, она услышала едва различимую фразу — «Я знал, что ты это хочешь так же, как и я». В следующий раз сознание девушки прояснилось, когда начался настоящий хаос. Кто-то кричал, кто-то возмущался, и похоже кто-то накинул на нее одеяло, потому что прохлада, которую она стала ощущать обнаженной грудью, сменилась теплом. Драммара Доддеридж никак не могла прийти в себя. Возбуждение, что недавно поглотило ее сознание, исчезло, оставляя после себя неприятный коктейль смущения, раздражения и растерянности. В сознании девушки не яркими моментами всплывали картинки того как несколько учителей вели ее в мед часть. Как ученики, что видели ее, начинали шептаться и как она встретилась взглядом с Паддингтоном. Наверное, это был первый раз, когда она реально ощутила стыд за совершенное. Многим позже, а точнее уже вечером, Драммара наконец пришла в себя и узнала, что с ней чуть не случилось. Аврор, которого послали на расследование, а также колдомедик из Мунго, которого вызвал отец девушки, выяснили, что гриффиндорку опоили зельем для взрослых. Узнав об этом, Мара впала в шок, отказавшись говорить об этом происшествии. Девушка боялась осуждения. Ведь её точно начнут презирать и, если не травить, так общаться больше не захотят. В конце дня, когда все разошлись, к подавленной львице пришел Паддингтон, тот долго просто сидел, молча поддерживая, а потом сказал только одну фразу, что вселила в сердце девушки надежду на светлое будущее. — Не волнуйся, я рядом. И я верю тебе.