***
Он должен был бы ощутить укол совести. Взял и довёл барышню до слёз. Хотя видел, что она нервничает. И должен был понимать, что человек на грани. Нехорошо загонять людей в угол, некрасиво. От этого они начинают творить разную дичь. И он хотел бы почувствовать стыд за свой поступок. Но не получалось. Его сердце колотилось как сумасшедшее, гоняя адреналин по венам. А всё, во что он сумел облечь мысли — одинокое слово «Забавно!», назойливым эхом отражающееся в голове. «Ну, и зачем ты это сделал? Балда и халтурщик,» — сказал он себе с укоризной. — «Грубо сработано. Зачем так сильно надавил?» По правде, поначалу он хотел предположить в ней пособницу жнеца. Высказать вслух версию, посмотреть на реакцию. Но в последнюю секунду решил не мелочиться и пойти ва-банк. Выстрел наугад. И вот попал так попал. «Забыл… Расслабился… Давно по заднице не получал…» — саркастично заметил внутренний голос. — «Хотя, не спорю, ногти в лицо — та ещё экзотика! Давно с тобой такого не было… Соскучился?» Ему захотелось оскалиться в улыбке и сказать: «Да!» «… Дурак,» — помолчав, констатировал внутренний голос. Жнец нехотя согласился с этой мыслью. Он не совсем понимал происходящее вокруг, и не до конца понимал, что происходило с ним. Но, как ни крути, реакция незнакомки была странной. Ну, опознал он в ней жнеца. И что такого? Подумаешь, большое дело. С чего вдруг ей бросаться? Шестерёнки в голове вращались, выстраивая логические цепочки дальше. Допустим, представляться ему по первому требованию она не обязана. Ну, не захотела выдавать себя. Подшутила. Бывает. Может, она под прикрытием работает! И решила не выходить из образа. Или это негласная слежка за ним? Управление проверяет качество работы? Ну, раскрыл бы он её, подумаешь! Получила бы выговор и направление на переподготовку — неприятно, но не страшно. Делов-то… Зачем же Косой размахивать?! Когда жнец достаёт Косу — это вопрос жизни и смерти. Это — уже всерьёз. И почему он раньше не признал в ней коллегу? С его памятью на лица. Как будто до этого никогда её не встречал. Хотя каждый день бывает в Ассоциации… Уж в его подразделении по Сбору таких точно не было! Тогда почему на его участке — неизвестные? Новенькая? Маловероятно. Приехала из другого участка с деловым визитом? Опять же, зачем бросаться с Косой… Почему вдруг получилось так, что другой жнец посчитала его для себя угрозой? Как один жнец вообще может быть угрозой другому жнецу? Разве что… — Что ты натворила? — спросил он, продолжая смотреть в её светло-карие глаза и прижимать руки к столу. — Почему я тебя не знаю? Откуда ты? Ты ведь не местная, верно? Ты… сбежала? Её зрачки расширились от ужаса. Из глаз снова потекли слёзы. — Отпусти меня. Пожалуйста, — ни на что уже не надеясь, попросила она. И он… отпустил.***
Жестокий профессионал разжал руки. Некоторое время Нина переваривала случившееся. Неосознанным жестом поправила причёску, села ровнее, спрятала ножницы, одёрнула одежду. Шмыгая носом, вытерла щёки, и принялась растирать запястья. «И что ещё за шутки? Как это понимать? Как кошки-мышки? Поиграть решил? … Или шантажировать будет?» — крутилось в её голове. Да что с неё взять такого, что понадобилось бы жнецу? Ни денег, ни особого влияния. Информация? Она не занимает такое уж важное положение в обществе, и вряд ли расскажет что-либо интересное настолько, чтобы откупиться. Или он предложит иначе компенсировать свои труды? У профессионалов тоже есть потребности?.. Нина напряглась. На белоснежном рукаве её блузки отпечаталось пятно кофе со скатерти. Она мимоходом, про себя это отметила, но почти не расстроилась. Она сейчас готова была выбросить эту блузку в мусор. И многое другое — тоже, лишь бы это помогло ей ещё раз улизнуть. Лишь бы больше никогда не возвращаться в Ассоциацию. Но если бы ей удалось оставить всё как есть… Не просто скрыться от жнецов. Остаться. Сохранить весь тщательно выпестованный образ жизни… О-о! За это она готова была заплатить многократно дороже. Пойти на интим? Возможно. С ним? Нина взглянула на его лицо и вздрогнула. Нет, прошлое всё-таки — безжалостная стерва. Но если это её спасёт… — А мне здесь нравилось, — сказала она, со вздохом обводя взглядом помещение кафе, будто прощаясь с ним. Уютные округлые своды потолка, лампы-подсвечники с вензелями… Когда взгляд грозил упасть на других посетителей, те поспешно отводили глаза, демонстративно игнорируя их столик. — После этакой сцены, наверное, я больше не смогу здесь показаться. Как будто не было никакого злобного Цербера, который вот-вот утащит её душу в царство мрака. Последняя фраза должна была звучать легко и беззаботно, но Нина не совладала с эмоциями. Вышло как-то даже слишком грустно. Официант, который ранее их обслуживал, попытался обойти столик стороной, делая вид, что чрезвычайно занят. А также, что присутствие леди с макияжем, напоминающим панду — абсолютно нормальное явление и вполне в порядке вещей. Жнец деловым тоном подозвал официанта и попросил принести им стакан воды. Официант исчез. Спустя секунду, как по волшебству — появился снова. Поставив перед Жнецом наполненный до краёв стакан, он осведомился у него: — Не угодно ли мадам и месье пересесть за другой столик? — Благодарю, — без тени улыбки сказал Жнец, — но мы бы предпочли остаться за этим. Если возможно. Просто произошла небольшая неприятность. Мадам опрокинула чашку кофе и очень расстроилась. Принесите, пожалуйста, новую. Официант невозмутимо кивнул: — Будет сделано, — убрал блюдце с остатками пролитого кофе Нины, промокнул скатерть, и растворился, тихо и незаметно. Нина сложила руки на коленях и молча выжидала, глядя на стакан с водой. Это какой-то трюк? Хитрость? Новый способ пытки? Жнец подвинул стакан к себе, достал из внутреннего кармана носовой платок, намочил его уголок и протянул Нине: — Извини, отпустить тебя в уборную я не могу, но… Вот. Можешь протереть лицо. У тебя есть, во что посмотреться? Недоверчиво покосившись, Нина помедлила и взяла платок. «Точно будет шантажировать!» — подумала она. Достала карманное зеркальце, сняла и положила на стол очки. Начала оттирать размазанную тушь, пачкая сияющий чистотой батист. Лицо постепенно приобретало благопристойный вид. Нина сосредоточилась на простых, доступных действиях и гнала прочь мысли о будущем. Приводить себя в порядок — странным образом успокаивало. Всё же со стороны её потенциального палача это был неожиданно галантный жест. Потягивая кофе, Жнец наблюдал за ней. Под этим взглядом Нине стало немного неловко. Она снова начинала злиться. Официант принёс ей горячий, дымящийся кофе и поставил рядом с очками. Жнец сделал глоток из своей чашки. Нина протёрла очки, надела, ещё раз посмотрелась в зеркальце и спрятала его в сумочку. Взяла чашку и поднесла к губам, вдыхая аромат и успокаиваясь. На какую-то секунду она забылась. Как если бы над ней не висел Дамоклов меч. Как будто это просто свидание. «Ладно,» — подумала Нина. — «Быть может, он и не совсем сухарь.» И тут же снова тряхнула головой, нахмурилась, призывая себя не расслабляться. — Так что ты натворила? — спросил Незнакомец, казалось, уже мягче, поглядывая сквозь очки. — Что может жнец сделать такого, после чего пришлось бы сбежать? Зачем он спрашивает? Ему какая разница? Слишком личный вопрос для светской беседы. Решил влезть в душу, чтоб выяснить, насколько Нина провинилась? Как много можно будет с неё стребовать? Его вкрадчивый тон, попытка прикинуться сочувствующим возмутили Нину до предела. Она вскипела так быстро, что забыла и о своём страхе перед этим существом, и о намерении заключить договор. Как смеет он спрашивать такое?! И пытаться этим манипулировать. Если ему так любопытно — пусть у начальства узнает! Наверняка у них заведено отдельное большое досье. С фотографией. В белой рамочке. И штампом. «Отступница». — Тебе-то что? — огрызнулась Нина. — Решил поболтать с добычей перед тем, как цапнешь в зубы и потащишь в Штаб? Она выпалила это, а когда до неё дошло, что наделала — внутренне сжалась, ожидая увидеть ненависть в его глазах. Но её палач вдруг смутился. Поднёс кофе к губам и не выпил. Повисла пауза. — Не знаю… — сказал он. Запнулся, глядя вниз, на блюдце. Поставил чашку, помолчал. Пожал плечами: — Наверное… мне просто стало интересно… — и снова умолк. Оставив кофе, откинулся на спинку стула. «Что? Интересно?!» — забурлило в мыслях Нины. — «Интересно??! И кому? Ему?! Поубедительнее что-нибудь не мог придумать? Ну чушь же! Не смешите. Не поверю ни единому слову! Бездушным роботам не бывает "интересно"…» Жнец будто погрузился в себя, пальцы оставили чашку, блуждающим взглядом он прошёлся по скатерти, по доскам пола, затем отвернулся. Закинул ногу на ногу и, обхватив руками колено, уставился в окно. Руки Нины механическим движением поднесли чашку ко рту. Она недоумевающе сверлила взглядом его профиль и отпивала маленькие, нервные глоточки. Жнец не шевелился. К половине чашки Нина поняла, что терпение — не её конёк. И что она устала на него злиться. Нина поставила чашку на блюдце и потеребила сложенный на столе носовой платок. Интересно, понимал ли Незнакомец, сколько всего тянет за собой его простой, почти формальный вопрос? Вряд ли. Нина вздохнула. Ну, вот, она вспомнила и ей опять стало грустно. Она посмотрела на Жнеца. Тот так и пялился в окно. Нина подперла подбородок ладошкой и наблюдала за ним. Тучи за окном сгустились, освещение изменилось. И выражение на лице Жнеца тоже стало другим. Сначала Нина даже не поняла, почему в какой-то момент вдруг перестала узнавать это лицо. Оно превратилось для неё в необычное, чужое и по-настоящему незнакомое. Потом догадалась. И удивлению её не было предела. Наверное, впервые… На этом лице, которое, как Нина думала, она знала так хорошо. До боли знала во всех подробностях! Каждую деталь, каждую складочку… Наверное, впервые на этом лице появилась новая, несвойственная ему, невиданная ранее эмоция. Это лицо… грустило. Так странно. Тот, кто должен быть бездушным профи… сильным и беспощадным… тоже грустил? Или у каждого жнеца в панцире найдётся мягкое место?.. Иначе они не стали бы жнецами? И Нине захотелось вдруг ответить. Ему. На тот самый вопрос, который так её выбесил. Нет, конечно, всё она рассказывать не будет! Но… немножко поддержать разговор можно. Особенно если кто-то по-настоящему понимает.